Украденное счастье

НОВОЕ ЧУВСТВО

С тех пор Гопала с Шорной точно связали какие-то тайные узы. Гопал по природе был застенчив, но теперь эта застенчивость неизмеримо возросла. Гопал больше не заходил в онтохпуру. Если раньше он любил поговорить, то теперь сделался молчаливым. Если собиралось много гостей, Гопал старался куда-нибудь уйти потихоньку, чтоб остаться одному.

Хемчондро не был дома целый год. Теперь он почти все дни проводил в гостях, навещал старых знакомых. С Гопалом он бывал мало и не замечал в нем особой перемены. Он думал, что подавленное состояние вызвано тоской по родному дому. Раза два, подойдя к Гопалу, Хем видел в его глазах слезы. Однажды Хем остановился перед Гопалом, а тот даже не заметил его. И только когда услышал его голос, вздрогнул и спросил:

— Кто это?

— Гопал, что с тобой? Уж не болен ли ты?

— Давно нет вестей от отца. Не знаю, что с ним, — ответил Гопал.

Хемчондро сел рядом и сказал:

— Не надо беспокоиться; конечно, он здоров. Ты ему писал?

— Нет.

— Тогда немедленно напиши письмо! — заявил Хем, принес бумагу и чернила и даже начал сам писать письмо; но вскоре остановился: — Лучше тебе написать, а то получит он письмо, написанное чужой рукой, и подумает, что ты заболел. Пиши сам.

Гопал написал письмо и тут же отослал его.

Вскоре пришел ответ. Бидхубхушон сообщал: «Обо мне не беспокойся, я здоров. Напиши подробнее о Хеме-бабу и о себе».

То, что Бидхубхушон сначала назвал имя Хема, а потом уже Гопала, было очень приятно Хему. Получив письмо, Гопал немного успокоился.

С того дня как между Гопалом и Шорнолотой произошел вышеописанный разговор, в сердце девушки зародилось какое-то новое чувство. Но какое? Шорнолота и сама не может понять. Теперь она постоянно хочет видеть Гопала, но не смеет подойти к нему. Не осмеливается, как прежде, взять его за руку. Раньше стоило Хему войти в онтохпуру без Гопала, как Шорнолота спрашивала брата: «Дада, а где же Гопал?». Сейчас она уже не задает таких вопросов. Но при виде Гопала сердце ее начинает биться сильнее. Она торопливо оглядывается, не идет ли кто-нибудь еще за ним. И убедившись, что никого не видно, с тяжелым вздохом уходит на кухню. А когда вместе с Гопалом появляется и Хем, она уже не смотрит на Гопала, как прежде. Но если порой их взгляды встречаются, оба они сразу отворачиваются друг от друга. И уже не зовет его Шорнолота «Гопал-дада», как звала раньше. Да что говорить об имени! Она избегает оставаться вместе с Гопалом в одной комнате, если нет тут же кого-нибудь еще. Но как загораются ее глаза, когда вдруг неожиданно они оказываются наедине с Гопалом!

Занятия прекратились. У Шорнолоты теперь не лежала душа к книгам, и она больше не просила Гопала-даду читать. Не видя его, она тосковала, а встретив, не смела и взглянуть на него.

Шорнолота вдруг как-то сразу оставила позади детство и вступила на порог юности. Ей наскучили прежние игры и забавы, которые недавно так увлекали ее. Теперь одно упоминание о них вызывало на ее губах презрительную улыбку. Истории, которые рассказывала ей бабушка, уже не казались правдивыми. Задумчивость теперь не покидала девушку.

Однажды, когда Пуджа шла к концу, Гопал и Хем сидели вместе. Подсел к ним и Бипродас. При виде главы дома юноши замолчали.

— Вы уже решили, когда поедете в Калькутту? — спросил Бипродас у Хема.

— Какой день назначите, тогда и поедем, — ответил Хем.

Бипродас задумался, потом опять обратился к Хему:

— Не пора ли Шорну выдавать замуж? Что ты скажешь на это, Хем?

— Что я могу сказать? Воля ваша!

Гопал услышал это, и кровь бросилась ему в лицо. Он вскочил и хотел было уйти, но Бипродас остановил его:

— Что ты, сынок? Посиди с нами!

— Пускай прогуляется. Ему нехорошо стало, — сказал Хем.

Гопал, неприятно пораженный вмешательством Хема, вышел.

Бипродас продолжал:

— Из четырех мест пришли предложения, но ни одно мне не нравится. В Шрирампуре есть жених, но он не умеет ни читать, ни писать, к тому же он некрасив. Но тхакур (при этом он сделал пронам в сторону храма) рекомендовал принять именно это предложение.

— Я бы не выдал Шорну за человека, который не умеет ни читать, ни писать, да и собой нехорош.

— И я так думаю, сынок, и я так думаю. Поэтому я пока ничего не ответил. Я сказал, что посоветуюсь с сыном, прежде чем решу окончательно.

— Какие еще пришли предложения?

— Из трех разных мест, я им всем отказал, уж очень неподходящие женихи!

— А что ты скажешь относительно Гопала? — спросил Хем, немного помолчав.

— Какого Гопала?

— Да нашего, который только что вышел!

Бипродас задумался, а затем проговорил:

— Ты же говорил, что его отец попал в тяжелое положение. А юноша действительно достойный. И лицом хорош, и учится прекрасно. Только очень бедный! — И Бипродас покачал головой.

— Если Шорна получит те деньги, которые вы ей оставили по завещанию, она может не беспокоиться. С такими деньгами они не пропадут. А ведь не так-то легко встретить человека, который был бы и красив, и добродетелен, и богат.

Бипродас снова задумался.

— Это действительно так. Гопал — сын брахмана, и характер у него хороший. Сейчас редко отыщешь такого юношу! В твоем предложении есть смысл, — продолжал Бипродас после некоторого раздумья. — Я еще подумаю. А как было бы превосходно, если бы ему досталось хоть немного денег, тогда и говорить было бы не о чем. Но ты правду сказал: и красоту, и богатство, и добродетель не встретишь в одном человеке!

И Бипродас в задумчивости вышел, а Хем отправился разыскивать Гопала.