Улей. Книга 3

7

«Все началось ещё до моего рождения, когда две семьи: Демори и Грайнер заключили соглашение о брачном союзе своих старших детей. Я и Уильям должны были пожениться после моего совершеннолетия. Я узнала об этом в подростковом возрасте и пришла в ужас от перспективы стать женой мужчины, о котором ходили чудовищные слухи.

Репутация жениха оставляла желать лучшего: жёсткий характер, аморальный образ жизни, сексуальные оргии, закрытые вечеринки. Его боялись, ненавидели, осуждали, но не смели в открытую противостоять.

Меня, как юную, романтичную и наивную девушку больше смущало другие факторы. Уильям был старше, не критично, всего на десять лет. Однако тогда эта разница казалась мне колоссальной. К тому же он не обладал привлекательной внешностью.

Боже, первую нашу встречу Уилл показался мне настоящим монстром. Холодным, отталкивающим, неприятным, с подавляющей энергетикой и зашкаливающим самомнением. Возможно, я себя изначально накрутила и была излишне придирчива, но уже тогда он смотрел на окружающих, как на никчёмный мусор под своими ногами.

Каждый раз, когда мы пересекались на различных мероприятиях, я старалась не попадаться ему на глаза, но мои потуги казались бы бессмысленными, так как он меня также успешно игнорировал. Вокруг Уильяма Демори всегда крутились обольстительные прекрасные женщины. Словно с помощью их он восполнял недостаток собственной заурядной внешности. Марджи, моя младшая сестра, считала, что я преувеличиваю и Уильям вовсе не так ужасен, как я, холодея страха, расписывала ей после каждой нашей с ним встречи.

Стоит ли говорить о том, что в тот день, когда Уильям неожиданно заключил брак с твоей матерью, стал для меня самым счастливым мгновением моей жизни. Я испытывала не с чем несравнимое облегчение и искренне верила, что это моя семья пожалела меня, понимая, как отвратительна мне сама мысль о союзе с Дэмори.

Однако радость моя длилась недолго. Уильям очень быстро освободился от выгодной жены, стал ещё богаче, влиятельней и опаснее. Выдержав всего несколько месяцев после оглашения приговора первой жене, он напомнил моему отцу о прошлых договорённостях, и тот, несмотря на все мои мольбы и истерики, согласился.

Наша свадьба была делом решенным. Моего мнения никто так и не спросил. Всю ночь перед церемонией бракосочетания я провела в слезах. Самое жуткое меня ожидало в храме, где должен был проходить брачный ритуал. В отличие от Дианы, меня посвятили во все мерзкие подробности таинства, и я была полностью в своем уме, хотя предпочла бы наглотаться психотропных препаратов, чтобы ничего не понимать и не помнить.»

— Ты не выглядела запуганной и несчастной, когда появилась в имении Дэмори, — прерываю я «увлекательный» рассказ Марии.

— Всё верно, — она останавливает на мне расфокусированный взгляд, подернутый дымкой воспоминаний. — Я вошла в его дом влюблённой юной женой.

— Он тебя загипнотизировал? — Скептически ухмыляюсь я. — Кронос, конечно, силен в плане манипуляций с сознанием женщин, но не настолько, чтобы за сутки промыть мозги девушке, которой был дико неприятен.

— Не спеши, Дэрил, — жестом останавливает меня Мари и, сделав короткую паузу, продолжает свою историю: — Сразу после ритуала, мы отправились в свадебное путешествие и целый месяц провели на уединенным курорте. Этого времени Уильяму оказалось достаточно, чтобы кардинально изменить моё представление о себе. Не буду вдаваться в подробности, они тебе ни к чему, но назад я возвращалась безумно влюбленной в своего мужа. Он больше не казался мне некрасивым, высокомерным, жестоким и старым. Я забыла обо всех жутких слухах, которые ходили вокруг его имени. Он искренне смеялся, когда я взволнованным шепотом делилась с ним этими самыми слухами, и заверял что в них нет ни слова правды.

— Не знал, что Кронос умеет смеяться, — иронично оброняю я.

— Тогда он еще не был Кроносом, — оспаривает Мари. — Но уже умел феерично сыграть любую роль. Я слепо верила ему, как верят все влюблённые женщины. Первый год супружества омрачал только ты, Дэрил. Но на тебя я злиться не могла, так как всей душой понимала твою боль. Мне хотелось защитить тебя, несмотря на то что ты уже был достаточно взрослым мальчиком. Истоки твоей ненависти происходили от любви к матери, которую ты считал несправедливо осужденной.

— Я и сейчас так считаю, — агрессивно вставляю я.

— Твоё право, — не спорит Мария. — Свое мнение поэтому поводу я тебе уже озвучила.

— Продолжай, — нетерпеливо требую я. — Можешь перейти к тому моменту, когда закончилась ваша счастливая семейная идиллия.

Она издает ещё один тяжелый вдох, подносит губам бокал и делает жадный глоток, как умирающий от жажды путник. Отрешенно смотрит сквозь меня, снова погружаюсь в нерадостные воспоминания.

— Идиллия закончилась, когда я узнала, что слухи о моем муже не придуманы завистниками, — ее голос пропитан горечью, и мне кажется, я знаю о каком именно эпизоде идёт речь. — Ты должен помнить, что Уильям часто отправлял меня погостить к родителям. Тогда я думала, что он делает это, потому что понимает, как я скучаю по дому. Однажды я решила сделать любимому мужу сюрприз и вернулась раньше, не предупредив его. — Мари прерывается, опуская взгляд на мелко подрагивающее пальцы.

— Можешь не продолжать. Я помню этот день, — мрачно киваю я.

— Да, ты помнишь. — Скупая улыбка расползается по бледным женским губам. — Я много раз задавалась вопросом, почему ты, так изощрённо и методично изводивший меня на протяжении долгих месяцев, молчал о том, что происходит в имении в моё отсутствие. Ты жалел меня Дэрил?

— Я предпочитал не замечать, — уклоняюсь от прямого ответа. Мои слова можно интерпретировать как угодно, но Мари понимает правильно.

— Ты лукавишь.

— Может быть. И это тоже моё право, — безапелляционно бросаю я. — Если тебе станет легче — он не устраиваю оргии каждый раз, когда ты уезжала. Первые погода не было ни одной. Ты заявилась на вторую или третью по счёту после того, как вы поженились.

— Мне не легче, — ожесточённо произносит Мария. — Первая боль всегда самая страшная, острая и незабываемая. Так мне казалось, пока я не застала Марджи в нашей супружеской постели. Так мне казалось, пока он не приказал мне сделать аборт. Так мне казалось, пока он не влепил мне пощечину, когда я заявила, что хочу с ним развестись. Так мне казалось, пока я не оказалась участницей очередной оргии в наказание за то, что пошла против воли наших семей.

— Решение принимал не он, Мари. Его там даже не было.

Никогда не думал, что однажды буду искать оправдания Кроносу, но именно это сейчас и происходит. Глядя в горящие ненавистью глаза Марии, я с трудом могу поверить, что Кронос действительно дал согласие на то, что с ней сделали.

— Это не отменяет его вины, — яростно отрезает она, дав мне понять, что ничего еще не отболело и не забылось. — И все, что он сделал потом, не исправит совершенную им ошибку.

— Что он сделал потом? — нахмурившись, уточняю я

— Никого, из тех, кто участвовал той оргии не осталось живых, включая человека, инициировавшего это зверство. — со злым удовлетворением выдает Мари. — Но ему этого было мало…

— Хочешь сказать, что Кронос убил своего отца из мести? — перебиваю я, не дослушав до конца.

— Я это знаю, — уверено отвечает Мари.

Я задумчиво замолкаю, размышляя над ее словами. Месть за поруганную честь жены не вяжется у меня с образом алчного до власти манипулятора и морального урода, готового идти по трупам к своей цели.

Я постоянно искал в его действиях холодный расчет, а вовсе не то, что пытается донести до меня его жена. Блядь, это он создал передвигающийся остров, где практически легализовал для таких же ублюдочных хищников как он, охоту на людей. Живых людей.

На протяжении пяти лет он буквально купался в крови, придумывая все более изощренные методы убийства. Сотни, тысячи жертв… И все это, чтобы однажды заманить Совет в смертельную ловушку? Не ради власти (в это я бы с лёгкостью поверил), а мести?

Невозможно. Бред.

— Он выл, как животное, когда нашел меня в том саду. Ни до, ни после я его больше не видела в такой безумной звериной ярости, — продолжает звучать хрипловатый голос Марии. — Он сошел с ума, крушил все вокруг, а мне хотелось одного — умереть, но Уилл не позволил. Не дал уйти так легко. Он придумал другой выход.

— Твои родители тоже участвовали в голосовании, — напоминаю я, чувствуя острый эмоциональный дискомфорт, смутно напоминающий сочувствие. Жалость. Она права, черт побери. Мне было жаль Мари, даже когда я считал, что ненавижу ее.

— До них ему добраться было сложнее. Их черёд настанет совсем скоро, Дэрил, — ее многозначительный взгляд останавливаться на моем лице.

— Что было дальше?

— Уильям организовал наш с дочерью побег и при помощи Янга устроил фиктивную смерть.

— Янг не знал, на кого именно работает?

— Нет, — качает головой Мари. — В отличие от Виктора, — добавляет напряженным тоном.

— И ты безропотно вышла замуж за человека, которого нанял твой муж? — холодно подмечаю я.

— Виктор хорошо относился ко мне и моей дочери, — с вызовом в глазах парирует Мари. — После того, что случилось, я была согласна на все, лишь бы убраться из Улья и никогда больше не видеть Уильяма.

— Но спустя годы он решил вернуть тебя обратно, — продолжаю мысль, когда она внезапно умолкает. — Сначала тебя, потом Диану.

Можно сколько угодно подвергать сомнения ее слова, но, если откинуть сложившийся в моем сознании психологический портрет Кроноса, и взглянуть на дальнейшие события глазами Марии, то ее версия больше не кажется такой уж бредовой.

— Все было не так, — отстраненно отвечает она, уводя взгляд в сторону. — Он никогда меня не оставлял.

— Что это значит? — с искренним недоумением спрашиваю я.

Мария измученно откидывается на спинку кресла и в защитном жесте обхватывает себя руками.

— Именно то, что я сказала, — отрешённо выдыхает она. — Он появлялся раз в месяц, иногда чаще. В основном по ночам. Предупреждал о своих визитах Виктора, а тот меня.

— И Гейден не возражал?

— А что он мог сделать против Демори? — горько улыбается Мари. — Конечно, Виктор ревновал и бесился, но никто не заставлял его заключать соглашение с Уильямом. Цена власти оказалась для Виктора неподъёмной. Не все в этом мире можно продать. Я думаю, он не раз пожалел о том, что пошел на поводу у своих амбиций. Мне было с ним спокойно, Дэрил. Лучше, чем с первым мужем, и я бы смогла снова полюбить и быть счастливой, если бы Уильям навсегда исчез с горизонта.

— Зачем он приходил? — откровенно охреневаю я.

Как, блядь, его не засекли? Раз в месяц и даже чаще. Он же, вашу мать, не невидимка, чтобы регулярно пропадать с радаров службы безопасности Корпорации.

— Напомнить, кому я принадлежу, посмотреть на нашу дочь и рассказать о своих планах и о том, чего успел добиться, — уголки женских губ снова дергаются в ядовитой улыбке. — Дэрил, он всерьез верит, что созданный им объект приносит пользу обществу.

— Пользу? — изумленно переспрашиваю я.

— Да.

— И в чем, блядь, заключается эта польза?

— Не ори, я не глухая, — морщиться Мария. — Улей — это организованное изолированное пастбище для самых влиятельных тварей на этой планете. Они убили бы куда больше людей, если бы охотились в одиночку. Но это его видение. Я, как и ты, считаю иначе. Разумеется, о «пользе» обществу Уильям думал в последнюю очередь, создавая этот проклятый остров. Он медленно, шаг за шагом, приближался к своей самой главной цели.

— Ликвидации Совета?

— Да, — подтверждает Мари. — В финальном сценарии игры Кроноса каждому из нас: мне, Диане, тебе, Виктору, Медее, Эйнару и даже Антону была уготована своя роль.

— Но план провалился. Так? — сделав шаг вперед, я сажусь в кресло напротив.

— Нет, не провалился, — она отрицательно качает головой.

— Поясни, — требую я, окинув ее недоверчивым взглядом.

— Уильям позволил Совету поверить, что его план вскрыт, а он сам проиграл. Он убедил их в том, что является для тебя смертельным противником в этой игре. А теперь Совет уверен, что ты соединишься с ними в борьбе с общим врагом. Пока ты думаешь, что Диана похищена Кроносом, они имеют над тобой абсолютную власть, используя твою единственную слабость против тебя. Одновременно с этим, разъединив вас, они укрепили свои позиции и ослабили ваши.

— Интересная версия, но кое-что не сходится, — постучав пальцами по деревянной рукоятке кресла, задумчиво заключаю я. — Совет утверждает, что Диана и Эйнар погибли в бункере, а Кронос разбился, не долетев до своей тюрьмы.

— Они знают, что ты не поверил ни единому их слову, — уверенно заявляет Мари. — Неужели ты думаешь, что главы Корпорации не в курсе твоих поисков Дианы по всему миру? Пока ты отвлечен, ты управляем.

Логично, черт подери.

— В чем заключается ИХ конечная цель? — задаю следующий немаловажный вопрос.

— На первое время поставить тебя во главе Улья, а затем, когда найдётся подходящая кандидатура замены, ликвидировать. Ты для них слишком сильный игрок, Дэрил. Непредсказуемый и способный стать не меньшей помехой, чем Кронос.

— Какую роль Совет уготовил Диане? — задержав дыхание, спрашиваю я. У меня есть догадки на это счет, но я хочу услышать, что скажет Мария.

— Её будут скрывать на Полигоне до тех пор, пока ты жив, а затем отдадут Гуннам. В итоге каждый из оставшихся глав Совета получит свой кусок власти. Таков ИХ план, Дэрил.

«Отдадут Гуннам». У меня пересыхает в горле, а пальцы рефлекторно сжимаются в кулаки. Хер им. Я не делюсь.

— Если они изначально собирались «отдать» Диану Гуннам, зачем устроили наш с ней брак?

— А ты не понимаешь? — Мари удивленно вскидывает бровь. — Твоя мать умирала. Им нужен был новый рычаг воздействия. К тому же изначально они даже не знали, что Диана жива. Не забывай, что это ты «сдал» им Кроноса, когда отправился на похороны Гектора Дерби. И это ты приставил к пчелке Кае Эйнара в качестве охранника и секс-игрушки, оказавшегося на удивление живучим, смышлёным и наблюдательным. Так что ты сам ненамеренно подсказал, с какой стороны к тебе подступиться. Ну и Кронос, конечно. Чтобы запустить следующую цепь событий, он шепнул Совету, что ты собираешься спрятать жену в бункере.

— Откуда тебе все это известно? — недоверчиво прищурившись, ищу на лице Мари признаки фальши.

Безуспешно. Она непробиваема.

— Повторяю, Уильям рассказывал мне всё.

— Зачем? — недоумеваю я.

— Он уверен, что я никогда его не предам, — улыбка на ее губах становится жестче и коварнее. — Но Уилл не учел одного — за двадцать пять лет я научилась играть также виртуозно, как он сам.

— Если решу его убить, ты спокойно отойдешь в сторону? — вкрадчиво спрашиваю я, не позволяя ей отвести взгляд.

— Почему же. — шире улыбается Мария. — Я попрошу тебя позволить мне поприсутствовать. Думаю, ты мне не откажешь.

— Не откажу, — ухмыляюсь я, глядя в стальные глаза, полные арктического холода. — Но сначала расскажи, как всё произойдет.

— Максимально просто, — передергивает плечами Мари. — Ты уничтожишь Совет, вернёшь себе жену, и вместе с ней вы возглавите островной Улей. Вся власть корпорации окажется в трех руках твоих, моих и Дианы. Не плохой расклад, правда?

— Возможно, — уклончиво киваю я.

— Возможно? — саркастично отзывается Мария. — Ты никогда не получишь предложение лучше, Дэрил.

И с этим чертовски сложно поспорить, но я все-таки попытаюсь.

— Если я соглашусь и выполню свою часть плана, зачем мне оставлять в живых тебя?

— Резонный вопрос, — с усмешкой признает Мария. — Я бы на твоем месте тоже над ним задумалась, но есть один нюанс. У тебя нет доступа координатам местонахождения Полигона.

— У тебя их тоже нет, — сузив глаза, испытывающе смотрю в непроницаемые глаза Мари. Там полный штиль.

— Ошибаешься. Пока ты искал возможности убить Кроноса, он готовил плацдарм для будущих сражений. Два года назад он запустил на Полигон своего первого агента. Теперь их там в достаточном количестве, чтобы организовать внутренний мятеж к твоему появлению. Ты все время недооцениваешь возможности Кроноса, Дэрил. И в этом заключается твоя главная стратегическая ошибка.

— Ты скажешь мне координаты? — сцепив пальцы в замок, я подаюсь вперед, напарываясь на невозмутимую улыбку Марии.

— Дам, — ангельским тоном отвечает она. — Когда будет закончен ежегодный стрим.

— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? Что это не очередная проверка Совета?

— Ниоткуда. Придется рискнуть и довериться мне. Времени на обдумывание больше нет. Нужно решать сейчас.

— Я в игре, — соглашаюсь после секундной заминки.

Возможно, я совершаю ошибку и в последствии пожалею. Но с другой стороны, что в случае неудачи я теряю, кроме собственной жизни? В том, что помимо жажды мести, Марией движет одержимое желание защитить своего ребенка, у меня сомнений нет. Она не заманила бы меня в ловушку, поставив под угрозу безопасность дочери. А это значит, что наши цели совпадают практически по всем пунктам.