Упоенные страстью

ГЛАВА 11

Сентябрь 1988 года

Все субботнее утро Джуди Бентон провела в парикмахерской с двумя трепещущими от волнения девочками, чей смех и болтовня накануне предстоящего первого «выхода в свет» не прекращались ни на минуту. Молодой энтузиазм их заразил даже самых сдержанных клиенток в салоне, пустившихся посреди шампуней, электробигуди и прочих парикмахерских и маникюрных инструментов в воспоминания о незабываемых балах своей юности. Кей Таггерт, мать Кейли, предложила после салона пообедать у них дома, однако девочки настояли на том, чтобы отправиться в ближайший ресторан — шумный, многолюдный, который по «совершенно случайному совпадению» оказался набит десятками взволнованно щебечущих дебютанток.

Прошло долгих два часа, пока наконец Джуди покинула ресторан с жестокой головной болью и горячим желанием поговорить с кем-нибудь без словечек типа «крутой», «клевый» и «с ума сойти можно» в каждом втором предложении. Для нее, матери двоих сыновей, эта экскурсия оказалась довольно-таки занимательной и познавательной, хотя она и не пришла к определенному выводу, хорошо это или плохо, что у нее нет дочери.

И вот теперь, наблюдая, как нарядно одетая Тейт внимательно изучает разноцветную палитру теней для век на своем туалетном столике в небольшой, но уютно обставленной комнате, Джуди чувствовала прилив почти материнской гордости. Кто бы узнал в этой здоровой, кареглазой и привлекательной девушке жалкую бездомную замарашку, какой она была всего шесть месяцев назад.

Но как социального работника Джуди больше интересовало эмоциональное состояние Тейт. Уже одно то, что девушка готовилась сейчас к балу дебютанток, было показателем позитивных сдвигов в этой области, но та агрессивно-оборонительная позиция, в которой она находилась так долго, все еще чувствовалась в ней. Джуди знала, что потребуется еще немало времени, пока девочка обретет уверенность и перестанет опасаться подвоха со стороны окружающих ее людей, и все же последние два месяца давали такую надежду. Джуди хотелось, чтобы она научилась больше смотреть вперед, в будущее, чем оглядываться назад, на тени прошлого.

Телефонный звонок оторвал ее от этих мыслей, и, подняв глаза, она встретила в зеркале взгляд Тейт.

— Джуди, вы не подойдете? И если это Кейли…

— Как, опять?

Девушка улыбнулась.

— …то узнайте, что ей нужно.

Идя в гостиную, Джуди улыбалась. Ей нравилось помогать Тейт сегодня. Она была глубоко тронута, когда девочка спросила ее несколько дней назад, не хотят ли они с Брайеном воспользоваться «родительскими билетами», выдававшимися каждой дебютантке.

— Вы не должны обязательно соглашаться, — неловко говорила она. — То есть в том смысле, если вы не можете или не хотите пойти. Потому что, ну… вы же мне не родственники, а тут будет столько хлопот: одеваться, собираться и все такое. Ну, а то, что я там никого не знаю, — так это меня не волнует, — говорила она им, напустив на себя самоуверенное выражение. — Я ведь не маленький ребенок, и все такое…

Джуди еще не успела ответить, как Брайен, этот бесцеремонный и временами грубоватый мужчина, заставил замолчать лепечущую девочку, мягко закрыв ей рот рукой.

— Тейт, мы с удовольствием пойдем, — сказал он. — Спасибо за приглашение.

То, что он сделал это, даже не бросив взгляд на Джуди, указывало не только на то, как хорошо он ее понимал, но и на то, как благоприятно развивались его отношения с Тейт.

Все еще улыбаясь, Джуди взяла трубку и услышала голос мужа.

— Дорогая… У нас тут небольшая накладка…

Его голос звучал не слишком обнадеживающе. Это был тот возбужденный тон, который всегда предшествовал крушению ее планов. Обычно Брайен начинал с робких извинений, и за двадцать лет замужества за офицером полиции она слышала их такое великое множество, что научилась по голосу отличать те, которые касались работы, от всяких иных. И на сей раз причина была определенно не в служебных обязанностях.

— Брайен Бентон, если ты собираешься сообщить мне, что опоздаешь, потому что у тебя там затянулся чемпионат по дзюдо, то можешь подавать на развод! — холодно сказала она. — Даже если сам папа римский раздает там медали. Бал начинается через два часа, и я хочу, чтобы ты был там.

Тяжелый вздох из трубки донесся до нее.

— Я-то там буду. Но молодой Чапмен не будет на старте — он сломал себе руку в двух местах!

Когда Джуди сообщила ей эту новость, Тейт вскочила так стремительно, что стукнулась о туалетный столик и уронила на пол косметику.

— Вы шутите?

В качестве шутки эта новость еще бы сошла, но если всерьез, то это для нее катастрофа.

— Боже мой, Джуди, вы, наверное, пошутили! Это слишком дико, чтобы быть правдой! Сломал руку? Ни с того ни с сего этот идиот сломал себе руку? Не могу поверить, что Чап способен подложить мне такую свинью!

— Не думаю, что он это нарочно, Тейт.

— А мне от этого легче? Из-за какого-то поганого, паршивого… — Запнувшись, она отпихнула ногой белые атласные туфельки, которые собиралась надеть на бал, и, бормоча проклятия, бросилась на постель. Ей следовало бы заранее предвидеть, что роль Золушки на балу не для нее.

— Тейт, дорогая, — склонилась над ней Джуди. — Ты все равно сможешь поехать.

— О, нет! Ни за что! — Она решительно затрясла головой. — Если вы думаете, что я войду в бальный зал без партнера, вы с ума сошли! Я в школе и так под обстрелом у всех этих чванливых маленьких примадонн. Одна я туда ни за что не пойду!

— Но кто об этом говорит! Ты не будешь одна. Итан сказал, что он с удовольствием заменит Петера.

— Итан? Ваш сын? — Утвердительный кивок Джуди только еще больше ошеломил Тейт. — Но… но почему? Почему он хочет пойти на бал дебютанток? И со мной?

— Наверное, потому, что, как и все мы, считает тебя членом семьи. А Бентоны всегда помогают друг другу в трудную минуту.

Ее ласковый тон и то искреннее чувство, которое скрывалось за этими мягко сказанными словами, растрогали Тейт. Слезы наполнили ее глаза, и она заморгала, чтобы прояснить затуманенный взгляд.

Следующий час прошел в лихорадочной деятельности, которая только усилила нервную дрожь, так и сотрясавшую Тейт. Она радовалась, что Джуди рядом с ней, потому что спокойствие этой женщины было просто спасением, а ее твердая рука помогала справиться с макияжем там, где дрожавшая рука самой Татум грозила все испортить.

За двадцать минут до того, как пора было выходить, Брайс вернулся из клуба с двумя приятелями, которых пригласил поужинать у него в этот вечер.

— Тейт, девочка моя, ты выглядишь просто восхитительно! — воздел руки он. — Как по-вашему, ребята? — требовательно обратился он к своим престарелым приятелям, и те с готовностью высказали свое одобрение. — Ты просто принцесса. Если б не моя хромая нога, я бы прогнал того молодчика, который должен сопровождать тебя, и сам бы поехал вместо него.

Тейт улыбнулась.

— Если бы Итан не выручил, то вы вполне могли бы поехать.

Не успела она рассказать, что произошло, как появилась Джуди с фотоаппаратом, который решительно сунула в руки свекру.

— Сделай-ка несколько снимков Татум со мной, — велела она, поправляя свой шелковый брючный костюм. — Потом я сделаю несколько с ней одной и парочку с тобой. Когда придет Итан, щелкнем еще несколько раз.

В течение следующих десяти минут она действовала решительно, как профессиональный фотограф. Приспособиться к ее требованию было непросто, но Тейт безропотно позволяла руководить собой, принимая то ту, то другую позу и выражение лица. Оставалось только надеяться, что внешне она выглядит спокойнее, чем внутри.

Хотя можно было не сомневаться, что любая девочка, которая собирается на бал сегодня вечером, испытывает то же нервное напряжение, Тейт не думала, что их так же терзают сомнения и неуверенность, как ее. Неужели она предавала себя? Два месяца назад она решила сделать это просто из некоей бравады, но сегодня хотела пойти ради самой себя.

За это время она отказалась от того материнского платья, которое собиралась первоначально надеть: белого, струящегося, усыпанного блестками, с разрезом во всю длину ноги, и выбрала другое, более изысканное — бархатное, облегающее, но со складкой сзади, чтобы обеспечить свободу движений. Лишенное оборок, рюшей и кружев, как те, что собирались надеть большинство девушек, оно не могло считаться традиционным платьем дебютантки, но Тейт чувствовала себя в нем удобно. Нет, мысленно поправила она себя, чувствовала себя в нем красивой. Более красивой, чем когда-либо прежде, пугающе красивой неожиданно для самой себя.

Открывая только край ложбинки бюста, платье это имело узкий длинный рукав на правой руке, оставляя всю левую руку и плечо голыми. Тейт порадовалась, что у нее от природы смуглая кожа, которая, несмотря на зиму, создавала эффектный контраст с белоснежной поверхностью бархата.

По просьбе Джуди она подняла руку и поправила колье из искусственного жемчуга так, чтобы гравированный золотой диск в его центре оказался точно посередине. Колье это было одним из самых дешевых украшений у Фэнтези, но только очень опытный глаз мог бы заметить разницу между ним и натуральным жемчугом в ее серьгах-слезках и браслете, украшавшем левую руку.

— Сколько еще катушек пленки ты собираешься истратить? — недовольно проворчал Брайс, когда Джуди принялась снимать их в двадцатый раз. Подмигнув Тейт, он обнял ее за талию и прижал к себе, отчего та немного покачнулась. — Смотри, Джуди! — сказал он. — Бедная девочка так изнемогает, что едва стоит на ногах!

— Терпение. Еще пару снимков и… — Дверной звонок прервал ее указания. Вздохнув с облегчением, Тейт пошла было открывать.

— Нет, Татум! Не ты! — остановила ее Джуди. — Ты должна предстать перед кавалером во всем блеске. Иди в большую гостиную, закрой дверь и встань в изящной позе у камина.

Иронически усмехнувшись, Тейт отправилась в редко используемую комнату и закрыла дверь, но позировать у камина не стала. Встав у окна, она подумала, что хорошо бы Итан умел прилично танцевать вальс, а то Петер танцевал не ахти как. Хотя, конечно, она просила Петера Чапмена сопровождать ее не для того, чтобы он сравнялся с Фредом Астором. Просто из всех ее знакомых ребят в спортклубе он был самый красивый, а поскольку оба они занимались в одной группе по аэробике, то немного сдружились. Итан был вполне подходящий дублер. Не считая того, что внешне он выглядел эффектнее, чем Петер, его возраст и положение студента-юриста делали его даже более подходящим, чтобы гордо выступать перед компанией Либби Диксон.

Но, повернувшись на звук открывшейся двери, она замерла от изумления при виде входящего Джейса.

— Что ты здесь делаешь? — невольно вырвалось у нее.

Хотя она ни разу не видела его с тех пор, как он переехал на свою собственную квартиру шесть недель назад, это был глупый вопрос. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться самой, поскольку на нем был смокинг.

— Донна устроила дикий скандал, когда услышала, что Итан собирается заменить твоего партнера. Так что мне пришлось заменить самого Итана.

Его улыбка была такой веселой и чертовски обаятельной, что вместе с радостью Тейт почувствовала и волну какого-то беспокойства при мысли о предстоящем вечере. Это было слишком хорошо и потому немного пугало.

— Не смотри на меня так озабоченно, Тейт, — сказал он. — Хоть я и давно не вставал со скамейки запасных, но уверен, что в игре не подведу. Мне приходилось выступать в этой роли и раньше. — И, придержав для нее открытую дверь, склонился в преувеличенно почтительном поклоне.

Удивление Кейли при виде Тейт и Джейса могло сравниться только с изумлением Либби Диксон, которая явно была потрясена.

— Проверь-ка мой пульс, Джейс, — прошептала Татум уголком рта, — меня только что сразили убийственным взглядом.

— И кто же? — спросил он, обводя вслед за ней взглядом зал, где собрались дебютантки и их партнеры.

— Вон та блондинка в кружевном платье.

— А кто она?

— Либби Диксон.

— Ага! Причина твоего мстительного решения явиться сюда.

— Клянусь, если она скажет хоть слово, чтобы меня унизить, я ей выцарапаю глаза.

— Нет, ты этого не сделаешь, Тейт.

— Это почему?

Джейс сжал ей руку.

— Не сделаешь, — сказал он, повернув ее лицом к себе. — Ты сегодня умопомрачительно, сногсшибательно хороша. Настоящая леди до кончиков ногтей. Если она настолько глупа, чтобы нахамить тебе, просто проигнорируй ее, — и каждому будет ясно, что она стреляет холостыми патронами. Ты неуязвима сегодня для критики, Тейт. — И, подняв руку, он мягко поправил ее колье, которое опять лежало немного криво. — А теперь повернись, — приказал он. — Я посмотрю, нельзя ли его закрепить получше.

Как-то взбодрившись от его похвалы, Тейт безропотно сделала, что он просил. Потом, стараясь не сосредоточиваться на его пальцах, манипулирующих с застежкой у нее на шее, она устремила взгляд на Кейли, которая быстро приближалась, таща за собой Даниэля.

— Боже мой, Тейт, ты выглядишь просто обалденно! Платье у тебя великолепное. — Она сказала это благоговейным шепотом, но в глазах ее сверкнула обида. — Ты мне его не показывала. Почему ты умолчала о нем?

— Я решила, что ты была права. То, другое, немного… Оно и вправду какое-то слишком броское. Поэтому я и передумала в последний момент.

— Ну ладно, — сказала подруга с шутливой угрозой. — Насчет платья понятно. А это? — Она ткнула пальцем в Джейса. — Это как ты объяснишь? Я же не говорила, что Петер был слишком броский, так почему же ты заменила его?

Джейс ответил раньше ее.

— Видишь ли, Тейт решила, что раз она оделась попроще, то надо сменить и кое-какие аксессуары заодно, — сказал он с мягким юмором. — А кстати, Кейли, — окинул он девушку одобрительным взглядом, — ты выглядишь прелестно, как никогда.

Тейт была рада, что Джейс не сказал и ее подруге, что она умопомрачительно хороша. И это не имело ничего общего с ревностью! Судя по тому, как Кейли покраснела, как она начала запинаться, представляя им Даниэля, даже от такого незамысловатого комплимента у нее кругом пошла голова. Тейт представляла себе, как у нее просто крыша поехала бы, скажи он ей, что она сногсшибательно хороша. А Джейс имел более чем достаточно для того, чтобы женщины теряли голову от подобных его похвал.

Взяв Джейса под руку, Тейт сказала, что им, пожалуй, пора идти в другой зал, чтобы построиться для представления мэру. Она старалась говорить беззаботно, но внутри у нее все трепетало.

— С моей удачливостью я с треском провалюсь, — тихо пробормотала она.

Крепкая мужская рука утешающе сжала ее локоть, а подняв взгляд, она встретила ободряющую улыбку Джейса.

— Ты все сделаешь прекрасно, Тейт. Имей немного веры в себя. Я с тобой.

— Почему ты не сказал, что не умеешь танцевать вальс? — прошипела Тейт с деланной улыбкой на лице, когда третий раз за несколько тактов споткнулась о ноги Джейса.

— С чего ты решила, что не умею? Просто я давно не танцевал на паркете. Ну-ка, расслабься немного! — Рукой он обнял ее за спину и притянул к себе ближе.

— Что ты делаешь? — Она нервно оглянулась вокруг. — На уроке нам говорили, что нужно сохранять между собой и партнером благоразумное расстояние.

Его буквально затрясло от сдавленного смеха.

— Тейт, но ведь они не просветили тебя, что понимать под словом «благоразумное». Расслабься.

После нескольких новых тактов она последовала его совету. Легкий вздох, и напряжение в ее теле почти исчезло, а левая рука, которая буквально вцепилась ему в плечо, теперь мягко легла на предплечье.

— Спасибо, что выручил меня. Я ценю это.

— Не за что. А давно ты гуляешь с этим Петером? Я Бог знает сколько не был дома и не имею представления о твоих самых последних эскападах.

Она подняла голову и взглянула на него.

— Мы с Петером вовсе не гуляем. Он мой друг, вот и все. А что ты имеешь в виду, говоря о моих последних эскападах? — Глаза ее враждебно сузились. — Все еще боишься, что уведу ваше семейное состояние?

— Успокойся, — примерительно сказал он. — Просто я давно не слышал, как идут твои дела. Все еще проблемы в школе?

— Отметки улучшились. Учительница по английскому меня хвалит.

— Рад слышать, — сказал он. — Но я говорю не об этом. — Выражение его лица стало серьезным. — Ребята все еще создают проблемы из-за твоей матери?

Она опустила глаза, уходя от его проницательного взора.

— Я с ними лажу.

Он подвел их соединенные в вальсе руки под ее подбородок и приподнял его.

— Правда?

И в этот момент она заметила, что на них пристально смотрит Либби Диксон. Желание позлить эту задаваку заставило ее чуть-чуть наклонить голову и слегка поцеловать руку Джейса.

Глаза Либби расширились от изумления.

Джейс прореагировал так, словно она укусила его. Он резко отдернул руку.

— Тейт! Что ты делаешь?

— Даю повод для сплетен. — Она победно улыбнулась ему, потом еще победнее парочке, которая танцевала рядом с ними. Джейс узнал блондинку, которую Тейт представила как свою недоброжелательницу Либби Диксон.

Музыка прекратилась, а когда объявили, что сейчас подадут ужин, все двинулись к назначенным им столикам.

— Забавно будет посмотреть, как Либби распишет простой поцелуй в руку.

— Ты как ребенок, который не знает, как опасно играть со спичками.

Тейт рассмеялась.

— Не беспокойся, Джейс. Я уже большая девочка и знаю, что делаю.

Когда они присоединились к его родителям за столиком, Джейс не имел твердой уверенности, что это утверждение его успокоило.

Позднее, наблюдая, как отец шутит и смеется с Тейт во время традиционного вальса «отцов и дочерей», видя, с каким искренним удовольствием мать следит за этой парой, он вдруг ясно осознал, насколько глубоко эта сумасбродная брюнетка проникла в сердца его родителей.

— Я признаю, что был не прав по отношению к ней. — Джейс адресовал это замечание матери, а сам неотрывно следил за танцем. — Думаю, пора сказать то же самое и папе.

— Слова тут не нужны. Одного того, что ты заменил Итана, чтобы не огорчать ее, вполне достаточно.

Джейс знал, что благороднее признать, что побудительной причиной, по которой он заменил Итана, явилось желание воспрепятствовать Донне одержать верх над Тейт. Когда он после обеда зашел в родительский дом, чтобы взять кое-какие вещи, которые еще не успел перевезти к себе на квартиру, то оказался свидетелем спора между братом и его подружкой.

— Как ты можешь заявлять, что любишь меня, — орала Донна, — когда идешь на вечер с другой женщиной? Как?

— Ну, Донна, ради всего святого! Разве ее можно назвать другой женщиной? Это всего лишь шестнадцатилетняя девочка!

— Шестнадцатилетняя потаскушка, ты хочешь сказать! Люди, подобные ей, не должны появляться на таких балах. Черт побери, ее мать была шлюхой, а сама она жила на улицах и делала Бог знает что! Она могла одурачить твоих родителей и деда, Итан, но поверь мне, я знаю этот тип! Это беззастенчивая эгоистическая особа, которая пойдет на все, лишь бы своего не упустить. И будь я проклята, если позволю ей одурачить тебя.

Дальше Джейс уже не мог стоять и молчать.

— Здесь я должен согласиться с Донной, — сказал он, подходя к удивленной парочке.

Брат знал Джейса достаточно, чтобы уловить шутливую нотку в его голосе. Но Донна, уже заведенная на всю катушку, иронии не заметила.

— Вот видишь! — торжествующе сказала она. — Даже Джейс считает, что я права.

— Ну, разумеется. Если кто и сможет интуитивно почувствовать эгоистическую и корыстную женщину, которая на все пойдет, чтобы не упустить своего, так это ты, Донна.

С оскорбленным видом и со слезами на глазах девушка выбежала вон из комнаты, бросив на ходу, что будет ждать Итана в машине.

Итан яростно схватил Джейса за лацканы пиджака.

— Я тебе зубы в глотку вколочу!

— Попробуй. Только это ничего не изменит.

Напрягшись, они стояли нос к носу, глядя друг другу прямо в глаза.

Если бы дело дошло до драки, Джейс, пожалуй, одолел бы брата — ведь работа заставляла его вести активный образ жизни, а Итан целыми днями сидел на лекциях. Тот, вероятно, пришел к такому же заключению, потому что первым отвел взгляд. Отпустив Джейса, он молча отошел в другой конец комнаты.

— Похоже, она перемывала косточки Татум, когда я вошел?

Итан ничего не ответил на это.

— А ты тоже хорош! Гуляешь с Донной, но и на Татум положил глаз?

— Не преувеличивай, Джейсон. Отец позвонил недавно и сказал, что ее партнер сломал руку на занятиях дзюдо, и предложил мне заменить этого парня. Я же знаю, как она ждала этот бал. Но решил сказать об этом Донне.

— А наша дорогая, либерально мыслящая Донна считает, что люди, подобные Тейт, не должны появляться в порядочном обществе, не так ли? Удивительно!

— Ничего удивительного. И если бы ты не влез не в свое дело, я бы, по крайней мере, уговорил ее. А теперь Тейт определенно останется без партнера, потому что мне придется провести весь вечер с Донной, чтобы загладить твою вину.

— Загладишь ее завтра. А сегодня иди с Татум на бал.

— Нет. Как мне ни симпатична эта девочка, Донна для меня на первом месте.

— Замечательно! — насмешливо воскликнул Джейсон. — Я вижу, здесь вы заодно: у Донны тоже на первом месте Донна. И на втором, и на третьем, и на четвертом…

— Отцепись, Джейс…

— Ладно, — сказал он примирительно. — Могу я позаимствовать твой смокинг? — И поймав удивленный взгляд Итана, добавил: — Не могу же я сопровождать Тейт на бал в джинсах. Я не допущу, чтобы Донна перебежала ей дорогу.

— …Ты не слышал ни слова из того, что я сказала тебе, — мягко укорила его мать. — Я спросила, как тебе твоя квартира.

— Замечательная! — кивнул он, вырываясь из своих грез. — Хотя я последнее время редко там бываю. С работой совершенно закрутился.

Мать нахмурилась.

— Знаешь, тебе бы не повредило время от времени обедать у нас. Даже если ты очень занят, ты должен все-таки есть по-человечески. Да и нам с отцом было бы приятно побыть с тобой изредка хоть пять минут. Хотя едва ли мы видели тебя больше, когда ты жил дома. — Она вздохнула и грустно улыбнулась. — Извини. Я говорю как деспотичная мать.

— Извиню, если со мной потанцуешь.

Их появление в кругу танцующих тут же привлекло внимание отца, который улыбаясь прошептал что-то на ухо Татум, а она засмеялась и посмотрела в их сторону.

— Тейт доставляет много радости Брайену, — сказала мать, следя взглядом за этой парой. — Да и мне, признаться, тоже.

— Тебе, наверное, хотелось иметь дочь?

Она отрицательно покачала головой.

— Я была бы рада, если бы Татум считала нас своей семьей, но, честно говоря, никогда не чувствовала необходимости иметь дочь.

— Значит, ты довольна, что у тебя два таких замечательных сына, да? — поддразнил он.

— Ну уж и замечательных! Скажешь тоже! Нам с отцом было так трудно вырастить вас, сорванцов, что нас бы не хватило еще и на такую упрямую и своевольную дочь.

Джейс засмеялся.

— Да уж, Тейт не подарок.

Едва он сказал это, как девушка, о которой они говорили, и ее партнер закружились в танце рядом с ними.

— Джуди, — театральным шепотом сказал Брайен жене. — Татум говорит, что у нашего малыша тяжелые ноги. Я заберу тебя у него — не хочу, чтобы ты хромала.

— Как это заботливо с вашей стороны, мистер Бентон. Я буду очень рада, — ответила жена, и они, смеясь, обменялись партнерами.

— Клянусь, твой отец все это выдумал, — сказала Тейт своему новому партнеру. — Честное слово, — добавила она, видя на лице его недоверчивое выражение.

— Дерзкая девчонка! — Он прижал ее ближе. — А я еще пожертвовал вечером ради нее, вместо того чтобы писать отчеты.

— Ты хочешь сказать, что бросил работу ради меня? — Мысль, что кто-то ради ее интересов мог поставить себя в затруднительное положение, потрясла ее. — Если бы я знала, то никогда бы не просила тебя…

— Ты и не просила. Я доброволец, — ухмыльнулся он.

— Я знаю… Но я думала, что у тебя просто выдалось свободное время. Черт, извини! Не знаю, как и благодарить тебя. Я не привыкла отнимать у людей время.

Джейса удивило, что она, такая молодая и красивая, расстроилась, узнав о его пустяковой жертве, и униженно извиняется перед ним. Неужели она никогда не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы спокойно принимать одолжения от людей? Неужели она не понимает, что заботиться о ком-то, дарить себя другому так же приятно, как и получать.

Нет, грустно подумал он, не понимает. Человек учится на опыте, а она за свои шестнадцать лет накопила не самый хороший жизненный опыт. И он решил тут же начать поправлять дело.

— Тейт, — сказал он, — ты можешь отблагодарить меня двумя способами. Первый — это показывая, как ты довольна сегодняшним вечером…

В ее карих глазах появилось удивление от простоты этого требования. Она кивнула.

— Мне нравится здесь. Я даже не ожидала такого. Ну, может быть, немножко. Ведь поначалу я пришла сюда, просто чтобы позлить кое-кого своим появлением.

И я, подумал Джейс улыбаясь.

— Я так и собиралась сделать, — продолжала она. — Знаешь, шокировать их, появившись в чем-нибудь действительно неподходящем… — Она опустила голову и замолчала, точно слова замерли у нее на губах.

— И почему же ты передумала?

В ее глазах была какая-то растерянность, когда она снова подняла их.

— Не знаю. Чем больше я думала об этом, тем меньше мне все это казалось забавным. В конце концов я решила, что будет умнее своим поведением заставить их изменить низкое мнение обо мне.

— Так и вышло. Ты их просто уничтожила сегодня вечером. Ты здесь самая красивая дебютантка.

Ее улыбка показала ему, что он попал в точку, что это очень важные для нее слова.

— Ты преувеличиваешь немного. Но я бы не пришла сюда без партнера, значит, этим я обязана сегодня тебе.

— Что напоминает мне о втором способе, которым ты можешь выразить свою благодарность.

Она отвернулась и вздохнула.

— Я догадываюсь. Я ведь слышала подобные предложения и раньше. Лучше не требовать от меня, чтобы я растянулась на спине с…

— Татум!

Только идиотка могла неправильно понять его гнев. И она тут же захотела забрать свои слова обратно.

— Джейс, я просто пошутила.

— Ничего себе! Такие шутки совсем не смешны. Неужели ты не понимаешь?.. Черт, это же ужасно оскорбительно! Для нас обоих…

— Татум!..

Никогда в жизни Кейли не возникала так кстати. Подруга буквально выручила ее, появившись в эту минуту рядом с Тейт.

— Татум, я хочу, чтобы нас сфотографировали вместе. Но если мы не поторопимся, фотограф уйдет.

— Ты даешь отдых моим ногам, Кейли, — остановившись в танце, сказал Джейс. И слегка подтолкнул Татум к подруге. — Идите. А я здесь немного передохну.

Покидая вместе с Кейли бальный зал, Тейт спросила себя, только ли она заметила наигранность его тона. На самом деле он был расстроен и раздражен.

Прошло некоторое время, и Тейт обратила внимание, что бал дебютанток стал поворотным в ее жизни. Хотя прежние недоброжелатели не перестали третировать ее и распускать о ней новые сплетни, но явно уменьшилось число людей, которые обращали на них внимание. Ее вдруг начали приглашать на разные сборища люди, которые прежде едва удостаивали ее беглого взгляда, когда она попадалась им на глаза.

Поначалу гордость побуждала ее отказываться — ее обижало, что с ней обращаются как со щенком, которого пускают в дом, лишь убедившись, что он ручной и не испачкает и не нагадит. Но потом она вспомнила слова Лулу, которая сказала ей однажды: «То, кем является человек, и то, откуда он вышел, — не всегда взаимосвязано. Запомни это хорошенько, Тейт», и начала принимать эти приглашения. Сначала на вечеринки, потом на пикники и, наконец, на свидания от ребят из школы.

И хотя старик Брайс громогласно поощрял ее растущую активность в общественной жизни, он столь же бурно не одобрял каждого парня, с которым она встречалась.

— Пошли его подальше, Тейт, этот болван слишком много времени тратит на серфинг: у него все мозги отсырели! — говорил он об одном. — Никогда не доверяй парню, который не умеет играть в карты! — заявлял о другом.

Старик, естественно, не мог устоять, чтобы не передавать свое мнение об ухажерах Татум внуку, который относился к ее общественной жизни с преувеличенным вниманием и тоже сразу же начал их критиковать. Об одном из них он выяснил, из доступных ему источников, что тот водит машину, не имея прав. И они с дедом тут же приказали ей никогда больше не садиться в машину с этим парнем.

— Мне уже почти семнадцать лет! Перестаньте обращаться со мной как с ребенком!

— Мы только предостерегаем тебя, потому что заботимся о тебе, дорогая, — сказал Брайс. — Мы не хотим видеть, как ты соглашаешься на меньшее, чем заслуживаешь.

— Я ни на что не соглашаюсь! Я просто веду свою игру! — возразила она.

— В таком случае, — ухмыльнулся Джейс, — считай нас тренерами, которые стоят за боковой линией.

Временами Тейт хотелось задушить их: и его самого, и этого спокойного хихикающего старичка рядом с ним. Но вместо этого она с шумом влетала в свою спальню и громко захлопывала за собой дверь. Очень громко. Так, что стена дрожала.

А между тем она не теряла времени даром. Она старательно занималась в спортклубе, чтобы получить свидетельство инструктора по аэробике, и упорно училась. Через год ей предстояло закончить школу, и она твердо решила поступать в университет. У нее не было еще ясного представления о том, что именно она хочет изучать, но это пока и не имело значения. Главное, что она хотела заниматься чем-то, что требует больше способностей, чем просто быть женщиной. Долгое время она думала об университете как о какой-то несбыточной мечте; теперь это была ее цель.