Упоенные страстью

ГЛАВА 2

Рождество 1987 года

Свежий морской бриз слегка шевелил шторы на окнах, овевая согретую солнцем кожу Тейт. Глаза ее были прикрыты модными темными очками, которые Лулу подарила ей на Рождество, а внимание направлено на приглушенный разговор между Лулу и хозяином пентхауса Кристофером.

Идея отпраздновать Рождество в узком кругу, с двумя самыми близкими ей людьми, пришлась очень кстати после тех шумных сборищ, которые ей доводилось выносить в прошлом. Это было самое приятное Рождество из всех, которые она помнила в жизни. Казалось бы, она должна испытывать чувство вины, поскольку это первое Рождество, которое она встречала без матери, но ничего подобного она не ощущала. С матерью Рождество всегда было, скорее, тяжким испытанием, чем праздником. Если та бывала трезвой, что случалось в такие дни редко, то была мрачной и подавленной, пьяная же или накачавшаяся наркотиками становилась просто невыносимой.

Нельзя сказать, чтобы мать не старалась сделать Рождество праздником, — она всегда осыпала дочь подарками и приглашала гостей на вечеринки в эти дни. Но это было, скорее, видимостью, чем сутью, — подлинный дух и настроение Рождества нельзя ведь подделать.

— Тейт, дорогая, ты не обгоришь, лежа здесь? — окликнула ее Лулу с дальнего конца балкона.

— Я поставила ширму. И кроме того, я в тени.

— Лу права, — вмешался Кристофер. — Ты уже давно там лежишь. Я не возражаю, чтобы ты погрелась под солнцем нагишом, но смотри не обожги сиськи.

— Кристофер!

Тейт с трудом подавила смех, когда Лулу принялась бранить Кристофера за язык. Хотя ширма и высокая спинка шезлонга загораживала их от ее взгляда, она знала, что этот выговор будет встречен нахальной мальчишеской ухмылкой. Кристофер был ее лучшим другом, и Тейт не упускала случая повидаться с ним с тех пор, как начались школьные каникулы. В любой момент она могла позвонить ему, а время от времени и увидеться с ним, но ей бы хотелось, чтобы это случалось чаще.

— А все-таки, Тейт, надень что-нибудь, — сказал он добродушно. — А то в конце концов ты будешь выглядеть, как наше жаркое, которое уже подрумянивается на жаровне.

— Да ладно уж. — С покорным вздохом она встала с шезлонга и, натянув просторную футболку, доходившую ей до бедер, лениво направилась к ним.

— Сколько еще ждать, пока будет готов этот кулинарный шедевр? — спросила она, глотая слюнки при виде пахнущих чесноком креветок и огромного, шипящего на решетке леща.

— Один момент, ваше итальянское высочество! Один момент. Лулу встала и заторопилась на кухню, чтобы проверить духовку, а Тейт уселась на ее место, наблюдая, как Кристофер осторожными и точными движениями колдует над жаровней. Высокий, голубоглазый, загорелый, но с яркими светлыми волосами, которым позавидовала бы любая женщина, Кристофер Крейтон был самым ярким мужчиной, которого она встречала в жизни. Но, словно бы по закону ехидства природы, он совсем не интересовался женщинами, поскольку был гомосексуалистом. Тейт воспринимала этот факт как иронию судьбы и решила, что Бог или имеет извращенное чувство юмора, или ненавидит женщин.

— А кстати, тебе в самом деле понравилась вещица, которую я купил для тебя, или это простая вежливость? — спросил он.

Поскольку под «вещицей» подразумевалось атласное вечернее платье из лучшего в Сиднее магазина, Тейт удивленно округлила глаза.

— Да я просто влюбилась в него, ты же знаешь.

Кристофер обнажил в улыбке ослепительно белые зубы.

— Я рад. А сейчас помоги-ка мне отнести эти яства в столовую, пока Лулу не натворила чего-нибудь с моим запеченным омаром.

Тейт послушно взяла поднос, на который он выложил креветки.

— А знаешь, — сказала она, — Лулу довольно хорошо стряпает, когда у нее есть желание отправиться в кухню.

— О да! Какие-нибудь сэндвичи с сыром она, конечно, сумеет поджарить!

— Не забывай, что однажды она поджарила даже цыпленка!

— Как можно забыть об этом! — Красивое лицо Кристофера исказилось в гримасе ужаса. — Я целую неделю потом выковыривал перья этого цыпленка из зубов! Так что мой дантист даже поинтересовался, с каких это пор я пожираю птиц живьем. Поэтому, дорогое дитя, я не рискну оставить Лулу без присмотра в моей кухне ни на минуту! Не каждому же дано быть таким первоклассным поваром, как я!

Тейт весело рассмеялась.

— А вы тщеславны, Кристофер Крейтон!

Он пожал плечами.

— Что поделаешь, если человеку досталась бездна обаяния и такая красивая внешность, — притворно вздохнул он. — К тому же у меня еще и золотое сердце.

— Это у кого там золотое сердце? — крикнула Лулу, заслышав громкий смех Тейт, проникший сквозь застекленные двери в убранную к обеду столовую.

— У тебя, дорогая Лулу! — Кристофер чмокнул ее в щеку, проходя мимо. — Конечно, у тебя. У кого же еще?

Тейт уловила какой-то предупреждающий взгляд, брошенный Лулу на Кристофера, но, видя их лучезарные улыбки, решила, что ей это только показалось.

— Возьми их, — кивнула Лулу на блюдо с креветками, — и отнеси в столовую. А я помогу Кристоферу принести с кухни остальную еду.

Накрытый стол являл собой верх совершенства. Белая скатерть и такие же белые льняные салфетки, ослепительно сверкающее столовое серебро и три набора хрустальных бокалов с равными интервалами располагались на столе, а искусно составленная композиция из белых и красных полевых цветов ярким, праздничным пятном выделялась в центре. Тейт осторожно поставила креветки между двумя эффектно оформленными блюдами салата и отошла в сторону, чтобы полюбоваться издалека. А когда Лулу и Кристофер принесли леща, омара, запеченного в духовке, морские гребешки и устриц, она решила, что еды достаточно, чтобы накормить целую армию.

В заключение Кристофер сходил на кухню и вернулся, неся ведерко со льдом, откуда торчали две бутылки французского шампанского.

— Ну и пьянка! — ухмыльнулась Тейт. — Интересно, что же едят сейчас бедняки?

Кристофер нахмурился, осторожно вынимая пробку, потом пожал плечами.

— А Бог их знает. С Рождеством вас, леди!

Она не могла пошевелиться. Но ей и не хотелось шевелиться. Она лежала на чем-то очень мягком, но не сознавала где. Медленно Тейт открыла глаза и моргнула несколько раз, пока не привыкла к тусклому освещению.

Постепенно взгляд сфокусировался на квадратном ящике, принявшем вид большой акустической системы, которая могла бы принадлежать какой-нибудь студии звукозаписи. Вспыхивающий огонек указывал, что она работает, но звук, по-видимому, не доходил до ее затуманенного сознания. Осторожно повернув голову, Тейт натолкнулась взглядом на серебристые полоски жалюзи и поняла, что она все еще находится в роскошном пентхаусе Кристофера. О'кей, но где же тогда Лулу?..

— Ага, наша спящая красавица пробудилась!

Тейт повернула голову и медленно скользнула взглядом вверх по длинной, одетой в джинсу ноге, которая возникла, в нескольких дюймах от ее лица, по широкой голой груди, по наушникам, свисающим с шеи, к неотразимо обаятельной улыбке Кристофера.

— Уходи. Я хочу умереть, — пробормотала она, снова закрывая глаза. — Черт, как голова раскалывается! — Огромным усилием воли ей удалось немного приподнять ресницы, чтобы взглянуть на него. — Наверное, с похмелья.

Его голубые глаза блеснули весельем.

— Как ты догадалась?

— Заткнись, — сказала она, пытаясь приподняться и сесть. — Это не смешно. Ой, черт! — выругалась она. — Комната кружится.

— Это временно, ваше высочество. Сейчас все пройдет. Лулу, вероятно, сделает тебе выговор, но я, со своей стороны, буду более милосерден. — Он взял ее за локоть и помог подняться на ноги. — А ну-ка, принцесса. Аспирином и черным кофе я быстро вылечу вас.

Тейт совсем не была уверена, что ее так легко можно вылечить, но благодарно опираясь на сильную, твердую руку, обвившую ее талию, охотно позволила Кристоферу вести себя.

— А можно их принять внутривенно? Я слишком слаба, чтобы глотать.

Кристофер фыркнул.

— Французское шампанское может, к несчастью, давать неприятные побочные эффекты, если его перебрать. Но уверяю вас, ваше итальянское высочество, вы у меня быстро воспрянете.

Тейт недоверчиво хмыкнула. Лично она серьезно сомневалась на этот счет. Господи, сколько же этого пойла она вчера вылакала? Наверное, целое ведро.

— Садись и выпей вот это. А я пока найду что-нибудь от головной боли.

Дымящаяся чашка с горячим кофе показалась ей эликсиром жизни. С первым глотком оно еще отдавало горечью, но затем густое тепло, казалось, хлынуло в ее жилы, и кровь начала циркулировать живей. Приходя в себя, она пыталась вспомнить, что произошло между той минутой, когда Кристофер провозгласил первый праздничный тост, и ее недавним пробуждением на диване.

Было много смеха, много еды и чертовски много тостов! Разохотившись, она глупейшим образом без разбору пичкала себя всеми яствами, что были на столе, запивая каждый кусок огромным глотком этого холодного шампанского. А на десерт у них был…

— А на десерт у нас был плампудинг и ликерный крем, правда?.. — спросила она нерешительно, когда Кристофер вернулся в кухню и картинно бросил на стол упаковку аспирина.

— Но ты предпочла на десерт мороженое. Очень заурядно.

На его ослепительную улыбку Тейт лишь вымученно скривила губы в ответ. Потом сорвала фольгу с таблеток и посмотрела на раковину. Сможет ли она дойти до нее?

— Сиди, — остановил он и сам принес ей воды.

— Спасибо, — жалобно пролепетала она и, проглотив две таблетки, снова потянулась к чашке с кофе. — А где Лулу?

— Ушла домой.

— Что? — удивленно заморгала Тейт. — И оставила меня здесь? — Это прозвучало, как у маленького ребенка, словно без Лулу она не сможет найти дорогу домой.

— Мы с ней подумали, что надо дать тебе выспаться.

— Зачем? Чтобы я лучше могла осознать ее нотацию о вреде алкоголя?

Облачко какой-то заботы затуманило ясные, скульптурные черты его лица.

— Ты не должна говорить так, принцесса. Лу очень заботится о тебе. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Да. Конечно.

— Ты многим ей обязана, помни об этом.

Первый раз Кристофер делал ей что-то похожее на выговор. Тейт опустила голову, чтобы не встречаться с ним глазами и, допив свой кофе, молча отодвинула чашку.

— Еще?

В тоне его не было и следа отчуждения, а встретив его взгляд, она увидела только ласковую понимающую улыбку, и у нее отлегло от сердца. За исключением Марио, он был единственным мужчиной, который, она чувствовала, действительно любил ее, и она не хотела конфликтовать с ним.

Кивнув, она протянула ему пустую чашку, потом взглянула с просящей улыбкой.

— Ужасно хочется закурить. Ты не мог бы принести из сумочки мои сигареты?

Несмотря на то, что Кристофер не одобрял этой дурной ее привычки, он, снова наполнив чашку, ушел и вернулся с сигаретами, зажигалкой и массивной хрустальной пепельницей.

— Ты просто чудо, — сказала она. — И сам хорошо знаешь об этом.

— Конечно, — кивнул он надменно. — А ты лестью можешь добиться от меня чего угодно.

Она помолчала, пока прикуривала от зажигалки, потом сказала:

— Ну, не совсем чего угодно.

— Дерзкая девчонка! Неудивительно, что ты доводишь бедную Лулу до белого каления!

Душ ей помог. Определенно помог, решила Тейт, вытираясь полотенцем в просторной, увешанной многочисленными зеркалами ванной Кристофера.

Итак, она пережила свое первое в жизни похмелье. И теперь знала, что это ужасная вещь. Не мудрено, что у Фэнтези была такая собачья жизнь! Неужели в этом беспомощном, дезориентированном состоянии она находила какой-то выход?..

Легкий стук в дверь отвлек Тейт от этих мыслей.

— Ты уже кончила? — спросил Кристофер.

— Почти. Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим гелем с алоэ?

С той стороны двери послышалось характерное фырканье.

— Так я и знал — обгорелые сиськи. Мы ведь тебя предупреждали.

— Ну ладно, ладно. Все в порядке. Так можно или нет?

— Конечно можно, принцесса. — И выходи на балкон, когда будешь готова.

Тейт со вздохом принялась смазывать целительным бальзамом свои груди. Надо попросить Кристофера не рассказывать Лулу, что она обогрела, иначе нотациям не будет конца. Лулу так панически боялась солнца, что можно было заподозрить, будто она настоящий вампир!

Тейт улыбнулась, представив Лулу в черном плаще и с клыками, с которых капала кровь. Может, кому-нибудь из ее клиентов с извращениями это бы и понравилось, но… Фу! Тейт немедленно отбросила эту мысль: Лулу не занималась извращениями.

Закончив с мазью, она осталась перед зеркалами, изучая свою фигуру со всех сторон. За исключением порозовевшей кожи на грудях и крохотного лоскутка незагорелой плоти под бикини, ее кожа повсюду была золотисто-бронзового оттенка. Если только сиськи не начнут шелушиться, все ее тело вскоре покроется ровным загаром.

— Только никто не сможет это оценить, — прошептала она своему отражению. Разве что отправиться на пляж без лифчика или завести себе приятеля, но она содрогнулась при этой мысли. Никаких приятелей! Никаких мужчин никогда! Она не собиралась попасть в ту же западню, что и Фэнтези. Никоим образом! И все же у нее великолепный загар и красивое тело, а это чего-нибудь да стоит.

Чем ты занимаешься, черт побери! — мысленно прикрикнула она на себя, быстро схватив одежду. Она всегда ненавидела эту маниакальную привязанность Фэнтези к своему телу, и вот сама теперь после похмелья, как и мать, делает то же самое! Она не желает ни в чем походить на мамочку! Совсем ни в чем! Она собирается быть леди. Как Лулу.

— Вот так! — сказала она своему отражению, смахивая прочь глупые слезы, застилающие глаза. — Я собираюсь окончить школу и поступить в университет. Я хочу выбиться в люди во что бы то ни стало, и я добьюсь своего.

— Лулу! — воскликнула Тейт минуту спустя, когда увидела ее на балконе вместе с Кристофером. — Тебе не было нужды приходить за мной. Я и сама найду дорогу домой.

Взрослые обменялись быстрым взглядом, и Лулу, слегка нервничая, провела рукой по волосам.

— Я пришла не для того, чтобы забрать тебя домой, Тейт. Я принесла твои вещи.

— Что? Какие вещи?

— Твою одежду, книги, твое… все. Ты остаешься здесь, Тейт. Кристофер согласился со мной, что для тебя это самое лучшее.

Тейт захлопала глазами. Не начался ли у нее приступ белой горячки, как часто случалось с Фэнтези после запоя? Иначе как объяснить то, что здесь происходит? Она качнула головой, чтобы прийти в себя, но Лулу поняла это как отказ.

— Ты должна это сделать, Тейт. Больше ты никуда не можешь пойти.

— Безопасно, во всяком случае, — вмешался Кристофер и тем сразу привлек внимание Тейт.

— О чем ты говоришь, о какой безопасности? — Она снова перевела взгляд на Лулу. — Что за чертовщина тут происходит? Зачем ты принесла мои вещи? — И едва задав вопрос, тут же ответила сама: — Я не останусь здесь! Я иду домой. Сейчас же. — Но лишь она повернулась к двери, как Кристофер схватил ее за руку и сжал так, что она не могла вырваться. — Пусти! — закричала она.

— Нет. Пока не выслушаешь все, что Лулу должна тебе сказать.

— Я знаю, что она собирается сказать! Она выгоняет меня на улицу!

— Ничего подобного! — сказал он. — Лулу пытается удержать тебя от того, чтобы ты не оказалась на улице! Мы оба пытаемся сделать это. Вот почему ты должна на время переехать ко мне.

— Но… я не могу. Я живу с Лу. Она… она моя законная опе…опе…кунша. — Слезы, которые до сих пор только застилали ей глаза, теперь прервали ее речь. — Я не понимаю, Лу. Почему ты больше не хочешь, чтобы я жила у тебя?

Лулу хотела заговорить, но остановилась и, глядя вдаль, лишь испустила долгий протяжный вздох.

— Это не я не хочу, Тейт… — медленно произнесла она наконец. — Тут виноваты другие.

Почему Лулу так поступает? Тейт не могла понять. Она-то думала, что они друзья. Лулу заботилась о ней, учила ее, как одеваться и правильно говорить. С ней было лучше, чем с собственной матерью…

— Это… это потому, что я грубая… что я ругаюсь, да Лу? В этом… этом… у-у-у…

Лулу быстро прильнула к ней, обняла, тщетно стараясь стереть поток слез.

— О, нет, малышка, — сказала она; ее собственное лицо было залито слезами. — Дело не в этом. Просто ты слишком красива, и это может тебе повредить. А я люблю тебя, Тейт. Я хочу…

— Я… я тоже люблю тебя. И хочу… остаться… с тобой. Я хочу быть как… как ты…

Лулу надавила ей пальцем на губы, прервав это заявление.

— Нет, дорогая, — сказала она. — Ты не будешь, как я.

Все это так подействовало на Тейт, что она испытала настоящий шок, подобный тому, который случился с ней в тот день, когда она нашла Фэнтези мертвой. Она попыталась говорить, но голос не слушался ее. И хотя Кристофер уже не держал ее за руки, она не способна была двинуться с места. Она точно внезапно оказалась в пустоте; словно вся жизнь ее перевернулась…

Когда Тейт снова пришла в себя, то обнаружила, что лежит на диване Кристофера. Лулу сгорбившись сидела у нее в ногах.

— Лу…

— Я здесь, — откликнулась та. — Как ты себя чувствуешь, дорогая?

По правде говоря, Тейт и сама не знала. Она обвела глазами комнату, которая была затемнена, за исключением мягкого света лампы, лившегося откуда-то сзади.

— Смутно, — сказала она наконец. — А что случилось?

— Ты была в обмороке. Слишком много потрясений за один день.

— Я не это имею в виду, Лу.

Та тяжело вздохнула.

— Я знаю. Кристофер готовит чай…

— Хорошо. Кофе у него дерьмовый. — Тейт остановилась, ожидая выговора за свой язык. Но его не последовало.

— Тейт… — снова вздохнула Лулу. — Я хочу, чтобы ты поняла, почему я приняла такое решение. Мне было нелегко.

— Я не думала, что со мной так тяжело жить, — тихо произнесла Тейт. — Я старалась не…

— О, дорогая, я не это имела в виду! — В голосе Лулу проскользнула почти веселая нотка. — Я была счастлива, что ты живешь со мной! Я имею в виду, что нелегко было принять это решение.

Тейт села и отвела волосы с лица.

— Тогда почему же ты не разрешаешь мне вернуться домой? Почему, Лулу?

— Потому что если ты хочешь иметь возможность вести достойную жизнь, то должна держаться подальше от Дарлингхерста и Кросса. Держаться подальше! Ты слышишь меня?

— О, че… ерт! — Тейт заморгала, щурясь от внезапно блеснувшего света.

— Извините, леди, но я не хочу пятен от чая на моем новом ковре, — объяснил Кристофер, ставя поднос с чайным сервизом на столик. — Кому молоко, кому сливки или лимон?

Несмотря на все усилия Кристофера, церемония чаепития прошла невесело. Ни одна из его шуток так и не смогла вызвать улыбку на лице Тейт. И наконец оба взрослых перестали даже пытаться развеселить ее.

— Дзета положила глаз на тебя, едва ты стала подростком, — сказала ей Лулу. — Но до самых последних месяцев явно не показывала этого.

— Так вот почему ты мрачнела всякий раз, когда я собиралась зайти к ней! — И когда Лулу кивнула, Тейт засмеялась: — Но это же безумие! Ты же знаешь, что меня не интересуют такие вещи! Я еще в школе. Или ты не доверяешь мне?

— Дзета умеет добиваться своего. Ты забыла браслет, который она дала тебе несколько дней назад?

— Так это был просто рождественский подарок. Она всегда дарила мне подарки на Рождество.

— Очнись, Тейт! — прервала ее Лулу. — Есть разница между браслетом за две тысячи долларов и дешевой сумочкой или блузкой? Она охотится за тобой как за добычей. Я знаю это, и она понимает, что я знаю. — Лулу помолчала, зажигая сигарету. Руки ее немного дрожали. — Вот почему она распустила слух, что я извращенка.

Тейт ответила ей изумленным взглядом. Сама идея была нелепой!

— Это правда, — сказала Лулу. — Я слышала об этом от одной из уличных девиц. Если это знают на улице, то знают везде.

— Но… зачем ей это надо, Лу? Даже если она заполучит меня, я не принесу ей столько денег, сколько ты. Черт, даже Фэнтези говорила, что самый ценный товар для Дзеты — именно ты.

Кристофер открыл было рот, но ничего не сказал — промолчал. Однако Тейт успела заметить предупреждающий взгляд, который Лулу бросила на него.

— В чем дело? — требовательно спросила она. — Вы чего-то недоговариваете. Что вы пытаетесь скрыть от меня?

— Ничего…

— Неправда! — Тейт вскочила на ноги. — Говорите все!

— Я уезжаю в Мельбурн, — сказала Лулу.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Тейт переварила это поразительное известие.

— Ну и хорошо! — сказала она наконец. — Значит, мы можем не беспокоиться, что Дзета будет надоедать нам…

— Я уезжаю одна, Тейт. Ты не можешь ехать со мной. Тебе будет безопаснее здесь с Кристофером. Ты сможешь закончить школу и…

— В Мельбурне тоже есть школы!

— Да, но дело не в школе! — точно сорвавшись, закричала вдруг Лулу. — Со мной ты нигде не будешь в безопасности! Я сообщила фараонам имена тех ребят, которые снабжали наркотиками твою мать!

Тейт взглянула на Кристофера: как он воспринял это заявление? Тот выглядел расстроенным, но было ясно, что он уже знал, что сделала его приятельница.

— Но разве ты не можешь попросить защиты у полиции? Я имею в виду…

Лулу покачала головой.

— Ты знаешь не хуже меня, что у наркодельцов и в полиции есть свои люди.

— Но тогда агенты ФБР…

Лулу печально улыбнулась и взяла руки Тейт в свои.

— Дорогая, я не могу здесь остаться. Если я не выберусь из Сиднея, то могу считать себя мертвой. — Она мягко отвела волосы с лица Тейт и приподняла ее подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. — Когда умерла Фэнтези, я зареклась, во-первых, во что бы то ни стало удержать тебя от этого занятия и, во-вторых, расквитаться с теми ублюдками, что погубили твою мать. Я сделала все, чтобы выполнить это обещание. Я знаю, что ты бы не покинула меня в беде… но моя профессия научила меня не доверять фараонам.

Объятая ужасом от того, что теряет единственного человека, который был ее другом и опорой в жизни, Тейт вцепилась в нее.

— Пожалуйста, — умоляла она с залитым слезами лицом, — пожалуйста, возьми меня с собой. Мы можем поменять имена, и никто не найдет нас. Ты… ты можешь заняться другой работой… или мы… мы можем уехать жить в деревню. На ферму. Или в горы. Ты всегда говорила, что хочешь жить в горах, Лу. Пожалуйста, возьми меня! Мы могли бы… — Голос Тейт становился все громче и истеричнее. Почти обезумев, она что есть сил вцепилась в Лулу.

Звук пощечины прервал ее слова, и, хотя от удара по щеке голова ее качнулась в сторону, эта боль была ничто по сравнению с той, что разрывала ей сердце.

— Держи себя в руках, Тейт! — жестко сказала Лулу. — Хотелось бы думать, что хоть этому-то я тебя научила!

И, схватив свою сумку, она решительно направилась к двери.