Усадьба госпожи Аннари (СИ)

Глава 8

Ася будит меня на рассвете. Одеваюсь, помогаю одеться дочке, и мы дружной компанией отправляемся в деревню.

Карманов в платье нет, никаких сумок я тоже не нашла, поэтому сорок золотых отдаю Рансону, двадцать прячу в корсаж, ещё три кладу в кошелёк — в этом мире тканевый мешочек, который нужно привязать к поясу.

Рансон садит Татину на коня, а сам ведёт его в поводу. Она так счастливо улыбается, что становится совестно — за всеми заботами я уделяла ей слишком мало внимания. Нужно будет это исправить, когда вернёмся в усадьбу.

Увидев нашу компанию, староста просит обождать, а потом выкатывает ещё одну телегу в дополнение к тем двум, что уже стояли на улице. В ближайшую залезают четыре мужика, а нам староста указывает на другую, которая отличается от остальных тем, что на лавку, где полагается сидеть, наброшено пёстрое одело. Усаживаю в середину дочку, и мы трогаемся.

Рессор на телеге совершенно точно нет — моя пятая точка чувствует каждую ямку и каждую кочку на дороге. Пытаюсь сесть по-всякому, но, похоже, удобного положения просто не существует. Если рессор нет и у дорожных карет, три месяца покажутся адом. И ладно я, но дочке будет ещё тяжелее.

Чем дальше, тем сложнее отгонять от себя мрачные мысли. Зато увидев вдалеке дома, за которыми возвышается крепостная стена, чувствую огромное облегчение.

Рансон распоряжается ехать к постоялому двору «Два петуха» на окраине города. Снимает комнаты, договаривается об уходе за лошадьми, отсчитывает три серебряных за всё, а потом мы берём с собой старосту и отправляемся смотреть, что и где можно купить. К моему огромному облегчению, пешком.

Пока идём, с любопытством осматриваюсь по сторонам. На окраине города расположились внушительного вида особняки, некоторые трёхэтажные. Часть из них украшена колоннами и лепниной, многие больше походят на домики, что я видела на картинках про Италию. Центральная дорога и те, что ведут к особнякам, вымощены булыжником, а вот остальные дороги выглядят как наши просёлочные. За богатым кварталом идёт тот, в котором явно живут без достатка — дома здесь одноэтажные, рядом с каждым есть небольшой огородик с грядками. Потом начинаются ряды двухэтажных домов без собственных земельных участков. Транспорта почти нет: изредка можно встретить телеги, один раз я увидела экипаж. Всадники на лошадях встречаются чаще всего. И все они мужчины.

По пути замечаю три лавки, в которых продают мясо и овощи (это можно рассмотреть через открытые нараспашку двери), но никаких других магазинов или кафе здесь нет.

Горожанки одеты в платья самого простого покроя — без выточек и подвязанные пояском. Подолы длиной выше середины щиколотки я не увидела, так же как и брюк на женщинах. Декольте скромные, но не пуританские. На некоторых дамах кокетливые шляпки, но большинство с непокрытой головой. Что касается причёсок, то либо распущенные волосы, либо косы, либо хвост на затылке. А вот макияжа, похоже, на дамах нет, либо он очень незаметный.

Мы сворачиваем с главной дороги и подходим к рынку. Самые удачливые торговцы стоят за деревянными прилавками, а остальные разложили товар прямо на земле. Причём торгуют всем без разбора — изделия кузнеца соседствуют с пирожками и тканями. Рынок не особенно большой — за полчаса обходим его полностью.

Прошу старосту назвать здешние овощи и фрукты. Так мне удаётся выяснить, что помидоры здесь ярко-оранжевого цвета, а свекла — нежно-розовая. В остальном всё очень похоже на то, что росло в моём мире.

Привычных мне сумок нет — местные ходят с корзинами или с мешочками, которые крепятся к поясу. Покупаю себе небольшую корзинку на случай, если захочется что-то купить, а я не найду ничего удобнее.

Часть рынка, где продают животных, отделена оградой. Договариваемся, что сегодня идти туда смысла нет.

— До какого часа работает рынок? — уточняю я у старосты.

— До темноты.

— Одежду и обувь можно купить только в этом месте?

— Есть ещё торговая улица.

— Покажи, пожалуйста.

Торговая улица вымощена плиткой. Дома на ней двухэтажные и часть из них имеет витрины. Проходим мимо ювелирного магазина, лавки кузнеца, лавки оружейника, продуктового магазина, загадочных "Женских радостей, постоялого двора, магазина тканей и, наконец, доходим до магазина готовой одежды. Ценников на вещах нет, поэтому приходится расспрашивать хозяйку — черноволосую даму в почтенном возрасте. Ткани и качество пошива здесь выше, чем на рынке, поэтому решаю вернуться сюда с дочкой. Лучше пусть будет немного дороже, зато качественнее.

Дальше расположилось заведение под названием «Пивнуха». Через открытую дверь видны столики, за которыми расселись мужчины разных возрастов.

За ней здание пекарни. Захожу внутрь, чтобы купить что-нибудь вкусненькое. Выбор того, что здесь пекут, оказывается не особенно большим: белый хлеб, тёмный хлеб, пирожки и пироги.

Проходим мимо харчевни «Сытый гусь» и приближаемся к обувной лавке. Качество обуви мне нравится здесь больше, чем на рынке, так что решаю приобрести обувь для дочери именно тут.

Дальше по пути аптека и мастерская артефактора, но туда я решаю заглянуть позже. За ними магазин с посудой и товарами для дома, а потом начинается сквер, засаженный липами.

Вернувшись на постоялый двор и пообедав, узнаю, что до закрытия работного дома ещё полно времени, поэтому тем же составом, только с Асей и Татиной в довесок, возвращаемся на торговую улицу. Покупаю обеим домашние платья, тёплые платки, кофты и шапки. Татине дополнительно приобретаю шубку и парочку тёплых платьев. У обувника подбираем зимние и осенние сапожки, а потом дружной толпой отправляемся в работный дом.

До работного дома идём около получаса. У входа в одноэтажное длинное здание без какой-либо отделки нас встречает служащий. Узнав цель нашего визита, провожает в комнату и просит подождать.

Через пару минут он приводит пять женщин разных возрастов. Я никогда раньше никого не нанимала и мало понимаю, как это делать, но от кухарки мне в первую очередь хочется опрятности, во вторую — чтобы человек мне понравился. Осматриваю женщин, и кажется, что никто из них мне не подходит: блондинка бросает слишком призывные взгляды на Рансона — не хочется жить под одной крышей с девицей лёгкого поведения; ещё у двух настолько грязные ногти, что готовку я бы им не доверила; брюнетка в строгом платье выглядит так, словно съела лимон, а последняя дама столь преклонного возраста, что возникают сомнения, справится ли она с нагрузкой.

— Госпожа, вы выбрали? — интересуется служащий.

— А ещё кто-нибудь есть?

— Для знатных домов подходят только они.

— Значит, есть кто-то ещё? Покажите, пожалуйста, остальных.

— Как скажете, госпожа. Подождите за дверью, — обращается он к кандидаткам, а потом уходит.

Ещё через пару минут заходит молодой на вид паренёк, за ним дородная дама крестьянской внешности и ещё одна, лет тридцати, за юбку которой цепляется маленькая голубоглазая и светловолосая девочка не старше пяти лет. Именно последняя женщина привлекает моё внимание. У неё нет грязи под ногтями, она одета в латаную, но чистую одежду, а светлые волосы стянуты в аккуратный узел на затылке. Волосы её дочери тоже аккуратно заплетены, и что мне нравится больше всего — малышка не выглядит запуганной.

Спрашиваю у этой женщины:

— Как твоё имя?

— Риса я.

— Ты умеешь готовить?

— Да, госпожа, — отвечает она. — Только дочку я не брошу.

Мне это нравится, поэтому дружелюбно улыбаюсь:

— Я живу в усадьбе в трёх часах езды от города. Тебя это устроит?

— Если возьмёте вместе с дочкой, тогда устроит, госпожа.

— Какое жалование ты хочешь?

— Собственную комнату, еду и серебряный в год, — твёрдо заявляет женщина.

— Договорились. Ты нанята.

— Правда? — её глаза вспыхивают радостью.

— Да.

— Остальные свободны, — вмешивается служащий.

Выходим из работного дома, а потом я обращаюсь к Рисе:

— Завтра мы собираемся закупить продукты на зиму, поэтому будет здорово, если ты подумаешь и составишь список необходимого.

— А сколько человек нужно будет кормить?

— Четверых, не считая вас.

— Хорошо. На каком постоялом дворе вы остановились?

— В «Двух петухах».

— Хорошо, тогда мы утречком к вам подойдём. Только вы, госпожа, не обижайтесь, но лучше нам без вас всё покупать — торговцы не будут задирать цены.

— Хорошо. Может быть, ты знаешь, где найти хорошего стекольщика и печника?

— Знаю, госпожа. Могу попросить их утром прийти на постоялый двор.

— Буду очень благодарна. Мы уедем после полудня, так что возьмите с собой вещи — оставите их в номере.

— Да, госпожа.

Расстаёмся довольные друг другом. Отправляю старосту, Асю и дочку на постоялый двор, а сама предлагаю Рансону прогуляться. Он не возражает.

Когда остаёмся наедине, Рансон спрашивает:

— Вы взяли её из жалости?

— В смысле?

— Из-за того, что с ней была дочка?

Отвечаю честно:

— Я не настолько добра. Она была единственной, кто мне понравился. Ещё чистые ногти и опрятная одежда сыграли важную роль. А также мне показалось, что она с нами хорошо уживётся.

— Может быть, вы и правы.

— Надеюсь, что так… Вы согласны с ней насчёт закупки продуктов?

— Да. И мне кажется, что и без меня, возможно, тоже выйдет дешевле. Нужно спросить об этом у старосты.

— Хорошо… Мы успеем сегодня зайти за магическими накопителями?

— Вполне. А в банк лучше с самого утра.

Пока идём, смотрю по сторонам. Предлагаю зайти в приличную на вид харчевню, чтобы выпить чего-нибудь. Рансон удивляется моему желанию, но соглашается. Хочется побаловать дочку чем-то вкусненьким, но когда я спрашиваю подавальщицу (так здесь называют официанток) о десертах, она предлагает только блины с вареньем. На мой вопрос, где можно купить сладости, она заверяет, что на рынке или у пекаря. Прямо о кофе спросить не решаюсь, но когда прошу её перечислить напитки, которые можно заказать, она его не называет. Пока ходили по рынку, кофе или шоколада я там не заметила. Получается, их здесь нет? Когда подавальщица уходит, интересуюсь у Рансона:

— А что находится за крепостной стеной?

— Замок графа, конечно же.

— Просто замок?

— Не просто. Ещё там есть конюшни, скотный двор, сад, схрон с запасом продуктов. Если вдруг произойдёт невероятное и на этот город нападут, горожане смогут спрятаться за крепостными стенами.

— Замок настолько вместительный?

— Конечно, не настолько. Но места для зажиточных горожан точно хватит.

— Понятно.

Это говорит только о том, что никаких кофеен там точно быть не может.

Пока доходим до лавки артефактора, мне на ум приходит отличная идея дела, с помощью которого можно заработать в этом городе. Весной нужно будет вернуться и подсчитать, потяну ли я это со своим финансовым состоянием, но кажется, шанс есть.

За дверью лавки артефактора оказывается помещение пять на пять метров с полами светлого дерева и выкрашенными белой краской стенами. У дальней стоит витрина, за которой в удобном кресле расположился дедушка очень похожий на прижившийся у нас стереотип волшебника: седой, сухощавый, с кустистыми бровями и длинными волосами. При нашем появлении он поднимается с кресла и дружелюбно улыбается:

— Добро пожаловать! Вы купить или посмотреть?

— Купить, — заверяет Рансон.

— Это очень хорошо! Чем могу быть полезен?

Пока Рансон перечисляет то, что нам нужно, осматриваю витрину. На ней камни и панели, какие я видела в подвале, несколько кулонов, колец и браслетов, а ещё карманные часы. На крышке одних вырезана красивая роза, которая меня завораживает. Понимаю, что если не куплю именно эти часы, буду жалеть. Да и ведь у меня действительно нет часов! И в коробках на чердаке мы их тоже не нашли. Мне же нужно узнавать время!

После того как Рансон оплачивает те покупки, о которых мы договорились с ним заранее, спрашиваю у торговца:

— Скажите, пожалуйста, сколько стоят эти часы?

— Серебряную монету. Недёшево, зато они и проработают не один десяток лет, пока магический заряд истощится — здесь использована новейшая магическая разработка.

Понимаю, что я сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться деньгами, но просто не могу устоять. И когда беру часы в руки, приходит понимание, что я всё сделала правильно.

Рансон моё мотовство никак не комментирует, и я ему за это благодарна.

Во время ужина на постоялом дворе прошу старосту и Рансона остаться после еды, чтобы обсудить, как мы поступим завтра.

Когда курица с кашей и пирог съедены, а кисель выпит, Ася с Татиной поднимаются в нашу комнату, и я рассказываю старосте о словах новой кухарки. Он кивает:

— Она дело сказала. Я и сам сегодня заметил: когда вы спрашивали стоимость, продавцы действительно сразу же задирали цены.

— С Рансоном так же?

— Да, госпожа.

— Ладно. Значит, мы дадим тебе деньги и список того, что нужно купить, а вы с Рисой сходите за покупками.

— Это будет правильным решением, — кивает Рансон. — Тем более нам завтра ещё нужно будет зайти в банк.

— Мы всё закупим и сюда привезём. Как с делами закончите, так и поедем домой, — кивает староста.

— Хорошо.

Рассказываю перед сном дочке сказку, а потом долго ворочаюсь — слишком уж много мыслей крутится в голове. Переживаю, чтобы ничего не забыть; беспокоюсь о том, как пройдёт визит в банк; сомневаюсь, правильно ли я решила насчёт Рисы; обдумываю, что нужно сделать, чтобы открыть своё дело.