Вечность

18

На следующий день в библиотеку пришел Эйдан. Уставший, с темными кругами под глазами. Он уверенно нашел глазами моего гида и сразу же пошел к нему, проигнорировав меня. Все, теперь точно придется возвращаться домой в одиночестве.

Я услышала радостный голос Криса из-за стеллажей и тоже улыбнулась. Как бы то ни было, за него я рада. Сейчас не место и не время для моих эгоистичных мыслей.

Крис вынырнул из-за полок с покрасневшими щеками.

— Алекс, ты не против, если я отлучусь?

— Я похожа на директора библиотеки?

— А?

— Почему ты спрашиваешь у меня? Как я могу быть против?

— Обожаю тебя, — Крис несильно дернул меня за хвост и тут же убежал, будто его и не было.

Я покачала головой, продолжая расставлять книги, которые нерадивые посетители не удосужились убрать за собой.

— Где Крис?

Зеленоглазый был тут как тут.

— Ушел с Эйданом.

— Правда? Эйдан даже не зашел ко мне. Хоть бы поздоровался.

В голосе Ричарда слышалась легкая обида. Я почувствовала к нему даже симпатию, кое-что нас все-таки объединяло.

— Он был как самый настоящий Флэш.

— Опять просидела полдня в отделе комиксов?

— Эй! Имею полное право!

Рич усмехнулся и протянул ко мне руку. Что он хотел? Похлопать по плечу? Погладить? Я этого так и не узнала. Словно опомнившись, он неловко улыбнулся и быстро ушел из зала.

Я же почувствовала какое-то разочарование, словно и я бы хотела ощутить это прикосновение. Возможно ли это?

Крис вернулся только под вечер. Вроде бы, более спокойный, но слегка озадаченный.

— Все нормально? — спросила я, прекрасно зная, что, если нужно, друг сам все расскажет.

— Ну, да.

— Я пошел, ребята! — зеленоглазый махнул нам рукой и хотел было уйти, но мой гид остановил его, — слушай, Рич, вы ведь с Эйданом друзья?

— Можно сказать и так.

— Чем он занимается?

— Крис, — Ричард как-то устало посмотрел на моего друга, — не впутывай меня в ваши отношения. Если он сам не говорит, почему я должен?

— Он странно себя ведет и ужасно выглядит…

— Это не ново. Он всегда такой. Спрашивай у него сам.

— Он не отвечает!

— Значит, это тебя не касается, ты же не думаешь, что он обязан тебе рассказывать все или отчитываться перед тобой? Кто ты такой? — невозмутимо спросил Рич.

Вот именно таким я его и не любила, холодным, излишне уверенным в себе, остальных же считающим людьми второго сорта. В последнее время он стал казаться мне другим, но нет. Вот его настоящее лицо.

Зеленоглазый словно понял мои мысли и поймал мой взгляд. Уж не знаю, что он прочитал на моем лице, но он тут же криво усмехнулся и вышел из библиотеки.

— Крис, ты действительно так хочешь это знать? — спросила я, набрасывая пальто.

— Да.

— Я надеюсь, ты не принял слова Рича всерьез?

— М-м…

— Эй!

— Пойдем уже, Алекс. Я сегодня здорово устал.

Вся радость, что была в Крисе еще несколько часов назад, исчезла, испарилась под натиском сомнений и банальных слов. Как и всегда, я молчала. А что тут скажешь?

Вцепившись в друга, я шла по улице, размышляя над тем, что же действительно скрывает Эйдан и как иногда могут ранить эти тайны. Может быть, ничего криминального и нет, но недоверие, намеки, уловки, уход от разговора приносят куда больший вред.

— Я выполнил свою часть пари, — вдруг сказал Крис.

— Что?

— Я про объятья.

Я не сразу сообразила, о чем он. А потом…

— Правда, что ли?

— Угу, — однако, в голосе Криса не слышалось какого бы то ни было воодушевления.

— И? Ну, не томи! — я так разволновалась, что толкнула спешащую куда-то старушку и заслужила укоризненный взгляд.

Крис остановился и подставил лицо падающему снегу. Толпа людей плавно обтекала нас, подобно реке.

— Я лишний раз подтвердил свои чувства. Мне нравится… прикасаться к нему, — Крис посмотрел на меня, ожидая моей реакции.

— Это же здорово?

— Не знаю. Эйдан… он отстранился и ничего не сказал.

— Не может быть…

Крис грустно улыбнулся.

— Зачем он тогда к тебе приходит? Что ему нужно вообще?

— Не знаю, — повторил мой гид. Его волосы, полностью запорошенные снегом, казались бледно золотистыми в свете уличных фонарей.

Мы молча пошли домой, так и не взяв в тот вечер такси. Крис ушел к себе, проигнорировав мое предложение переночевать вместе, как всегда. Я не возражала. Всем нужно время на мысли, которые частенько не дают нам покоя.

Утром я растолкала сонного Криса и заявила ему, что наше расписание меняется.

Мой друг мало, что понял из моей болтовни, особенно в такую рань, но за что я его любила — спорить не стал и молча оделся.

Все это время, как ни странно, я думала об Анне. Мысли, то и дело, возвращались к тому странному дому. Я знала, что идея так себе, но это могло все же отвлечь моего друга от сердечных переживаний.

Я потащила Криса за собой, причем, спешила так, будто через несколько минут этот самый дом снесут вместе с его обитателями.

Мы прибежали, слегка запыхавшиеся к Анне и вошли в помещение. Я надеялась застать здесь хоть кого-то, все же, мы пришли рано утром, а не, как обычно, вечером. Так и вышло! В коридоре мы увидели женщину средних лет в стандартном медицинском халате и белоснежном колпаке. Она стояла у небольшой тележки, напичканной каким-то моющими средствами и щетками.

— Доброе утро!

Женщина ойкнула от неожиданности, но, приглядевшись, улыбнулась нам, как старым знакомым.

— Вы сегодня рановато.

— Вы нас знаете? — спросил Крис.

— Конечно! — подтвердила она, снимая перчатки. — Вы единственные, кто сюда приходит.

— Но мы вас никогда здесь не видели.

— Такая уж у меня работа, — спокойно сказала женщина, пристально нас осматривая, — как я понимаю, сегодня вы хотели увидеть именно меня?

— Так и есть, — выпалила я, не совсем понимая, с чего же начать разговор.

— Что ж, пойдемте, у меня здесь есть своя комнатка, личный уголок, так сказать.

Женщина провела нас в тесную каморку, в которой едва помещался стол и одинокий стул. Тут же стояли нераспакованные ящики с моющими средствами и швабра.

— Я вас слушаю.

Никогда не любила тесные пространства, разом стало душно, и запах химии противно раздражал нос. Не специально же она нас сюда привела?

— Я бы хотела узнать подробности о…

— Пациентах?

— Ну, да… — трудно было подобрать правильное слово для этих людей.

Женщина цепко осматривала меня, от чего мне было очень не по себе. Теперь она производила совершенно иное впечатление.

— Я думаю, вы уже все знаете. Эти пациенты не хотят жить, одни устали, другие изведали все, что можно и больше не видели смысла в дальнейшем существовании, но, так как в Вечности умереть нельзя, то и…

— Я все это знаю, но мне кажется, что это полная чушь.

Крис закашлялся, а женщина только вопросительно подняла бровь.

— В Вечности все подчинено нашему собственному выбору, дорогуша. Мы живет так, как хотим. Здесь больше нет рамок и ограничений.

— Возможно, — сама не знаю, что на меня нашло, но хотелось спорить до хрипоты, эта история казалась мне странной и ужасно неправильной, а, может, я просто надумала себе лишнее, — но, как тогда быть с этими вашими пациентами? Как они здесь оказались? Почему они в этом самом доме, а не лежат себе спокойненько в своих квартирах и домах? Кто приносит их? Как вы узнаете о них?

Женщина, явно, опешила, а Крис рассматривал меня с любопытством, словно перед ним был совершенно другой человек.

— Нам поступают заявки с места работы и от друзей. И мы их проверяем.

— Кто это мы?

— Дорогуша, а не слишком ли…

— Мы сегодня заберем Анну с собой.

— Что? — похоже, Крис сказал это одновременно с женщиной.

— Да, я заберу ее к себе. Не думаю, что она мне помешает. Скорее, наоборот. К тому же, домашняя обстановка, возможно, поможет ей, и она придет в себя.

— Этого не произойдет, — твердо сказала женщина, похоже, она уже стала терять терпение.

— Откуда вы знаете? Неужели, за все время никто так и не пришел в себя?

— Она не поправится, не встанет на ноги, это невозможно, просто потому, что у нее больше нет души.

— Что за ерунда? — это уже Крис. Я видела, что сначала он совсем не понимал, зачем мы здесь, что пришло мне в голову, и хотел убраться в уютную библиотеку, но теперь…

— Это не ерунда, — женщина сурово поджала губы и злобно посматривала на нас. Очевидно, она не хотела этого говорить.

— Послушайте, мы просто хотим помочь нашему другу, нам не нужны секреты вашей организации, мы никому не будем об этом говорить.

Женщина села на стул. Она даже как-то сдулась.

— Я не должна была вам это говорить, — подтвердила она мои мысли, — но шило в мешке не утаишь все же. Рано или поздно об этом бы узнали.

Я пожевала губу от нетерпения. Ну, что за люди! Почему обязательно надо вытаскивать слова клещами?

— Эти люди, пациенты, они не сами пошли на это. Да, и кто бы пошел? В Зале Регистрации и Профилактории приняли это решение, чтобы не разводить панику среди остальных. Вы ведь знаете, что есть люди, которые могут перемещаться почти по всем городам Вечности?

Мы синхронно кивнули, разом вспомнив Эйдана и Рича.

— Так вот, а есть те, которых эта ситуация не устраивает, — женщина нервно теребила пальцами, будто хотела закурить, — мы узнали, что кто-то нашел способ, ужасный способ… Если захватить душу другого человека, то она дает удивительные способности, в том числе, и свободу перемещения. А, может быть, и что-то еще, но этого я не знаю. Все пациенты здесь — жертвы. Я не знаю, как это произошло, не понимаю, что с ними сделали, но они останутся такими навечно, — тут женщина горько хмыкнула, и я заметила, как заблестели ее глаза, — навечно мертвыми в Вечности, разве это не насмешка?

— Вы шутите, — это Крис, я лично не могла произнести ни слова.

— К сожалению, нет, — женщина покосилась на маленькое окошко, сквозь которое был виден падающий снег, — я так намучилась при жизни, что, когда попала сюда, вздохнула с облегчением. Здесь нет денег, можно не работать вообще, наслаждаться вечной, слышите, вечной свободой! Нет времени, нет обязанностей, нет нужды. О чем можно еще мечтать? Зачем что-то портить? — плечи женщины затряслись, и Крис стал рядом с ней, положив руки на плечи, — когда я узнала об этом, то, так же, как и вы, не поверила. Я просто не понимала логики.

Я кивнула, соглашаясь с ней. Я тоже не понимала до сих пор.

— Что такого в остальных городах, что можно пойти на такое? — спросила я Криса.

— Алекс, ты была только один раз в Третьем городе, и все. Признай, тебе понадобилось время, чтобы прийти в себя, чтобы снова почувствовать вкус. По сравнению с Третьим городом, Низший кажется искусственным, забитым и переполненным людьми до отказа. Мы можем только догадываться об остальных городах.

Женщина кивнула, подтверждая слова Криса.

— Все равно я не понимаю. Как теперь быть? Эти люди… если они не вернутся к жизни, их стоит…

— Похоронить? — женщина откинулась на спинку стула и внимательно на меня посмотрела, — первое кладбище в Вечности. Вы серьезно? Здесь люди обретают так много, и в один миг могут все потерять. Это страшно, страшнее, чем при жизни. Там-то мы знали, что наш век ограничен.

— Я не знаю, но, может быть…

— Испробовано всё, — резко сказала женщина и встала, давая понять, что разговор окончен, — вам же советую не вмешиваться в это дело и быть начеку, поменьше болтать, само собой.

Крис заверил ее, что так мы и поступим.

Она сухо кивнула нам и ушла. То ли ухаживать за бездушными телами обреченных спать вечно, то ли домой, неся в себе беспокойные мысли и страх.