Вечность

24

Я уснула, ну, или мне так казалось. Тепло Рича растекалось по телу, согревая получше толстого одеяла. Мне приснился странный сон. Я была в той самой чаще, где мы встретили медведя. Только теперь этот лес был живым, что ли. Я слышала переливчатое пение птиц, шорох листвы, треск веток. Здесь было так много звуков и жизни, что я заслушалась, словно вернулась в свое собственное детство, когда мы с родителями ходили за грибами, забираясь вглубь леса.

— Привет!

Я резко обернулась. Передо мной стоял мальчик, чем-то похожий на Нирана. Еще подросток. Я присмотрелась. И, правда, он очень походил на моего воспитанника, словно родной брат.

— Привет, кто ты?

— Живу тут, — ушел от ответа мальчик и запрыгнул на пень, раскинул руки в стороны и закрыл глаза.

Сумасшедший, — подумала я.

— Чуть-чуть, — усмехнулся он, и я поняла, что он узнал, о чем я думала.

— Так и есть. Я тебя вижу насквозь, Александра из Низшего города.

Я не нашлась, что ответить. Просто наблюдала за ним. Он то замирал на несколько минут, вслушиваясь во что-то, ведомое лишь ему, то перескакивал с пня на поваленное сухое дерево, то молниеносно и без видимых усилий взбирался на верхушку ели и смеялся. Непостоянный, переменчивый.

— Что ты тут ищешь? — спросил он, вдруг оказавшись прямо передо мной.

— Энн.

— Зачем?

— Она… обидела моего друга и многих других.

— Ты хочешь отомстить? — спросил мальчик, при этом смотря в едва видимый из-за широких ветвей клочок ярко-бирюзового неба.

Я задумалась. Хочу ли я мести? Пожалуй, нет. Всю злость, что была у меня, я выплеснула. Эйдану досталось не по заслугам, конечно. Чего же я хотела? Лишь, чтобы Крис вернулся к жизни, снова улыбался, закапывался в книги, гулял по улицам, пел со мной песни громко и не попадая в ноты…

— Нет, — только и сказала я.

— Тот, кто умеет лишь ломать, не создаст ничего нового.

Я с удивлением посмотрела на мальчика, который теперь с упоением ковырялся в носу.

— Ты хочешь сказать, что в наших поисках нет смысла?

— Я такого не говорил.

— Но…

— Глупая Александра, — мальчик щелкнул меня по носу и громко рассмеялся, распугивая стайку птиц, — Энн не вылечит твоего друга.

— Что же тогда делать? — я села прямо на мох, продолжая следить за мальчишкой, который на этот раз заинтересовался выстукивающим дробь дятлом.

— Что хочешь. Продолжай жить и забудь о тех, кто не может жить. Вернись к своей работе, общайся с людьми, знакомься, развлекайся. Или же ищи дальше без покоя и отдыха. Или же, наконец, обрати внимание на то, что у тебя под самым носом.

— О чем ты?

— О самом важном, — мальчик подмигнул и повис на ветке, раскачиваясь. Ветка была тонкой, и я боялась, что сейчас она треснет, и он упадет.

— Ты много боишься и думаешь не о том.

— А о чем же надо думать? — спросила я, все больше и больше теряя нить разговора.

— О ком.

— Что?

— Нужно. Думать. О ком-то.

Я помотала головой. Ничего не поняла. Этот ребенок кого угодно сведет с ума.

Мальчик угадал мои мысли и прыснул от смеха, по-детски закрывая рот руками.

— Глу-па-я, глупая Александра!

— Эй! Хватит уже!

— Не обижайся, — мальчик вдруг посерьезнел и сел рядом со мной, так что я даже ощутила его запах, такой странный, то ли влажного песка, то ли диких цветов, то ли пыльной дороги. — Ты найдешь то, что ищешь. Но окажется, что это не было самым важным. Самое ценное уже у тебя в руках. Оно поможет тебе исцелить своего друга и остальных.

— Правда? — я даже подскочила, совсем забыв, что это сон, не реальность.

— Правда. Но тебе нужно время. Ты — взрослая, а взрослые всегда ограничены рамками, заботами, глупыми мыслями. Помни, у тебя в руках…

Я хотела еще спросить, что же у меня, собственно, в руках, но резко проснулась. Я была в той же пещере, лежала на коленях Рича, обхватив его за шею. Он спал, и я не хотела его будить. Глаза привыкли к темноте, и я стала его рассматривать. Даже когда зеленоглазый спал, я четко видела межбровную морщинку. Он часто хмурится? Переживает не меньше моего. На нем большая ответственность. Я не удержалась и провела пальцем по его лбу, по бровям, коснулась жестких волос и улыбнулась. Мужчина замер, и я поняла, что он уже не спит.

— Я тебя разбудила?

— Да. Но продолжай, мне нравится.

Я засмеялась. Мне тоже нравилось.

— Как думаешь, уже утро? Долго мы здесь пробыли?

— Не знаю, надо бы выйти и посмотреть.

Но мы так и не сдвинулись с места. Я продолжала сидеть у него на коленях, вспоминая свой странный сон, он не мешал мне и тоже, кажется, о чем-то задумался.

Ужасно жаль было отпускать это тепло, и я, выдохнув, с трудом опустила руки и поднялась.

— Спасибо тебе.

— Это тебе спасибо, — мягко ответил Рич, — пойдем?

Немного размявшись, я взяла Рича за руку и пошла к выходу. Вновь я оказалась к этому не готова. Шаг и перед нами поле с травой по колено. Кое-где видны цветы, у моих ног юркнула полёвка. А вокруг — лишь горизонт и небо без единого облачка.

— Опять, — простонала я, — он всегда такой?

— Да, — улыбнулся чему-то своему Рич, — разве это не здорово? Я иногда представляю его таким шаловливым подростком, живым, полным эмоций, не сидящим на одном месте.

— Подростком, говоришь?

— Да, непослушным мальчишкой.

Я невольно похолодело. Неужели в своем сне я видела его?

— Все хорошо?

— Д-да, не волнуйся, просто никак не привыкну.

Рич кивнул, и мы пошли дальше. Если я видела во сне олицетворение Четвертого города, значит ли это, что я смогу спасти Криса, что его слова правдивы? Как хочется поверить, и, в то же время, как страшно надеяться.

Я покрепче ухватилась за руку Ричарда, и он ответил мне мимолетным поглаживанием, успокаивая.

Что ж, я поверю тебе, Четвертый город, кем бы ты ни был.

Мы шли довольно долго, прежде чем достигли небольшой деревушки. Аккуратные домики и речка-лента вызвали у меня облегченный вздох, и уже я потянула Ричарда за собой. Раз есть домики, значит, есть и люди. Может быть, кто-то видел Энн. Ну, или, по крайней мере, мы сможем немного отдохнуть.

Нас встретила лаем черная собака, а потом на крыльцо вышла и дородная женщина, окинувшая нас внимательным взглядом.

— Гости?

Ричард кивнул, и женщина разрешила нам войти.

Деревянная хата, которую я раньше видела лишь на картинках, словно попала в самую настоящую сказку. И печь! Большая, выбеленная. На печи в ворохе одеял черная кошка.

— Мы ненадолго, хозяйка. Ищем одну опасную женщину. Может быть, видели её. Она в облике старушки.

— Как же, видели, — спокойно проговорила женщина, — доставая ухват.

— И? Где она? — нетерпеливо спросил Ричард.

— Так, выдворили её сразу же. Присматривалась к молодым, видно, что чернь внутри. Мужики погнали её туда, к пустошам.

— Давно? — спросила я, и женщина одарила меня веселым взглядом.

— Здесь нет дней и ночей как таковых, Алекс, время еще более размытое понятие, чем в Низшем городе. Сумерки могут опуститься через пять минут, а через десять наступит рассвет.

Я в ужасе посмотрела на женщину, которая уже достала полный котелок каши.

— Угощайтесь.

Я покосилась на Рича. Есть ли у нас время рассиживаться тут? Но и отказать было невежливо. Ричард поблагодарил хозяйку и передал мне ложку. Я засмотрелась. Ложка была красиво расписана. Чудеса, да и только!

— Ешьте спокойно. Далеко ей не уйти. Уйдет сегодня, но её ноги уже связаны. Он сам следит за ней, не тревожьтесь.

— Он? — спросила я, и тут же поняла, — Четвертый город?

Женщина весело кивнула, рассматривая меня, как чудачку. Видимо, в её глазах я именно такой и была.

— Мы живем здесь, — хозяйка села на лавку рядом, — и можем кое-что чувствовать. Он делится с нами своими дарами, мы отвечаем ему добром. Поэтому мы сразу увидели её личину. У тебя же, девочка, глаза зашорены.

Ну, вот, ещё одна! Опять скажет, что не вижу дальше своего носа!

— А вот ты — другой.

Рич благоразумно промолчал, а мне стало любопытно.

— И какой же он?

— Знающий, — просто сказала она и подмигнула мне, — отдохнете или пойдете дальше?

— Пойдем, — принял за нас решение Рич, и я была с ним полностью согласна. Энн где-то здесь, совсем рядом. Я просто обязана была её найти и узнать всю правду.

С одной стороны, было жаль покидать это место. Такое же необычное, как и сам Четвертый город. Но, с другой, сидеть в безопасности вечно всё равно не получится, рано или поздно надо выходить наружу, дышать пусть холодным, но свежим воздухом.

Домики остались далеко позади, и вновь перед нами раскинулось широкое поле, украшенное синими и розоватыми цветами. Птицы дугами летали над нами, а ласковое солнце не пекло, но согревало.

— Здесь хорошо, — вынуждена была признать я.

— Неужели?

— Так и есть. Может быть, Четвертый показал нам, что стоит ценить простые вещи? Как думаешь? После той пустыни и промерзшей горы, такое место кажется идеальным.

— Хм. Всё может быть.

— Скажи, а бывает так, что город разговаривает с людьми?

Рич подозрительно покосился на меня, но не спешил расспрашивать.

— Бывает, но не часто.

— Ясно.

— На самом деле, только этот город такой. Любопытный. Остальные не вмешиваются, по большей части.

Я улыбнулась. Подросток он и есть подросток.

Вдалеке завиднелась полоса хвойных деревьев, а за ней плотно укрытый темнотой густой лес. Одного взгляда хватало, чтобы понять — идти туда не стоит. Мы уже собирались его обогнуть, как Рич резко остановился, вглядываясь вперед. Я проследила за его взглядом.

Знакомое серое пальто, седые волосы. Энн! Это была она!

Я рванула вперед, напрочь забыв о Риче и о том, что нужно держаться друг друга. В голове тут же возник образ бледного Криса, его безжизненные глаза. Ярость, уснувшая было под натиском новых чувств и впечатлений, снова открыла глаза и не дала мне возможности даже перевести дух. Вперед и только вперед. Во что бы то ни стало поймать её.

Рич держался позади, то ли не мог догнать, то ли не хотел. Я особенно не задумывалась. Всё мое внимание было приковано лишь к мелькающей между деревьями фигурке.

Оставалось совсем немного, когда она нас заметила. Я уловила мелькнувшее в ее глазах удивление, и тут Энн, несмотря на свой возраст, резво рванула в ту самую тёмную чащу. Я ускорилась, хотя уже начала задыхаться. За моей спиной что-то кричал Рич, но я только отмахнулась. Нельзя, нельзя её упустить!

— Алекс! — было последнее, что я услышала, когда темнота закрыла меня со всех сторон. Никогда бы не подумала, что здесь, в этом лесу, может быть настолько мрачно. Я немного постояла и перевела дух, тяжело дыша. К моему удивлению, Рича не было позади. Куда он мог деться? Он же бежал прямо за мной. Странно. Я с опаской сделала несколько шагов вперед и потерла глаза. Ничего не было видно, ни какой-либо тени, просто ни-че-го.

— Куда же я попала? — прошептала я и закусила губу.

— Алекс?

Это же голос Рича! Наконец-то! Я пошла на знакомый голос, выставив вперед руки. И тут передо мной оказался зеленоглазый, который тоже тяжело дышал. Он с облегчением вздохнул, увидев меня, и согнулся, пытаясь прийти в себя.

— Прости, Рич, — пробормотала я, — я…

Он только махнул рукой и стер со лба пот.

— Пойдём, надо выбираться отсюда, — он протянул мне руку, и я уже хотела идти за ним, как… передумала.

— Ну, чего ты? Быстрее, она же может уйти!

Я всмотрелась в напряженное лицо Рича. Что-то было не так. Он нервничал, но оно и понятно. Энн совсем рядом, нам нужно лишь поторопиться. Почему же я стою в нерешительности?

Предчувствие? Однажды я ему уже не поверила, когда оставила своего друга наедине с его гибелью. Больше я не буду так неосторожна.

— Ты не Ричард.

— Что? — мужчина с некоторым беспокойством посмотрел на меня, наверняка, думая, что со мной не всё в порядке. Я и сама стала сомневаться в сказанном, но назойливое чувство внутри просто не давало мне сдвинуться с места.

— Хорошо, — мужчина разом успокоился, — почему ты так думаешь? Посмотри внимательно. Я ведь Ричард, тот, кто всё это время был с тобой рядом, над кем ты издевалась в библиотеке, я — твой друг, Алекс.

Нет, — подумалось мне. Это точно не он. Но как это объяснить?

— Ты хорошо себя чувствуешь? Наверное, переволновалась, когда увидела Энн?

— Нет, всё нормально, — я невольно отступила, но и «Рич» сделал несколько шагов вперёд, внимательно следя за мной.

— Мы теряем время, Алекс, — мягко напомнил он. Его голос, в нём было что-то иное. Я чувствовала это каждой своей частичкой. И на этот раз я не собиралась больше сомневаться.

— Я знаю, кто ты.

— Конечно, знаешь, — покивал «Рич», делая еще несколько шагов вперед.

— Зачем ты это сделала, Энн? — спросила я, с трудом сдерживаясь, — зачем ты так поступила с Крисом?

«Рич» замер, но спустя несколько секунда вновь улыбнулся мне, как маленькому ребенку.

— Что ж, с кем поведешься, Александра. Твои навыки, определенно, улучшились. Хотя я и не понимаю пока, где могла просчитаться. Как ты меня вычислила?

— Я не знаю.

«Рич» кивнул.

— Внутренний голос проснулся, но ты пока не осознаешь, как облечь это в слова. Хотя уже то, что ты так явно его слышишь, говорит о многом. Мне не нужен такой хвост, девочка, хотя мне и было действительно приятно болтать с тобой о всякой ерунде, — теперь «Рич» заговорил голосом Энн, и от этого становилось просто жутко.

Несмотря на то, что я так хотела узнать правду, даже причинить ей боль, сейчас мне было просто страшно. Энн явно была сильнее, и я не знала, что именно могу ей противопоставить.

— Время милых разговоров закончилось, девочка, — «Рич» ринулся ко мне и схватил за горло, — не надо было тебе убегать от своего дружка, надо слушаться старших, Александра!

Я захрипела, пытаясь высвободиться от стального захвата. Казалось, одна эта женщина была сильнее десятка людей. Она легко подняла меня одной рукой, при этом совершенно не напрягаясь.

Кашель давил горло, дышать становилось всё труднее и труднее.

Крис… Я не смогу ему помочь, сделала лишь хуже, всё испортила. Ниран… Хорошо, что он уже не один и никогда не будет. За него я спокойна.

Я брыкалась ногами, пытаясь хоть как-то помешать Энн, но она не двигалась с места.

Ричард, этот чёртов зеленоглазый, что… что теперь с ним будет? Почувствует ли он грусть? Будет ли ему больно, если со мной что-то случится?

Я снова вспомнила пещеру, в который мы спали, прижавшись друг к другу, темные, холодные стены и тепло, исходящее от его тела, тепло, которого хватало с избытком, чтобы не околеть от холода.

Рука Энн дрогнула. Она отскочила, словно ошпаренная. Теперь передо мной стоял уже не Рич, а именно она, старушка, в сером пальто и аккуратной прической.

— Ты! Это просто невозможно! Ты же холодная, как ледышка, книжный червь!

Я потирала горло и попробовала, было, что-то сказать, но у меня не получилось.

Лицо Энн исказилось от ярости, и тут же она рванула в самую чащу. Я с трудом поднялась и хотела бежать следом, но не вышло. Ноги подкосились, и я упала на влажную, стылую землю.

Свернувшись, я заплакала. Горло горело огнем. Но, как же так? Это ведь Вечность! Разве здесь можно причинить физический вред? Разве я могу снова умереть? Рыдания душили, и я хрипло закричала:

— Ри-ич! Рич!

Но, как он сможет найти меня в этой темноте? Я сама не вижу ничего вокруг…

Чьи-то тёплые руки обнимают меня. Это сон? Мне лишь кажется?

Кто-то крепко прижимает меня к груди, и я отчётливо слышу учащенное сердцебиение. И этот знакомый запах! Сейчас мне не нужно смотреть, я знаю, кто несет меня на руках, кто хмурится и лишь сильнее сжимает пальцы, кто так тяжело дышит. Мне не нужно открывать глаза, потому что я просто чувствую его.

Я ещё не проснулась, но уже знала, что я не в Четвертом городе. Не знаю, как это объяснить, но понимание было до того чётким, что я даже немного испугалась.

— Спит? Почему так долго? — прозвучал голос надо мной.

— А вы что же хотели? Стресс, да и недолго она здесь, чтобы осознать до конца. Вот и боится до сих пор за свою жизнь, цепляется за остатки воспоминаний.

— Спасибо вам.

— Не переживается, скоро уже проснётся.

И, хотя я отчётливо слышала говоривших, понимала, что Рич совсем рядом, я не могла открыть глаза, словно что-то давило мне на веки. Оставалось лишь лежать и вспоминать-вспоминать.

Надо признать, я повела себя ужасно глупо. Ринулась вперед, наплевав на Рича и на свою безопасность. И, что я могла противопоставить Энн? Ни-че-го. Лишь по какой-то случайности она меня не убила повторно.

Я невольно пошевелила языком и сглотнула. Горло уже не болело, но это чувство, когда ты не можешь дышать, когда так отчаянно нуждаешься в глотке воздухе, я запомню навсегда. Холодная дрожь побежала по моему телу только от одного воспоминания. Но тут же исчезла, стоило Ричу коснуться моей руки.

— Алекс, — он шептал слова, так что я прислушалась, видимо, думал, что я ещё сплю, — больше не поступай так, прошу тебя. Я очень испугался.

Теперь холод ушел окончательно, оставив теплую волну, накрывающую моё тело.

— Я знаю, что ты почувствуешь, когда проснёшься, но ты не виновата. Если бы я был рядом, не думаю, что смог бы больше. Мы могли её поймать, конечно, но, что делать дальше? Этого никто не знает.

Но мы могли её поймать, и она больше никому не причинила бы вреда!

— Отгони ненужные мысли. Мы продолжим наши поиски, но будь осторожна. Ты мне нужна, — Рич коснулся моей щеки, но так робко, едва-едва ощутимо, — отдыхай.

Кровать скрипнула, и он ушёл, оставив после себя неразбериху в моей и так забитой мыслями голове. Я выдохнула и, наконец, открыла глаза. Обычная палата Профилактория, просторная и до рези в глазах светлая. Намекнуть им что ли, что существуют другие цвета, кроме белого?

Я повернула голову и посмотрела на примятое одеяло. Минуту назад здесь сидел Рич, смотрел на меня, говорил со мной, утешал. В горле почему-то возник комок и захотелось плакать.

Что ж, надо признаться самой себе, хотя бы. Меня к нему тянуло. Когда это началось? Я задумалась, перебирая события прошедших дней и не могла вычленить что-то одно. Перед глазами мелькали отрывочные моменты: то подаренные им цветы в горшках (как глупо я себя тогда вела!), то дневные посиделки за кофе, то пустыня, и он впереди, защищающий меня от дующего прямо в лицо ветра. Их было так много, этих, казалось бы, неприметных событий, что у меня так и не вышло понять, что именно толкнуло меня навстречу.

Я вздохнула и закусила губу. Правду говорят, бойтесь своих желаний, они имеют особенность сбываться. Я видела Криса и хотела того же, испытать это чувство в полной мере. Ну, вот, пожалуйста! Испытывай! Почему же у меня так сильно бьется сердце, а я хочу то ли плакать, то ли смеяться? И разве это не иронично, что мне потребовалось умереть, чтобы, наконец-то, влюбиться?

Я замерла. Я произнесла снова это слово про себя. Это то, что я чувствую? Где-то глубоко внутри, кто-то доселе неизвестный робко прошептал — да.