Ведьма самых вредных правил, или мачеха ведёт отбор

Глава 16

– Миледи, прошу прощения, что отвлекаю, но вам стоило бы уволить всех этих идиотов! – проговорил король с тихой ненавистью. – Мало того, что они не защищают ваш покой, так ещё и превратили ваш кабинет в проходной двор. На вашем месте я бы на самом деле их всех уволил и забыл, как звали!

Кадык у мужчины нервно дёрнулся, и он с тяжёлым вздохом рухнул в протяжно заскрипевшее кресло около моего рабочего стола. Я же лишь опустила глаза на лакированную поверхность. Как-то неуверенно барабаня по подлокотнику пальцами и ёрзая в своём собственном шикарном кресле, я скрипела блестящими от лака ботинками по паркету и тихо молилась всем богам, чтобы его величество свалил куда-нибудь, словно по волшебству. Этот неожиданный визит бесил ещё сильнее, ведь такой волны паники я давно не испытывала. А рядом с ним было как-то слишком боязно за свою жизнь.

Я оглядела три парадные картины – мёртвая первая королева, мой мёртвый муж, спящая вечным сном падчерица – и остановилась взглядом на черном провале прямоугольника, единственном, который не был занят. А там должен красоваться мой собственный портрет после того, как отправлюсь на небеса, окончательно распрощавшись со своей второй жизнью. Перспектива так себе, но она была единственным, что напоминало мне о том, что это все не детские шутки, а вполне себе реальный триллер с элементами ужаса.

В животе ворочались злость и отчаянное желание сбежать куда глаза глядят. Бросить бы все на произвол судьбы. Забыть про выбор жениха, махнуть рукой на неудачный отбор и сбежать… Просто собрать сумку и уйти поздней ночью. Но я не могла так сильно подставлять всех. Потому что не понимала, как устроен этот мир. Все, что было в моих силах, – следовать установленным правилам игры и, доведя её до конца, исчезнуть, подобно предрассветной дымке, которая накрывала поля перед тем, как они укрывались росой.

– Я вас не понимаю, – все же нашла в себе силы открыть рот и посмотреть мужчине в глаза. – Кто виноват и что произошло? И почему вы сидите в моем кабинете в такой поздний час? Я не понимаю ваших намерений.

Гилир – огромный и темнокудрый – быстро побагровел и впился в меня темным, немигающим взглядом. Потянув ворот черной рубашки, он медленно пытался взять себя в руки, чтобы не прибить меня на месте. Парадный сюртук до предела натянулся и обрисовал бицепсы, неуместные алые пятна рассыпались на красивом, суровом лице. Весь его облик был словно с картины древнего художника, восхваляющего красоту мужского тела в Древней Греции или Спарте. Я не могла никак определиться, с какой страны можно точнее списать портрет того, кто сейчас сидел напротив и закипал от гнева.

– Я понимаю вашу обеспокоенность тем, что отбор немного затягивается, – промямлила я, как оправдывающийся ребёнок, а мышцы шеи затекли, сведённые панической судорогой. – Но это ни в коем случае не даёт вам право врываться в мой кабинет и начинать угрожать тем, что вам кто-то или что-то доставило неудобства. Такое откровенное поведение неуместно в нашем с вами положении, потому попрошу вас покинуть моё личное пространство и не беспокоить меня.

– У вас совершенно нет никакого чувства собственного достоинства? – подозрительно спросил у меня мужчина. – Вы не понимаете, что ваши люди пытаются вас предать и делают это регулярно? Уже трое предложили мне заплатить им, чтобы повлиять на ваше решение! А глава вашей охраны только что сообщил, что вас продадут после того, как её высочество принцесса будет пробуждена. И если я хочу заполучить игрушку, то мне стоит поторопиться и сделать ставку на закрытом аукционе, который определит победителя, забравшего с собой безумную тёмную ведьму в качестве трофея и рабыни!

– Что? – Я аж воздухом подавилась от услышанного.

Под тяжёлым взглядом властителя соседней страны я со страхом вжалась в стул. Хотя с такой атмосферой ещё неплохо держалась и даже не пыталась сбежать из комнаты. Король презрительно скривился и ещё ближе подался ко мне, словно решая в этот момент, стою ли я того, чтобы выложить за меня целое состояние, или можно позволить остальным дуракам поиграть в богатых клоунов. Неизвестно, чем бы закончились эти гляделки, но я, тихо пискнув, прикрыла глаза руками, стараясь не разреветься. Он лишь хрипло вздохнул и откинулся обратно на спинку стула.

Гилир поднялся на ноги, повёл широкими плечами пловца-олимпийца и сделал несколько витков вокруг моего дивана для отдыха. Он был похож на греческого бога, случайно забредшего в кабинет несчастной пустоголовой дурочки. И попутно я чувствовала, как покалывало кончики пальцев. Как хотелось стянуть с него мешающую одежду, поставить в сексуальную позу и, едва поглаживая мягкую глину пальцами, вылепить произведение искусства в натуральную величину. Мысли испугали и заставили нервно дёрнуться. Я лишь сильнее вжалась спиной в стул и мотнула головой.

– Возможно, мои слова показались вам слишком жестокими, но я вас уверяю: они правдивы, – все так же тихо продолжил мужчина. – Мне нет смысла вам врать. Я прекрасно понимаю, в каком положении вы находитесь. Королева, вынужденная в одиночку защищать мир и покой своей страны, любима не многими. Особенно в таком месте, как королевский дворец.

– Тогда зачем вы все это мне рассказываете? – возмутилась я, понимая, что ещё немного – и на самом деле разрыдаюсь. – Мы с вами не в тех отношениях, чтобы беспрепятственно обмениваться информацией. Вы всего лишь кандидат в мужья для моей падчерицы. Чего же вы добиваетесь, стоя передо мной и говоря все эти вещи?

– Хватит! – он резко навис надо мной. – Прекратите нести чушь! Вы не хуже моего понимаете, что ваша падчерица мне без надобности! Только не говорите, что посмели забыть ту чёртову ночь! Я сдохнуть хочу! Мне скоро пятьдесят, а я, как юнец, грежу о ваших белых кудрях в своих руках. О ваших губах, которые тихо произносят моё имя. О том, как мило вы заливаетесь румянцем и протяжно стонете. Если вы, прекрасная королева, об этом позабыли, то меня ваш нежный стан преследует ночами. Я в каждой мимо проходящей вижу вас. И это, черт возьми, сводит меня с ума!

Он провёл ладонями по лицу, потом стянул с плеч неудобный сюртук и, откинув его на спинку дивана, медленно повернулся ко мне. Расстегнул запонки на манжетах, и я почувствовала, как его голодные глаза уставились мне прямо в душу. Я неотступно следила за тем, как он закатывал рукава до локтя, как снимал галстук и расстёгивал несколько верхних пуговиц. Рубашка цвета чернильной ночи оказалась слишком облегающей. С его загорелой кожей, идеальным телом и гордыми чертами лица нет такой одежды, которая не заставляла бы леди обернуться вслед королю.

Только я никогда бы не далась подобному нахальному типу. Хотя фантазии были, что уж… Хорош, подобно реальному божеству. Боже мой, как же… Я резко оборвала собственные пошлые мысли и усилием воли заставила себя поднять глаза выше. Волшебный трепет появился в то же мгновение, как наши взоры встретились. Гилир улыбался томно и порочно. Замер совсем близко, звякнув каменной чернильницей о стол, и обдал чем-то терпко-горьким, как я любила. Таким мужским и подавляющим, что начинало звенеть в ушах от предвкушения.

– Простите, но я в самом деле не понимаю, о чем вы говорите. – Судорожно сглотнув, я постаралась отыскать в своей памяти что-то подобное, но вспомнила, что тело не моё.

– Я понимаю, у стен могут быть уши, – как-то судорожно сглотнул мужчина, повторив мой жест, – особенно у такой могущественной ведьмы всегда будут недоброжелатели. Но я в самом деле не могу… Мне физически больно от того, что вы меня отталкиваете.

– Нет, – я лишь хрипло выдохнула, – я просто не помню кое-какие вещи из своей жизни. Травма головы даёт о себе знать.

– Тогда, может быть, я напомню вам? – король вмиг расцвёл от счастья.

С этим невозможно было бороться. Мне так сильно хотелось потрогать идеальный образец мужской красоты и элегантности. Накачанный и властный красавчик, едва прикрытый тканью шёлковой рубашки, с большими манящими глазами и соблазнительно изогнутыми губами – отрада для моего усталого взора. Но такой пугающий и грозный. Словно в нем схлестнулись все грани недозволенного. Господи, как же неправильно я вела себя… Я судорожно сделала глоток давно остывшего кофе, лишь бы потянуть время. И все же спустя мгновение наконец подняла глаза на того, кто ни разу за это время не отвёл от меня жадного взора.

– Ваше величество Гилир, вы уверены, что ничего не путаете? – Я бесстыже глядела в ворот его распахнутой на груди рубахи и медленно млела.

– Ты же знаешь, что твоя родинка на позвоночнике слишком смущает остальных, чтобы ты её показывала кому попало, – тихо прошептал он мне на ухо. – Полумесяц, обозначающий новое рождение верховной богини. Ты так долго скрывала от всех, что правды не существует. Но я видел его собственными глазами, трогал вот этими пальцами и облизывал собственным языком. Как думаешь, я сейчас вру? Или что-то путаю? Может быть, ответишь мне на вопрос? Не молчите же, ваше величество Оландея.

Он продолжал говорить, но я не слышала ни единого слова, окончательно потерявшись в собственных мыслях. Я залипла на длинные черные ресницы, такие неожиданные на жёстком квадратном лице. А ещё у Гилира совершенно непотребные губы. Такие чувственные и плотные. И огромные плечи, на которые было бы так удобно закинуть ноги. Если бы он стал чуть настойчивее, чуть жёстче, ещё более несдержанным и непотребным. Хоть прямо тут, на этом столе, схватил бы за волосы… Видение такое яркое, что приходилось судорожно выдыхать через рот, навеивало лишь недопустимые мысли. Кажется, в какой-то момент стало тихо. Он замолчал и жадно уставился на меня пылающим взором.

– К черту вас, – едва смогла вытолкнуть из своего горла слова, – я не желаю становиться заложницей ваших фантазий. Если бы это было правдой, то я бы никогда не смогла забыть подобного. Хоть с травмой, хоть без неё. Вряд ли наслаждение, доставляемое таким мужчиной, проходит мимо физического удовлетворения. А раз я не могу вспомнить, то ничего подобного между нами не было!

– Ты ведь не против проверить свою теорию на практике? – как-то подозрительно легко протянул мужчина, разворачивая огромное кресло вместе со мной одним рывком. – Убедиться, так сказать, в том, что это не плод моей фантазии и не бред сумасшедшего. Как ваше величество промолвило? Физиологическая память?

– Да… – не придумав ничего лучше, поддакнула я ему.

И в мой неосторожно приоткрытый рот нежно проник чужой язык. Гилир целовал до сумасшествия чувственно, пылко и по-собственнически, вовлекая меня в водоворот бушующих эмоций. Одновременно с треском срывая пуговицы рубашки, которые со стуком падали на пол, подхватив мою руку, прижал к своей груди, где за клеткой из рёберного каркаса, подобно запертой птичке, билось сердце. Ресницы так мило подрагивали, и я со страхом осознавала, что едва могу соображать и тем более дышать. Именно поэтому я изо всех сил старалась не торопиться и дистанцироваться. Все… Лишь бы не попасть под чары этого звериного очарования.

Но как можно было не сойти с ума от вида таких аппетитных данных? Гилир лёгкими укусами спустился к вороту моего платья и жадно облизал кожу, на которой уже распускались красные пятна от собственнических меток, которые любовник с таким наслаждением оставлял на моих плечах. Пока я не пришла в себя и не оттолкнула его, он продолжал свои непотребства. Лизнул до самого ушка, в то же время медленно задирая пышный подол и надавливая на какие-то чувственные точки, от которых по телу волнами расходилось желание. Между ног было влажно и жарко. В голове пусто. А в груди бешено колотилось сердце.

Но моё удивление стало ещё больше, когда неожиданный любовник прошлой владелицы тела опустился на колени и преданно заглянул мне в глаза. Там читалась такая буря эмоций, что у меня судорогой свело все конечности. Словно я крала что-то очень интимное и личное. Такое, к чему не подпускают посторонних. И это пугало, манило и будоражило. Мне хотелось понять, на самом ли деле в этом мире был тот, кому чёртова ведьма оказалась небезразличной. То ли в мечтах, то ли наяву.

– Надеюсь, я достаточно вам доказал, – мягко пробормотал он, – иначе я просто не смогу сдержаться и до своей спальни вы сегодня ночью не дойдёте. Не будите во мне зверя и скажите о том, что просто пошутили. Что вспомнили и что не оттолкнёте моей руки в очередной раз. Теперь вы свободны, у вас нет мужа и нет его призрака за спиной. Я могу всецело принадлежать лишь вам. Так ступите же на этот путь греха и счастья.