Ведьмы в Драконьей Академии (СИ)

Глава 12. Кронпринц

— Так, что мы имеем, — Анька подносит ко рту ложку с супом, окидывая нас взглядом.

— Верховная Блезиарского ковена заняла свой пост четыре года назад, — Лола важно кивает, отламывая булочку. — На должности куратора ведьменского факультета находится уже восемь лет, преподаёт в Академии двенадцать лет.

Мы сидим в столовке на обеденном перерыве. Как и полагается, по всему помещению летает запах горячей еды, которые разносится по коридору уже на подходе к столовой, заставляя животы голодных ведьм урчать. Со стороны соседних столиков то и дело слышится смех и гул веселых голосов, но мы всё равно стараемся говорить тише — в конце концов, тема нашего разговора слишком серьёзная для того, чтобы мы могли позволить себе допустить утечки информации.

— Всего четыре года, — задумчиво произносит Ривера. — Кто выдвинул её кандидатуру? Глава ковена или кто-то из Верховных других империй?

Да, как мы с Анькой недавно выяснили, должность Верховной — это было что-то наподобие главы местного клана ведьм, которые представляли наши интересы на территории того или иного государства. Самый верх ведьменской иерархии занимали Главы ковенов, и занимавшиеся одобрением кандидатуры очередной Верховной.

— Бывшая Верховная. Валери Томрис покинула свой пост из-за какой-то болезни. Какой именно не разглашалось, но это было что-то неизлечимое — она умерла спустя полгода после этого.

— Я надумываю лишнего, или тайная смертельная болезнь предшественницы, из-за которой нашу подозреваемую поспешно назначают на должность Верховной — это, о-о-очень мягко говоря, подозрительная тема? — Допиваю свой ягодный компотик.

Вкусненько. Вот что-что, но кормили в Драконьей Академии вполне себе прилично. Уж не знаю, с чем это связано, может, подлянки от ведьм боялись, а может дело всё в том наш ректор реально весь такой из себя ответственный и просто достойно выполняет свою работу? Если второе, то я уже жалею о его уходе. Хорошего руководителя поди ещё найди.

— Возможно, это просто совпадение, — Ривера прикасается указательным пальцем к своему подбородку. — А возможно…

— И не совпадение, — заканчивает Анька. — Я всю ночь об этом думала, но так и не поняла: на кой ляд ей организовывать всё это именно здесь?

— А вот это правильный вопрос, Аня.

Ещё бы. Место проведение обряда — это, зачастую, плюс сто к его успешности. Именно поэтому чаще всего какие-то крупные ритуалы проводятся в лесах или в местах, где высокий уровень магической энергии.

— По закону жанра, — саркастично протягиваю я, — сейчас ты должна сказать, что Академия была построена на месте какого-нибудь крупного захоронения или что те лютые ведьмы-сектантки именно здесь совершали свои жертвоприношения.

— М-м-м, почти, — Ривера разминает шею. — Я забежала в библиотеку перед началом первой пары и взяла это, — она наклоняется, и спустя мгновение на наш обеденный стол опускается толстый пыльный талмуд. — Это — монография по истории создания Драконьей Академии. Она скучноватая, и в основном в ней рассказывают о становлении института образования, но вот здесь, — палец ведьмы проходится по отмеченной закладкой странице, — есть один очень интересный момент.

Мы наклоняемся ближе.

С ума сойти, да сколько лет этому кирпичу? Чернила почти стёрлись уже, попробуй, прочитай что-нибудь!

— Ой-й-й, Ривера-а-а! — Сестра закатывает глаза. — Да скажи уже по-нормальному, в чём дело! Мы сейчас полчаса будем эти мелкие буковки разбирать!

— Ладно. Академию построили на том самом месте, где драконы сжигали пойманных ведьм. Сжигали драконьим огнём, понимаете?

Шокировано киваем.

Ну, нифига ж себе! Драконий огонь — мощная в энергетическом плане штука. Правда, попользовать его непосредственно не получится — он, как бы, есть только у драконов и всё такое, но если схапать остаточный след, то можно неплохо так подзарядиться. Вот только есть небольшая проблемка: катализирует он исключительно места и совсем ненадолго — рассеивается слишком быстро. Так что, использовать его можно разве что в каких-нибудь коротеньких ритуалах, и с большой осторожностью: энергии будет слишком много — пострадаешь, слишком мало — вообще смысла в нём тогда нет.

Короче, овчинка выделки реально не стоила, но вот конкретно в этом случае…

Массовое сожжение ведьм, да к тому же практикующих какую-то жуткую магию… это…

Что ж, это объясняет, почему в Драконьей Академии ведьмы могут проходить инициацию месяцев на шесть раньше, чем в любой другой.

— Прародительница Великая… — глазки Лолы в ужасе округляются.

— Теперь понятно, почему она здесь осела, — протягивает Анька.

— Неужели она с самого начала всё это замышляла? Я имею в виду, с момента прибытия в Академию?

— Этого мы не знаем, — Ривера захлопывает книгу. — Нужно внимательно за ней наблюдать и продолжать собирать информацию.

Мы синхронно киваем.

Она права. Будем бдеть.

Нет, ну это просто проклятие какое-то! Мало того, что я в очередной раз забыла свой медальон (клянусь, мне когда-нибудь придётся очень сильно пожалеть об этом!), так ещё и вспомнила об этом только на ночь глядя!

Приходится теперь тащиться почти через весь корпус в кабинет алхимии… Благо, на этот раз серого вещества в моей голове оказалось достаточно, и я взяла в сопровождающие Аньку. А то я как-то уже имела удовольствие бродить по территории Академии в темноте… до конца жизни хватит.

— Думаешь, аудитория ещё не закрыта? — Аня лениво зевает.

— Я не знаю, но попробовать стоит. Если закрыта, то утром перед началом пар сходим.

— Капец… заюш, как тебя опять угораздило профукать медальон? Ты же после того случая в оранжерее его носила, не снимая.

— Да блин… Сама не знаю. Он так нависает неудобно, когда я наклоняюсь… Вот мне и хочется его снять всё время.

— Ну, надо что-то делать с этим, давай сходим в лавку, выберем цепочку покороче, чтоб не мешал.

— Я уже на что угодно согласна, лишь бы… Эй, тихо!

Хватаю сестру за руку и тащу её к стене — за какое-то высокое декоративное деревце, тянущееся из большого, высеченного из светлого камня горшка.

— Что ты…

— Цыц! Смотри туда. Только не пались, умоляю!

Обхватив ладонями голову Аньки, осторожно поворачиваю её лицо в нужном направлении.

— Ох. фигеть! Это что, наша кураторша?

— Походу, она…

— Какого это она делает?

— Без понятия.

Как-то воровато оглядевшись, женщина склоняется над невысокой декоративной урной из тёмного минерала и, вытащив оттуда что-то, быстрой походкой удаляется дальше, в сторону своего кабинета.

Мы с сестрой переглядываемся.

Опачки. Неужели мы действительно оказались правы, и Верховная Блезиарского ковена затевает какую-то серьёзную каверзу? Честно говоря, до этого момента я как-то не то чтобы не верила в её причастность — у меня скорее имелись некоторые сомнения. Но это… наводит на определённые мысли. Причём на не очень хорошие.

— Ты видела? Она с этой каменной фигней сделала что-то! — Сестра подскакивает, вырываясь из моей хватки.

— В-видела…

— Та-а-ак… пошли посмотрим.

Чего?! Эй, я не хочу ничего там смотреть!

— Сдурела? А если там опасно? Давай лучше позовём кого-нибудь из преподавателей!

— Ой-й-й, заюш, хватит уже трястись! Мы просто посмотрим и всё, даже трогать там ничего не будем. Погнали.

— Неа.

Сложив руки на груди, я встаю в позу, всем своим видом демонстрируя непоколебимость моих намерений. Впечатлённая моей решимостью, Анька покорно (ну ладно, может, и не совсем покорно) произносит:

— Ладно, без тебя схожу.

И реально идёт без меня! Нет, нормально вообще?!

— Ты серьёзно? Куда ты собралась?

— Я уже сказала, куда, зай. Не веди себя, как ревнивый любовник.

Ох, вот оно что. Значит, не пускать сестру к месту, где всего пару минут назад ошивалась потенциальная сумасшедшая маньячка — это вести себя, как ревнивый любовник?

Зашибись.

Интересно, а как называется ситуация, когда человек активно ищет неприятности на свою Мадам Сижу? Суицидальное поведение?

Так, Варвара, выдохнули.

Аньке объяснять бесполезно, ты же знаешь, какая она упрямая.

Сжав ладони, тащусь вслед за сестрой (не оставлять же её одну!), лицо моё при этом, естественно, имеет самое недовольное выражение из всех имеющихся в моём арсенале. Прародительница, надеюсь, мы не траванёмся чем-нибудь… Этого моя расшатанная психика точно уже не выдержит, и у меня случится истерика, клянусь.

Подходим к урне. Пусто.

— Она что, здесь ничего не оставила? — В голосе сестрички сквозит неприкрытое разочарование.

— Ты разве не видела? Она достала что-то, а не положила.

— Чёрт… думаешь, это какая-то магическая ерунда?

— Скорее всего. Хотя есть и второй вариант.

— Какой же?

— Записка. Вполне возможно, от сообщника.

— Твою м… то есть может быть она работает не одна?!

— Ну, среди преподавательского состава есть ведьмы из Блезиарского ковена, так что…

Мы переглядываемся. Похоже, дела обстоят куда серьёзнее, чем мы думали.

Чёт мне всё меньше хочется во всё это ввязываться.

— Слушай, Аньк. Может, расскажем обо всём ректору, а? Если у неё здесь действительно есть союзники, то это уже совсем другой уровень… Они могут быть кем угодно, понимаешь? Если мы сболтнём при них что-нибудь в столовке или на паре, то наш детективный кружок могут вырезать подчистую. Я не хочу помирать во цвете лет!

— И чё мы ему скажем? "Здравствуйте, извините, ваша любовница со своими друзьяшками, кажется, практикует запрещённую магию, спасибо за внимание, до свидания"? М? А доказательства где, заюш? Без доказательств над нами тупо поржут и пошлют. Или ещё хуже: он расскажет об этом Верховной, и она будет знать, что мы под неё копаем. Тогда нам точно кранты.

Чёрт, а ведь правда. У нас же ни одного подтверждения! Трепаться об этом сейчас — чистой воды самоубийство.

Дьявол.

Устало потираю лицо ладонями.

— Ва-а-арь, — сестра сглатывает, переводя на меня округлившиеся глаза.

— Ч-что?

— Посмотри, — рука Аньки поднимается, указывая в сторону расположенной неподалёку двери. — Узнаёшь? Это кабинет преподавателя по ликантроповедению.

— Оу, щит… Ру… она ведь пропала где-то здесь, да?

Сестра кивает.

Не говоря ни слова, мы срываемся на бег.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Капец! Хоть бы нас не засосало ни в какое тёмное заклинание! Мы, конечно, понятия не имели, есть ли подобного рода вещицы в магии мёртвых, но Ру же каким-то образом пропала бесследно! Что нам мешает?

— Стой, — Аня останавливается. Тяжело дыша, опирается на колени. — Нафиг мы побежали вообще?

— Не знаю, — хватаюсь за правый бок. Блин, как же больно! В такие моменты я прям жалею, что халтурю на физподготовке…

— Дуры блин…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы расслабленно смеёмся.

Эти расследования нас скоро в могилу сведут, честное слово!

В следующую секунду мой затылок обдаёт уже знакомым жаром.

Модсогнир.

Я рефлекторно провожу ладонью по волосам, приглаживая их. На щеках отчего-то сам собой вспыхивает тупой румянец.

Блин.

Хватит вести себя, как пубертатная девочка, Варвара!

— Добрый вечер, — его голос обволакивает прохладой мяты, резко контрастируя с вызываемым его присутствием жаром.

Я оборачиваюсь, стараясь делать вид, будто ничего не произошло. Взгляд мой натыкается на стоящих чуть поодаль двух драконов. Модсогнир, как и обычно, затянут в идеально выглаженный чёрный, расшитый серебром камзол и строгие брюки. Его руки сцеплены за спиной, а внимательный взгляд синих глаз направлен на меня.

Второй — бывший, судя по всему, кронпринцем — одет куда менее формально. Свободная белая рубаха, заправленные в явно дорогие, но не вычурные высокие сапоги свободные же штаны. Глаза у него голубые, намного теплее, чем у его кузена, а на губах играет хитрая улыбочка.

Мы с сестрой делаем лёгкие, но, готова поспорить, крайне корявые реверансы, которым нас с большим трудом научила Ривера (благослови, Прародительница, эту героическую ведьму, если б не она и не её тяга к поучительству, то мы бы давно померли, наверное). Поднявшись, скромно произносим:

— Добрый вечер Ваше Императорское Высочество. Добрый вечер, Ваша Светлость.

Да, вот так. Мы с сестрой больше не быдло. Этикет изучили! Ну, не весь, правда, но всё-таки…

— Добрый, ведьмы, — заострённые клыки кронпринца едва заметно впиваются в его нижнюю губу, когда он обнажает свои зубы в дружелюбной улыбке. — Брат, не представишь нас?

— Разумеется. Ваше Высочество. Моя пара, ведьма Варвара Полонская и её кузина, ведьма Аня Милованова. Варвара, Аня, Его Императорское Высочество и мой кузен, кронпринц Рорширх-Лианир Дергон.

— Рады знакомству, — сказать, что у нас с Анькой от волнения сжались булочки — это ничего не сказать. Мы с ней загнались с перепуга так, что едва слово можем из себя выдавить!

Нет, ну всё-таки представлять встречу с кем-то из монарших особ — это одно, а вот реально таких встречать — это уже совсем другое. Напряжение сумасшедшее просто, лишнего слова боишься сказать! Не знаю, может, я бы и Модсогнира так же стремалась, не начни мы наше общение… э-э-э не настолько своеобразно, как мы его начали.

— Это взаимно, — кронпринц продолжает улыбаться, сияя при этом, как начищенная монетка. — И что это вы забыли так поздно в Академии? Сейчас не самое лучшее время для того, чтобы бродить здесь в одиночку.

— А мы просто…

— Аня оставила кое-какие вещи в кабинете алхимии, и мы хотели их забрать.

— Вы могли бы подождать до утра, — не сводя с меня взгляда, спокойно произносит Модсогнир. — Его Императорское Высочество прав — так поздно по Академии лучше не ходить.

— Ну, вы тоже здесь ходите, вообще-то, — глядя в глаза своему ненаглядному, раздражённо произношу я. Читает он мне нотации тут.

Принц смеётся.

— А вы правы, Варвара. Брат, мы тут тоже ходим!

Дракон, ну тот, который активно прокладывает дорожку к моему ведьменскому сердечку, бросает странный взгляд в сторону своего кузена.

— Это другое, Ваше Высочество, — в его голосе по-прежнему сквозит равнодушие.

Он будто взрослый, который объясняет что-то группе шкодливых детей, ей-богу! Такой весь из себя спокойный и строгий… Их бы с Риверой познакомить, она тоже любительница всех понянчить, вон Лолитины капризы сколько уже терпит?

— Ну, разумеется, это совсем другое, Ваша Светлость. Но! Как будущий император, я обязан заботиться о своих подданных — особенно, если это настолько очаровательные маленькие ведьмочки, — хах, "маленькие". Алло, Высочество, ты наш ровесник! То, что ты раза в два нас больше, не даёт тебе права называть нас маленькими! — Поэтому, дамы, как вы смотрите на сопровождающих в лице двух драконов? Обещаем не… как там было? Не подкатывать к вашему бро свои бубенцы?

Ой-ёй…

Мы с Анькой краснеем так, что, кажется, на наших лицах яичницу можно пожарить!

Нет, ну всё-таки за спиной болтать оно как-то повеселее, чем за свою болтологию получать… пусть и в форме подтрунивания.

Чую, мы теперь языки поприкусываем. Не факт, что надолго, правда, но на какое-то время уж точно.

— Благодарим за предложение, — потупившись, выдаю я.

— Знаете, Аня, — быстро поравнявшись с нами, как бы невзначай произносит Его Наглое Высочество, — думаю, мы должны позволить нашим кузенам провести время наедине, что скажете?

Сестра кивает, продолжая отмалчиваться. Они немного ускоряются, оставляя нас позади, и уже будто в отдалении я слышу заинтересованный голос кронпринца:

— Кстати, я всё никак не могу понять: что это за "бро" такое, к которому Его Светлости запрещено э-э-э, приближаться?

О. Мой. Бог.

Так, нам всё-таки пора перестать использовать словечки из нашего мира! Это уже начинает вызывать вопросы!

Анька хихикает, принимаясь что-то тихо объяснять склонившемуся к ней дракону.

Сцепив руки, я бросаю взгляд в сторону Модсогнира.

Чёрт.

Как и обычно, он внимательно рассматривает меня, чуть склонив голову, будто любуясь какой-то картиной.

Почему ты всё время так смотришь?

Нервно поправляю волосы.

Спокойно, Варвара.

Просто заведи с ним разговор, и неловкость пройдёт.

Прочищаю горло и, стараясь не выдавать охватившего меня волнения, бодро произношу:

— Благодарю за пирожные, Ваша Светлость.

Его губы дёргаются, будто он намеревается улыбнуться, но лицо остаётся равнодушным.

Ну какой важный, я не могу прям.

— Не стоит благодарностей, мне приятно радовать тебя, — мягко отвечает он. — Почему ты обращаешься ко мне официально? Ты раньше не делала этого?

— Ещё раньше я тебя била, но почему-то о потере этого момента в наших отношениях ты не спрашивал.

Со стороны идущих впереди нас Аньки и наследничка раздаётся хохот, и я слегка краснею.

Блин, у драконов же хороший слух… Он нас услышал, или они над чем-то другим смеются?

— Да, я помню, — мой взгляд рефлекторно падает на ладонь Модсогнира, и я замечаю, что некогда обёрнутая вокруг неё белая повязка сейчас отсутствует. Неужели уже зажило? А… так, стоп. Зажила ли вторая "травма" я знать не хочу. Наши отношения пока ещё не на том этапе, чтобы я состоянием его… кхм, "нижних чакр" интересовалась. — Но мне это было не по душе. Надеюсь, подобных ситуаций у нас больше не возникнет.

— Посмотрим на твоё поведение. Мы, ведьмы, существа обидчивые, знаешь ли.

Стены коридоров Академии вновь сотрясает весёлый смех кронпринца.

Та-а-ак, он явно нас подслушивает! Уже второй раз! Это точно не совпадение!

Похоже, что мой ненаглядный суженный разделяет мои подозрения, потому как, бросив недовольный взгляд в сторону наших кузенов, он произносит:

— Давай отложим обсуждение наших отношений на более подходящее для этого время?

Согласно киваю. А то совсем обнаглели… Мы вам тут паяцы, что ли? Хихикают за наш счёт!

— Хорошо. Только у меня есть один вопрос.

— Вопрос?

— Да. Про… ну, ваши пары и всё такое…

— Хм, — бровь Модсогнира удивлённо взлетает вверх, и он слегка замедляет шаг. — И что именно тебя интересует?

— Зачем ты… ну, преследовал меня?

— Преследовал?

— Да, в лесу. Когда я тебя в первый раз услышала, мы с сестрой были в лесу, и ты летал над нами… почему?

— Это не преследование, — его голос звучит всё так же спокойно, практически не выдавая никаких эмоций.

Интересно, он со всеми… такой? Равнодушный, холодно-отстранённый… Будто общество его неимоверно тяготит, и единственное, чего он хочет — остаться в одиночестве. Может, это стеснение? Я же вижу, что он, ну не знаю, тянется ко мне, но всё равно продолжает держать дистанцию.

Вообще, вспоминая наши с ним предыдущие встречи, я понимаю, что Модсогнир демонстрировал более широкий эмоциональный диапазон, вёл себя свободнее только в тех случаях, когда понимал, что именно он является хозяином ситуации. Уж не в этом ли дело?

Ох, ну конечно! Возможно, у него какие-то проблемы с социализацией или типа того, и именно поэтому ему так необходимо занимать всегда в общении главенствующую позицию — ощущение контроля над ситуацией снижает уровень его напряжения.

Или я ошибаюсь? Не слишком ли я гоню лошадей? Мы с ним общались, дай боже, от силы час, а этого как-то маловато для того, чтобы делать какие-то серьёзные выводы о психопрофиле чьей-либо личности. Может, всё куда проще? Он — герцог, член императорской семьи, а я — всего лишь ведьма без роду, без племени. На подобного рода мезальянсы и в нашем прогрессивном мире смотрят не очень-то одобрительно, а уж здесь, где о демократии и концепции всеобщих прав и свобод даже не слышали, это тем более должно вызывать нехилые такие недовольства.

Чёрт.

Почему я раньше не задумывалась об этой стороне вопроса, а? Это всё из-за того, что я выросла при совсем других устоях (или как это называется)! Я совсем не понимаю, о чём он думает, и мне не по себе…

Так, ладно.

Соберись, Варвара.

Не забивай себе этим голову: усвоить все тонкости местного менталитета ты всё равно не сможешь, скорее всего, и за всю жизнь, а начнёшь слишком загоняться по этому поводу — создашь ненужные сложности. Гни дальше свою линию, раз уж начала, и будь, что будет!

В конце концов, ты же не навязывалась к нему в зазнобушки? Сам припёрся! Вот пусть и мучается!

Ух, иногда всё-таки бывает полезно себе мозги прочистить небольшой рефлексией. Но тут главное не увлекаться слишком, а то реально неврозик схлопотать можно.

Едва заметно расправляю плечи и уже куда более уверенно произношу:

— А как это ещё можно тогда назвать? Мотался за мной по лесу, орал у меня в голове, как резаный. Потом ещё и набросился посреди ночи прям во дворе Академии со своими обнюхиваниями! Ты хоть представляешь, как я перепугалась?

Опять! Так, ещё один смешок, и я забуду о высоком статусе этого белобрысого и наподдаю ему как следует! Нет, ну вы посмотрите на него! Развесил уши и ржёт над нами! Вот же чешуйчатый…

— Я приношу свои извинения, Варвара. Я не хотел тебя напугать, — глаза Модсогнира зло прищуриваются, когда он бросает взгляд в сторону идущего чуть поодаль кузена. Правильно, туда его! Надеюсь, ты проведёшь с ним воспитательную беседу. — Но я не могу контролировать своего дракона в такие моменты. Он… хочет свою пару… Это тяжело сдерживать.

На щеках сам по себе расплывается румянец.

Чёрт.

Почему, несмотря на безэмоциональный тон Модсогнира, это звучит так… интимно?

Мотаю головой.

Прекрати.

— Своего дракона? — Стараясь не выдать охвативших меня чувств, демонстративно невинно спрашиваю. — Погоди… разве дракон — это не название вашей расы?

— Да, это так.

— И… тот огромный зверь, в которого ты обращаешься, тоже… дракон?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да. Тебя что-то смущает?

— Э-э-э, ну… как бы да. У остальных оборотней всё по-другому. Василисков не называют змеями, а их животную ипостась — да. Ликантропа никто не зовёт волком, хотя это его вторая сущность. Ну и аналогично с русалами: хоть после оборота у них появляется рыбий хвост и чешуя, но они — русалы. Почему тогда драконы всегда остаются драконами?

— Вот ты о чём. В этом нет никакого секрета. Для других оборотней их животная половина — это то, что они получили, будучи людьми. А драконы, наоборот, научились обращаться в людей из животного.

Ну, ничего себе!

Какого… и почему нам не рассказывали об этом на парах?!

Поверить не могу… Теперь понятно, в чём причина отсутствия у других оборотней связанных с их животной ипостасью соответствующих способностей! А я всё понять не могла, с чего это драконы могут выпускать огонь, а какие-нибудь русалки не управляют водой там, или водными обитателями…

— Об… ох, Прародительница! Слу-у-ушай, а это, ну, сказывается в какой степени? Я имею в виду, когда дракон рождается, то он в которой из ипостасей? В обычной человеческой или… с шипами и хвостом?

Отгадайте, что?

Правильно! Его Невоспитанное Высочество вновь решили огласить коридоры родной альма-матер своим высокородным ржачем!

Чего, блин, здесь смешного?!

Мне откуда знать, как и что у вас там устроено?

Хамло.

Надо будет намекнуть Модсогниру, чтобы этого любителя погреть уши на чужих разговорах больше не брал к нам в компанию.

Разозлил меня, просто кошмар…

— Нет, на подобное это не влияет, — невозмутимо произносит мой воспитанный (в отличие от некоторых) суженный-в-камзол-разряженный. — Новорождённые драконы обращаются только спустя несколько месяцев после появления на свет.

— Оу, это хорошо.

Между нами возникает молчание, и некоторое время мы идём, погружённые в свои мысли.

Когда, наконец, долгожданный кабинет обнаруживается, мы с сестрой пулей влетаем в него.

Оставшись наедине, берёмся за руки, и Анька одними губами спрашивает:

— О чём вы там трепались? Принц ржал, как ненормальный!

— Потом, — так же бесшумно отвечаю я.

Утвердительно кивнув, сестра отстраняется, и мы приступаем к поиску этого треклятого медальона.