Ведьмы в Драконьей Академии (СИ)

Глава 9. Отрицание

"Дорогой сын. Я искренне надеюсь, что ты проявишь достаточную прилежность в выполнении возложенной на тебя Её Императорским Величеством миссии и не посрамишь славный род Вату.

Я жду от тебя результатов, Модсогнир.

Энгрен Вату".

Мужчина хмыкает. Его пальцы вспыхивают огнём, который, стремительно распространяясь, принимается пожирать тонкий лист желтоватой бумаги.

Когда от письма отца остаётся лишь пепел, Модсогнир делает глоток виски.

"Я жду от тебя результатов…"

В этом весь отец. Он ждёт результатов и надеется на его прилежность.

Губы трогает лёгкая усмешка.

Как и всегда.

Будто вся цель его существования — оправдать чьи-то ожидания. Доказать, что его рождение, унёсшее жизнь герцогини Вату, действительно имело смысл, и жертва его матери не была напрасной.

Это утомляет.

Сняв камзол, мужчина бросает его на сидение стоящего неподалёку дивана, опускаясь на обитое кожей кресло. Делает ещё один глоток виски.

Его миссия.

Меньше, чем за несколько дней до начала учебного года в Драконьей Академии, он получил конфиденциальное послание от императрицы. Будучи заинтригованным подобной секретностью, Модсогнир немедленно, как то и требовалось в полученном им письме, отправился в императорский дворец. Встретившая его тётушка явно казалась чем-то взволнованной. Несмотря на свой обычно бойкий и довольно властный характер, она немного тушевалась, а оставшись с ним наедине и вообще начала расхаживать из стороны в сторону, нервно заламывая руки. Только опрокинув в себя бокал бурбона, императрица немного пришла в себя, и смогла, наконец, поведать о причинах своего беспокойства.

Мужчина откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза.

Если у него получится выполнить приказ императрицы до начала лета, то он вполне успеет поступить в Военную Академию. Разумеется, он предпочёл бы потратить время перед поступлением туда на подготовку, но он не мог позволить себе отказать в исполнении просьбы тётушки. Модсогнир был заинтересован в раскрытии этого дела ещё и потому, что это было прекрасной для него возможностью проверить свои таланты на практике.

Получится ли у него отыскать преступника? Или хотя бы выяснить, кто он, и какую цель преследует?

Это стало бы его крупнейшей на данный момент времени победой. Дало бы ему возможность доказать отцу свою компетентность, как будущего главы разведывательной службы империи.

Он хотел этого.

Почти так же сильно, как его дракон хотел получить свою пару.

При воспоминании о ведьме губы Модсогнира содрогаются.

Будучи воспитан строгим отцом, вложившим в его голову идею о необходимости всегда и во всём быть идеальным, он ненавидел саму мысль о том, чтобы не иметь контроля хоть над каким-нибудь аспектом своей жизни. И уж тем более, если этот аспект затрагивал едва ли не самую эмоциональную её часть — сферу романтическую.

Как и все представители его расы, он не мог не иметь определённых ожиданий по поводу его истинной пары, но по какой-то совершенно необъяснимой причине, в нём жила непонятная убеждённость в том, что всё произойдёт каким-то естественным образом. Модсогнир был уверен: стоит его дракону учуять её, как сразу же всё разрешится. Его пара откликнется на зов и добровольно примет свою судьбу; отдастся под его власть, станет послушна его воли.

Иного сценария и не могло быть — разве тот, кто предназначен ему самими Богами, не является идеальным для него партнёром, частью его души? Разве может рядом с ним — личностью крайне сильной и подавляющей — гармонично существовать кто-то абсолютно не способный к послушанию? Не умеющий, а главное — не желающий подчиняться?

Это просто невозможно.

Боги, наверное, сошли с ума, когда назначили ему в пару ведьму. Всем известно об их нелёгком нраве; о том, как презирает большинство из них мужчин. Независимые, самонадеянные, свободолюбивые… пожалуй, единственные, кого они готовы слышать, к кому испытывают хоть какое-то уважение — это их Верховные.

Модсогнир грубо одёргивает манжетку на рукаве своей чёрной рубашки, борясь с раздражением.

Он допустил ошибку.

Ему не следовало отпугивать ведьму своим напором. Перед тем, как предпринимать какие-либо действия на её счёт, стоило собрать о ней информацию. Именно этому его всегда учил отец. Сначала разведай, и только потом иди в бой. Иначе — провал.

Открыв серебряную плоскую коробочку, он достаёт сигару. Зажигает её. Кончики пальцев приятно накаливаются вырвавшимся из кожи огнём. Сделав затяжку, он прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как обжигающий дым наполняет его рот горьким вкусом табака.

Больше Модсогнир не допустит подобного промаха. Обуздает сжигающую его изнутри страсть, вновь обретёт контроль над своим драконом.

Теперь он будет действовать тоньше, умнее. Одарит свою пару, окружит её вниманием и заботой. Действуя мягко и нежно, он окутает ведьму своими сетями, заставит полюбить его. И тогда она сама придёт к нему.

Звук отворяемой двери отвлекает. Он оборачивается. Взгляд его натыкается на входящего бодрой походкой кронпринца.

— Я просил стучать, — недовольно цедит герцог.

Рорширх закатывает глаза. Подойдя к столу, он берёт оставленный Модсогниром бокал и опрокидывает в себя остатки виски.

— Не будь моей мамочкой, братец.

Престолонаследник опускается на соседнее кресло и, сложив ногу на ногу, произносит:

— Бликштейм прислал отчёт?

Герцог кивает. Из его рта вырываются клубы дыма, постепенно рассеиваясь в воздухе.

— Результаты?

— Никаких следов.

— Совсем ничего?

— Нет.

— Ясно, — принц задумчиво постукивает пальцами по подбородку. — Думаешь, это работа нашей ведьмы?

— Я бы не спешил с выводами. Это вполне может оказаться совпадением.

— Да ладно, Мод. Какие ещё варианты? Молодая ликантропка пропадает накануне полнолуния посреди коридора Академии, не оставляя следов. Здесь явно замешана магия.

Герцог тушит сигару. Поднимается. На его равнодушном лице отражается лёгкое раздражение, когда он подходит к широкому окну.

— Там нет остаточного магического отпечатка нашей ведьмы. Вообще никакого, — отвечает он, отстранённо наблюдая за тем как солнце, медленно склоняясь к горизонту, окрашивает вершины виднеющихся вдали гор в пурпурный и красный, из-за чего те становятся похожими на высеченные из какого-то холодного минерала скульптуры.

Кронпринц разочарованно стонет.

Проклятое богами русалочье вино! Если бы он не напивался им в усмерть каждый день на протяжении последних шести месяцев, то его мать не отправила бы его в эту Академию заниматься поиском выжившей из ума ведьмы. Сидел бы сейчас в салоне своей любимой мадам Лорензы и развлекался с девочками, как обычно. Надо же было ему так подставиться…

Он бросает взгляд на спину кузена, и на губах его появляется ехидная улыбочка. Выдав самый невинный тон из всех, на который был способен, Рорширх произносит:

— Как там поживает твоя ведьмочка, братец? Всё ещё показывает характер?

Модсогнир резко разворачивается и, одарив кузена полным ярости взглядом, кротко бросает:

— Не лезь в это дело.

Из груди кронпринца вырывается смешок..

Разумеется.

— Разумеется, нет! — Я подскакиваю с кровати, отправляясь к выходу.

Сестричка, похоже, вообще уже помешалась на всей этой теме с похищением!

— Стой! — Анька встаёт передо мной, преграждая путь. — Ты не понимаешь…

— Нет, почему же? Я всё отлично понимаю: у тебя давно не было отношений, поэтому ты решила отводить душу, изображая из себя Шерлока Холмса!

— Да не в этом, блин, дело! Ты вообще меня слушаешь или нет? Это может оказаться опасным и для нас, понимаешь? Мы должны попробовать!

— Нет, — ловко юркнув под подмышку сестры, подхожу-таки к двери. — Я не собираюсь идти за спиритическим кругом и призывать бабку Кхамали. И ты не пойдёшь.

— Не указывай мне!

Ой, ради бога.

Совсем уже сдурела! Опять надумала ввязаться в какую-то заварушку и нахвататься там неприятностей… просто слов нет. Одни эмоции.

Ещё и у прабабки нашей собралась помощи просить! Мало, что ли, у нас из-за этой старушенции проблем? Ещё до кучи захотелось?

Кошмар просто.

— Что у вас там стряслось? — Сидящая на диване Ривера отрывается от книги, переводя на меня взгляд.

Я машу рукой в сторону двери.

— Да Анька всё никак не уймётся. Надумала призвать нашу бабку и просить у неё помощи.

— Оу. Подожди, призвать в смысле с помощью спиритической доски?

— Естественно.

Ривера хмурится.

Так, блин. Что опять не так?

— Подуга-а-а, — настороженно протягиваю я. — Есть какая-то проблема?

— Эм-м-м, да. Есть. Спиритическая доска — это, по сути, проводник в мир умерших. И когда ведьма призывает кого-то оттуда, она становится крайне уязвимой для того, чтобы оказаться выпитой покойником.

Час от часу не легче. Сколько ещё открытий об этом мире меня ожидает прежде, чем я ненароком угроблю-таки себя по незнанию?

— Та-а-ак… А есть вариант обезопаситься от этого?

— Да, нужно собрать круг хотя бы из четырёх ведьм. Тогда поле связи будет устойчивым.

Супер.

— Вам стоит иметь в виду, что я не отступлюсь, поэтому если не хотите, чтобы меня сожрал покойник, присоединяйтесь. — Сестра стоит, опёршись плечом о косяк, и нагло смотрит на нас.

— Это что, шантаж? — Поверить не могу, что она до этого опустилась!

— Понимайте, как хотите.

Ривера усмехается, качая головой. Её обычно собранные в высокий хвост волосы сегодня мягкой волной ниспадают на спину, придавая лицу какой-то скульптурной точёности.

— Звучит интересно, — наконец произносит она.

— Твою… ты серьёзно? — Мои брови ползут вверх от возмущения. Что за сговор такой?

— Варвара, ты же знаешь свою сестру — она всё равно сделает то, что задумала. К тому же, мне и самой интересно попробовать призвать умершего, я такого ещё не делала.

— Потрясно. Круто. А Лолита в курсе ваших планов? Или её предполагается поставить перед фактом?

— Я тоже не против, — из приоткрытой комнаты наших соседок доносится крик Лолы.

— Трое против одного, заюш, — Анька складывает руки на груди. На её пухловатых губах играет довольная улыбочка.

Вот… ведьмы.

Я стону, сдаваясь под перекрёстным огнём двух пар умоляющих взглядов.

— Ладно, хорошо. Фиг с вами. Пойдём в субботу в город и купим эту дypацкую дос…

Меня прерывает громкий стук в дверь. Я бросаю вопросительный взгляд в сторону девочек, но они лишь непонимающе пожимают плечами.

Интересно, кто это к нам пожаловал на ночь глядя?

Подойдя к двери, я решительно распахиваю её, встречаясь нос к носу с затянутой в узкое, длиной до колен зелёное платье драконицей средних лет.

— Доброго вечера, ведьма. Я посыльная ювелирных дел мастера Вивьены Лорхат. Мне повелели доставить посылку Варваре Полонской.

— Эм, здравствуйте. Я Варвара Полонская.

Дама протягивает мне в руки отделанную чёрным бархатом прямоугольную коробочку с выведенными на ней серебристыми вензелями.

— А-а-а это от кого? — Мой взгляд настороженно проходится по посылке. На подсознательном уровне я, кажется, уже знаю ответ на этот вопрос, но почему-то возникает потребность услышать это от постороннего.

— Это подарок от Его Светлости герцога Модсогнира Вату, госпожа Полонская.

— Оу, — ну, как я и думала. Похоже, ненаглядный суженный начал кампанию по завоеванию моего ведьменского сердечка. Интересно. — Благодарю, госпожа.

Драконица слегка склоняет голову и, развернувшись, поспешно удаляется.

Когда я возвращаюсь в комнату, то оказываюсь встреченной тремя парами глаз — даже Лолка выползла из своего укрытия и теперь жадно смотрит на меня.

— А мы всё слышали, — с намёком протягивает сестрица.

— Кто бы сомневался.

Подойдя к столу, я трясущимися от волнения пальцами пробегаюсь по бархатистой поверхности. Хочется, конечно, выдержать интригу, дабы проучить этих шантажисток, но меня саму разрывает от нетерпения.

Ещё никто не дарил подарков. Да я даже цветов на праздники не получала, чего уж там! А тут целое украшение, ещё и без повода… Волнительно.

Девочки тут же облепляют меня со всех сторон, затаив дыхание в ожидании.

Сделав глубокий вдох, я открываю коробочку.

Браслет.

— Ого, — Анька восклицает так громко, что я чуть не глохну. — Ну-ка покажи.

Выхватив украшение, она принимается внимательно разглядывать его, вертя в руках и наблюдая за тем, как десятки маленьких алмазиков переливаются в свете падающих на них огней свечей.

— Интересно, что за материал? Ривер, у тебя же отец ювелир, вроде, да? — Ведьма кивает. — Сможешь определить, из чего это? Уж не покрашенный ли металл со стекляшками нам чешуйчатый всучил?

— Ну, это навряд ли, — с осторожностью приняв из рук Аньки украшение, произносит она. — Ювелирный дом Вивьены Лорхат занимается изготовлением бижутерии практически для всего высшего общества, и с дешёвыми металлами она не работает. Та-а-ак, сейчас посмотрю… Угу… Хм… — Мы с девчонками с нетерпением наблюдаем за Риверой, ожидая её вердикта. Конечно, я не думаю, что Модсогнир стал бы дарить мне какую-нибудь ерунду, но… Всё-таки хотелось бы получить заключение почти профессионала. Для душевного спокойствия, скажем так. — Ну, всё понятно. Платина. Высшая проба.

— Так, платина, — сестра кивает, — понятно. А камешки?

— Чистый красный алмаз. И, судя по отделке, изготовили браслет совсем недавно. Что могу сказать? Великолепная работа. Сразу видна рука мастера — не удивлюсь даже, если его созданием занималась сама госпожа Лорхат. Её почерк.

— Неплохо, неплохо, — цокает Анька. — Варька, примеряй. Заценим.

Не в силах вымолвить ни слова, я протягиваю руку сестре, покорно позволяя той надеть на меня изящное украшение.

Моя кожа моментально покрывается мурашками, стоит только холодному металлу соприкоснуться с ней.

Хоть моя гордость и протестует, но нехотя я любуюсь тем, как алые капли алмазов переливаются на моём запястье, контрастируя своим насыщенным цветом с белизной моей кожи.

Восхитительно.

— Прародительница, — Лолита выдыхает, едва слышно, будто опасаясь, что из-за звука её голоса камни лопнут и осыплются мелкой острой крошкой по полу комнаты.

— Да, тонкая работа.

— Короче, — сестра звонко хлопает в ладоши, — девки, план с лишением дракона бубенцов отменяется. Походу, мужик годный.

Да уж. Годный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍