Глава 21. Ритуал

Магия мёртвых…

Жертвоприношение…

Слова отдаются в ушах эхом. Первые секунды я даже не улавливаю их смысла — они кажутся мне всего лишь бессмысленным набором звуков. Но когда в моей голове они формируются в полноценные предложения, вся тяжесть их подоплёки обрушивается на меня водопадом.

Всё это — результат одного масштабного жертвоприношения.

Но к чему вся эта жестокость? Кому это понадобилось? И, пожалуй, самый главный вопрос, зачем?

— Это ведьмы Ликрийского ковена? — Впервые с момента нашего прибытия я слышу голос Модсогнира. Он звучит спокойно, но твёрдо.

Так, как и всегда. И я понимаю, насколько сейчас мне необходимо то ощущение стабильности, что он проецирует. Прижимаюсь спиной к его груди, на этот раз уже вполне осознанно, и наслаждаюсь тем, как его мышцы напрягаются, а в следующее мгновение резко расслабляются.

Похоже, ему тоже комфортно со мной.

Боже, Варя… Естественно, комфортно, ты же его пара!

— Нет, — госпожа Рокзанская отрицательно качает головой, бросая в мою сторону сочувствующий взгляд.

Так. Что на этот раз? Почему она так смотрит?

Боже мой, а вдруг что-то случилось с Аней?!

— Что-то с моей сестрой? — Рефлекторно подаюсь вперёд, будто готовясь к броску. — Скажите, что с ней?! Я хочу знать… Я имею на это полное право!

— Нет, следов студентки Миловановой мы не нашли, — произносит кураторша. — Мы обнаружили нечто другое. Очень чётко прослеживается магический след двух состоящих в близком родстве ведьм, принадлежащих к Варханскому ковену. Причём, довольно сильных ведьм. Высока вероятность, что они даже были Верховными.

Двух ведьм?

Но это же…

Да нет, не может быть… Не верю…

— Пока всё указывает на то, что этими ведьмами были ваши предки, Варвара, сёстры Кхамали и Верена Дильконские.

О, нет…

Серьёзно? Прародительница, ты издеваешься надо мной? Снова вездесущая бабка Кхамали?! Сколько ещё эта старушенция будет мне жизнь отравлять?!

— Вы… вы уверены в этом? — Сжимаю вспотевшие от волнения ладони в кулаки. В глубине души слабый голос надежды скулит, настойчиво убеждая меня, что это вполне может оказаться просто совпадением.

— Всё сходится, — госпожа Рокзанская виновато разводит руками. — Сёстры Дильконские пропали как раз в то время, когда произошёл потоп. Да и сон вашей сестры, из-за которого вы с ней оказались рядом с этим местом… Больше похоже на то, что он был наведённым. А такое возможно только при условии наличия кровного родства.

Поверить не могу…

— Но для чего им мы? Причём здесь я и Анька? И разве… разве они не жили лет двести назад? Как они могут наводить сны?

— Скорее всего, она, а не "они", — госпожа Линштейм хмурится. — Сеть выстроена на двоих, но, судя по характеру поломки, в процессе одна из сестёр внезапно покинула круг, применив какое-то непонятное заклинание, а вторую засосало в образовавшийся разлом.

И я даже догадываюсь, кто именно сдриснул в тот момент, когда запахло жареным.

Бабка Кхамали.

Голову даю на отсечение, что она, поняв, во что они с сестричкой вляпались, кинула ту на произвол судьбы, а сама как-то умудрилась прорваться в наш мир. Не удивлюсь, если она и высвободившуюся в процессе их общего заклинания энергию для этого сцапала.

Вот ведь… аферюга. Это уже реально клинический случай! Ну вот есть в некоторых людях эта жилка мошенническая, и ничем ты её не перебьёшь: ни брачными узами, ни любовью, ни родством.

Но ладно наша прабабка — с ней всё понятно. Но Верена-то. Её куда понесло? Она слепая, что ли? Честное слово, мне её даже не жаль. Одно дело, когда посторонний человек попадался на удочку этой аферистке — там всё понятно. Но когда сестра.

Ты не видишь, кто перед тобой? Ты ж её всю жизнь знаешь! Она ж только при тебе скольких вокруг пальца обвела! И ты берёшь её в союзницы? С головой всё в порядке вообще или как?! Хотя… учитывая, что эта полудурошная целую деревню не постыдилась сгубить ради каких-то своих амбиций, то вопрос об её адекватности отпадает сам собой. У дамочки очевидные проблемки с головушкой.

— Значит, — ректор прочищает горло, — она сейчас в… разломе?

— Трудно сказать — мы не сталкивались с магией мёртвых, поэтому не знаем точно, как она работает. Но судя по характеру магических потоков заклинание, не получив завершения, образовало что-то наподобие кармана, где застряли в пограничном состоянии как все жертвы обряда, так и одна из исполнительниц.

— А девочки ей понадобились, — добавляет моя Верховная, — для того, чтобы закончить заклинание и высвободиться. Думаю, она именно по этой причине отправила их в Академию, а не использовала сразу — они были нужны ей инициированными.

— Так вот почему Аня пропала сразу после инициации, — онемевшими от ужаса губами шепчу я.

— Да. Заклинание переноса на ваших медальонах, видимо, сработало в ночь инициации.

Вот же с… Она всё продумала с самого начала! Никто бы не стал искать нас, решив, что мы стали отшельницами! Особенного после того, как я сама же, своим собственным языком наплела всем в Академии про бабку-отшельницу!

Я… я… да у меня просто слов нет! Использовать моё враньё против меня же! Какая наглость!

Та-а-ак, всё. Решено. С этого дня я больше не вру. По крайней мере, в таких масштабах. Хватит с меня… Сколько я уже огребла? Пора бы и окститься.

— Но как же… Что же теперь делать? Где нам искать мою сестру?

Брови кураторши задумчиво сходятся у переносицы. Она бросает вопросительный взгляд в сторону госпожи Рокзанской, и та кивает ей в ответ.

Что это ещё за игра в гляделки? Почему они ничего не говорят? Что с моей сестрой?

— Ваша сестра, Варвара, — наконец произносит госпожа Линштейм, — может находиться в этом разломе. И спасти её можно, только войдя туда.

— Но… но как это… это можно сделать, я… вижу сейчас то же, что и вы. Я с этой стороны.

— Ваш медальон. Сейчас у Верены нет доступа к хранилищу, а, значит, нигде она медальоны найти не могла. Тем более, настолько устаревшие. Так что они, скорее всего, принадлежали им с сестрой.

Не верится, что это происходит на самом деле.

Во-первых, я в шоке с того, что от бабки Кхамали осталось хоть какое-то украшение. Учитывая, что эти медальоны отливали из серебра и то, как моя драгоценная родственница была падка на денежки, по логике вещей она должна была уже давно заложить его в ломбард. По крайней мере, перед тем, как замыслила всю эту историю с киданием сестрички и своим побегом.

Во-вторых, серьёзно? Я на самом деле несколько месяцев таскала на собственной шее персональный телепорт на тот свет?

Моя жизнь когда-нибудь прекратит играть в эту идиотскую игру под названием "заставь Варвару офигевать"?

Надоело, ей-богу.

— Ладно, — складываю руки на груди, силясь скрыть волнение. — И что мне делать? Только не начинайте сейчас этот спектакль с отговариванием и прочим — я уже всё решила. Я собираюсь найти сестру, и никто меня не остановит.

— С таким боевым духом тебе было бы в пору родиться драконицей, — а всё-таки эта тренерша классная женщина.

Знаю, что льстит — мне с моими метр с кепкой до уровня драконов не дотянуть, — но комплимент всё равно приятный.

Учись, женишок.

— Я активирую медальон, — из рук моей Верховной вновь вырывается уже знакомое изумрудное пламя. — Вы наденете его и, если всё получится, перенесётесь в разлом. Дальше вам нужно будет отыскать свою сестру, но действовать придётся быстро, Варвара. Мы призовём ведьм из близлежащих городов и с их помощью разрушим контур заклинания, а это приведёт к уничтожению разлому и всех, кто в нём находится.

— Если ты не успеешь, я тебя вытащу, — произносит Модсогнир. — В животной ипостаси я смогу переместиться к тебе и забрать тебя оттуда, но я не стану тратить время на поиски твоей сестры — это слишком большой риск.

С опаской киваю. Ощущаю, как под форменной светлой блузой по позвоночнику скатывается капля пота. Я сейчас настолько напряжена и взвинчена, что не могу даже слова из себя выдавить — кажется, ещё чуть-чуть и прокушу себе губу.

Прародительница, как же мне страшно. Как же я боюсь…

Но я должна на это пойти, должна ради моей сестры.

Ради Ани.

Так что соберись, нюня. Подумай, каково сейчас ей? М? По-твоему, намного легче твоего?

Нет. Не легче.

Вот и ты не проси, чтобы тебе стало легче.

Стисни зубы и вперёд.

— Я п-поняла, — прочищаю горло. — Давайте начнём, пока окончательно не стемнело, — Верховная передаёт мне мой медальон, и я на долю мгновения ощущаю, как мелко трясутся её пальцы. Как это ни странно, но осознание того, что она тоже боится, успокаивает меня. — Что мне нужно сделать для того, чтобы вернуться назад?

— Снять медальон. С себя и с сестры.

— Если это не поможет, — тело кураторши начинает окутывать алое пламя призыва, — то бегите как можно дальше от деревни — именно там находится центр магического контура.

— Поняла.

— Не успеете — я прилечу, — добавляет Модсогнир. — Откликнись на зов, и я смогу тебя быстро найти.

Киваю. Подаюсь было к нему, движимая каким-то иррациональным желанием заключить его в объятья, но останавливаюсь, смущённая присутствием посторонних. Поэтому просто поднимаю глаза на него. В ответ получаю полный нежности и беспокойства взгляд. Он будто ласкает меня своей теплотой, и по груди разливается приятное чувство.

Обо мне переживают.

Переживает кто-то, кроме сестры…

О, господи, нет, только не рыдай, умоляю, Варвара!

Сейчас вот вообще не до любовных порывов, угомонись.

Выдыхаю.

Серебряный диск в моей руке ощущается странной тяжестью. Сжав его сильнее, надеваю засранца, наконец, на шею.

Ну, вперёд.

* * *

Осторожно обхожу выступающую из земли корягу, стараясь не создавать лишнего шума — в условиях тотальной, оглушающей тишины это немаловажно.

С каких пор здесь так тихо? Когда мы с Анькой были здесь в последний раз, деревня тоже не отличалась особым движем, но тогда эта была скорее характерная для всех небольших поселений степенность и размеренность, а сейчас же отсутствие шума просто абсолютное, даже птиц не слышно. Я бы сказала, мёртвая тишина.

По спине пробегают мурашки.

Хватит накручивать саму себя! Ищи сестру, и валите отсюда поскорее!

Легко сказать "ищи сестру"!

Где я её найду? Готовясь к отправлению, я думала лишь о том, насколько ужасно то место, куда мне предстоит попасть. Но в моей голове не было и мысли по поводу того, как я буду действовать.

Никакого плана. Абсолютный вакуум.

Тихо поднимаюсь на крыльцо и толкаю хлюпкую деревянную дверь. К моему удивлению, она легко поддаётся, умудряясь в процессе даже не скрипнуть.

Захожу в небольшую прихожую.

Наш домик.

Да, знаю: супер банальный ход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но какие ещё варианты? Библиотека? Или местный аналог полицейского участка?

С чего ещё начинать поиски, если не с нашего пристанища?

Делаю вдох.

Ничего.

Никаких ароматов, и уж тем более — анькиных сладких духов. Это место пахнет… ничем? Напрягаю память, пытаясь понять, всегда ли это место было таким безжизненным, а мы на волне стресса просто не замечали этого, или у нашей родственницы пропала необходимость поддерживать иллюзию жизни здесь, после того, как она добилась своего и мы обе оказались здесь?

Мотаю головой.

Не сейчас.

Время.

Быстро осматриваю прихожую, захожу в кухню, в нашу общую комнату.

Пусто.

Может, прячется?

Наклоняюсь вниз, заглядываю под кровати. Открываю стоящий у стены большой деревянный шкаф.

Ничего.

Проклятье.

Где же она?

Уже собираюсь уходить, но что-то останавливает меня.

Мебель.

Моя трясущаяся от волнения рука невесомо порхает над изголовьями кроватей. Вопреки ожиданиям, металл не холодит мою кожу. Его температура абсолютно нейтральная, что было бы ещё объяснимо, будь на улице тёплый день, но сейчас уже вечер. И вечер довольно прохладный.

Почему же железные изголовья не охладились?

Поднимаю ладонь.

Чисто.

Просто кристально чистая, даже с учётом того, что я ползала по полу!

Как обезумевшая начинаю ощупывать все поверхности в поисках хотя бы намёка на какую-нибудь пыль или грязь, но всё тщетно: на коже нет даже того неприятного ощущения сухости, которое возникает каждый раз, стоит прикоснуться к чему-то пыльному.

Господи…

Как это возможно?

Неужели это место… действительно находится в условном разломе между мирами? Здесь же нет ничего: ни запахов, ни звуков, ни температуры, даже грязь не оседает на вещах. Кажется, будто всё… застыло. Замерло в одном состоянии. Просто остановилось в конкретной точке…

Это и есть пограничное состояние души? Когда существует лишь статика, при полном отсутствии какой бы то ни было динамики?

Содрогаюсь от охватившего меня ужаса.

В этом состоянии все жители Ракутки провели двести лет… Два столетия гомеостаза, тотального и абсолютного.

Чудовищно.

Какими же нужно быть сволочами, чтобы обречь людей на такое?! Просто немыслимо!

На улице раздаётся шорох.

Мамочки!

Я подскакиваю от испуга и едва успеваю сдержать готовый вырваться наружу вскрик.

Кто там?

На цыпочках приближаюсь к окну. Сердце колотится, как на приёме у стоматолога… Кажется, ещё чуть-чуть и меня ноги перестанут держать — настолько они стали ватными от страха.

Пальцы касаются кружева тонкой тюли и слегка отодвигают их в сторону, открывая доступ к оконному проёме в стене. Стёкол в доме не было, но я уже не раз, будучи в этом мире, замечала эту странную особенность. Видимо, оснащение дома окнами из стекла было удовольствием не из дешёвых, поэтому люди предпочитали оставлять просто дыру в стене, которую с наступлением холодов заделывали.

Прикрываю рот ладонью, оглядывая округу.

Никого.

Наш дворик ровно такой же, каким он был и всегда: недвижимый и тихий.

Неужели послышалось?

Поднимаю глаза в небо, и из моей груди вырывается стон.

Облака…

Как же мы раньше не заметили этого с Анькой? Облака совсем не движутся! Висят, будто приклеенные к потолку ватные шары разных форм, и не сдвигаются не на миллиметр!

Господи, до чего же мы безалаберные! Здесь же столько странностей! Как, просто как мы этого не замечали?!

Качаю головой.

Ладно.

Угомонись. Нотации почитаешь позже, а лучше вообще оставь это дело Ривере — она в этом деле признанный специалист.

Ищи сестру.

Отворачиваюсь от окна и… застываю.

Нет, не только не это…

— Ну, здравствуй, дорогая правнучка.

Верена.

Она стоит посреди комнаты. Руки сложены за спиной, густые рыжие волосы тяжёлой волной спадают на плечи.

Ничуть не изменилась с нашей последней встречи.

Те же серые глаза, блеск которых я поначалу списала на живость её характера, но теперь вижу в нём лишь безумие. Крупноватый, но всё же довольно благородный нос, подозрительно похожий на мой собственный. Один в один анькины пухлые губы, придающие её лицу какое-то детское выражение. Божечки-кошечки, да на ней даже то же длинное, странного фасона синее платье с кружевной каймой на рукавах, которое она носила, не снимая, ещё с момента нашей первой встречи!

Чёрт… а мы ведь не обратили внимание на это раньше… До чего же она внешне похожа на нас с Анькой! Просто квинтэссенция из наших лиц!

Знаю, ситуация не подходящая, но меня будто током прошибает в тот момент, когда я осознаю это…

Вот уж воистину: кровь не вода.

— Г-где моя сестра? — Меня раздражает то, насколько сильно дрожит сейчас мой голос.

Не хочу показывать ей свой страх! Она сыграет на моих чувствах, если увидит их.

— Прекрасный вопрос, Варвара, — Верена делает шаг ко мне. Я подавляю вмиг возникшее у меня желание отступить назад и продолжаю стоять на своём месте, прожигая дорогую родственницу любящим взглядом. — Где же твоя сестра… Может, где-то здесь?

— Что ты несёшь?

— А может, и не здесь, — игнорируя мои слова, продолжает Верена. — А может… — внезапно она резко подаётся вперёд, и её голос становится злым. — Может, эта дрянь бросила меня, так же, как эта сделала ты?! Как это сделала Кхамали?! А?! Тебе нечего ответить, девчонка?!

— Если ты была настолько тупенькой, что доверилась бабке Кхамали, то это твоя проблема! Мы с сестрой не должны страдать из-за твоей интеллектуальной неполноценности!

— Она была плохой девочкой, Верена, — приступ ярости резко затухает, и женщина говорит уже жалобным, но спокойным тоном. Её изящные тонкие руки начинают быстро поглаживать собственные плечи… утешая? — Она не носила медальон, как ты ей сказала. Не носила. Не послушалась тебя, предала. Предала! Предала! ПРЕДАЛА!

Её голос вновь наполняется яростью, и она бросается на меня. Я отскакиваю в сторону.

Да она поехавшая!

Господи! У неё просто крыша съехала за те двести лет, что она пробыла здесь в одиночестве! У неё настоящее сумасшествие!

Уличаю момент, и, что есть силы, толкаю прабабку на кровать. Та вскрикивает, приложившись лбом о металлическое изголовье, но, к моему ужасу, быстро вскакивает.

Её лицо остаётся абсолютно чистым.

Но как…

От такого удара у неё должно как минимум рассечение появиться!

Господи, неужели она — гpёбaнный терминатор?!

— Я сказала носить медальон! — Прыгнув на меня, рычит она. — Твоя сестра носила, а ты нет! Ты предала её, Кхамали, предала! Зачем ты так поступила с сестрой?! Где теперь твоя сестра, Кхамали?! Где бедная Верена?!

Уворачиваюсь от очередного броска, вознеся хвалу нашему преподу по физподготовке. Да благословит Прародительница этого мужика за то, что он заставил-таки меня работать на своих парах!

Хватаю стоящее на комоде небольшое зеркало и швыряю его в лицо женщине.

Звон битого стекла. Вопль.

Пользуясь замешательством этой сумасшедшей, захлопываю двери и вылетаю из домика.

Но что теперь?

Куда бежать?

Где искать сестру?!

Судя по тому, что говорила Верена, Анька не у неё… Но что, если всё это — просто её бредни? Дамочка явно не в себе, да и к тому же она определённо ждала нашего прибытия в ночь инициации… Она не могла не подготовиться…

Ну, конечно! Подготовка!

Эта чёкнутая ведь хочет завершить обряд, чтобы выбраться из разлома, а где самое лучшее для этого место?

Естественно, лес!

Наша поляна!

Я разворачиваюсь, устремляясь к уже знакомой чаще. Внезапно земля содрогается, и за спиной раздаётся визг Верены.

Ритуал.

Похоже, Верховные уже начали.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Нужно шевелиться! Понятия не имею, сколько ещё продержится это место, но одно знаю точно: времени немного.

Втапливаю сильнее.

Слышу яростные крики ведьмы, прерываемые воем пламени.

Земля содрогается повторно, но уже намного сильнее, чем в прошлый раз, и я едва не валюсь с ног.

Бросаю быстрый взгляд через плечо и замечаю, как дорогая родственница, охваченная изумрудным сиянием, рывками приближается ко мне.

Проклятье!

Она же бывшая Верховная! Конечно, у неё есть этот тупой телепорт!

Поднажми, Варька! Она уже догоняет.

Ускоряюсь, доходя почти до предела своих сил.

Возношу молитвы всем известным богам; ноги уже начинают наливаться свинцом от усталости, а в правом боку появляются знакомые покалывания.

Ещё немного, и я упаду…

Вновь оборачиваюсь назад и с радостью замечаю, как огонь Верховной истончается, и вместе с тем сокращается дистанция её рывков.

Хех. Похоже, чьи-то магические силы здесь весьма ограничены. Хоть какая-то справедливость! Если не работают ни мои заклинания, ни зелья, то её тоже не должны!

Ну и как тебе на вкус здоровая конкуренция?

Верена издаёт очередной вопль, и, забив, видимо, на свой огонь, срывается на бег.

На моих губах расцветает улыбка.

Правильно, тушись, моя хорошая. Потому как гореть твоей заднице нафталиновой придётся долго.

Впереди начинает маячить знакомая поляна.

Да!

Вот оно.

Я успела.

Очередная угрожающая встряска. Однако на этот раз, помимо землетрясения, она приносит за собой ещё один неприятный сюрприз: земля начинает трескаться. Маленькие щели, появляясь на приличном друг от друга расстоянии, с поразительной скоростью разрастаются.

Чёрт, а вот это уже плохо. Очень-очень плохо.

Но кое-что куда более плохое ожидает меня впереди.

Добежав до поляны, я обнаруживаю на ней нескольких жителей. Они стоят полукругом, женщины и мужчины различных рас и возрастов. Их позы статичны, как, собственно, и всё здесь. Глаза широко распахнуты.

Я резко останавливаюсь. Тяжело дыша, осматриваю их, и сердце моё сжимается от ужаса, когда я пониманию: моей сестры здесь нет.

Но как…

Почему?!

Я же… я ведь была уверена, что она тут!

Куда они её дели?!

Что сделали с ней?!

— Где моя сестра?! — В моём голосе отчётливо слышится истерика, но мне плевать.

— Верховная дала приказ искать, — отзывается мальчик лет четырнадцати.

— Искать? — Неужели Верена действительно не знает, куда делась Анька?

Но как такое возможно?

— Я просил не… не возвращаться, — резко оборачиваюсь.

В каких-то пару метров от меня обрисовывается постепенно приближающаяся фигура… Парона Скотта.

Я сглатываю.

Что происходит?

Меня загнали в ловушку?

Господи, неужели Верена специально устроила весь тот спектакль в домике, чтобы я сама пришла туда, куда ей нужно?

Да нет, чепуха какая-то. Откуда ей было знать, что я пойду именно сюда?

— Зачем… вернулись? — Василиск останавливается возле меня.

Он в животной ипостаси, но только сейчас я обращаю внимание на его "волосы". Практически все из растущих прямо из его головы змеек мертвы. Малышки висят, открыв маленькие пасти, пока жалкие единицы их собратьев подёргиваются в странных конвульсиях.

К горлу подкатывает ком. Мне кажется, что совсем чуть-чуть, и меня вырвет от увиденного прям на Скотта, но я держусь.

Перевожу взгляд на его лицо. Оно выглядит таким же мёртвым и недвижимым, как и лица остальных, но в глазах проскальзывает что-то живое.

Какое-то понимание.

Будто он осознаёт всё происходящее.

— Я ищу сестру, — сглатывая, отвечаю. — Скажите, где она, и я уйду.

— Она… прячется, — отвечает василиск. — Верховная приказала искать.

Прячется…?

— Но где она может…

Сон.

Тот Анькин кошмар, из-за которого мы тогда переполошились!

Ривера сказала, что он вполне может оказаться вещим…

Ну, конечно! Как же я раньше не подумала об этом! Всё же сходится!

В том сне она была окружена мертвецами и пряталась… в стволе какого-то дерева!

— Парон, послушайте, — земля вновь содрогается.

Трещины увеличиваются сильнее, и я буквально физически ощущаю, как расходятся под ногами каменные плиты. Некоторые ели заваливаются набок — похоже, некоторые трещины открываются прямо посреди их корней.

Я нервно сглатываю, но продолжаю:

— Я привела ведьм на помощь, они скоро закроют разлом и всё закончится, — в глазах мужчины вспыхивает нечто, похожее на радость. Хотя, вполне возможно, что это — всего лишь самообман, и на самом деле ему абсолютно плевать уже на всё происходящее. — Но я… мы с сестрой живые… Мы не должны… не должны умирать здесь. Помогите мне. Я знаю, вы ещё сохранили рассудок. Вы можете помочь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разлом закроют? — Глухо повторяет он.

— Да! Да, его закроют. Оглянитесь, это место уже рушится! Ещё немного и всё закончится: вы обретёте покой. Только помогите мне найти сестру, умоляю!

Некоторое время он стоит, вглядываясь в моё лицо.

Я нервно тереблю ворот моей форменной рубашки. По моим расчётам, Верена должна уже скоро появиться здесь, и тогда мне точно не сдобровать — она прикажет этому отряду послушных зомбаков напасть на меня!

Я не смогу отбиться от них всех!

— Хорошо, — наконец произносит Скотт. — Я… помогу.

— О, Прародительница, спасибо вам огромное!

Лес оглашается визгом Верены и я вздрагиваю.

Нет.

Она уже близко!

— Уходите! — Бросает василиск. — Я задержу их, а вы ищите сестру!

— Спасибо. Прощайте, господин Скотт.

Он кивает.

Не теряя не секунды, я вновь срываюсь на бег. За спиной раздаются возмущённые голоса других мертвецов и безумный смех Верховной.

Я ускоряюсь. Мои глаза жадно блуждают по округе в поисках заветного дерева.

Я же помню, что видела его раньше.

Мы видели.

Ещё когда только оказались здесь, мы с Анькой от нечего делать исследовали окрестности и находили много всяких странных деревьев, но как-то особенно врезалось в память.

Большое. С крупными, разросшимися корнями. Корни казались настолько массивны, что даже вырывались из земли, переплетаясь друг с другом. Не в пример им, листья были мелкие, совсем тоненькие. Они слабо качались при любом, даже самом незначительном порыве ветра.

Она просто не могла спрятаться нигде, кроме как в нём.

Треск.

Я едва успеваю отскочить, когда особо крупная трещина проходит совсем рядом.

Проклятье, времени совсем уже не остаётся! Да где же это чёртово… о, боже!

Дерево!

Это оно!

Я не верю, господи, не верю…

Хоть бы она была там!

Огибаю эту исполинского размера махину и негромко зову:

— Анька?

Шорох.

Из наваленной в выемке одного из корней листьев и травы доносится слабый писк:

— Варька?

— Да! Да, это я!

Плюхаюсь на колени и принимаюсь было разбирать пресловутую "дверь", но не успеваю: в следующую секунду сестра сама выскакивает из своего укрытия и бросается мне на шею.

Сжимаю её в объятьях.

Ну, наконец-то. Вот теперь точно всё должно быть хорошо.

Загрузка...