Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь

13. Доверительные беседы

К Монгранам мы с Терезой прибыли к семи вечера – не первыми, их дом открыт для гостей с шести, но и не последними, я полагаю. Граф сегодня не собирался в гости – сказал, что ему нужно что-то прочесть к завтрашнему утреннему занятию с молодёжью. Я это понимала – сама-то с преподаванием не сталкивалась, но муженёк мой, ещё тот, домашний, вполне так преподавал, и постоянно читал, придумывал какие-то задания для студентов и что там ещё нужно делать, документы какие-нибудь писать, наверное, вот он и писал. Поэтому я распрощалась с графом до завтра и торжественно пообещала ему не делать слишком больших глупостей.

Сегодня я оделась достаточно просто – по моим личным меркам. Полосатая шерстяная ткань, строгий силуэт, никаких вам широченных фижм, брошь с камеей на лифе, серьги серебряные до плеч, и колье в половину декольте – серебряное кружево, более ничего. Кажется, мастер Клементель всегда бывает доволен, если я приношу ему заказ, где акцент не на величину и стоимость камней, а именно на работу художника. Так и тут – не «дорого-богато», а что-то ещё. Впрочем, если меня когда-нибудь занесёт ко двору, там и поглядим. Пока-то я туда не собираюсь. Мне и здесь хорошо… если никакой недобрый человек не порушит всё то, что я сделала с помощью ставших близкими людей.

Тереза пришла в восторг, когда я сказала ей собираться к Монгранам. Она думала, что я найду себе какое-нибудь важнейшее занятие, и очень здорово, что я его не нашла, и что мы идём в гости. Она надела любимейшие свои жемчуга, крупные и красивые. Нужно ей ещё что-нибудь такое заказать, пусть радуется, это же здорово, когда люди радуются, правда?

Когда мы вошли в большую гостиную, нас тут же приветствовали хозяева дома. Господин де Монгран – невысокий и толстенький, моего настоящего возраста, его супруга – похожих лет, красивая и уверенная в себе дама. Сын их служил в столице, а две дочери уже вышли замуж, и только самая младшая, юная дева шестнадцати лет, не так давно прибыла из пансиона и пока оставалась при родителях. Наверное, у неё уже есть жених, просто я не интересовалась.

И – Монграны маги, оба, наверное – и дети тоже. В свете разговора об особенностях господина герцога я стала прямо присматриваться – что можно со стороны увидеть о магической силе человека. Граф-то видел многое, прямо вот рассказывал о магической ауре человека и какими цветами она переливается. А я – ну, могла понять, маг передо мной или нет, да и всё.

Тереза приятельствовала с Изабель, дочерью Монгранов, и убежала с ней болтать. Я же прошлась немного по залу, приветствовала тех, кто мне встретился, а после чинно села на стул у стеночки и принялась разглядывать гостей – кто в чём пришёл и с кем разговаривает. Я вспомнила, что могу немного усилить слух и, гм, подслушать, и даже позволила себе немного увлечься этим не самым, конечно же, достойным занятием. И проморгала появление одного из мужчин, желавших вторгнуться в мою жизнь и не спросивших, что я сама думаю по этому поводу.

Господин виконт изящно опускается на соседний со мной стул.

- Госпожа де ла Шуэтт, можно ли сесть подле вас?

- А я могу вам помешать? – спрашиваю кисло.

- Думаю, можете, - ещё и улыбается.

- Это как же? Заверещать на весь зал – спасите-помогите, меня преследуют? – поднимаю бровь.

- Отчего же преследуют? – улыбка становится немного хищной. – Но я весьма рад, что вы вспомнили о моей просьбе.

Я хмурюсь – какая ещё просьба? Смотрю на него, будто впервые вижу, и он, кажется, тоже понимает, что нет контакта.

- Кажется, я не вполне понимаю, о чём вы, - качаю головой.

- Как же, мы с вами весьма любезно поговорили сегодня днём…

Тьфу ты, точно. Но с тех пор столько всего случилось! Я смотрю на него… как-то смотрю, в общем. Он изумляется.

- Так это не я стал причиной вашего появления здесь сегодня? – и улыбается, ещё и улыбается.

- А вы думаете – вас бы не было, и земля бы не крутилась, да? – бурчу в ответ.

- А вы уверены, что земля крутится? – почему-то этот факт радует его.

- Конечно, а вы что, не уверены?

Тьфу ты, мы ж в достаточно дремучие времена живём. И если дома у меня этот факт уже принимается далеко не всеми, потому что времена хорошего общего образования безвозвратно уходят, то здесь и вовсе говорить не о чем.

- Я очень рад, что ваши преподаватели были хороши и прогрессивны, - говорит он. – Но отчего мне кажется, что вы сегодня грустны?

- И что же позволяет вам так думать? – интересуюсь.

- Вы не бросаетесь в бой, не говорите обычных ваших колкостей и дерзостей. Может быть, у вас что-то случилось? И вам нужно помочь преодолеть ваше затруднение?

Я поднимаю голову, смотрю на него. И что это значит? Некроманты – всё равно что другой мир, свой собственный, я если и читаю его, то чуть-чуть и с трудом.

- И в чём же вы готовы помогать мне?

- Да хоть в чём, возможности мои велики, и знания – тоже. Говорят, я бываю неплох, - и улыбается, причём – не как придворный или вельможа, а как мой Шарло, когда ему удалось под носом у господина графа провернуть какую-то магическую шалость и остаться безнаказанным.

- Благодарю вас, господин виконт, я подумаю, - вежливо наклоняю голову.

Потому что если я ему с ходу сейчас вывалю, что у меня, мол, есть нужда такая, такая и такая, это окажется для него как-то слишком легко. Он, кажется, не из тех, кто помогает бескорыстно и потому, что может, сейчас мне так кажется. Поэтому… поглядим. Если подружимся – то отчего бы не попросить о чём-нибудь, что и ему покажется интересным. А пока…

- Если вы решитесь, то обращайтесь без стеснения, - говорит он.

А я подумаю. Например, отчего бы не расспросить его о другой интересующей меня персоне?

И я уже было собралась начать расспросы, но его отзывают – кто-то, он раскланивается и извиняется, и идёт в угол залы беседовать с кем-то. Ко мне же рядом подсаживается хозяйка, госпожа де Монгран.

- Госпожа де ла Шуэтт, вы уверены, что вам стоит уделять так много внимания господину виконту?

О, сплетнюшки подъехали, да? Здорово-здорово!

Я делаю самое недоумённое выражение лица, какое только могу, и вежливо спрашиваю:

- О чём вы, госпожа Монгран?

- Дорогая моя, вы юны, и совсем недавно в свете, наверное, вы просто не знаете…

- Ах, нет, конечно же, я не знаю, - и глазами-то похлопать.

Сидит такая – молодая, жизни не знающая и в полосочку. И смотрит в рот важной даме, хозяйке дома.

- Вот, не знаете. С виконтом нужно быть очень, очень осторожной!

- В самом деле? – смотрю в рот, проецирую изумление. – Расскажите же, дорогая госпожа де Монгран. Понимаете, у меня нет светских знакомых – кроме нашего здешнего круга, конечно же. Госпожа де Сегюр приветлива со всеми и принимает в своём доме всех, но у неё таковы обязанности. Она никогда не станет что-то рассказывать о каком-то своём госте, правда ведь? А такие птицы залетают к нам очень редко, - вздыхаю. – И моей родственнице госпоже де Тье тоже неоткуда узнать подробности.

Госпожа де Монгран смотрит в ту сторону, где кружком собрались помянутая госпожа де Тье, её собственная дочь и ещё две юных особы. Кажется, компания её не слишком-то радует, она поджимает губы и вздыхает.

- Я думаю, с госпожой де Тье вы тоже поговорите и скажете ей, что молодой вдове надобно быть осторожнее, - говорит она сурово.

Осторожнее – это лучше прятать концы, так? Чтобы сплетни не ходили? Ладно, скажу, мне не жаль нисколько, тем более насчёт прятанья концов я с госпожой Монгран совершенно согласна.

- Конечно, - киваю я, опустив глаза.

- Понимаете, утратить доброе имя так легко, а вернуть его потом практически невозможно, - сурово говорит госпожа де Монгран. – А если ваше доброе имя окажется в руках господина Гвискара – вы рискуете, и очень сильно рискуете. Он-то непременно выйдет сухим из любой воды, и никогда не сделает ничего такого, чтобы скомпрометировать себя. Но поверьте, погубить женщину для него так же легко, как перемещаться этой их изнанкой мира, - она снова поджимает губы. – Я бы поняла, если бы он увлекался сам, и увлекал за собой, это простительно, потому что от настоящей страсти нет защиты и спасенья. Но виконт – человек лукавый и лживый, и если говорит о чем-то таком, то лишь из желания добиться своих целей, не подобающих человеку благородному. Впрочем, какие благородные цели могут быть у некроманта, о чём я вообще!

- А почему у некроманта не может быть благородных целей? – интересуюсь я как можно более наивно. – Понимаете, господин граф Ренар утверждает, что они такие же, как все прочие маги, просто им доступно немного иное, вот и всё. А у меня нет повода не верить господину графу, ведь он столько лет прожил на свете, и преподавал в столичной Академии, и всяко знает больше меня и о магах, и о магии!

Госпожа де Монгран снова поджимает губы, ей не нравится упоминание о господине графе.

- Господин граф неспроста отправлен сюда его величеством без права возвращаться в столицу и в Академию, - говорит она. – И я бы на вашем месте не одаривала его вашей дружбой.

- Понимаете, он обучает меня владению своей силой, - пожимаю я плечами как можно более равнодушно. – Кто ещё сможет сделать это так же хорошо? Я таких в нашем городе попросту не знаю. Мне кажется, это большая удача, что он оказался здесь и помогает мне. Что же до сплетников… подумать только, никакого уважения к возрасту господина графа, - вздыхаю, может быть, немного лицемернее, чем следовало.

- А вам нужно всё это – владеть силой и прочее? Задача одарённой женщины – передать свои силы детям, - важно говорит госпожа де Монгран.

- Совершенно с вами согласна, - улыбаюсь я ей. – И буду счастлива со временем поступить именно так. Но увы, всем известно, что необученный маг – это непредвиденная опасность, никто никогда не знает, в каком месте рванёт. Я не хочу пострадать… и чтобы пострадал кто-то из моих близких, тоже не хочу. Но скажите же, это правда, что господин виконт Гвискар нынешней весной нашёл здесь, в Массилии, какого-то жестокого убийцу, которого не мог найти никто?

- Правда, - кивает моя собеседница. – Де Ренель не справился сам, но – только с помощью Гвискара.

- Но это же говорит о господине виконте хорошо? – смотрю широко раскрытыми глазами. – Значит, от него не одни только лишь неприятности?

- Понимаете, дорогая моя, этот человек ничего не делает без расчёта. И если он когда-то совершил что-то достойное, то с расчётом на какую-то прибыль от этого поступка. В том числе – чтобы юные и неопытные восхищались его смелостью и находчивостью.

- Но… если и вправду есть, чем восхититься?

- Дорогая госпожа де ла Шуэтт, я понимаю, что вас притягивают новые лица, и особенно – если это мужчины, видные мужчины. Вы юны, вы, случилось так, свободны, и подле вас нет ни единой старшей женщины, которая могла бы раскрыть вам глаза на мужское коварство и предостеречь. Господин граф – мужчина, ему не понять тонкости вопросов репутации и женского сердца. Госпожа баронесса Клион покинула Массилию и не сможет руководить вами. Кто-то должен предостеречь вас, пока вы не наделали непоправимых ошибок!

Я склоняю голову, потом, правда, поднимаю обратно. Необратима и непоправима лишь смерть, всё остальное можно преодолеть, но откуда это знать госпоже де Монгран?

- Госпожа баронесса ни за что бы не стала давать мне полезные советы, уверяю вас. И… я благодарна вам за дружеское расположение. Мне и впрямь не у кого спросить совета… в некоторых щепетильных вопросах.

Госпожа де Монгран улыбается довольно, а их дворецкий в этот момент объявляет:

- Господин герцог де Фрейсине!

На ловца и зверь, что называется.

- Госпожа де Монгран, а о господине герцоге вам тоже есть, что рассказать? – спрашиваю я её самым заинтересованным на свете шёпотом.