Вкус желаний

Глава 23

Самолёт приземлился в Оттаву в два ночи, мне пришлось до утра просидеть в аэропорту, прежде чем я смогла отправиться на поиски жилья. Я никогда не мечтала жить в Оттаве и пока не знала, как долго пробуду здесь, но хорошо знакома с фотографиями столицы. Если сравнивать Торонто и Оттаву, то схожих черт наберётся не больше пяти. Оттаве свойственна готика в архитектуре, множество достопримечательностей и культурных центров. Даже по количеству жителей Оттава сильно уступала Торонто, наверное, поэтому я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.

Без проблем удалось найти недорогой хостел. Я буквально валилась с ног от усталости, поэтому проспала до середины дня. Дэймон не звонил. Ещё не вернулся, наверное. Да, я ждала звонка. Боялась, но ждала.

Я привела себя в порядок и отправилась в колледж «Алгонкин». В списке его учебных программ тоже числился «Графический дизайн». В деканате без проволочек согласились на мой перевод с колледжа «Джорджа Брауна». Век высоких технологий как-никак — всё решилось с помощью интернета и денег. Я оплатила семестр и получила ключи от комнаты в общежитии. Да, мне сопутствовал попутный ветер.

Дэймон не звонил. Он не позвонил ни через месяц, ни через год, ни через два. А я ждала. Надеялась. Часто вздрагивала от входящих звонков. Мне понадобилось много времени, чтобы понять: я совершила ошибку.

Конечно, всё было не так плохо. Я училась, смогла завести друзей, ходила там, где хотела, общалась с кем хотела. В прошлом я несколько раз просила Дэймона дать мне подработку в «ТиДжи-Индастрис». Но он считал, что я должна сначала выучиться, стать специалистом. Я им стала. Каждый день, будто пытаясь Дэймону что-то доказать, я старалась учиться усерднее, доводила навыки дизайна до совершенства.

Я ждала. Вот-вот он появится, придёт, спросит, как я? Мне будет что ему рассказать, ведь я смогла найти удалённую работу с весьма хорошим заработком. Вернее, не так. Профессор Уинтер предложил мне подработку. У колледжа была программа стажировки для графических дизайнеров. Крупный архитектурный холдинг «Венчер» выбрал меня из нескольких претендентов. Связь с холдингом была через их менеджера Павлу Феско. Она мне высылала заказы, а я выполняла работу. Нам даже удалось с ней подружиться, хотя мы с ней общались только через мессенджер. Мне хватило аватара, чтобы иметь представление о её внешности: обычная женщина средних лет, с каштановыми волосами и тёплыми карими глазами. Наверное, именно её глаза меня расположили к ней. Павле удавалось уловить моё настроение даже по коротким сообщениям. Мне очень хотелось познакомиться с ней вживую, но холдинг находился на другом конце Канады. Думаю, она прирождённый психолог, умеющий мастерски выводить человека на диалог. Вроде бы мы только что обсуждали подходящий референс, а через несколько предложений я делюсь какими-нибудь воспоминаниями, которые на меня навеял этот самый референс.

Жаль, но оставалась одна тема, которой я не могла ни с кем делиться… По ночам я с завидной маниакальностью выискивала в сети новости о нём. Да, я видела его каждый день. Он появлялся на светских мероприятиях либо один, либо в компании очередной эскортницы с красной розой в руке. Моё сердце трепетало, радовалось, что он не нашёл себе другую — «постоянную» девушку, а разум твердил: он решил, что ему не подходят такие отношения вот и всё.

Я занималась спортом, активно участвовала в студенческой жизни, лишь бы меньше времени оставалось наедине с собой. Так бывает — хочешь убежать от кого-то, а выходит, что бежишь от себя. От себя не убежишь. Я поняла это не сразу, а после очередного свидания. Всё не то. Бредли, Рассел, Джон… Они все — не он. И хоть бейся головой об стену, я не могла никого к себе подпустить.

После очередного свидания я отворачивалась, когда ожидался поцелуй, и говорила: «Прости, не сегодня». А потом летела в свою комнату и ревела в подушку.

«Почему так? Почему я такая дура?! Почему он?!»

В один из таких вечеров я сокрушалась в одиночестве: соседка по комнате Саманта ночевала у своего парня, как говорила она: «Почти мужа».

Я в очередной раз полезла в интернет, ища наши с Дэймоном совместные фото. Снова грусть, слёзы, меланхолия…

На экране мобильного высветилось новое сообщение.

Павла: «Привет, Мери. Не спишь?»

Мери: «Привет. Нет. Не спится».

Павла: «Обычно, девушки не спят в такое время либо из-за домашки, либо из-за парней».

Мери: «Богатый опыт? Нет. Парни ни при чём».

Павла: «Мне кажется, что ты грустишь. Что-то случилось?»

Мери: «Неважно. Давно случилось. Ты с новым заданием?»

Павла: «Нет. Мне просто скучно. Подумала о том, что мы с тобой давно общаемся по работе. Ты вежлива, исполнительна и талантлива. Ты мне нравишься, как человек и сотрудник».

Мери: «Спасибо. Неожиданно. Хорошо, что я хоть кому-то нравлюсь…»

Павла: «Душевные муки. Кто он? Как зовут? С твоего курса?»

Мери: «Нет. Из другой жизни».

Павла: «Не такой уж и другой, раз не даёт тебе покоя. Любишь его?»

Павла посторонний человек. Порой посторонним проще открыть душу.

Мери: «Люблю. Пытаюсь забыть и переключиться, но не могу. Он слишком глубоко во мне».

Павла прочла, но не отвечала несколько минут. Я убрала телефон в сторону, но вскоре пришло новое сообщение.

Павла: «Понимаю. Однажды и в моей жизни появился такой человек. Влез под кожу, проник в душу, а потом просто ушёл».

Я долго смотрела на сообщение, не зная, что ответить. Посочувствовать? Ведь и я тоже ушла. Просто ушла. Вдруг и у мужчины Павлы были похожие мотивы?

Павла: «Тебя тоже бросили?»

Мери: «Нет. Я ушла сама. Поняла, что меня никогда не полюбят, ведь никогда не начнут доверять».

Павла: «Порой, чтобы остаться или вернуться нужно уйти. Возможно, ты поступила правильно. Спокойной ночи, Мередит».

Мередит. Слёзы вновь навернулись на глаза. Как же я соскучилась по своему имени его голосом: низким, чарующим. Его взгляду с неприкрытым желанием. Ночью я несколько раз удовлетворяла себя, представляя, что это делает он — мой Тёмный мистер Дарси.

За обедом в столовой я ковырялась в салате, прокручивая в памяти ночную переписку с Павлой, пока Саманта не толкнула меня в плечо.

— Ау! Оттава на связи! Мери, вечно ты летаешь в облаках! — недовольно проворчала она. Я с интересом уставилась на девушку. — Блум достала пригласительные на выставку самого Франсуа Дебуа! Ты пойдёшь? Это завтра.

— Франсуа Дебуа? — переспросила я. Сначала хотелось отказаться — триггеры прошлого. — Да, пойду! — в итоге согласилась я.

Выставка проходила в Канадском музее современной фотографии. Я не продумывала свой образ, у меня было одно-единственное короткое чёрное платье на все случаи жизни, в нём я и пошла. Сама галерея меня мало интересовала в отличие от моих снимков с Дэймоном. Я ведь их так и не увидела. После ссоры Дэймон и Франсуа не общались, я боялась лишний раз вспоминать Дебуа при Грэме, поэтому ничего не спрашивала о своих фотографиях. А сейчас могла. Сейчас я всё могла, я же свободна, только от такой свободы хотелось выть на луну.

Ценителей таланта Франсуа Дебуа собралось достаточно много, у некоторых фотографий толпилось человек по двадцать. Признаться, я боялась встретить свои портреты. Мало ли что могло взбрести в голову творческому человеку. Обиженному творческому человеку. Перемещаясь между гостями Франсуа, я с облегчением отмечала, что их здесь нет.

Саманту и Блум вообще не интересовало искусство, ведь здесь собрались все сливки общества. Несмотря на наличие у Саманты почти-мужа, она строила интеллигентным мужчинам глазки не меньше, чем Блум. На меня же накатывала ностальгия. Сердце тревожно подпрыгивало в груди, если я замечала кого-то похожего на Грэма. На самом деле, не было ни одного мужчины, похожего на него — просто обман зрения, моё сознание играло со мной злую шутку.

Остановившись у очередного портрета индейца, я вздрогнула, почувствовав горячую ладонь на талии. Я резко развернулась и нос к носу столкнулась с Франсуа. Мужчина ни капли не изменился, как и его стиль хиппи-байкера.

— Мери. Я решил, что ты галлюцинация. Рад приветствовать.

Франсуа потянулся к моей щеке, чтобы поцеловать.

«Он не похож на обиженного», — подметила я.

— Здравствуй, Франсуа. Выставка великолепна! Моё восхищение, — с искренней улыбкой произнесла я.

— Как же я рад тебя видеть. Может, поужинаем после окончания? Насколько я знаю, ты больше не с Грэмом, — прозвучало довольно радостно.

— Всё так. Но я откажусь, — смущённо ответила я.

— Оу… Ты так и не излечилась, — хмыкнул он.

— Это неизлечимая болезнь, — призналась я. Франсуа закатил глаза и неодобрительно покачал головой.

Меня не особо волновало его мнение, поэтому я перешла сразу к делу:

— Франсуа, я хотела бы получить свои снимки. Ты их не удалил?

Глаза фотографа вспыхнули живым интересом.

— А тебе Грэм не сказал? Он ведь сразу забрал у меня карту памяти. Я и сам не видел, что наснимал.

«Почему Дэймон об этом не сказал мне?»

— Вот как… Спасибо, я поняла, — ответила я, немного смущаясь.

Во взгляде Франсуа читалась неприкрытая жалость, поэтому я поторопилась избавиться от его общества. Тем более что вокруг собрались желающие получить автограф у Дебуа.

Блум и Саманта решили задержаться на выставке, я же поторопилась уйти отсюда. Как-то вдруг стало тут слишком тесно, слишком душно, слишком невыносимо. На улице меня встретила приятная весенняя прохлада. Сегодня я первой написала Павле, делясь событиями прожитого дня, точнее, вечера. Но через несколько секунд я удалила сообщение. Мы же своего рода с Павлой коллеги, ни к чему ей знать о моих душевных муках. Но Павла тут же ответила.

Павла: «Я успела прочесть…»

Мери: «Прости. Глупо. Накипело».

Павла: «Если ты всё ещё любишь того мужчину, напиши ему сама. Что тебя останавливает?»

Мери: «Это бессмысленно. Думаю, я перестала для него существовать в тот день, когда приняла решение уйти».

Павла: «Он так суров?»

Мери: «Он очень категоричен. Однажды я солгала ему…»

Мы с Павлой переписывались часа два. Я делилась с ней разными моментами прошлого с Дэймоном, во время которых испытывала дикий страх, потерять его. Я описывала лишь сами ситуации в общих чертах, чтобы ни при каком раскладе не всплыли имена, места, время. Я удивлялась тому, как Павла умудрялась перевернуть мой взгляд на те ситуации.

Мери: «Павла, ты училась на психолога?»

Павла: «С чего ты взяла?»

Мери: «Ты так тонко чувствуешь, что порой возникает ощущение, словно ты видела эти моменты своими глазами».

Павла: «Нет, Мери. Это просто жизненный опыт».

Но о своём личном она почти ничего не рассказывала, лишь в общих чертах: завтракала, работала, встречалась с партнёрами, занималась спортом, читала, каталась на лошадях, летала к матери, увлеклась новым хобби — лепкой.

Подбирая платье на выпускной, я присылала ей свои фото в примерочной.

Павла: «Мне нравится красное. Ты охеренно в нём смотришься. Особенно мне нравится открытая спина, видно татуировку».

Мери: «Спасибо, Павла! Как бы я хотела встретиться с тобой вживую!»

Павла: «И я, Мери. Я тоже очень хочу».

В день выпускного я наряжалась, словно на бал. Мне хотелось выглядеть красивой и сильной. Ко всем приедут родители, только не ко мне. Я словно сирота при живой матери — она вычеркнула меня из своей жизни. Мама и с Роби позволяла общаться только по видеосвязи, веря, что я причастна к исчезновению Кайла. В этом она права.

— Всё отлично, Мери! Уступи мне уже это зеркало! Ты тут не одна, — недовольно бубнила Саманта, крутясь за моей спиной.

Мы суетились, наводя марафет, и нас словно не заботило то, что завтра мы перестанем быть соседками. Я уже подыскала себе небольшую квартирку в лофте, Саманта переедет к своему почти-мужу, и наши пути разойдутся. Благодаря наработанному опыту, у меня появилось внушительное портфолио с работами для «Венчер». С одобрения Павлы, мои проекты: жилых домов, офисных зданий, магазинов, внутренний дизайн интерьеров, размещались на сайте компании, в каталогах, на билбордах. Чувство собственной значимости определённо помогло мне вырасти в собственных глазах и получить несколько хороших предложений работы, но я хотела и дальше работать в «Венчер», не как фрилансер, а на постоянной основе. Я даже была готова переехать в Ванкувер. В Оттаве меня ничего не держало.

Студенты Алгонкинского колледжа собрались на территории кампуса. Мы все как один сидели на своих стульях перед сценой, в ожидании начала вручения дипломов. На улице стояла нереальная духота несмотря на то, что уже вечер. Июнь выдался очень жарким. Я чувствовала, как по спине под чёрной мантией стекали капли пота. Голова тоже вспотела под шапочкой выпускника.

После торжественной речи начали вызывать студентов, чтобы вручить заветную корочку. С приближением моей очереди сердце усиливало ход и стучало где-то в горле. Меня переполняла смесь радости и волнения.

— Мередит Фэй! — Я наконец-то услышала своё имя и под аплодисменты, поднялась на сцену.

Ректор вручил мне диплом, пожав руку, и мы синхронно повернулись к фотографу для снимка на память, и время внезапно остановилось… Замерло. Исчезло.

Улыбка сползла с моих губ. Мир перестал существовать, вакуум и невесомость захватили меня в плен, сжали, перемололи и выплюнули наружу в пучину неверия, отрицания, радости, минутного забвения…

Позади всех, в золотистой вуали солнечного света, подобно видению, стоял он — Дэймон Грэм и смотрел прямо на меня. Его взгляд стал парализующим оружием, выстрелом в сердце. Не знаю, сколько бы я так продолжала пребывать где-то в параллельной вселенной, но меня вытянул голос, пробравшийся в сознание издалека, через толщу воды:

— Успехов в карьере, Мередит! — Ректор похлопал меня по плечу, и только после этого я поняла, что даже не дышала несколько мгновений.

Мой взгляд переключился на улыбающихся из-за моего конфуза однокурсников. Спускаясь на дрожащих ногах со сцены, я вновь устремила свой взор вдаль. Но там уже не было его.

Дэймон часто мерещился мне среди прохожих. Я даже привыкла к этому, но сейчас там действительно стоял он.

«Зачем он здесь? Проезжал мимо? Откуда он узнал, что я здесь? Или… Он не из-за меня тут? Совпадение?»

Я, как ненормальная крутила головой по сторонам, ища его идо ужаса боялась обнаружить, что он приехал не ко мне. Если я увижу его сейчас с другой, то просто не вынесу этого!

Инстинкты вопили, чтобы я спасала себя от боли, бежала отсюда, но мои ноги будто незримый палач приковал к земле. Я продолжала выискивать его взглядом. Мазохизм в чистом виде — я знаю. Может, мне и нужна эта окончательная точка — узнать, что всё, теперь путь к нему окончательно закрыт, у него появилась другая. Возможно, он даже полюбил её. Смог полюбить, смог довериться! Так странно, но я всем сердцем желала, чтобы он испытал это разрушительное и в то же время потрясающее чувство — любовь.

— Ты призрака увидела? — Саманта толкнула меня и показала на остальных. — Пошли, тебя все ждут!

На ватных ногах я подошла к однокурсникам. На счёт три мы сняли с себя шапочки выпускников и запустили в небо под щелчки фотокамеры. Студенты тут же бросились к тем, кто пришёл посмотреть на них: родственникам, друзьям. Я стояла в стороне, прислонившись к раскидистому клёну и, спрятавшись в тени его зелёных листьев, высматривала Дэймона.

Я вытащила телефон из сумки, движимая порывом написать ему. Меня остановила горькая догадка: он мог и вовсе меня не узнать. Он стоял вдалеке и вряд ли расслышал моё имя. Входящее сообщение прервало мои раздумья.

«Наверное, Павла прислала поздравление с окончанием колледжа», — подумала я и посмотрела на экран.

Сердце пропустило удар, а потом ещё один. Воздух покинул лёгкие, а тело залихорадило.

Дэймон: «Отель Шато Лаурьер. Я буду ждать».

Ко мне! Он приехал ко мне! Дэймон приехал ко мне!

От радости и, затопившего душу, счастья по щекам потекли слёзы. Я стягиваю с себя мантию и сую в руки Саманте.

— День куда-нибудь, мне пора!

— Мери, ты куда? Ты разве не пойдёшь на праздник? — доносится вслед.

— Нет! — кричу я не оборачиваясь.

Я задыхаюсь, я смеюсь и плачу, я лечу к нему. Дура я? Да наверное! Плевать!

Ловлю такси и называю адрес. Оно плетётся, как черепаха. Я злюсь, бешусь и проклинаю чёртовы пробки!

— Сдачи не нужно, — говорю я, сунув водителю деньги.

Дэймон ждёт меня в пятизвёздочном отеле, невозможно красивом, как дворец из сказки.

— Я к Дэймону Грэму, — сообщаю администратору.

— Мередит Фэй? — уточняет он.

— Да.

— Люкс на последнем этаже. Минутку, сейчас Вас сопроводят.

Лифт тоже поднимается мучительно медленно. Всю дорогу я думаю, что скажу ему. А он мне? Вдруг я услышу совсем не то, на что рассчитываю. А на что я рассчитываю? Я соглашусь на любое условие! Да, он не полюбит меня. Да, моё лицо для него всегда будет смазанным пятном, но я буду рядом. Осознание, что он никогда не будет испытывать тех чувств, что я к нему, вызывает боль. Пусть. Без него мне в миллионы раз хуже. Я соглашусь на все условия, даже если он снова предложит контракт.

Створки разъезжаются в стороны, открывая вид на одну-единственную дверь на всём этаже. Боже. Как же страшно!