Вкус желаний

Глава 8

Начало сентября выдалось на удивление хмурым и дождливым, хотелось лежать целый день под одеялом, а вместо охлаждающего смузи пить горячий чай или кофе с корицей. Но Торонто никогда не спит, жизнь в этом мегаполисе не ключом бьёт, а извергается вулканом. Торонто — это огромный муравейник, где каждому отмерена своя роль. Да, я лишь маленький работник, если со мной что-то случится, мир не остановится.

Надев брюки и майку, раньше принадлежавшие Бренде, я нацепила поверх жакет, купленный на мои собственные деньги. Не передать словами, сколько мне принёс радости этот факт! В хорошем настроении я добралась на работу, даже автобусная давка не испортила его. Я собиралась снять сигнализацию с магазина, но меня остановила телефонная трель. На экране высветилось «мама». Мы не разговаривали с ней с того самого дня, как я приехала в Торонто, а сейчас сомневалась, стоит ли отвечать на звонок.

— Алло? — Ответила я, ведь очень соскучилась по её голосу несмотря ни на что.

— У нас беда! Я не стала бы тебе звонить, но в этом есть и твоя вина! — Мама кричала в трубку зарёванным голосом.

От испуга у меня перехватило дыхание и голос задрожал.

— Что случилось?

— Роби… — всхлипнула она.

— Что с ним?!

— Кайл купил новую лошадь, она оказалась очень строптивой. А Роби… Она чуть не затоптала его до смерти. Сейчас он в реанимации.

Услышанное повергло в ужас. Мой маленький братишка в реанимации!

— Где он? Я приеду!

— Не надо приезжать! Уже не надо! Всё произошло из-за тебя! Ты виновата! Уехала, бросила нас. У меня нет физически столько сил, чтобы успевать везде!

— Мам, — заговорила я, давя в себе болезненные эмоции.

— Если хочешь помочь — помоги, тогда я прощу тебя.

— Скажи как? Всё что угодно!

— Нужны деньги. Много. У меня столько нет! Если Роби не сделать в ближайшее время операцию, он останется инвалидом на всю жизнь! Роби нужен нейрохирург, здесь не делают такие операции, а в Торонто очередь на год вперёд! — Мама говорила импульсивно: то спокойно, то переходила на визг. Я и сама еле держала себя в руках и готова была отдать всё, лишь бы помочь.

— Какая сумма нужна, мам? — спрашиваю я и боюсь услышать эти цифры.

— Почти сто тысяч.

Получив ответ, я осела на ступеньках. Мир вокруг превратился в размытое чёрно-белое пятно, меня затапливала злость на себя, Кайла, из-за которого я уехала, ведь он притащил эту лошадь, и на весь мир, что так зол к нам.

— Мам, можно ведь взять кредит? Под залог ранчо? Я помогу выплатить…

— Ранчо и так в залоге! Думаешь, легко было тянуть его, когда отца не стало! Мери, постарайся найти деньги для Роби, — всхлипнула мама и отключилась. И чтобы наверняка добить меня, она прислала фото братишки на реанимационной койке.

Грудь будто сдавило тисками, мешало дышать. Я сидела на ступеньках, по щекам текли слёзы, не было сил даже встать и открыть магазин.

«Что делать? Нужно ведь что-то делать! Нельзя просто так сидеть, это Роби не поможет!»

Я перебирала в голове варианты. Магазин, в котором я работала, не настолько успешен, чтобы его хозяин — Бен Ли смог одолжить такую сумму. Но позвонить стоило.

— Нет, Мери. Я не располагаю такой суммой, да и не дал бы тебе…

Я позвонила друзьям. Увы, но пять тысяч Шона и десять Бренды не помогут Роби. Нужен займ. Дождавшись обеда, я помчалась в ближайший банк, заявку на семьдесят тысяч приняли, но ответ придётся ждать в течение трёх дней.

Мама изводила меня сообщениями и фотографиями Роби. До безумия жаль его, сердце разрывалось на части, пока я пыталась что-нибудь придумать. Мне даже удалось встретиться с врачом в Торонто, обнадёжившим маму в успешности операции.

— Я всё понимаю, но и Вы поймите: очередь на операцию очень длинная, другие дети тоже ждут. Все пациенты для меня равны, я не могу выбирать кого-то одного из них, и больница бесплатно без очереди не пропустит, — объяснил Доктор Мартин Стивен. — Ваша мама обещала найти деньги в течение недели, операция назначена на среду, если средства не поступят до вечера понедельника, мы не сможем даже перевезти Роби из Флешертона в нашу клинику. Для его транспортировки нужен вертолёт со специальным оборудованием.

На следующий день я получила отказы из банков, но убедила маму выставить хотя бы лошадей на продажу, как-никак за них можно выручить тысяч пятнадцать. Если сложить деньги Шона, Бренды и за продажу лошадей выходило всё равно в три раза меньше чем нужно. Я не находила себе места, не могла ни есть, ни спать, придумывая, что делать.

— Мери, почему ты не хочешь обратиться к Дэймону Грэму и согласиться на тот контракт? — спросила Бренда. — Для него сто тысяч, как для тебя один цент. Либо, есть другой вариант, — задумчиво проговорила подруга. — Но лучше попроси Грэма.

— Грэм не из тех людей, кто отказывается от своих слов. Он ясно дал понять, что мы больше никогда не встретимся с ним. Поэтому озвучь, пожалуйста, другой вариант, — попросила я, не надеясь на что-то путное.

Бренда помялась немного, но с выражением вселенской скорби на лице, всё же сказала:

— Мери, ты же девственница? — Я кивнула. — Так вот, у моего агентства есть такие клиенты, которые покупают ночь с девственницей. Девушек всегда не хватает, а толстосумы платят очень большие деньги за лишение невинности. Ты за одну ночь сможешь получить недостающую часть.

Услышав это, я бессильно прикрыла глаза. Наверное, у меня случилось эмоциональное выгорание, мозг словно в вакууме, никаких чувств в душе не осталось, лишь холодная пустота. Грэм был прав, я уже пожалела, что отказалась. Моя гордость обернулась против меня. Передо мной стоял выбор: попробовать обратиться к Дэймону или выставить себя на продажу как скотину.

— Я завтра поеду к Грэму, — обречённо отвечаю Бренде.

— Вот и правильно, попытка не пытка.

Всю ночь я кручусь из стороны в сторону в попытке уснуть. Как уснуть? Ведь мне придётся вероломно поступить с собой, предать себя. Стыдно идти к Дэймону и предлагать купить меня, но какая к чёрту разница, что чувствую я, ведь на кону стоит здоровье маленького братишки! Мама права, если бы я не уехала, с Роби ничего не случилось бы. Я всегда за ним внимательно присматривала! Если я не смогу помочь ему, как мне потом жить? Плевать на гордость!

«ТиДжи-Индастрис» открывается только в девять, а я стою около входа в здание с семи утра, чтобы не пропустить мистера Грэма. Боюсь, что иначе, меня внутрь не пропустят его секьюрити. Я то и дело поправляю одежду, взбиваю пальцами волосы, чтобы придать объём, подкрашиваю губы и пытаюсь унять дико бьющееся сердце. Каждая подъезжающая машина встречается паникой в моих глазах. Прохладный ветерок не помогает остудить жар покрасневших от стыда щёк.

Девять утра. Уже давно прошли внутрь те сотрудники, которых я помнила, и Оливия в том числе. А Грэма не было. Охрана подозрительно косилась на меня, пришлось уйти немного подальше. Одиннадцать дня. Его нет. Двенадцать. Его нет. В час дня я решилась подойти к секьюрити и прямо спросить о Дэймоне.

— Мисс, назовите своё имя, — попросил «чёрный костюм».

— Мередит Фэй, — с надеждой ответила я.

— Мисс, просьба покинуть «ТиДжи-Индастрис». Вам запрещено здесь находиться, — монотонно проговорил мужчина.

«Я так и думала! Вот же чёрт!»

Но я продолжала ждать под свинцовыми тучами. Немногим позже из здания вышла Оливия. Я подлетела к ней, пылая последней надеждой. Брюнетка отшатнулась от меня и презрительно фыркнула.

«Надо же, а в те разы она была очень любезна со мной», — с грустью подумала я.

— Мистер Грэм сейчас за границей, ждать его бесполезно, — ответила она, отвернулась и пошла дальше.

«За границей…»

Вернувшись домой, я навзничь упала на диван и разревелась. Безвыходная ситуация угнетала, но окончательно добило другое — фото, присланное Брендой: на нём Дэймон и красивая, эффектная блондинка. Они ужинают в ресторане, а на столе около девушки лежит длинная красная роза.

«Узнала от одной знакомой. Он в Нью-Йорке, подруга. Увы», — пришло новое сообщение.

На следующий день Бренда привела меня в своё агентство. Обычная высотка с зеркальными фасадами, каких полно в Торонто. Красивое снаружи и внутри. Честно говоря, мне было наплевать, как оно выглядело, плевать на то, как меня накрасили и одели для фото и то, что «главную» в этом эскорт-агентстве звали Луиза. И эта Луиза тем же вечером позвонила и сообщила, что меня купили…

Весь следующий день выжал меня до капельки. В агентстве меня готовили так, будто я собиралась на встречу с принцем или султаном: эпиляция, обёртывание, скрабы, маски, маникюр, педикюр, отбеливание зубов, окрашивание волос, причёска, макияж и подбор наряда. То, что в прошлый раз сотворила со мной Лидия — мастер Бренды, не сравнится с тем, что я увидела в зеркале сегодня. Там не было девочки Мери из Флешертона, на меня смотрела элитная эскортница, дорогая шлюха Мередит из Торонто: дорогое золотистое облегающее платье в пол с глубоким декольте, открытой спиной и элегантным разрезом до бедра, оно словно создано для того, чтобы подчеркнуть мою женственность. Босоножки добавляли лёгкости и изящества, волосы красивыми локонами падали на спину, единственное, что осталось от Мери — это испуганный взгляд, как у маленького оленёнка, попавшего в плен.

— Выше нос, Мери, у нас ещё никто так дорого не покупал девственность, — улыбалась Луиза, стоя позади меня. — Подумать только, ночь с тобой оценили в сто тысяч! Это был настоящий аукцион! — гордо заявила она, будто речь шла о чём-то невероятно стоящем, допустим, как победа в конкурсе красоты.

Я с грустью смотрела на натянутую кожу лица Луизы и боялась, что после сегодняшнего вечера пойду по неправильной дороге — стану девочкой по вызову. Можно называть это эскорт-агентством, но суть не изменится.

— Луиза, кто меня купил? — раз десятый спросила я.

— Мери, хватит! Я не могу сказать, запрещено. Увидишь его там! — резко отрезала женщина.

Боже. Неужели он настолько ужасен, и чтобы я не сбежала, решил оставаться до последнего инкогнито? Плевать! Главное, что деньги уже поступили Луизе, а завтра я переведу всю сумму на операцию Роби и постараюсь навсегда забыть об этом вечере.

«Это всего лишь девственность, зато братишка будет жить полноценной жизнью!»

— Ты всё запомнила? — спросила Луиза, и я кивнула.

«Ровная походка, прямая спина, вежливость, не сбегать, не перечить, не говорить, пока не спросят…» И много чего ещё, чем она забивала с самого утра мою голову. Думаю, за продажу меня она тоже получила немаленькую сумму, поэтому и старалась слепить из меня принцессу.

Чёрный автомобиль бизнес-класса привёз меня к небоскрёбу. Водитель открыл дверь и помог выйти, подав руку.

— Мисс, Луиза просила надеть Вам это колье, перед тем, как Вы зайдёте внутрь.

Я дёрнула плечом, соглашаясь. Какая разница в чём я пойду на заклание…

Мне предстояло подняться на самый последний этаж, где расположился ресторан, с видом на телебашню «Си-Эн Тауэр». Лифт взмыл ввысь и через пару минут открылся в холле перед стеклянными дверьми красивого дорого заведения. Две девушки, наряженные в лакеев XVIII века, встретили меня с широкими улыбками и фразой:

— Добро пожаловать на празднование двадцатилетия: «КюСэй-групп»!

«Теперь я хотя бы знаю, в честь чего это мероприятие».

Зайдя внутрь, я утонула в болтовне гостей и потоке живой музыки. Сердце ухнуло в пятки, когда я увидела Шона, играющего на скрипке.

«Надеюсь, он поймёт, что меня вынудили обстоятельства пойти на это».

Я выискивала взглядом среди собравшихся «костюмов» того, кто меня купил. Ко мне подплыл официант с подносом, уставленном бокалами игристого.

— Мадам, прошу, — чуть склонив голову в поклоне, произнёс он.

Мадам. Он обратился ко мне, будто я из высшего круга. Хотя со стороны я так и выглядела. Разница в том, что те, кто относился к высшему кругу, знали друг друга. Меня же не знал никто. Я стояла в одиночестве и ждала своего палача, ловя на себе хмурый взгляд Шона, наполненный болью и тоской. Он всё понял.

Бокал шампанского приятно холодил мою ладонь, я не хотела его пить, просто взяла, чтобы не привлекать к себе внимания, потому что тут все ходили туда-сюда либо с бокалами, либо закусками. Я невольно подслушивала чужие разговоры: о моде, красоте, политике. За моей спиной две женщины обсуждали какую-то Линду Дулитл и её нового бойфренда с пустым кошельком и накачанной задницей. Трио «чёрных костюмов» спорили о курсе доллара. И все они разом стихли, когда створки стеклянных дверей разошлись в стороны, впуская нового гостя…

Как всегда, красив и безумно притягателен. Он не забыл прихватить с собой скучающий взгляд и царственную походку. Дэймон Грэм.