Вкус греха

10

«Что может быть лучше, — думала Мирабелла, — чем целый день бездельничать в библиотеке Хэлдона: взять книжку, забраться с ногами на подоконник, подставить лицо теплым лучам солнца?»

Она размышляла над этим несколько минут и решила, что есть и более интересные занятия. Вообще-то, есть целый ряд более заманчивых вещей, которым не жалко посвятить такой теплый солнечный день.

Пикник, например. Пикник в саду, на который собирались пойти многие гости. Она бы тоже пошла, если бы не чрезмерная забота домочадцев.

Поняв, что ничего поделать нельзя, она захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Мирабелла отказывалась признавать, что каждое движение причиняет ей боль. Она убедила всех, что, хотя ушиб и выглядит жутко, на самом деле ей ничуть не больно. «Поделом тебе», — подумала Мирабелла. Она не хотела врать, но у нее не было выбора. Еще один день постельного режима, и она сошла бы с ума.

Стараниями леди Тарстон, миссис Хенсон и предательницы Кейт Мирабелла провела вчера весь день в кровати, отдыхая. Она справилась с этим с трудом, даже не особенно изящно, но справилась. И теперь Мирабелла хотела заняться чем-то еще, чем угодно, лишь бы не отдыхать.

Она хотела пойти на этот треклятый пикник.

Это всего-навсего вывихнутая лодыжка, черт побери, и она смогла бы вполне нормально ходить, опираясь на трость, которую принес Вит. Мира не могла назвать ни одной причины, по которой должна была сидеть в четырех стенах.

— Готова идти, чертовка?

Она резко обернулась, услышав голос Вита. Голос, который прозвучал очень весело, что, учитывая обстоятельства и настроение Мирабеллы, ужасно ее разозлило.

— Готова идти куда? Я… — Она замолчала и прищурила глаза. — Если ты думаешь, что я проведу в кровати еще хотя бы секунду, то сильно, сильно ошибаешься. — Подтверждая сказанное, она потянулась за тростью и схватила ее так, как будто это шпага.

— Вчера ты была совсем не такой. — Он взволнованно посмотрел на нее. — Болит лодыжка? Дай посмотрю…

Она подняла трость, метнув в него сердитый и, как она надеялась, зловещий взгляд.

— С моей лодыжкой все в порядке, — отрезала она, — а вот терпению нанесли непоправимый урон.

— Не будь ребенком, — упрекнул он, — подбери юбки. Она подняла свою импровизированную дубинку на дюйм выше.

— Не подходи. Я думала, мы договорились не оскорблять друг друга.

— Так и есть.

— Ты только что назвал меня несносным ребенком.

— Нет, я посоветовал тебе не вести себя как несносный ребенок. Это не одно и то же, — пояснил он.

— Ах так, тогда я советую тебе засунуть голову…

— Не хочешь следовать совету — не надо, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Будем считать, что ты куксишься из-за больной лодыжки, поэтому оставляю тебя зализывать раны.

Если бы рука не устала, она бы подняла трость еще выше.

— Я не…

— А будешь себя нормально вести — решим, что для тебя лучше. Возможно, ты даже пойдешь с нами на пикник.

Она с грохотом уронила трость.

— Серьезно?

— Разрешишь мне осмотреть лодыжку?

Без колебаний и даже тени смущения она завернула подол платья и выставила ногу.

— Приступай.

Вит нахмурился и не двинулся с места.

— Уж не знаю, радует ли меня или огорчает то, как быстро ты согласилась.

Она закатила глаза, но не обиделась.

— Не думай, что я любому позволю увидеть мои лодыжки, Вит.

— Это обнадеживает. — Он подошел к ней, встал на колено и коснулся пальцами нежной кожи.

Больно! Еще и потому, что слишком резко выставила ногу. Однако она и виду не подала.

— Но поскольку мы практически выросли вместе, — продолжила Мирабелла, расцепив зубы, — и ты видел их уже не раз, например, вчера, я считаю, что единственным правильным решением будет позволить тебе осмотреть мои лодыжки.

— Понимаю.

— И доктору, конечно.

— Естественно.

— И Алексу, если в этом будет крайняя необходимость. Он посмотрел на нее, глаза в глаза.

— Алексу необязательно видеть твои голые лодыжки.

— Сейчас — нет, конечно, но если так случится…

— Никогда, — подвел черту Вит и отпустил ее юбки.

— Я прошла осмотр? Мне можно пойти?

— Трость прихвати, — последовал слегка грубоватый ответ.

Он приказал подать двуколку. Пикник устроили неподалеку — на другой стороне озера, и остальные отправились туда пешком. Но для Мирабеллы с ее вывихнутой лодыжкой это был бы долгий путь. Она бы дошла, в этом она не сомневалась, но двуколка упростила ей задачу.

— Ехать недолго, — сказал Вит и помог ей сесть в экипаж. — Дорога уходит в сторону, затем поворачивает к озеру.

— Отличный денек для прогулки, — ответила Мирабелла.

Отличный денек, чтобы провести его на природе.

Свежий воздух и солнышко влияли на нее лучше, чем лекарства и отдых, вместе взятые. Когда они оба уселись и двуколка двинулась в путь, Мирабелла с облегчением вздохнула.

— Необыкновенная погода. Совершенно необыкновенная. Спасибо, Вит.

— Мне это в удовольствие. — Он улыбнулся уголком рта и крепче взялся за поводья.

В этом Мирабелла очень сомневалась: вела она себя пока что далеко не любезно. Всем иногда нужно выпустить пар. Но если вспышка гнева ничем не оправдана, нужно потрудиться объяснить ее и попросить прощения. Два дня назад Мирабелла и не подумала бы извиняться перед Витом. Ей всегда казалось, что одного его присутствия достаточно, чтобы разразился скандал, но сейчас — и она это очень хорошо понимала — все изменилось.

Все равно она подождала, пока они отъедут от дома на приличное расстояние, набралась смелости, повернула голову в его сторону и заговорила.

— Я бы хотела… — Она откашлялась и устремила взгляд на его плечо. — Я бы… хотела… — Она снова откашлялась.

Вит нахмурился.

— Ты что, простудилась, чертовка?

— Я?! — уставилась на него Мирабелла. — Ох… Ох, нет. Я… — Ей удалось сдержаться и не закашлять снова. — Просто я…

— А похоже, что простудилась.

— Нет, нет…

— Когда мы вернемся, пусть кухарка приготовит тебе чашку ее специальной настойки, той, что от насморка. Она творит чудеса и при ангине.

— Я в порядке, Вит, честно.

«Это ненадолго, — подумала Мира, — если домашние и прислуга решат, что я не только покалечилась, но и подцепила простуду». Из-за того, что Вит смотрел на нее так, как будто всерьез боялся заразиться, она сделала глубокий вдох и — боже правый, она ничего не могла с собой поделать! — откашлялась и четвертый раз.

— Я хочу извиниться за то, что произошло в библиотеке, — поспешно начала Мирабелла. — Ты… был очень добр ко мне, и вместо того чтобы сказать спасибо, я… — «грозилась поколотить тебя тростью твоей же прапрабабушки», мысленно произнесла она, — повела себя непростительно враждебно. Когда мне не по себе, я становлюсь раздражительной. Признаю, что лодыжка все еще болит. Я не говорю, что это оправдывает мое поведение…

— Ничего страшного, чертовка. Извинение принято. Она помолчала немного, затем спросила:

— И все?

— А что ты ожидала услышать?

— Ну, я думала, ты будешь смаковать это, — ответила она, слегка удивившись.

— Несколько дней назад я бы так и сделал, — признался он. — Но у нас договор, если ты помнишь. Почему ты не торопилась с извинениями?

Ей с трудом удалось сдержаться и не заерзать на сиденье.

— Я не хотела, чтоб у тебя появился повод оставить меня дома.

— Обычно я не отвечаю на извинения сарказмом, — сказал он возмущенно.

— Конечно, нет. — Она поспешила согласиться. — Я боялась, что если я расскажу про боль в лодыжке, ты не разрешишь мне пойти с тобой.

— И решила скинуть камень с души, когда мы отъедем на безопасное расстояние от Хэлдона?

На этот раз она все-таки заерзала.

— Именно.

— Я так и думал.

Она осмелилась взглянуть на него.

— Значит, ты не злишься?

— Нет, не злюсь. Если честно, я рад, что своим поступком ты заслужила прощение.

— Что-что?

— Я сам должен принести извинения, — стал объяснять он. — И после того, как я столь великодушно, столь самоотверженно, столь…

— Я уже поняла, Вит.

— …столь терпеливо принял твои извинения, тебе ничего не остается, как принять мои, иначе тебя сочтут мелочной и злопамятной.

— Странноватая у тебя логика.

— Но, если задуматься, — железная.

— И такая же неоспоримая, если не забивать голову и согласиться с тобой, что я и сделаю. — Она повернулась на сиденье, чтобы посмотреть на него. Теперь, когда с извинениями покончили, ей стало уже не так трудно смотреть ему в глаза. — За что ты просишь прощения?

— За то, что заставил тебя шпионить за Кейт, — сказал он, к ее удивлению, серьезно. — Я не должен был этого делать.

— Да, — спокойно согласилась она. — Не должен.

— Мне жаль.

Ее губы изогнулись в улыбке.

— Может, тебе жаль только потому, что подозрения не оправдались?

— Я что-то не припомню, чтобы пытался анализировать твои извинения, — выкрутился он и сосредоточился на дороге.

— Ты спросил, почему я медлила с ними, — заметила она.

— После того как принял их.

— Ты прав, — засмеялась она и откинулась на подушки. — Сейчас это все равно не важно. Извинения приняты, Вит. Хотя, если мы начнем извиняться за каждый проступок, это добром не кончится. Нам просто не о чем будет поговорить.

— Есть в этом доля правды. — Вит задумался. — Давай договоримся не извиняться за то, что было до приезда гостей.

— А я должна буду просить прощения за то, что тебе досталось от матери? — Она лукаво улыбнулась. — Потому что ничуть об этом не жалею.

— Пожалела бы, — сказал он с самодовольным видом, — если бы я осуществил свою месть.

— Раз ты в этом так уверен, то мне не нужно извиняться. Это было бы излишне. — Она хлопнула ладонью, затянутой в перчатку, по ноге. — Как ты собирался мне отомстить?

Вит покачал головой.

— Не думаю, что тебе следует знать. Неизвестно, как долго продлится наше перемирие, поэтому я не стану раскрывать карты.

Мирабелла терпеть не могла, когда ее не посвящали в тайны, — она же, как никто другой, умела хранить их, — и поскольку этот секрет имел к ней прямое отношение, тем более невыносимым становилось пребывание в неведении. «Придется приложить в два раза больше усилий, чтобы выведать его», — решила она.

— Давай так, — начала она, — я скажу, что мне жаль…

— Только тебе не жаль.

— Да, зато ты будешь знать, что мне было бы жаль, а это одно и то же, — резонно заметила она. — Но сначала ты должен пообещать, что расскажешь мне о том, что задумал.

— Последние два дня я только и делаю, что соглашаюсь, — засмеялся Вит.

— Ничего не поделаешь, — небрежно обронила она. — Ну, так как?

Он молчал и думал — это вполне понятно, затем все еще думал — это можно простить, продолжал размышлять — а это уже раздражало. И наконец решил:

— Нет. Нет, я не согласен. Какая наглость!

— Почему нет? — спросила она.

— Не хочу, — ответил он, пожав плечами.

— Не упрямься, Вит. По-моему, наш договор запрещает это.

— Конечно, нет. Но тебе запрещено упрекать меня в упрямстве.

«Так оно и есть», — призналась она себе, но вслух сказала:

— Смешно!

— Может, и так, но опять же, тебе запрещено упоминать об этом. — Он перекинул поводья в одну руку и задумчиво потер подбородок. Глаза его ярко блеснули. — Вообще-то, если подумать, то я могу сказать или сделать что угодно, и пока это напрямую не оскорбляет тебя, ты не сможешь ответить мне тем же.

— Время покажет.

— Да, но я — человек, который живет сегодняшним днем.

— Хвастун — вот ты кто. В самом хорошем смысле слова, — поспешила добавить Мирабелла.

— Мне кажется, нельзя назвать человека хвастуном, не оскорбив его, — пробурчал он.

— Конечно, можно. У меня это слово имеет свое значение, и совершенно не оскорбительное.

Он удивленно взглянул на нее.

— Это…

— Да? Продолжай, Вит, — поддразнивала она, глупо улыбаясь. — Смешно? Нелепо? Это…

— У меня слов нет, — смеясь, признался он. — И хорошо, ведь мы, кажется, уже приехали.

Он оказался прав. Мирабелла вытянула шею, чтобы всмотреться в негустую череду деревьев, отделявших дорогу от луга. Озерная тропа, которой они пошли вчера, была ее любимым прогулочным маршрутом, но во всей Хэлдонской округе не найти более подходящего места для пикника. Было и нем что-то необычайно уютное, в этом укромном уголке, спрятанном от посторонних глаз, окруженном с трех сторон лесом. Дубы и клены росли посреди луга, под сенью их раскидистых ветвей слуги стелили покрывала и выставляли корзинки с провизией.

Стали прибывать первые гости, в большинстве своем дети, которые, несомненно, не выдержали неторопливый, размеренный темп взрослых и ускакали вперед, но были и люди постарше, среди них — Иви и Кейт.

— Мы бросили бедняжку Софи на съедение волкам, — пояснила Иви, когда Мирабелла и Вит подошли к ним. — Алекс не разрешил Софи идти быстрее, а я не могла больше вынести ни секунды хихиканья мисс Виллори.

— Знаете, — сказала Кейт, когда они выбрали покрывало и устроились на нем, — до встречи с ней я считала, что хихикать умеют только в романах.

— Это редкое умение, — ответила Мирабелла. — Если удача улыбнется нам, мы никогда не встретим вторую мисс Виллори.

Удача, как оказалось, была в то утро на их стороне. К приходу мисс Виллори все места на их покрывалах уже заняли. Возможно, компания подобралась не самая приятная, ведь она включала напыщенного мистера Джарлза и глупенькую мисс Салливан, которой достался испепеляющий взгляд покинутой мисс Виллори, но все же лучше, чем ожидалось. Алекс и Софи опоздали и не успели занять место, а мисс Хейнс — успела.

Само собой, все говорили только о том, что произошло с Мирабеллой: о постыдном, по ее мнению, падении с холма и, что было еще постыднее, о спасении.

— Трудно назвать тебя невнимательной, — высказалась Кейт. — Это, скорее, обо мне.

— Вдруг это был отшельник Мак-Алистер: он спрятался за деревом, затем выскочил и толкнул вас? — на одном дыхании выпалила мисс Салливан. — Одна я больше в лес ни ногой.

Мирабелла не могла даже представить, что избалованная мисс Салливан когда-нибудь захочет одна пойти в лес, но решила промолчать.

— Мак-Алистер не представляет для вас угрозы, — заверил компанию Вит. — Его уже восемь лет никто не видел, с чего бы ему появляться именно сейчас?

— Никакого Мак-Алистера не существует, — сказала Кейт, закатив глаза. — Вит когда-то давно выдумал его с явной целью напугать трех маленьких бедных доверчивых девочек.

Вит фыркнул.

— Две из вас уже давно выросли из пеленок. — Он указал на Иви и Мирабеллу. — А ты, — продолжил он, обращаясь к сестре, — может, и была маленькой, но совсем не бедной и уж точно не доверчивой. Ты не поверила в это с самого начала.

— Я была умна не по годам, — ответила Кейт.

— Если бы Вит хотел н-напугать нас, — тихо сказала Иви, которая начала заикаться, оказавшись в центре внимания, — он должен был, как по мне, сделать Мак-Алистера… ну, более страшным.

— Не может быть, что вы верите в подобную чушь, мисс Коул! — воскликнула миссис Джарлз.

Иви потупила взгляд и едва заметно пожала плечами.

— Я в-верю, пока не докажут обратного.

— Это говорит о том, что иногда полезно оставаться в душе детьми, — с улыбкой сказал Вит и легонько потянул за ленточку на шляпке Кейт.

— В лесах вполне безопасно, — продолжил он. — Однако я попрошу вас, леди, держаться подальше от северного пастбища.

— До пастбища больше трех миль, — пробормотала Кейт. — Почему… А! Цыгане вернулись?

— Мне доложили об этом сегодня утром.

— Цыгане? Здесь? — Миссис Джарлз стала оглядываться по сторонам, как будто ожидая, что кто-то появится из-за ближайшего дерева.

— Нет, не здесь, — успокоил ее Вит. — По крайней мере, не сейчас.

— Но на вашей земле! Вы пустили их в свои владения?

— Да, поступаю так каждую весну и осень, когда именно этот табор проходит мимо. Пока они никого не трогают, я не возражаю.

— Не возражаете? — Миссис Джарлз чуть было не сорвалась на визг. — Нас всех могут убить! Зарезать в собственной спальне!

— А вам бы хотелось — в гостиной? — вежливо поинтересовался Вит.

Мирабелла закашляла, пытаясь скрыть смешок, но даже сквозь созданный ею шум она услышала, как миссис Джарлз прохрипела:

— Что, простите?

Вит пожал плечами и потянулся за куском пирога.

— Вы, кажется, против того, чтоб сие деяние совершилось в спальне, поэтому я подумал, что вы бы предпочли другое место.

— Я… я… — опешила миссис Джарлз.

— По-моему, лучше умереть во сне, — как ни в чем не бывало продолжил Вит. — Если уж суждено принять смерть от толпы кровожадных цыган, то лучше умереть, не видя этого кошмара.

Кейт с Иви покраснели, сдерживая смех, а Мирабелла терялась в догадках, справится ли она с собственным весельем, чтобы увидеть, чем закончится этот разговор.

Миссис Джарлз выпрямилась, насколько это позволяли пространство на покрывале, которое она занимала, и ее ужасно маленький рост.

— Ведь это же неприлично, — начала миссис Джарлз таким тоном, что Мирабелла даже не поняла, о чем она: то ли о реплике Вита, то ли о возможной смерти от рук цыган.

— Это станет уже неважно, — спокойно сказал Вит, — так как вы и все остальные будут мертвы.

— Застигнуты смертью в своих случайных спальнях, — произнесла Иви на одном дыхании, отчего еще больше покраснела и поднялась на ноги. — Простите, я должна… должна…

Конец фразы утонул в приступе кашля и звуке быстро отдаляющихся шагов.

— Я только посмотрю, все ли с ней в порядке, — пробормотала Кейт и, истошно кашляя, последовала за подругой.

— Как странно, — сказал Вит, откусив от пирога. — Кухарка, наверное, переборщила со специями. Учитывая наличие бродяг в округе и плохую еду, я не обижусь, миссис Джарлз, если вы решите прервать свой визит.

Он лукаво посмотрел на Мирабеллу.

— Ас тобой-то что, Мирабелла? Может, присоединишься к Иви и Кейт?

Мирабелла прикусила губу и покачала головой. Потом кивнула, схватила трость и, прихрамывая, удалилась.

Миссис Джарлз не удивилась бы, узнай она, что в тени деревьев прятался человек. Человек, который привык убивать. Человек, который знал, каково это — забрать жизнь у спящего.

Но сегодня он пришел не для того, чтобы убить.

Он пришел наблюдать, ведь он всегда наблюдал.

И ждать, ведь он всегда выжидал.

Нет, миссис Джарлз не удивилась бы, заметив темный силуэт, притаившийся в лесах. Но она бы очень удивилась, узнав, что об этом человеке известно еще кое-кому.