Вкус греха

25

Мирабелла постепенно приходила в себя, с трудом пробираясь сквозь туман боли и смятения. Она смутно осознавала, что лежит, свернувшись калачиком, на боку, в тесноте, ее то и дело подкидывает и встряхивает. Но дурнота и усталость вернули ее в беспамятство, так и не позволив понять, что происходит.

Когда Мирабелла снова очнулась, все кругом замерло, застыло, прогрузилось в темноту. Она моргнула несколько раз, убеждаясь, что все-таки открыла глаза. Чернота не рассеялась, тогда она протянула руки и наткнулась на твердую поверхность в нескольких дюймах от лица. «Значит, я не ослепла, — подумала она, толкая преграду, — меня заперли». Паника овладевала ею. Мирабелла ощупала пространство вокруг себя и поняла, что со всех сторон ее окружают стенки. Сундук? Она пошевелилась и выгнулась, пытаясь выбраться наружу.

Она знала, что выберется. Не могло быть иначе.

Мирабелле вдруг показалось, что ее погребли заживо, и ее охватил ужас.

Она закричала, стала колотить руками и царапать стены своей темницы.

В ответ — громкий скрип, порыв свежего воздуха и поток яркого света в глаза.

— Ну же, успокойся. Ни к чему все это, — уговаривал знакомый голос.

— Выпусти меня, — потребовала, она, выкарабкиваясь наружу. — Выпусти…

— Я и не собирался все время держать тебя в сундуке.

Костлявые пальцы сжали руку Мирабеллы и помогли ей выбраться. Она высвободилась, пошатываясь, сделала несколько шагов к карете вдоль грязной дороги, затем вдруг согнулась пополам и наполнила легкие ночной прохладой.

— Вот так, дорогая. Еще раз глубоко вдохни, — советовал голос. — Удар в голову — это ведь не шутка. Какой наглец! К счастью, ты его больше никогда не увидишь.

«Удар в голову», — подумала Мирабелла. Дорога и карета. Пронзительный голос и костлявые пальцы. Память понемногу возвращалась.

О боже! Ее похитили: оглушили, засунули в сундук и увезли прочь. Сама мысль об этом была настолько невероятной, что попросту не укладывалась в голове. В романах Кейт полно подобных историй: барышень против их воли увозили из отцовского дома. В жизни такого не происходит.

Она медленно выпрямилась и вытянула перед собой руку, заслоняя глаза от ослепительного света.

— Где мы?

— На полпути домой, дорогая, — сказал мистер Хартзингер, опуская фонарь.

— Домой? — «О чем он? Разве похититель возвращает жертву домой?» — Вы везете меня в Хэлдон?

Он засмеялся.

— Конечно, нет, глупенькая. Мы едем в твой новый дом — Сент-Бриджит.

Сент-Бриджит.

Происходящее перестало казаться ей таким уж невероятным. Может, романы Кейт о дамах, оказавшихся в опасности, и были выдумкой, а вот рассказы Иви о неугодных родственницах, которых отсылали в богадельни, ужасно походили на правду.

Мирабелла обвела взглядом дорогу. Она не сможет убежать, особенно в таком состоянии, но если ей удастся метнуться в сторону, она спрячется в лесу…

— Нет, нет, нет. И думать забудь, — пропел Хартзингер и направил на нее пистолет, о котором она совсем забыла. — На твоем месте я бы не стал искать помощи у кучера. — Он кивнул в сторону чернеющего силуэта, который как раз сталкивал сундук с обочины. — Ему щедро платят. Полезай в карету.

Мирабелла хотела ослушаться. Если бы ее поставили перед выбором: умереть здесь и сейчас или провести остаток жизни в приюте вместе с такими, как мистер Хартзингер, — она бы предпочла получить пулю.

К счастью, ей не нужно выбирать. Ей нужно только терпеливо ждать, пока не подвернется случай сбежать. Или пока ее не спасет Вит.

Мирабелла не сомневалась в первом и была абсолютно уверена во втором, поэтому села в карету.

Виту бывало страшно. Например, в тот день, когда Мирабелла упала с холма. И в ту ночь, когда она настояла на своем участии в операции.

Ему было знакомо мучительное чувство неопределенности перед боем и вязкий страх сражения, когда солдаты умирали на его глазах.

Но он никогда, никогда в жизни не испытывал такого леденящего душу ужаса, как сейчас.

Вит пришпорил лошадь, хотя знал, как опасно мчаться сломя голову по дороге, освещенной только бледным светом луны. У него не было выбора.

Какую фору получил Хартзингер? Пять минут? Четверть часа? Больше? Сколько времени они потеряли на конюшне, раздумывая, как поступить, пока Мирабеллу увозили прочь?

В сундуке.

Она до сих пор там? Ее держат под замком и в страхе?

«Пусть лучше Хартзингер выпустит ее из сундука и пересадит в карету», — подумал Вит и сразу пожалел об этом. Мужчина может причинить женщине много вреда, если у него есть карета и преимущество в четверть часа.

Он подал Кристиану знак свернуть налево. Скакать по узкой тропе было рискованно, но это давало единственный шанс обогнать Хартзингера и устроить засаду там, где тропа пересекает дорогу. Если им повезет и они выбьют кучера с козел, погоня закончится и Мирабелла будет спасена.

— Здесь уютнее, правда? — вздохнул Хартзингер, сев напротив Мирабеллы. Держа ее на прицеле, он постучал по крыше, и карета тронулась. — Одеяльце? Сегодня прохладно.

Если бы Мирабелла не боялась, что ужин попросится наружу, она бы в изумлении открыла рот.

Он что, заботу проявляет?

— Вижу, ты удивлена, — хихикал он. — Что ж, это можно понять. Жаль, однако, что все вышло именно так. Я по-другому представлял твое возвращение домой. Но так уж получилось.

— Сент-Бриджит — не мой дом, — процедила она сквозь зубы.

— Ошибаешься. По договору, который подписал твой дядя, все законно. Тебе там понравится, — радостно сказал он. — У тебя будет своя комната с окном и камином. И мягкая кровать. Я должен признать, — хихикнул Хартзингер, — в этом деле мне важен не только твой, но и мой комфорт.

Голова раскалывалась на части, поэтому Мирабелла не сразу поняла, что он имел в виду. Понимание нахлынуло вместе с плотными и мутными волнами отвращения. У нее ужасно свело желудок и показалось, что ее вот-вот вырвет. Мирабелла забилась в угол и стала глубоко дышать, пока тошнота не отступила.

— Но, как говорится, делу время — потехе час, — продолжил Хартзингер как ни в чем не бывало. — Расскажи, что тебе известно о фальшивых банкнотах.

Она с трудом покачала головой.

— Не прикидывайся, что ничего не знаешь, не поможет. Я подслушал вашу с дядей беседу. — Он глупо заулыбался. — Не могу передать, какое удовольствие получил, наблюдая, как ты швыряешь в барона его же вещи. Я бы не стал вмешиваться, не назови ты его… — Он уставился в потолок, вспоминая. — Э… жалкий фальшиво… А потом ты замолчала. Поведай мне, дорогая, почему ты так сказала?

Она не хотела ничего говорить. Но он бы все равно заставил. Поэтому Мирабелла попыталась его отвлечь.

— Вы — сообщник.

Хартзингер задумчиво сдвинул брови.

— Мне не нравится это слово. Оно преуменьшает мои заслуги. Скажем так, я создатель. Это я придумал, как провернуть наше маленькое дельце. Но мне до сих пор не ясно, как ты о нем узнала.

— Это имеет значение?

— Уважь меня, — сказал он.

— Нет.

— Говори, — повторил Хартзингер, подняв пистолет. — Или снова окажешься в сундуке.

— Я рылась в кабинете дяди и нашла клише с банкнотами. На его лице отразилось недоумение.

— Клише?

Мирабелла не успела ответить. Выстрел, грянувший словно из ниоткуда, рассек ночной воздух. Кони понесли, карета рванула вперед, и Хартзингера бросило на Мирабеллу. Она толкала его руками и ногами, пытаясь отпихнуть назад… и выбила у него пистолет. Тот отскочил от лавки и упал на пол.

Они оба ринулись к оружию. Мирабелла была ближе и успела первой, но Хартзингер упал на нее сверху.

Мирабелле было больно, страшно и гадко, как никогда в жизни, когда он своим весом придавил ее к полу. Она двинула его локтем под ребра, но Хартзингер лишь прохрипел и просунул под нее руку, чтобы вцепиться в пистолет.

Понимая, что не в состоянии сбросить Хартзингера или навести на него пистолет, Мирабелла могла сделать только одно: крепче сжать оружие, зажмуриться и не думать, что его лапы касаются ее рук.

Карета замедляла ход. Разве нет? Разве грохот колес не становился тише? В сердце появилась надежда, когда Мирабелла услышала стук копыт сбоку от кареты и далекий голос Вита, выкрикивающий ее имя. Только бы продержаться…

Рука Хартзингера схватила пистолет, соскользнула, когда Мирабелла дернулась, и снова схватила.

Надежда угасла так же быстро, как и появилась. Она не продержится. Она недостаточно сильна. Хартзингер отберет пистолет через несколько секунд. И он не станет стрелять в свой единственный «козырь». Он застрелит Вита.

Не думая, Мирабелла сжала пистолет, направила его в сторону, подальше от лица, и, собравшись с последними силами, откинулась назад, насколько это позволял вес Хартзингера.

И нажала на курок.

Звук был оглушительный — ужасный гул, от которого у нее зазвенело в ушах. Жар обжег грудную клетку, и она закричала.

Но даже сквозь шум и боль Мирабелла слышала вопли мистера Хартзингера. Она попала в него? Она хотела лишь обезвредить оружие, но если нечаянно ранила его, то так даже лучше.

— Мирабелла!

Она снова услышала голос Вита, а затем стук распахнутой дверцы. К ее облегчению, Хартзингера вышвырнули вон. Но она не открывала глаза, пока сильные, такие знакомые руки Вита не обняли ее и не помогли сесть.

— Куда он ранил тебя? Мирабелла, куда… — Увидев дыру на одежде и отметину на коже, он сгоряча выругался.

— Я не ранена. — Она посмотрела вниз и скосила глаза. — Разве что немного.

Он провел дрожащими руками по ране.

— Она не кровоточит. Ты не истекаешь кровью.

— Нет. Я целилась в сторону.

— Ты? — Вит чертыхнулся и покачал головой. — Тебе больно? Мирабелла, милая, посмотри на меня.

Она бы сделала это с радостью, если бы он хоть секунду посидел спокойно. Но Вит не унимался и нетвердой рукой гладил ее плечи, спину, лицо. И целовал глаза, губы, волосы.

От попыток уследить за ним у нее только сильнее кружилась голова, поэтому Мирабелла обхватила Вита руками и крепко прижалась к нему.

Он ответил ей тем же, стиснув в объятиях.

— Ты в порядке, — прошептал Вит. Он взял ее на руки, вынес из кареты и прижался лицом к шее. — Я слышал выстрел. Скажи, что с тобой все хорошо.

Она положила голову ему на грудь и кивнула.

— Все хорошо.

Мирабелла ощутила дрожь его тела, прежде чем Вит отстранился, поставил ее на землю и взял ее лицо в свои ладони.

— Он обидел тебя?

— Нет.

Вит провел большим пальцем по ее щеке, чуть ниже ссадины.

— Я опоздал.

— Нет, мой дядя сделал это, — объяснила она, понемногу приходя в себя. — Ты успел вовремя…

— Я опоздал, — повторил он, и Мирабелла поняла, что Вит говорит не только о сегодняшней ночи.

— Теперь ты здесь, — прошептала Мирабелла и обняла его просто потому, что он был рядом и, так же, как и она, нуждался в этих объятиях.

— Хочу домой, Вит, — сказала Мирабелла, уткнувшись в его пальто. — Ты отвезешь меня домой?

— Да, любимая. — Вит ласково погладил ее волосы. Мирабелла почувствовала, как он напрягся, когда пальцы нащупали шишку от удара рукоятью.

— Я в порядке, — заверила она. — Я хочу домой.

— Я отвезу тебя, милая, обещаю. — Вит посадил ее на подножку кареты. — Через минуту. Ты подождешь еще минутку?

Мирабелла кивнула, думая, что ему нужно подготовить коней или коляску. Но Вит с каменным лицом и яростью в глазах протянул руку в карету и схватил оружие Хартзингера.

— Оставайся тут.

Мирабелла не послушалась. Как она могла, когда Вит направился куда-то с пистолетом? Она пошла за ним, злясь, что приходится держаться за карету. В тусклом свете луны Мирабелла различила силуэт на дороге, нависавший над двумя лежащими на земле мужчинами. Один из них, кучер, как ей показалось, прижимал к себе окровавленную руку.

Другой громко скулил и показывал на глубокую рану у себя на плече. Это был мистер Хартзингер.

— Она стреляла в меня! Девчонка стреляла в меня! — Он испуганно замолчал, когда Вит прошел мимо и достал патрон из кобуры, прикрепленной к седлу. — Мисс Браунинг вверили в мою опеку. Вас это не касается, Тарстон.

Вит зарядил оружие, подошел ближе и встал над Хартзингером.

— Разве похоже, что меня это не касается?

Хотя Мирабелле нравилось смотреть, как Хартзингер жмется к земле, ее бросило в дрожь от непривычных стальных ноток в голосе Вита. Он же не убьет мерзавца?

Хартзингер не был в этом уверен.

— Одумайся! Это же убийство! Тебя повесят…

— Я граф, — напомнил Вит.

Хартзингер замялся. Пэров не отправляли на виселицу.

— Тебя отправят в ссылку. Власти…

— Трудно заявить об убийстве, — перебил Вит, взвел курок и прицелился в Хартзингера, — если твоя голова насажена на пику.

Мирабелла бросилась вперед.

— Вит, нет!

Вит мельком взглянул в ее сторону.

— Разве ты не хочешь, чтобы его голову насадили на пику? «Еще как», — подумала Мирабелла.

— Но он сообщник.

— Да? — спросил Вит, но не опустил оружие. — Что ж, тогда это не будет убийством, правда же?

Хартзингер быстро зашевелил губами, но звук появился не сразу.

— Ложь. Девчонка лжет… — взвизгнул он и уткнулся в землю, когда Вит на дюйм поднял пистолет. — Недоразумение! Леди ошиблась! Заклинаю…

— Вит, пожалуйста, — вмешалась Мирабелла, думая о том, сможет ли дойти до него и не упасть. — Я хочу домой. Ты обещал отвезти меня домой.

Впервые с той минуты, как оставил ее у кареты, Вит обернулся и по-настоящему посмотрел на нее. Он опустил пистолет.

— Да, обещал. Свяжи их, Кристиан. Ими займется Мак-Алистер.

Мирабелла пошатнулась и отвела руку назад, чтобы ухватиться за карету.

— Мак-Алистер? — Она еще раз посмотрела на высокого мужчину рядом с Витом. — Кристиан?

— Я объясню… — Вит замолчал, заслышав приближающийся стук копыт. — Алекс приехал, — сказал он, подошел к ней и поднял на руки. — Будем надеяться, он привез вторую карету.

Так и случилось. Вскоре Мирабелла уже сидела, закутавшись в плед, рядом с Витом. Экипаж вез их в Хэлдон.

Карета тихо покачивалась, и Мирабеллой овладевала дрема, которую так долго отгонял страх. Она невидящим взором смотрела в темноту за окном. Грустные мысли не давали уснуть. Все изменилось. Ее планы, будущее, надежды — все рухнуло в один день.

— Мирабелла? — Вит убрал руку с ее плеча и погладил ей волосы.

— Он забрал мое приданое, — тихо сказала она. — Мой дядя украл его. — Мирабелла подняла глаза. — Не знаю, что делать. Я рассчитывала на эти деньги. Теперь я не знаю, как быть дальше.

По ее щекам потекли слезы. Тогда Вит обнял ее и крепко прижал к себе.