Вкус греха

3

Герцог и герцогиня — для близких друзей Алекс и Софи — были, по мнению Мирабеллы, самой восхитительной парой во всей Англии. Сейчас она видела через открытые парадные двери, как они выходят из кареты: видный красавец подает руку очаровательной и заметно беременной молодой женщине.

Мирабелла знала Алекса с детства. Его мать и леди Тарстон дружили всю жизнь, и когда юный Алекс осиротел, леди Тарстон впустила его в свой дом и сердце, став для него, в сущности, второй матерью. Он был так же высок, как и Вит, но чуть пошире в плечах и груди. У него были темные каштановые волосы и зеленые с поволокой глаза, в которых раньше жила настороженность, а теперь — смех.

Мирабелла познакомилась с Софи только два года назад, но они сдружились за считанные дни. Софи была очень милой особой, а до того как выйти за Алекса, много лет путешествовала по миру и принимала участие во множестве неслыханных авантюр. Локоны ее были цвета красного дерева, глаза — светло-голубые, и они, как и глаза Алекса, обычно светились счастьем и радостью. Однако сейчас метали молнии.

— Хотя я знаю, что многие женщины в моем положении жалуются на онемение в руках, — произнесла она тоном, с которого просто стекал сарказм, — я уверена, что меня это чудом не коснулось. Пожалуйста, подай мой ридикюль.

— Нет.

Мирабелла могла и не расслышать, на каком языке ответила Софи, но прекрасно догадывалась, что она сказала мужу. Сквернословие как будто окружало их плотным кольцом.

Софи осеклась, когда заметила встречающих у дома. То, что было дальше, совсем не походило на сухой обмен приветствиями, привычный для светского общества. Уже не до условностей, когда женщины смеются и обнимаются, взволнованно перекрикивая друг друга. «Так, — подумала Мирабелла, — заведено в семье, у братьев и сестер».

Новоприбывших проводили в дом с изрядным шумом и суматохой. Ящики и сундуки перетащили из кареты в холл, позвали служанку, чтобы приняла пальто и шляпы, подали напитки в гостиной.

— Думаю, Алекс выпьет свой чай вместе с Витом, — сказала Софи, прежде чем Алекс смог возразить.

— Хорошо, но только если ты пообещаешь выпить свой сидя. — Алекс широко улыбнулся жене и нежно чмокнул ее в щеку.

Мирабелла подумала, что это скромное проявление чувств он позволял себе несколько раз в день, но было в нем что-то милое, и ей захотелось, как случалось уже раз или два, самой почувствовать такую любовь. Она поспешила отмахнуться от этой мысли. Любовь — для красавиц, счастливцев и неизлечимых романтиков. Она к ним не относилась.

Софи надула губы:

— Чай обычно пьют сидя.

— Да, но так как привычная манера что-то делать и твоя редко совпадают…

— Я сяду, — выдавила из себя Софи.

— Прекрасно. Вит в кабинете? — спросил Алекс у Томпсона.

— Да, ваша милость.

Глядя, как уходит Алекс, Софи закатила глаза, вошла в гостиную и — верная своему слову — опустилась в мягкое кресло.

— Хочешь что-нибудь съесть? — спросила Иви, пока Кейт разливала чай.

Софи вздохнула и прижала руку к животу:

— Не могу. Просто не могу.

Мирабелла ощутила легкую тревогу, увидев страдание подруги.

— Тебе плохо? Что-то не так?

— Я совершенно здорова, — уверила ее Софи. — Просто за последние полгода я съела больше, чем за всю жизнь. Это все Алекс. Этот человек только и делает, что меня кормит. У него это переросло в какую-то ужасную болезнь: «Отведай рагу, Софи», «еще несколько морковок, Софи», «ну еще один кусочек рыбы, Софи», «еще кусочек тоста, еще кусочек…». — Она выпрямилась в кресле: — Это лимонные пирожные?

— Э…да.

— Слава богу! — Она схватила одно, надкусила и продолжила говорить о еде. — Если бы он пичкал меня такой едой, я бы меньше жаловалась, но дело не в десертах. Фунты и фунты, да что там, тонны хлеба, мяса и овощей. Матерь Божья, овощи! Этот человек донельзя заботлив. Вы хоть знаете, сколько мы сюда добирались?

Все трое покачали головами.

— Четыре дня, — поведала им Софи, проглотив еще кусочек. — Четыре бесконечных дня, а от нас до Хэлдона и сорока миль нет. Он заставлял кучера останавливаться каждые два часа, чтобы я могла отдохнуть. Вы такой вздор когда-нибудь слышали? И он ужасный попутчик, скажу я вам. Я и пошевелиться не могла, чтобы он не раскудахтался или не крикнул слуге, чтоб объезжал выбоины. И заметьте, нельзя сказать, что на дороге было много ям или что мы ехали достаточно быстро, чтобы на нас это отразилось. У него просто рассудок помутился.

— Удивлена, как он вообще разрешил тебе приехать, — сказала Иви.

— Ах, он сначала не разрешил. Была… дискуссия. — Гнев на лице Софи сменился улыбкой, пока она доедала пирожное. — Ради бога, выслушайте. Алекс меня с ума сводит. Так не пойдет. Мне нужно избавиться от него, хотя бы на пару часов. Молю, помогите.

— Почему бы нам не отправиться в Бентон за покупками? — предложила Иви. — Мирабелле нужна шляпка, и перчатки к платью, и ридикюль в тон, если такой найдется.

— Нет, не нужны, — с улыбкой запротестовала Мирабелла. Она подняла руки, прежде чем Иви смогла возразить. — Но я не прочь купить что-нибудь маленькое. Маленькое, симпатичное и ненужное. — Она взяла пирожное и откусила от него. — Захотелось побаловать себя.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказала Иви.

— Алекс захочет составить нам компанию, — заметила Софи.

— Что ж, нам придется найти предлог, чтобы отделаться от него, — сказала Иви. — Отведи его в сторонку и скажи, что тебе нужно купить очень интимный предмет туалета.

— О, тогда он будет настаивать на сопровождении.

— Ладно, скажи ему, что мне нужно купить очень интимный предмет туалета.

— Это, я думаю, подойдет. — Софи одобрительно улыбнулась, а Кейт и Мирабелла засмеялись. — Тебе он действительно нужен?

Иви только плечами пожала:

— Нижнего белья слишком много не бывает, так что это не окажется ложью.

Они все еще хохотали, когда в дверях показалась голова Вита:

— Леди… чертовка, Алекс и я собираемся…

— В Бентон! — выкрикнула Кейт и украдкой посмотрела на Софи. — Софи заинтересовала выпечка миссис Гейдж. Ты же не против, правда, Вит?

Вит нахмурился и окинул взглядом угощение, которое слуги принесли в комнату. Он открыл было рот, но Софи — хитрая и умная девушка — пресекла возможный спор, подняв руку и нежно погладив по кругу свой выросший живот.

— Не хочу быть обузой, — сказала она мягким голосом и с ангельской улыбкой. — Но мне ужасно хочется чего-нибудь… — Она пробежалась глазами по тарелкам. — Чего-нибудь шоколадного. Тут такого, похоже, нет.

— Ты не обуза, — ответил Вит. Как и все мужчины, которым редко доводилось общаться с будущими матерями, он очень старался смотреть ей в лицо, или" за ее плечо, или куда-нибудь еще, только не на заметный бугорок у нее под платьем. — Если тебе хочется выпечки миссис Гейдж, ты ее получишь. Алекс и я съездим в город…

— Ох, но я точно не знаю, чего именно мне захочется, и я бы прогулялась немного по лавкам с подругами перед всей этой… — она обессиленно взмахнула рукой в воздухе, — суетой праздника. Но если мы тебе в тягость, то пойдем пешком.

— Пешком?

— Да, конечно. — Она стала подниматься с кресла с достоинством и грацией женщины на смертном одре. — Тут и трех миль нет, а я не инвалид, ты ведь знаешь.

Через секунду Вит был уже в комнате и аккуратно усаживал ее в кресло. Мирабелле с трудом удалось сдержать смех. «Ох, Софи, ну и хитрюга», — подумала она. Может, женская слабость и заставит такого мужчину, как Вит, проявить немного заботы, но он точно сдастся перед тихим мужеством.

— Присядь, Софи, пожалуйста. Ради всего святого, тебе не придется идти пешком. Мы с Алексом отвезем тебя в город.

— Если ты уверен…

— Конечно. Конечно, я уверен. Ты получишь все сладости, какие пожелаешь.

— Похоже, карета почти готова, леди, — сказал Вит, когда их экипаж, а также лошадей для него и Алекса подали к парадному входу. — Нам лишь осталось запрячь чертовку в первую упряжку.

Мирабелла презрительно улыбнулась и залезла в карету вслед за Кейт, которая только что переоделась.

— Будь спокоен, глупец, окажись у меня сейчас лошадь, то я первым делом пнула бы тебя в…

— Мы готовы ехать! — бойко вмешалась Софи, которая уже забралась внутрь, и села рядом с Мирабеллой, оставив место для Кейт и Иви.

— …в голову! — крикнула ему вслед Мирабелла, потом повернулась к Софи, нахмурив брови. — А ты о чем подумала?

— Э… о чем-то другом. О чем-то… — Софи показала на нижнюю часть тела.

Понимание отразилось на лице Мирабеллы, а вместе с ним и довольная ухмылка.

— О, очень хорошо. — Она высунула голову из окна, чтобы выкрикнуть новую угрозу, но Вита уже не было. — Проклятье!

Во всем Бентоне был только один магазин готового платья, но так как им руководила мадам Дювалль, одного оказалось более чем достаточно. Десять лет назад мадам Дювалль была модисткой в Лондоне и имела некое влияние, но «вышла из моды», частично из-за капризности светского общества, частично из-за того, что не захотела потакать молодым дурочкам в ущерб своей работе, что, по словам леди Тарстон, являлось только очком в ее пользу.

Она вскоре переехала в Бентон по просьбе леди Тарстон и энергично продолжила свое дело, обслуживая Коулов, их частых гостей и местную знать.

Мадам Дювалль, которая родилась, выросла и обучалась мастерству в Париже, не забывала подчеркивать свое французское происхождение. И все девушки сходились на том, что творения мадам Дювалль были искусством.

Ее магазин, как и все остальные, находился в центре города. Юная девушка с приветливой улыбкой открыла им дверь, а потом удалилась, чтобы незаметно сообщить мадам Дювалль о визите ее самых важных клиентов. Прежде чем Мирабелла смогла взглянуть на новые ткани, очень высокая и слегка полноватая дама выплыла из дверей, в которых только что исчезла девушка. Она резко остановилась, громко вздохнула и прижала руки к сердцу.

— Mes cheries! [1]

Молодые женщины уже давно привыкли к подобным театральным выходам, но поскольку те были не только эффектными, но и искренними, оставалось только улыбнуться в ответ.

— Mes belles [2] до чего вы хороши, — ворковала мадам Дювалль. — И зачем я так корплю над вашими нарядами, не знаю. Заверни вас в простыню, и она покажется шедевром нитки и иголки. Но я необычайно рада видеть вас всех… кроме тебя, — обратилась она к Мирабелле, фыркнув и подмигнув. — Ты слишком упрямая.

Мирабелла засмеялась и, не сумев устоять, наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Вам удалось убедить меня выбрать не коричневое, а лиловое платье, — напомнила она.

— Да, но я хотела, чтобы оно было цвета слоновой кости. И она хотела цвета слоновой кости, вспомнила Мирабелла, но платье оказалось слишком дорогим и далеко не таким практичным, как ярко-лиловое, на котором пятна не столь заметны.

— На этой неделе я уже второй раз к вам захожу и не уйду отсюда без покупки. Это что-то да значит.

— Oui [3], это много значит. — Она с надеждой улыбнулась Мирабелле. — Цвета слоновой кости на этот раз?

— Боюсь, нечто не столь роскошное. Нам нужно белье.

— Ах! — Мадам Дювалль оглянулась на новых покупательниц. — Вы знаете, куда идти. Осмотритесь, пока я обслужу этих леди, хорошо?

В отличие от рулонов ткани и готовых платьев, предметы более интимного характера были выставлены в отдельной комнате без окон.

— Ты хоть знаешь, чего тебе хочется? — спросила Кейт Иви, когда женщины стали рассматривать товар.

— Нет, для меня это остается загадкой.

Мирабелла отложила эскиз с нарядами и увидела, как Иви показывает на… что-то на манекене. Светло-голубой атлас слишком простого кроя, чтобы быть платьем, плотно облегал манекен.

— Ну, ради бога, — засмеялась Мирабелла, — зачем нужна такая вещь?

— Понятия не имеем, — ответили Кейт и Иви.

— Чтобы выглядеть аппетитно, — сказала Софи. Все трое разом повернулись в ее сторону. Она пожала плечами, на щеках появился легкий румянец. — Наверное, надо быть замужней, чтобы оценить такую красоту.

— Или стремиться купить что-нибудь красивое и ненужное, — добавила Иви и посмотрела на Мирабеллу.

— Это абсурд, Иви, — хмыкнула Мирабелла. — Мы даже не знаем, что это.

— Похоже, Софи знает.

— Не совсем, — призналась Софи. — Я просто нахожу ее милой. Возможно, это сорочка.

— Слишком длинная, — возразила Мирабелла. — Почти по щиколотку. И ткань не та.

Сорочки шили из прочной материи, выдерживавшей надругательство многократных стирок. Ткань перед ней, казалось, могла растаять от сильного дождя. Она протянула руку и провела по ней пальцем. И тотчас влюбилась.

— Бог мой! — вздохнула она. — Вы когда-нибудь дотрагивались до чего-либо столь же мягкого?

— А, ты, как я вижу, нашла мой маленький эксперимент. Услышав голос мадам Дювалль, Мирабелла виновато отдернула руку.

— Извините, я не должна была…

— Хм. Если бы я не хотела, чтобы ею восторгались, я бы ее здесь не оставила. Как тебе?

— Она божественна, — прошептала Мирабелла и поймала на себе удивленные взгляды четырех пар глаз. — Нет, в самом деле, — оправдывалась она. — На ощупь… как вода. Что это?

— Сорочка.

— Но…

— Но очень непрактичная, да. Многие состоятельные дамы мне так и сказали, — раздраженно вздохнула она. — Странно, не так ли, что даже самые ветреные женщины не хотят побаловать себя этим?

— Потому что не смогут выставить напоказ, чтобы другие завидовали, — проворчала Иви.

— Именно так, моя умница.

— Замужняя женщина сможет, — задумчиво сказала Софи.

— Верно, — засмеялась мадам Дювалль. — Но эта вещица не для вас, jeune mere [4] . Она для мисс Браунинг.

Мирабелла не была бы так поражена, если бы ей даже предложили дарственную на магазин. Поэтому она не заметила, как мадам Дювалль и Кейт понимающе переглянулись.

— Для меня? Но я не могу себе позволить. Наверняка не могу… Я… — Она умолкла.

«Не могу», — подумала Мирабелла, хорошенько все взвесив. Сорочка была ей не по карману. Она не в состоянии найти ей применение. И еще много чего не в состоянии.

Ее возражения пропустили мимо ушей.

— Я настаиваю. Хочу, чтобы мое творение было оценено по достоинству, а не пылилось в этой комнате. — Мадам Дювалль стала снимать сорочку с манекена. — Прошу три шиллинга, а подгонку сделаю бесплатно, да?

Три шиллинга? Смехотворно низкая цена.

— Три шиллинга? Абсурд. Одна только ткань…

— Три шиллинга, упрямая девчонка, и еще валюта сплетни. Хочу услышать о гостях. — Она приложила сорочку к Мирабелле и прищурилась. — Думаю, ушивать не надо. Повезло.

— Очень невыгодная сделка, — вмешалась Иви, прежде чем Мирабелла успела возразить. — Но она согласна. Какую сплетню хотите услышать для начала?

Поняв, что ее превзошли числом и тактикой и что, по правде говоря, ей не так уж хочется настаивать на своем, Мирабелла полезла в сумочку за тремя шиллингами.

— Буду ее беречь, — пообещала она. — Спасибо.

— Конечно, будешь. — Мадам Дювалль перешла в главный зал, который — к огромному облегчению Мирабеллы — был снова пуст. — Расскажите-ка, что думаете о вашем визитере — мистере Хантере.

Кейт пожала плечами.

— У него дела с Витом. Мы его еще не видели.

— Я встречала его в Лондоне, — сказала Софи. — Он, вроде бы, вполне милый.

— Да, милейший человек, — ответила мадам Дювалль, положив сорочку на стол и заворачивая ее в бумагу. — По словам лондонских актрис и оперных певиц — милейший джентльмен.

— О боже… — Кейт и Мирабелла и не подумали скрыть свое возмущение. Софи с Иви и не подумали скрыть свои ухмылки. Мадам Дювалль и не подумала принять обе реакции за что-либо другое, кроме одобрения.

— Его победы весьма легендарны, но говорят, что он не преследует непорочных или замужних, как это делают многие молодые мужчины, а это дорогого стоит, не так ли?

Иви насмешливо расхохоталась.

— И что, он имеет право соблазнять легионы женщин, раз они актрисы или куртизанки?

Мадам Дювалль передернула плечом и положила сорочку в коробку.

— Нельзя же требовать, чтобы он жил как монах, в конце концов.

— Почему нет? — спросила Иви. — От женщин требуют, чтобы они жили как монашки. Это нечестно.

— C'est vrai, ma petite [5] , но такова женская судьба, разве нет? Будь жизнь справедливой, я бы вечно оставалась молодой и красивой. За мной бы ухаживал очаровательный юноша, и я бы со всеми своими клиентками веселилась так же, как с вами.

— Думаю, мадам Дювалль, — сказала Софи, — если бы вы вечно оставались молодой и красивой, это было бы нечестно по отношению к нам.

Мадам Дювалль хитро улыбнулась.

— Бросьте, я бы поделилась своим кавалером.