Влияние (СИ)

Глава 10. Быть интуитом

Первый прыжок на одну из колонн Флюэнс сделала на инстинктах — только, чтобы увеличить расстояние между собой и неведомой тварью. Гигантских размеров чудище вызывало ужас и полное нежелание попытаться победить его в схватке. Не то, чтобы она успела разглядеть его полностью, но вида продолговатой, огромной чешуйчатой головы размером с нее всю и оскаленной пасти с двумя рядами внушительных зубов было вполне достаточно.

Флюэнс предпочла довериться своему телу и правилу, которое соблюдали жители Ипсилона: если противник больше и опытней, лучше беги, а не пытайся выяснить, кто из вас сильнее.

Сохранять трезвый рассудок, слыша утробный рёв, стократно усиливаемый эхом, и находясь спиной к угрозе было сложно, но Флюэнс ещё не потеряла ощущение Потока и примерно представляла насколько далеко находится чудище. Массивная туша застряла в проеме и теперь методично разламывала часть стены.

Так как Флюэнс хватило ума и реакции отвести энергетический клинок, не задев животное, она надеялась, что удастся убраться достаточно далеко незамеченной и добраться до лестницы, прежде чем её разорвут на куски.

Стремительно преодолев часть пути и приземлившись на маленькую овальную колонну с резным, в причудливых завитушках пилястром, девушка бросила быстрый взгляд через плечо, и успела заметить, как монстр высвобождает массивное туловище из внушительного пролома, образовавшегося на месте выхода из коридора.

Секундная заминка стоила ей драгоценного времени — чудовище совершило немыслимый прыжок, весьма грациозно для своих размеров приземляясь на колонны. Когтистые лапы оставили глубокие борозды на мраморе и раскрошили узорчатое навершие одной из них.

Флюэнс невольно отпрянула назад, поскользнулась и чуть не полетела вниз в черноту пропасти, которая казалась бездонной.

К горлу подступила паника, но желание жить было сильнее: быстрым движением прицепив рукоять энергетического клинка к поясу, чтобы освободить руки, Флюэнс прыгнула дальше.

Внезапная острая боль пронзила ногу чуть выше щиколотки, равновесие удержать не удалось, и она упала на бок, сильно ударившись левым плечом. Колона, к счастью, оказалась большой, с ровной прямоугольной площадкой сверху. На соседней, удерживаясь тремя лапами и загребая воздух в миллиметрах от ее ног, рычала, капая слюной, громадная тварь.

Золотисто-оранжевые глаза с вертикальными щелками зрачков полыхали злобой, хвост качался из стороны в сторону, рассекая воздух. На секунду Флюэнс даже подумала, что именно хвостом ее и задело, но нет — явственный след от когтей на голени и капельки крови на мраморе, за который цеплялась тварь, не оставляли сомнений, что чудище было слишком быстрым и смогло дотянуться огромной лапой.

Флюэнс почувствовала тошноту и головокружение от страха. Ощущение безопасности святилища интуитов стремительно таяло вместе с концентрацией и спокойствием, смываемое болью.

Чудовищные, не мигающие глаза с вертикальными прорезями зрачков затягивали ее в глубокий омут отчаяния и тьмы. Время словно растянулось, и они смотрели друг на друга бесконечно долго. Тварь больше не спешила нападать, утробно рыча и выжидая, а Флюэнс пыталась воспользоваться передышкой и успокоиться. Можно было попробовать сразиться, но что-то подсказывало девушке, что даже, если удастся ударить клинком чудовищное животное, название которого она не знала, ей это не сильно поможет.

Слишком крупным оно было, а чернеющая пропасть с ненадежными столбиками колонн не давала достаточно пространства для возможной схватки. Целью Флюэнс могла быть только лестница.

Она осторожно встала, цепко следя за пока неподвижной тушей и содрогаясь от одной лишь мысли, что с ней могут сотворить гигантские, оскаленные клыки. Отстраненно подумала, что даже не может предположить, какой это вид, вряд ли такое животное могло обитать на относительно мирном Убриселе.

"Может быть, это все Поток? Святилище интуитов просто морочит меня, проверяет на прочность?"

Но рана на ноге была вполне реальной: Флюэнс чувствовала теплую кровь, понемногу стекающую по лодыжке. Если она не поторопится, то придется иметь дело с ощутимой кровопотерей.

Она еще раз посмотрела на низко зарычавшее чудовище, и приготовилась прыгать, когда хвост, больше похожий на длинный, гибкий хлыст просвистел в воздухе, не задевая Флюэнс, и обрушился на одну из тонких колонн, что взмывали ввысь, поддерживая свод.

Древний, покрытый паутиной трещин камень дрогнул, сверху посыпался песок и мелкое крошево, а в следующее мгновение Флюэнс прыгнула, вовремя успев убраться с того места, куда обрушились обломки колонны.

По залу заметалось гулкое эхо, раскатисто и жутко усиливаемое высокими сводами. Из глубины, со дня ущелья, донесся рокот обваливающихся камней.

— Чтоб бактерии сожрали, — прошептала Флюэнс, чтобы не запаниковать еще больше, и продолжая прыгать с колонны на колонну, с трудом удерживая равновесие и концентрацию из-за боли в раненой ноге.

Очередное нападение твари, благодаря Потоку она почувствовала и успела сместиться, пропуская массивную тушу мимо себя. Но девушка не ожидала, что та, промахнувшись, не удержится и влетит огромной, чешуйчатой головой в еще одну из поддерживающих колонн.

Секунду ничего не происходило: Флюэнс старательно продолжала путь, игнорируя рычание рассерженной твари, и готовясь в любое мгновение вытащить и активировать клинок, чтобы хоть как-то ее отпугнуть. А потом очередная колонна, на которую приземлилась девушка, дрогнула.

Огромный зал будто бы вздохнул — грозным, потусторонним звуком со дна пропасти, куда канули обломки второй колонны. Затем с гулким, ломким треском по величественному своду побежали трещины.

— Нет-нет-нет-нет, — прошептала Флюэнс, изо всех сил прыгая к спасительной лестнице. Боль была столь невыносимой, что в какой-то момент она просто перестала чувствовать ступню.

С потолка посыпалось каменное крошево из стремительно расширяющихся трещин. Совсем рядом взвизгнула тварь: на нее упал внушительный камень из кладки. Флюэнс обрадовалась было на секунду, но свод в очередной раз дрогнул. Странно, что какие-то две небольшие колонны могли спровоцировать его обвал, но факт оставался фактом: величественный бездонный зал разрушался.

До заветной лестницы, выглядящей оплотом надежности, оставалось всего ничего, когда тварь в несколько прыжков обошла Флюэнс по дуге и оказалась прямо перед ней. В миллиметре от отставленной для сохранения равновесия, правой руки, клацнули гигантские зубы.

Предвидя следующую атаку, девушка выхватила клинок, как раз вовремя, чтобы отсечь длинный хвост, летящий в живот и норовящий сбить с ног.

Несмотря на то, что оружие практически не встретило сопротивления, с легкостью перерубая плоть, инерция движения была достаточно сильна: девушка покачнулась, не устояв на травмированной ноге, и, в очередной раз сильно ударившись, упала на спину.

Падение выбило воздух из легких, перед глазами от боли и усталости запрыгали черные мушки. Тварь обиженно и зло взревела. А затуманенному сознанию Флюэнс показалось, будто время растянулось и замедлилось.

Сквозь пелену боли и отчаянного страха девушка видела, как взбешенное чудовище делает прыжок, который неминуемо должен был закончиться прямо на ней, бессильно распластанной по навершию колоны. Она даже не могла откатиться в сторону — вокруг маленького каменного пятачка зияла пропасть, а сверху падали камни, разрушающихся сводов.

Флюэнс на мгновение прикрыла глаза, чувствуя обреченность и внезапный странный покой. Ей казалось, что еще немного, и сознание милосердно оставит ее: наверное, сказывалась большая кровопотеря.

— Флюэнс! — настойчиво позвал неожиданно мягкий, добрый голос.

Таким тоном обычно говорил с ней супремус Таллин, показывая что-то, не получающееся сразу. Например, как с помощью Потока манипулировать предметами. И ведь подняла она тогда отвертки.

— Флюэнс, дай своему свету гореть!

Сознание путалось, но она была уверена, что именно этот голос обещал помочь ей в темном тоннеле.

— Зажги свечу, Флюэнс! — мягкость сменилась на приказной тон, — Давай, Флюэнс!

Она распахнула глаза, чтобы увидеть огромный фрагмент потолка, отколовшийся и падающий прямо на нее. Не раздумывая, девушка инстинктивно вскинула руки, словно надеясь защититься, и вдруг к ней разом вернулось ощущение Потока.

Каждый маленький камушек, каждая трещина на лестнице, на которую она так стремилась попасть — все вокруг вдруг стало таким простым и понятным, податливым.

Флюэнс, не прикладывая усилий, резко махнула рукой, отчего-то уверенная, что каменная глыба подчинится движению.

Огромный булыжник, покорный Потоку, подчинившемуся ее воле, с силой врезался в жалобно взвизгнувшую тварь, сбивая ту в незавершенном прыжке, и вместе с ней и еще десятком обломков обрушиваясь в черноту провала.

Воодушевленная Флюэнс вскочила было на ноги, но лодыжку прострелила сводящая с ума боль, стирающая ощущение легкости, света и всемогущества. По коже заструилась тепля кровь, стекая в мягкий, уже напитавшийся алым сапог. Активированный клинок все еще гудел в ее дрожащей руке, но мерный звук был практически не слышен из-за грохота обваливающихся камней. Многие колонны сотрясались и разрушались: следовало поторопиться, чтобы попасть на лестницу.

Вернув оружие на пояс, Флюэнс, сжимая зубы, оторвала рукав и кое-как быстро перевязала ногу, практически до онемения стягивая ткань.

Прыгала она быстрыми, выверенными движениями, приземляясь на не пострадавшую ногу, сжимая зубы, стараясь не обращать внимания на боль и усталость. Оказавшись на нижней ступени лестницы, девушка позволила себе помедлить, собираясь с остатками сил. Сверху лился теплый, неяркий солнечный свет. Все вокруг рушилось, но сама лестница выглядела надежной и незыблемой.

— В спокойствии нет ни страха, ни излишнего гнева — только реальность, очищенная от искажений и помех эмоциональных всплесков. Когда ты спокойна — ты по-настоящему сильна, — мягкий голос прозвучал совсем рядом, как если бы говоривший стоял за ее плечом, но вокруг никого не было.

На лбу прохладными капельками выступил пот, Флюэнс облизала пересохшие губы, ощущая солоноватый, тошнотворный привкус крови. Руки и ноги дрожали, но она привыкла выживать. Теперь, когда за ней не гналась тварь, а странный голос своеобразно подбадривал, стало спокойно: все, что надо — выбраться, а с этим Флюэнс всегда справлялась превосходно.

Превозмогая ноющую боль в ушибленной спине и стараясь как можно меньше опираться на травмированную ногу, Флюэнс упрямо поднималась, все силы расходуя на то, чтобы не потерять равновесия и не упасть от усталости. Гул и грохот нарастали, а от странного зала практически ничего не осталось, кроме потрескавшихся обломков колонн и облаков каменной пыли.

Перед глазами плыло, мышцы ныли, но теплый свет на лице давал надежду, что там, в конце лестницы, ступени которой, казалось, уворачивались из-под ее уставших ног, действительно был выход.

Флюэнс не помнила, как добралась до верха. Кажется, силы совершенно покинули ее, и она осела на древние каменные плиты, прикрыв глаза от слишком яркого, после полумрака зала, дневного света.

Ее щеки овеяло легкое дуновение теплого ветра, напоенного свежими запахами утра, а золотой солнечный луч заиграл в запутанных прядях темных волос. Флюэнс тихо, успокоено вздохнула, ощущая необычайную легкость. Несмотря на раны и боль по всему телу, она чувствовала себя необычайно хорошо: древнее святилище интуитов приняло и отпустило ее. Всё получилось, пусть даже Флюэнс и не смогла бы объяснить, что именно.

Она улыбнулась, подставляя лицо под мягкие, совсем не такие, как на Ипсилоне, лучи. Не открывая глаз, ощущала всю полноту и красоту окружающего ее мира: она сидела на небольшой плоской площадке величественной пирамиды. Вокруг простирались луга, поросшие высокой золотистой травой, волнами колосящейся под теплым ветром, а вдали, на горизонте, эти бескрайние поля озарялись первыми, еще робкими лучами утреннего солнца, которое делало Убрисель прекрасным местом для фермерства в любое время года. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала бесконечный поток жизни, незыблемую правильность всего, что происходило.

— Пусть тебя ведет Поток, — мягко произнес уже знакомый голос.

Флюэнс распахнула глаза, жмурясь на солнце, огляделась, но рядом все так же никого не было.

— Супремус Таллин? — позвала она тихо: так не хотелось разрушать очарование момента.

— Флюэнс! — позвал далекий голос, который она не столько услышала, сколько почувствовала благодаря Потоку.

Она, пошатываясь, поднялась на ноги, чувствуя, как проходит эйфория, и снова возвращаются боль и усталость, и осторожно прошлась по краю площадки. Далеко внизу она увидела Таллина, который ждал ее у входа в святилище. Там, где они расстались несколько часов назад.

«И как мне спуститься? — она огляделась в поисках лестницы. — Не возвращаться же назад. Да и некуда там возвращаться».

Ей казалось странным, что святилище снаружи выглядит совершенно невредимым, как будто все, что происходило, ей привиделось.

«Флюэнс, там есть маленькая выступающая площадка, встань на нее», — посоветовал Таллин, голос прозвучал словно бы в голове, и Флюэнс окончательно уверилась, что все время в святилище, это не он помогал ей: голоса в Потоке звучали совершенно по-разному.

Решив разобраться со всем позже, она еще раз, хромая, обошла площадку по периметру и, наконец, заметила ровный полукруглый выступ будто бы приставленный к внешней, покатой стене святилища.

Как только она ступила на гладко обработанную плиту, та дернулась и резко ухнула вниз.

Сердце Флюэнс сделало кульбит, она даже подумала, что неизбежно разобьется, но своеобразный подъёмник плавно замедлился у земли, и она неожиданно очутилась в объятиях Таллина.

— Флюэнс, ты цела? — он отстранил ее от себя, но продолжал придерживать за плечи, и на взгляд девушки выглядел слишком встревоженным.

Он ведь знал, куда ее отправляет, и что ее ждет. Или нет?

Она кивнула, и неосознанно потянулась к супремусу в Потоке, чтобы попробовать разобраться в его эмоциях. Таллин ощущался, как яркий, пронзительный свет, не согревающий, но позволяющий яснее видеть. И было в нем что-то очень знакомое.

Таллин, заметив ее сосредоточенное состояние, рассмеялся:

— Больше не боишься зажигать свечу от звезды?

Флюэнс неожиданно смутилась, как будто ее застали за подглядыванием. Собственно так оно и было.

— Я — цела, но там сначала было темно, и эта темнота будто бы засасывала, нашёптывала мне, что я никто… и была жуткая тварь, и все рушилось…

— Давай ты расскажешь мне все по дороге, — прервал ее Таллин, поддерживая под руку и увлекая за собой к шаттлу. — Надо залечить твои раны и как можно быстрее покинуть Убрисель. С Аллана станется не дождаться нас и улететь на Виридис одному.

Флюэнс только молча кивнула и, как ребенок впервые увидевший нечто неизведанное, вновь окунулась в бесконечный Поток, изучая и познавая мир, заигравший новыми красками. Теперь она действительно верила, что сможет управлять даром интуита.