Влюбленный эльф

2.5. Нападение

Упоенные любовью, молодые эльфы едва не опоздали на утреннюю офицерскую перекличку.

— Выйди первым, — попросила Мюриэль. — Я пойду следом за тобой. И пожалуйста, не подходи ко мне сегодня, мне нужно побыть одной.

После переклички Ариэль не находил себе места. Его тело было охвачено страстью, в то же время холодным умом, существующем где-то поодаль от тела, он понимал: его служебной обязанностью было арестовать Мюриэль, что бы они ни говорила. Хотя ее оправдания казались вескими: девушку, в качестве дочери государственного изменника Варсиэля, наверняка подвергнут пыткам — что останется тогда от ее прекрасного тела?! Паучий шрам на щеке покажется невинной детской забавой. В любом случае Ариэль вряд ли когда-либо увидит Мюриэль, а этого юноше не хотелось больше всего на свете.

Вконец измучившись, Ариэль не выдержал и, несмотря на просьбу Мюриэль не тревожить ее сегодня, взялся за поиски. Впрочем, найти девушку не составляло труда — сегодня, как и вчера, была ее смена: слухачи в воинской части № ААА дежурили по графику два-на-два, что позволяло иметь спаренные выходные.

Тем не менее на западном посту Мюриэль отсутствовала. Дежуривший знакомый лейнант сообщил Ариэлю, что девушка поменялась с ним, изъявив желание дежурить на восточном посту. Ариэль сейчас же сообразил: для того, чтобы сбежать от него. Смешно — разве Ариэлю сложно дойти до восточного поста?!

Он отыскал Мюриэль — официально Альмэль, конечно, — дежурившей там на восточном посту: девушка сидела на скамеечке и опять с ромашкой в руке.

Вид на восточном посту был куда менее живописным, чем на западном: веранда упиралась в федеральный склад, куда свозились на хранение наиболее ценные, требующие повышенной охраны магические артефакты. Увидев приближающегося Ариэля, девушка не обрадовалась.

— Что ты здесь делаешь? Уходи. Я же просила не подходить сегодня, мне нужно побыть одной.

— Я соскучился, — ответил юноша, заискивающе улыбаясь.

— Встретимся завтра. Уходи, пожалуйста.

— А если не уйду? — возразил Ариэль, которому не пришлось по душе упрямство и настойчивость девушки.

В его волосах проскользнула лиловая искра.

— Если ты не уйдешь, я обижусь.

По какой-то причине Мюриэль очень хотела его спровадить, но Ариэль был не из тех, кто поддается на угрозы, даже если они исходят из уст возлюбленной.

— Обижайся, — произнес Ариэль и уселся на скамейку. Мюриэль оглянулась вокруг и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, обняла юношу и поцеловала.

— Теперь доволен? Уходи. Можешь прийти ко мне вечером, я буду ждать.

Ариэль дрогнул, редкие лиловые искры погасли, а волосы безвольно обвисли, но оставшийся холодным мозг сигнализировал о необходимости выяснить, в чем дело.

— Хорошо. Тогда я приду вечером.

Отдалившись от поста — так, чтобы девушку перестало быть видно, — Ариэль резко изменил маршрут, намереваясь подобраться к восточному посту с противоположной, скрытой невысоким кустарником стороны. Сначала лейнант передвигался мелкими перебежками, затем, оказавшись в кустах — без жалости к казенному обмундированию, — пополз. Со всей осторожностью высунувшись из кустов, он убедился, что Мюриэль находится на том самом месте, на котором он ее оставил, — с ромашкой в руке. Тогда, решив, что наблюдательного пункта лучше не сыщешь, Ариэль поудобней устроился в колючих зарослях и затих. Он уже понял, что Мюриэль кого-то ожидает — вот и хотел выяснить, кого именно. Вероятно, поэтому девушка и обменялась местами дежурства с любезным лейнантом: восточный пост более скрыт от нескромных взглядов, чем западный.

Ждать пришлось долго — около часа. За это время Ариэль заскучал, но ожидание того стоило, хотя и завершилось совершенно не тем, чем предполагалось.

Девушка неожиданно заволновалась, но принялась смотреть вовсе не туда, откуда должен был появиться долгожданный гонец, а в противоположную сторону — на складскую стену, за которой, вплоть до ограды, ограничивающей территорию воинской части, тянулся пустырь. Неужели гонец придет со стороны пустыря?

Нет, это был не гонец — теперь Ариэль понял свою ошибку. Почва рядом со складской стеной задрожала и приподнялась, затем провалилась вовнутрь, и из образовавшейся ямы показался металлический сегмент «Червя» модели Ч32. Мюриэль вскрикнула и, кинув ромашку, бросилась в направлении вылезающего на поверхность устройства.

Теперь Ариэль осознал: все романтическое между ними было ложью! Мюриэль была гномьей шпионкой и теперь, обведя вокруг пальца, ожидала нападения — вернее, сама, вместо исполнения своего воинского долга, его инициировала. Предательница!

Вне себя от бешенства, Ариэль вскочил на ноги и выстрелил сигнальным зарядом в воздух. Затем его волосы со страшной скоростью удлинились, догнали девчонку и ударили ей в спину, после чего обкрутились вокруг тонких лодыжек и потащили к себе — туда, где в колючих кустах бушевали магические молнии.

Мюриэль оказалась ловким противником: извернувшись, она в свою очередь выстрелила в Ариэля золотистой вспышкой. Заряд был слишком мал, а защита Ариэля слишком мощна, чтобы причинить лейнанту какой-либо вред, но на мгновение его ослепило. Воспользовавшись этим, Мюриэль освободилась от захвативших ее волос и устремилась к выползшему на три или четыре сегмента «Червю». К тому времени Ариэль уже восстановил зрение — его волосы выстрелили девушке в спину, затем обвились вокруг туловища и снова потащили к себе, на этот раз безоговорочно.

Где помощь? Почему личный состав дремлет? Неужели они не видели сигнального заряда?

Занятый борьбой со шпионкой, Ариэль не слышал поднявшегося вокруг шума, считая его следствием выпущенного сигнального заряда — и напрасно. В воздухе догорало несколько сигнальных зарядов, выпущенных не только с восточного, но и с северного, южного и западного постов. Кажется, были неуставные запуски со стороны столовой и штаба. На помощь Ариэлю никто не прибегал, потому что нападение на воинскую часть № ААА было массированным: не менее десятка гномьих землепроходческих комбайнов одновременно атаковали размещенные на территории объекты.

Ариэль, выглянув из-за складского угла, при этом волоча за собой спутанную и беспомощную Мюриэль, сходу насчитал пять «Червей». Первый аппарат выглядывал из руин развороченного штаба, второй подпирал угол столовой, третий вылез на самом плацу — ровно на том месте, где пятнадцать циклов назад макойор Гамиэль принимал у новобранцев присягу. Из третьего «Червя» высаживался десант. Ариэль хорошо видел низенькие фигурки гномов, с приложенными к плечам гвоздометами. Он давно не видел живых гномов — пятнадцать циклов: с того памятного посещения Буйного парка, когда отца зверски избили. Но тот гном, выступавший в детском представлении, был смешным и безопасным, эти же гномы представляли для эльфийцев смертельную опасность.

В воинской части царила паника. Военнослужащие, которых застали врасплох, отстреливались разрозненными огненными заряда, гномы поражали эльфийцев из гвоздометов. О том, чтобы заблокировать вражеские землепроходческие комбайны, нечего было и думать — они уже прорвались, причем с разных сторон.

Ариэль оглянулся на «Червя», находящегося у него за спиной: как ни странно, высунувшись из-под земли, он не принимал никакого участия в битве — не высаживал десант и не громил объекты эльфийской инфраструктуры. «Червь» просто высунулся из-под земли, как будто для того, чтобы погреться на солнышке — именно к нему стремилась предательница Мюриэль, сейчас опутанная и притихшая. Справиться с мужчиной, тем более факельщиком, силенок у нее явно недоставало.

Убить предательницу сейчас? Что-то в душе Ариэля воспротивилось этому — он сам не знал, что именно. Тогда он подтянул к себе находившуюся в беспомощном состоянии девчонку, взвалил на плечо, надежно там зафиксировав, и устремился в гущу сражения — туда, где вовсю полыхали магические заряды и свистели острые гвозди.

Волосы на голове Ариэля, клубясь гневом, несли смерть попавшим под сыплющиеся с них огненные вспышки. Несколько гномов, не ожидавших нападения с этой стороны, были испепелены заживо, другие быстро сориентировались и выстрелили в Ариэля. Часть энергии пришлось потратить на нейтрализацию полета гвоздей, в результате изменивших направление и облетевших эльфа по касательной. Недостаток энергии не позволил ответить магическим залпом, тогда как эльфийцы палили из многозарядных гвоздометов почти беспрерывно.

В результате Ариэлю пришлось отступить за угол склада. Однако, гномы со своими гвоздометами не унялись: кажется, они решили воспользоваться удобным случаем и перебить весь личный состав воинской части № ААА. За отступившим Ариэлем побежало гномов двадцать, не меньше. Гнома, выбежавшего из-за угла первым, Ариэль поразил сгустком огненной энергии, но другие гномы осыпали лейнанта гвоздями, вследствие чего он не смог отстреливаться, сосредоточившись на изменении траекторий летящих в него острых предметов.

Рассчитывать на помощь не стоило: магические огни вспыхивали по всей территории, но эльфийцы не могли создать даже организованной обороны, не говоря уже об организованном нападении. Деревянный макойор Гамиэль безразлично взирал на это безобразие с гвоздем, торчащим из груди, ничего не предпринимая.

Положение становилось критическим: Ариэля начинали окружать, он все с большим и большим трудом отбивался от подбирающихся к нему гномов. Вот один из гномов поднял гвоздомет и направил его в грудь Ариэлю, а у лейнанта как раз закончился запас магической энергии, а на его восстановление требовалось несколько мгновений.

«Я погиб», — мелькнула отстраненная мысль.

В этот момент с его плеча вылетел магический залп, поразивший гнома в голову. Гномья голова лопнула и разлетелась на мелкие кусочки, а очнувшаяся Мюриэль, дергаясь всем телом, заорала в ухо:

— Отпусти меня немедленно, идиот!

Ариэль перестал что-либо понимать, потому что Мюриэль — она же была гномьей шпионкой, не так ли? — принялась рассыпать золотистые стрелы прямо на головы наступавших гномов. Ариэль, действуя больше по наитию, чем рассудком, сбросил девушку с плеча. Мюриэль вскочила на ноги и ловкими выстрелами поразила еще пару гномов.

Воевать вдвоем стало значительно легче: если один из напарников мог отклонять летящие в их стороны гвозди, то второй производить по гномам прицельные выстрелы. Впрочем, у гномов было значительное превосходство в численности, поэтому они продолжали наступление — судя по всему, наступление должно было закончиться для эльфийцев совсем скоро, неминуемо и печально.

— Отступай к «Червю»! — распорядилась девчонка, продолжая отстреливаться.

— Как к «Червю»? — недоумевая, перепросил Ариэль.

— Если хочешь жить!

Ариэль по-прежнему ничего не понимал, но было очевидно: гномий десант близок к тому, чтобы их уничтожить. Терять было абсолютно нечего.

Пятясь, плечом к плечу, преследуемые гномами и не имея времени обернуться, они принялись отступать к углу склада, возле которого выполз на поверхность самый первый землепроходческий комбайн. Очередная атака гномов была отбита, и у Ариэля и Мюриэль появилась возможность обернуться.

«Червя» не было! На месте его появления осталась большая яма, наполненная рыхлой почвой — следовало предположить, что «Червь» уполз, так и не приняв участие в развернувшемся сражении, на чьей бы то ни было стороне.

— Нет! Не может быть! — воскликнула Мюриэль и зарыдала.

Словно услышав ее плач, «Червь» высунул металлическую морду из земли и быстро заструился вперед. В этот недолгий момент обстрел эльфов из гвоздометов прекратился: гномы — по всей видимости, недоумевающие не менее Ариэля, — замерли в ожидании дальнейшего.

«Червь» вылез из дыры на несколько сегментов, вплоть до сегмента, в которым виднелся входной проем. Люк отворился, в нем мелькнула рыжая шевелюра и эльфийские крылышки.

— Залезай! — взвизгнула Мюриэль.

Без раздумий — понимая, что в ином случае его ждет гибель, — Ариэль ринулся в люк, следом запрыгнула Мюриэль. Люк захлопнулся, и «Червь» резко подал назад, втягиваясь обратно, в проделанную в земле дыру.

Гномий десант не мог помешать уползающему «Червю»: создателям землепроходческого комбайна было прекрасно известно, что гвоздями червячные бока не пробить, а преследовать непонятный экземпляр на своих, находящихся в отдалении землепроходческих комбайнах гномы не успевали. Поэтому, упустив одних эльфийцев, гномы развернулись и кинулись добивать других — тех, которые еще оставались в живых.