Воин

Пролог

Уже давно стемнело, а Локлан Мак-Аллистер и его братья Брейден и Син засиделись за столом с отцом новоиспеченной жены их брата Ювина. Свечи в подвесных канделябрях уже были погашены, и зал освещал лишь огонь большого камина, расположенного у правой стены.

Его свет играл на оружии и знаменах, украшавших побеленные стены, и причудливо плясал вокруг собеседников, пока те шутили и брали с блюд еду, которую оставили неубранной уже отпущенные слуги.

Счастливые новобрачные покинули свадебный пир много часов назад, и с тех пор никто не видел ни Ювина, ни Нору.

Да и не ожидал увидеть.

Зная своего брата, Локлан полагал, что эта парочка вполне может показаться на людях не раньше, чем через несколько дней.

Эта мысль его воодушевила. Он был рад, что и к брату наконец пришло столь нужное ему счастье.

— Не могу поверить, что мы женили Ювина раньше, чем Локлана, — произнес Брейден, ковыряясь в стоявшем перед ним деревянном блюде с нарезанными фруктами. — Нам надо быть осторожными, Син. Думаю, из-за этого вот-вот случится Второе Пришествие — что-то меня внезапно потянуло исповедаться в грехах.

Син рассмеялся:

— Возможно.

— Слышно ли что-нибудь о Мак-Кайдах? — спросил Александр, отец Норы.

Локлан отрицательно покачал головой. Как бы ему хотелось их разыскать! И он это сделает. Не успокоится, пока эта семейка не заплатит за то, что намеревалась сотворить с его родными.

— Мои люди не обнаружили их следов, — ответил он Александру. — А твои?

— Нет.

— Мне это не нравится, — сказал Син. — У меня такое чувство, что мы еще о них услышим.

— Скорее всего, — согласился Локлан.

— Так что же нам делать? — спросил Александр. — Я уже сообщил своему кузену о том, что натворили Мак-Кайды, и тот издал указ об их казни. Но пока эти преступники не схвачены…

— Мы мало что можем сделать, — закончил фразу Брейден.

— Кое-что точно можем, — заметил Син, прикончив кружку эля и вновь ее наполняя.

— Что? — спросил Брейден.

— Женить Локлана.

Локлан шутливо толкнул Сина в плечо.

— Ты пьян.

— Пьян? — переспросил женский голос.

Каледония обошла стол и остановилась позади стула, на котором сидел Син. Глядя сверху вниз на своего супруга, она улыбнулась ему с нежным упреком:

— Мне показалось, что мой своенравный муженек слишком уж тут засиделся.

Син слегка смутился.

— Пойдемте, милорд, — сказала Калли, беря Сина за руку. — Завтра нас ждет долгое путешествие домой, а я обещала моему брату Джейми, что мы обязательно поспеем к его дню рождения.

Син поцеловал ее руку, а затем прижал к своей щеке.

Было приятно видеть, что он так хорошо ладит со своей женой. Этот жест, так не свойственный ему, поразил Локлана. Он не ожидал когда-нибудь увидеть счастливым не только Ювина, но и Сина, поэтому был так рад, что жизнь старшего брата наконец изменилась в лучшую сторону.

— Доброй ночи, господа, — попрощался Син, вставая, чтобы последовать за своей супругой.

В дверях они столкнулись с Мэгги.

Она вошла в зал и подозрительно оглядела троих пирующих мужчин. Локлан улыбнулся, вспомнив времена, когда желал ей всех возможных бед и жаждал ее смерти. Теперь он был рад, что сдержал свой порыв убить ее.

— Давай пошевеливайся, Брейден, — сказал он младшему брату. — Твоя очередь получать по ушам.

Тот усменулся:

— Моя милая Мэгги не так глупа, чтобы надирать мне уши, так ведь, любимая?

Было что-то дерзкое в покачивании ее бедер, когда молодая женщина приблизилась к столу.

— Зависит от того, натворил ли ты что-нибудь, за что тебе надо их надрать.

Она очаровательно улыбнулась Александру и Локлану:

— Вы не возражаете, если я украду у вас своего мужа?

— Вовсе нет, — ответил Александр.

Брейден вскочил, подхватил Мэгги на руки и во всю прыть бросился к лестнице наверх.

Локлан проводил парочку взглядом. На сердце у него стало легко и весело от выходки брата. Несомненно, скоро Мэгги одарит его еще одним племянником или племянницей.

— Ну, так что же, — поинтересовался Александр, когда они остались одни, — собираешься выбрать себе невесту?

Локлан поболтал в кружке эль, обдумывая вопрос. По правде говоря, его сердце не было занято какой-либо женщиной, и он сомневался, что это вообще случится. Но все же долг побуждал его найти себе жену. Дольше нельзя было откладывать эту важную обязанность.

— Возможно, однажды и выберу, — промолвил он тихо.

Александр удивленно приподнял бровь:

— Ты уже далеко не юноша. Пора бы начать поиски.

Может быть, и так. Но слишком много разных дел требовали времени и внимания Локлана, а идея жениться не глядя, на первой попавшейся женщине тоже была ему не по вкусу.

— Всему свой черед, — проворчал он.

Александр в ответ рассмеялся.

Снаружи послышались шаги, затем хлопнула входная дверь.

Локлан и Александр, нахмурившись, обменялись озадаченными взглядами. Слишком позднее время для гостей.

В зал вошел пожилой слуга. Он вел за собой юнца, едва ли достигшего совершеннолетия. Одетый в лохмотья, тот держал в руках видавшую виды сумку.

— Прошу прощения, милорд, — обратился старик к Александру. — Парнишка сказал, что у него есть новости о Лисандре.

Александр дал знак мальчику подойти поближе и спросил:

— Что-то случилось?

Юнец замялся, а затем отшатнулся назад, нерешительно глядя то на старика-слугу, то на Локлана.

— Говори, — терпеливо произнес Александр. — Здесь никто не причинит тебе вреда.

У мальчика на лице по-прежнему было написано сомнение.

— У меня для вас послание, милорд. Этот человек пришел в нашу деревню и велел мне отнести вам это.

Подросток бросился вперед, кинул сумку на стол и тут же отбежал на безопасное расстояние, словно ожидая, что на его юную голову обрушится гнев всего ада.

Локлан подозрительно нахмурился. Ему не понравился испуг мальчишки.

Александр провел рукой по истертой коже.

— Это сумка Лисандра?

Юнец нервно сглотнул.

— Я не знаю, милорд. Мне только было велено вручить ее вам, а самому не открывать.

По бледности лица посланника Локлан предположил, что мальчишка не послушался наказа.

— Кто дал тебе это? — спросил Мак-Аллистер.

Паренек нервно поскреб шею и ответил:

— Он сказал, что внутри письмо для лорда Александра и… и велел передать его светлости, чтобы в следующий раз он нанял себе кого-то получше французского рыцаря.

Юнца била дрожь.

— Можно я теперь пойду домой, милорд? Пожалуйста!

Александр кивнул.

Подросток пулей вылетел из зала, словно гончие Люцифера мчались за ним по пятам.

Локлан еще больше нахмурился.

Александр, рассматривая сумку, заметил:

— Это очень странно.

— Да, — проговорил Мак-Аллистер, наклоняясь вперед, чтобы тоже взглянуть на нее. — Вот уж точно.

Александр открыл сумку и вывалил ее содержимое на стол.

Локлан вскочил, едва увидев черно-зеленый плед, такой же, как те, что много лет назад их отец заказал соткать для своих сыновей. Он не знал никого, кроме себя и своих братьев, у кого был бы плед с таким тартаном.

Горец уставился на него, не веря своим глазам, кровь застыла в его жилах.

Пока Мак-Аллистер изучал плед, притянув его поближе, Александр развернул небольшой кусок пергамента и прочел вслух:

— «Канмор, мне не нравится, когда меня выставляют дураком. Можешь передать цыганам, что они следующие в нашем списке. Тебе не следовало рассказывать о нас королю. Если бы ты держал рот на замке, твоя дочь могла бы остаться живой. А теперь мы придем за ней и за остальными Мак-Аллистерами. Хорошенько охраняй свою спину».

Руки Александра задрожали, а лицо побагровело от ярости.

— Записка подписана Грэхэмом Мак-Кайдом.

Локлан едва расслышал эти слова. Все его внимание было устремлено на инициалы, вышитые в углу изорванного и изношенного пледа.

«К.М.»

«Киран Мак-Аллистер».

Но как такое могло быть?

Кто смог заполучить принадлежавший его брату плед? Доступ к нему имели лишь члены клана.

В поиске ключа к разгадке Локлан развернул кусок ткани, и оттуда выпала человеческая рука. У Мак-Аллистера вырвалось проклятье.

Следом раздалось проклятье Александра, когда тот увидел отрубленную конечность и странный знак на тыльной стороне мертвой ладони.

— Клянусь честью, — прорычал он, — я прикончу всех этих ублюдков за то, что они сделали!

Локлан почувствовал, что ему нечем дышать. С трудом сосредоточившись, горец припомнил убитого, с которым виделся лишь мельком и не обратил тогда на него внимания.

— Кем был Лисандр? — спросил он.

— Если честно, не знаю. Я встретился с ним во Франции около пяти лет назад, когда ездил туда навестить друга. Лисандр как раз только вернулся из Утремера и наотрез отказывался говорить о том, что там пережил.

— А этот плед?

Александр пожал плечами:

— Он был на нем, когда француз попросил дать ему работу. Тебе это важно?

Для Локлана это было важнее собственной жизни, и он ответил вопросом на вопрос:

— Лисандр сказал тебе, откуда у него этот плед?

Александр отрицательно покачал головой:

— Мне только известно, что он очень дорожил им. Служанка моей жены однажды попыталась взять его у Лисандра, чтобы привести в порядок, так воин за это чуть не оторвал ей руку. В первое время службы у меня этот рыцарь вел себя довольно варварски.

Александр поднял обрубок с пола, положил его на стол и вышел в поисках священника, дабы тот надлежаще распорядился мертвой плотью.

Локлан перебирал длинными пальцами украшенный монограммой угол пледа, не отрывая взгляда от инициалов, вышитых его матерью.

Как французу достался плед Киранна?

За исключением Сина, никто из его братьев не путешествовал дальше границ Англии, но Син никогда не брал этот плед с собой.

Если бы не монограмма, Локлан мог бы подумать, что, возможно, ткач изготовил ткань с точно таким же тартаном и продал ее еще кому-то.

Но эти инициалы были вышиты той же рукой, что и на его пледе, а также на пледах Брейдена и Ювина.

Нет, плед принадлежал Киранну. Локлан знал это, и его разум ни на йоту не сомневался, что это вещь младшего брата. Да и на вид ткань была достаточно старой.

Сувенир из Утремера.

Это означало, что Киранн не умер в тот день, когда в одиночестве ушел на берег озера.

По какой-то неизвестной причине брат разыграл собственную смерть, а затем покинул Шотландию.

Но зачем?

Почему Киранн ни разу не дал семье о себе знать? Почему все эти годы позволял им верить, что он мертв?

Локлан опустился на стул, переваривая новость.

Без сомнения, Мак-Кайды обнаружили плед после того, как убили Лисандра. Они отослали эту вещь обратно, потому что точно знали, кому она принадлежит и что означает.

Локлан залпом осушил свою кружку с элем.

Где-то там, далеко, Киранн, может быть, по-прежнему жив.

И если младший брат когда-нибудь отыщется, да помилует того Господь!