Воин

Глава 1

Восемь месяцев спустя.

Катарина стиснула зубы и крепко прижала большой палец к ладони, стараясь вытянуть одну руку из стягивающих ее веревок. Нос чесался от стекающих со лба капель пота, но Кэт не решалась их смахнуть — дорога́ была каждая секунда.

В любой момент ее похитители могли вернуться.

Презренные негодяи! Она призывала гноящиеся язвы на все части их тела, особенно на ту, которой мужчины бахвалятся больше всего.

От попыток освободиться грубая веревка натирала кожу и жгла огнем. Но на боль Катарина не обращала внимание. Главное — сбежать. А уж вырвавшись из плена, она заставит всех этих разбойников поплатиться за то, что разлучили ее с близкими. Да как они только посмели!

Снова и снова хваталась она рукой за колючую веревку, стараясь ее развязать. Затем наклонила голову и попыталась ослабить массивный узел зубами. Но он не поддался, а вместо этого только стало казаться, что зашатались зубы в деснах. Кэт выругалась, а затем закрыла глаза и прочла молитву, продолжая изо всех сил тянуть за веревку.

Пленница чувствовала, как грубая пенька сдирает кожу с запястья, расцарапывая плоть. Но все равно не сдавалась, пока от одного болезненного рывка ее рука не выскользнула на свободу.

Если бы Катарина была плаксой, то зарыдала бы от облегчения, но она покончила со слезами много лет назад. Стерев, наконец, пот со лба, она сделала глубокий вдох и подула на руку, чтобы немного облегчить пульсирующую боль, а затем оглядела комнату в поисках какого-нибудь оружия.

Ничего подходящего не было…

Кроме очага. Она прищурилась, глядя на горящие поленья, и в голову пришла идея.

Задрав платье, Кэт оторвала несколько полос ткани от своей камизы, чтобы обмотать руки, прежде чем сунуть их в огонь.

— Думаешь, она смирилась и не причинит нам больше неприятностей?

Сердце подскочило от звука мужских голосов, приближающихся к комнате. Отступив от очага, Катарина крепко сжала в обеих руках вытащенный из огня сук и встала сбоку от входа так, чтобы злодеи не заметили ее, пока не будет слишком поздно.

— Еще одна выходка с ее стороны — и мы хорошенько отстегаем ее, каков бы ни был приказ.

— Удачи тебе в этом деле. У меня до сих пор глаз болит от недавней встречи с ее кулаком. Клянусь, эта сучка дерется, как мужик.

Они ударом отворили дверь.

Кэт, затаив дыхание, дождалась, пока похитители окажутся в комнате, а затем, не отрывая от них взгляд, размахнулась изо всех сил и обрушила сук на голову одного из мужчин.

Тот вскрикнул и повалился на своего спутника. С бешено колотящимся сердцем пленница обратила свое оружие против другого злодея. Она трижды ударила его, а затем, подхватив руками юбки, со всех ног бросилась наутек.

Выскочив из сбруйной, где ее держали, она кинулась к выходу из конюшни, не обращая внимания на крики преследователей, приказывающих ей остановиться.

Сдаться им она готова была лишь мертвой.

Снаружи она замешкалась, обнаружив, что находится в маленькой деревушке. Кое-где были видны люди. Многие из них оборачивались, чтобы взглянуть на чужачку, пока та бежала к окраине поселения. Катарина собиралась украсть оседланную лошадь. Если ее поймают, за такое преступление придется поплатиться головой. Но лучше погибнуть, чем смириться с тем, что сулило похищение.

— Задержите ее! — крикнул один из преследователей. — Двадцать золотых франков тому, кто поймает девчонку!

Кэт вздрогнула, заметив, что толпа взглянула на нее с новым интересом. Двадцать франков — это целое состояние. Высокий крепкий мужчина встал на пути беглянки. Сделав короткий бросок, она что есть мо́чи врезала ему между ног. Здоровяк согнулся от боли, но прежде чем Катарина успела прошмыгнуть мимо него, другой человек схватил ее сзади.

Она двинула его затылком в лицо. Мужчина выругался, а девушка вывернулась из его рук, чувствуя, как собственная голова тоже загудела от этого удара. Когда еще один местный житель попытался ее схватить, Кэт врезалась ему плечом в живот, отчего бедолага отлетел назад и шлепнулся в грязь.

Но не успела Катарина выпрямиться, как кто-то налетел на нее и сбил с ног. Опрокинувшись на спину, она растянулась на земле, тяжело хватая ртом воздух. Не собираясь сдаваться, она перекувыркнулась и вскочила, но тут же вновь была брошена на землю.

В отчаянии беглянка поползла, по-прежнему пытаясь ускользнуть, но внезапно путь ей преградила пара поношенных кожаных башмаков. Кэт уставилась на них с глубокой ненавистью.

Нет!

Преодолев желание съежиться от страха, девушка бросила вызывающий взгляд на человека, вставшего на ее пути, но, разглядев его лицо, открыла в изумлении рот.

Не может быть…

Время словно остановилось, когда она натолкнулась на кристально голубой взгляд мужчины, которого и не предполагала снова встретить. Когда они виделись последний раз, он был безукоризненно причесан. Величественный и суровый, он казался выше своего роста. Но тот образ был всего лишь бледной копией его нынешнего облика.

Сейчас этот человек выглядел грубым и властным. Опасным, непреклонным и беспощадным. Светлые волосы, отливающие золотом, развевались на ветру, а щеки покрывала многодневная щетина. Он оценивал ситуацию, и ничто не могло укрыться от его глаз, в которых плескался смертельный холод.

— Ты ранена, девушка? — спросил Локлан с сильным шотландским акцентом, протягивая ей большую сильную руку.

Кэт смогла только отрицательно покачать головой в ответ и подать ему свою руку.

К большому облегчению беглянки, горец рывком поставил ее на ноги и встал между нею и преследователями.

Отряхивая пыль с платья, Катарина не могла поверить в свою удачу, как и в то, что Локлан пожелал выступить в ее защиту, когда никто больше для этого и пальцем не шевельнул.

Едва приблизились похитители, воин вытащил меч из ножен.

— А ну, с дороги! Это королевское дело, — презрительно обратился к нему тот из тюремщиков Кэт, что был покрупнее, даже не подозревая, что разговаривает с одним из могущественнейших лэрдов Шотландии.

Локлан усмехнулся в ответ на командный тон:

— Дело короля, как же! Что-то я его самого́ здесь не вижу. А если у вас какие-то вопросы к этой женщине, значит, и ко мне тоже.

Кэт впервые за долгое время улыбнулась. Ей не верилось, что наконец кто-то вступился за нее, и это сделал сам Локлан Мак-Аллистер, который всю свою жизнь руководствовался в первую очередь правилами и законами. Катарина и мечтать не могла, что он встанет на ее защиту подобным образом.

Второй похититель, тот, что пониже, шагнул вперед.

Локлан сделал несколько взмахов мечом вокруг себя, готовясь вступить в поединок.

Коротышка, должно быть, опомнился, увидев очевидное воинское мастерство противника. Он отступил на безопасное расстояние и промолвил:

— У нас королевский приказ доставить эту девицу в Париж.

Лэрд кинул на Кэт взгляд через плечо:

— Ты хочешь поехать в Париж, Катарина?

— Ни в коем случае.

Мак-Аллистер, повернувшись к похитителям, цокнул языком:

— Что ж, леди высказалась ясно. Если у вас и в самом деле есть королевский указ, парень, я предлагаю показать мне его. А иначе сам отойди и уступи дорогу, или до конца жизни будешь сидеть на отметинах от моего меча.

На скулах коротышки заходили желваки:

— Ты совершаешь смертельную ошибку.

— Тогда разрешаю тебе сыграть веселенький мотивчик над моей могилой.

Локлан громко свистнул.

Большой серый конь, заржав, галопом бросился к нему. Мак-Аллистер одним махом взлетел в седло, направив одну руку с мечом на похитителей, а другую протянув Кэт.

Та ухватилась за предложенную ей руку, и Локлан, вскинув девушку на лошадиный круп позади себя, пришпорил коня, пустив его во весь опор. Обхватив руками стройную талию горца, Катарина в порыве благодарности крепко ее сжала. Если бы не тот факт, что она ненавидела даже воздух, которым дышал этот человек, она бы поцеловала его за то, что он для нее сделал.

— Спасибо, — сказала она ему на ухо.

Воин промолчал в ответ. Оглянувшись, он увидел, что похитители бегут к своим лошадям. Проклятье! Ему снова придется схлестнуться с ними, это точно.

Когда он остановился в этой деревушке, чтобы пополнить запасы и немного отдохнуть, меньше всего ожидал, что обнаружит здесь кузину Норы, жены его брата.

В прошлый раз лэрд виделся с Катариной во время ее краткого визита в его за́мок после того, как она и ее семья спасли жизнь его брату Ювину. Тогда девушка чуть с ума не свела Локлана своими постоянными колкостями, и он с радостью попрощался с этой занозой, надеясь, что она больше никогда не попадется ему на глаза.

Несомненно, ему снова не повезло, как, впрочем, не везло и все последние месяцы.

И все-таки этой женщине он был обязан жизнью брата, а коли так, Мак-Аллистер твердо решил спасти беглянку — не важно, в какую неприятность она влипла.

— Почему эти мужчины гонятся за тобой? — спросил он через плечо.

— Их натравил на меня мой папаша, да поджарит Люцифер его пятки.

— Твой отец?

— Да. Он хочет выдать меня замуж за одного человека. Будь я проклята, если пойду с ним к алтарю без сопротивления.

Локлан улыбнулся, несмотря на грозившую им опасность. Он был полностью согласен с таким отношением к браку.

— Я сочувствую тебе, девушка. Твой отец нанял этих людей, чтобы силой увезти тебя?

— Как ты узнал?

— Тебя не сопровождают Виктор и Бавел.

Ее дядя и кузен всегда оберегали и защищали ее. Куда бы Кэт ни направлялась, эти двое следовали за ней. И только похищение могло быть единственным объяснением того, что она оказалась здесь без них.

— Меня выкрали из гостиницы, в которой мы остановились. Уверена, Виктор и Бавел сейчас с ума сходят от тревоги за меня.

Это точно. Лично он был бы только благодарен за тот покой, который могло бы принести отсутствие Катарины. Но ее родственники — другое дело.

Локлан почувствовал, что девушка обернулась.

— Они нас нагоняют.

Выругавшись, он кинул взгляд назад и убедился, что она права.

— А они настойчивые, — произнес он.

— Как червяки в стремлении к солнечному свету, — отозвалась Катарина.

Воина поразило такое прямое, хоть и живописное выражение.

— Так сколько же твой отец заплатил им за похищение?

— Не думаю, что их так подгоняют заплаченные деньги. Скорее, страх перед его гневом.

— А кто твой отец, что он наводит на них такой ужас?

— Филипп, — коротко ответила она.

Шотландец нахмурился:

— Какой Филипп?

Девушка тоже нахмурилась:

— Ты не слушал отцовских прихвостней, когда они тебе об этом толковали? Филипп Капет.

Локлан замер, когда это имя дошло до его сознания:

— Король Филипп Французский?

— А что, есть другой?

Горца пронзило неприятное ощущение. Глупее, чем сейчас, он себя в жизни еще не чувствовал. Это говорило о многом, учитывая, что всякое бывало, когда ему приходилось присматривать за четырьмя своенравными братьями.

— Ты хочешь сказать, что я только что выкрал французскую принцессу из-под королевской опеки?

— Нет, ты только что освободил молдавскую княжну от человека, который считает, что может вынудить ее выйти замуж против ее воли лишь по его приказу.

Горец в гневе стиснул зубы:

— Я думал, ты крестьянка.

— Это смотря у кого спросить.

Локлана охватил ужас:

— Если я не получу от вас удовлетворительных объяснений, миледи, я остановлю коня и спрошу у следующих за нами людей, что они думают по этому поводу.

У Кэт вырвался негодующий возглас. Не удивительно, что она так ненавидела этого мужчину. Он был непреклонным и педантичным. Похоже, Мак-Аллистер с огромным удовольствием следовал каждому встречавшемуся ему в жизни правилу.

Она попыталась объясниться:

— Ну ладно. Моя мать была внебрачной дочерью молдавского князя и крестьянки. Когда она выросла, отец взял ее к своему двору. Там она повстречалась с мужчиной по имени Филипп, разделявшим ее страсть к лошадям. Они разделили и ложе, и вскоре она обнаружила, что забеременела мной. Так как Филипп в силу обстоятельств не мог на ней жениться, а никто другой ей был не нужен, моя мать покинула двор своего отца, чтобы жить с родственниками по линии матери. Среди них я и росла, пока не стала достаточно взрослой. И тогда мой отец увидел политическую выгоду в том, чтобы иметь дочь, пусть и незаконнорожденную, связанную кровными узами с молдавской и венгерской монархией. Вот с того дня, когда мой родитель сделал для себя это внезапное открытие, я и ударилась от него в бега.

— А тебе не пришло в голову, что эти сведения могли бы мне пригодиться до того, как я начал угрожать твоим стражам?

— Разумеется, нет. К тому же, я угрожала им раньше тебя, а еще напала на них.

— Хм, таким и будет твое свидетельство в мою пользу, когда твой отец потребует мою голову?

Кэт усмехнулась:

— Но ты же на самом деле не боишься моего отца, ведь так?

— Если речь обо мне самом, то я не боюсь ничего. Но я не обычный человек, Катарина. Я — Мак-Аллистер. В Шотландии, я так же влиятелен, как твой отец во Франции. Любой мой шаг оказывает действие на судьбу каждого, кто признает меня вождем. И мой народ не будет наказан из-за твоего своеволия и упрямства.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все очень просто. Я отвезу тебя к твоему отцу.