Воин

Глава 11

Локлан, ожидавший Катарину в тени возле лестницы, нахмурился. Девушка уже давно должна быть здесь. Что-то случилось. Это точно.

Обеспокоенный, он отправился туда, где их дожидались Саймон и Страйдер, чтобы перевезти Катарину в безопасное место.

— Она не появилась, — произнес лэрд.

Саймон посмотрел на Страйдера и ответил:

— Ты же сказал ей ждать у лестницы, верно?

— Я? — в ужасе переспросил тот.

— Я думал, ты сказал ей об этом.

Саймон фыркнул:

— Нет. Я точно помню: мы решили, что именно ты сообщишь Кэт время и место встречи.

— Никто меня об этом не предупредил. Последнее, что ты сказал — это что сам с ней поговоришь.

У Локлана возникло нехорошее чувство:

— Катарина говорила после ужина, что получила мое послание.

Страйдер свел брови на переносице:

— Она сказала, кто его вручил?

Горец отрицательно покачал головой.

У Саймона на скулах заходили желваки:

— Как считаешь, Бракен мог передать ей, где вы должны встретиться?

Лэрд выразил сомнение:

— Нет, потому что он отвозил домой твою жену. Я не сообщил ему точное место, чтобы не подвергать его опасности.

Страйдер выругался:

— Тогда с кем же она разговаривала?

— В этом-то и весь вопрос.

А заодно шотландцу хотелось бы знать, кто еще был осведомлен об их планах.

Локлан обвел взглядом окрестности, но ни девушки, ни ее следов не было видно.

Страйдер отступил на шаг:

— Я попрошу Ровену проверить комнату принцессы. Может быть, она все еще там. Вдруг произошло что-то непредвиденное. Возможно, у нее не получилось проскользнуть мимо охраны.

Это бы определенно помогло Мак-Аллистеру почувствовать себя лучше. Он надеялся, что Кэт все еще была в своей спальне, в полной безопасности.

— Я подожду твоего возвращения здесь, — сказал горец, хотя ему меньше всего хотелось ждать в бездействии и не терпелось немедленно броситься на поиски. Если принцессы не окажется в ее комнате, то каждая секунда промедления могла стать для Кэт роковой.

— А я посмотрю, по-прежнему ли в конюшне ее лошадь, — предложил Саймон. — И если это так, то снова проверю лестницу.

— Спасибо.

Локлан мерил шагами небольшой пятачок, а голове у него теснился миллион версий. Часть из них вращалась вокруг предположения, что Катарина сбежала самостоятельно. Но ее, казалось, вполне устраивало, чтобы он забрал ее отсюда.

Не похитил ли кто-нибудь ее ради выкупа? Это звучало вполне реально и пугающе.

Спустя несколько минут шотландец замер, увидев Страйдера, приближающегося с мрачным выражением лица:

— Ее там нет. В комнате Ровена нашла вот это, — он протянул сложенный кусок пергамента.

Локлан развернул его и, прочтя, вскипел от ярости: кто, к дьяволу, мог воспользоваться его именем?

— Я не писал этого!

— Мы так и поняли. Ровена сказала, что записка была оставлена на видном месте, словно кто-то хотел, чтобы ее нашли. Если бы Кэт действительно убежала для того, чтобы, как и планировалось, встретиться с тобой, она бы не оставила ничего, что уличало бы тебя.

Это вполне походило на истину.

— Тогда кто же мог отставить эту записку?

Страйдер пожал плечами:

— Уверен, что тот же человек, который ее послал. У тебя есть враги?

Локлан фыркнул — настолько очевиден был ответ:

— Освальд.

— Это так, но я не думаю, что ненависть могла заставить его рискнуть собственной жизнью. Если король обнаружит, что принцессу увезли против ее и его воли, виновный умрет.

Совершенно верно. Такой поступок противоречил логике, но, с другой стороны, люди, ищущие отмщения, совершают бессмысленные действия.

— Кто-то охотится за мной, и я готов поспорить, что кто бы это ни был, он убьет ради этого Кэт, — сказал Мак-Аллистер.

— Согласен.

Горца охватил страх перед тем, что похитители, возможно, делают сейчас со своей жертвой, пока он разговаривает со Страйдером.

— Мы должны отыскать ее как можно скорее!

— Да. И я знаю, кто может нам помочь, — Страйдер повернулся и пошел обратно к палаткам, где расположились рыцари, взмахом руки пригласив Локлана следовать за собой.

Лэрд нахмурился, однако промолчал, хотя не мог взять в толк, почему они не приступают к поискам немедленно.

Но он достаточно хорошо знал графа, чтобы доверять ему.

Через несколько минут они подошли к палатке, стоящей особняком на дальнем краю ристалища. Она была полностью черного цвета. Страйдер знаком призвал горца к молчанию и откинул полотнище, закрывающее вход. Внутри горела небольшая лампа, освещавшая соломенный тюфяк на полу. На убогой постели спал худощавый мужчина.

Локлан поморщился при виде жестоких шрамов, покрывающих тело этого человека. Длинные темно-русые волосы, падая на лицо спящего, скрывали его черты.

В другом конце палатки стоял манекен нацепленными на него черными доспехами. Судя по красным и золотым знакам на черном щите, его обладатель был незаконнорожденным наемником, без земель и титула.

Меча или кинжала нигде не было видно.

Блэкмур приблизился к спящему, однако прежде чем граф успел его коснуться, мужчина проснулся и, изрыгая проклятия, вскинул руку. Лишь когда Страйдер схватил ее, Локлан разглядел, что в ней был зажат кинжал. И если бы граф не ожидал нападения заранее, то уже лежал бы с перерезанным горлом.

— Пустельга, это я. Успокойся.

Мужчина вывернул руку, высвобождая ее из хватки Страйдера:

— Сперва как следует подумай, прежде чем будить меня.

— Но мне нужна твоя помощь.

Пустельга, прищурившись, глянул на Локлана с подозрением:

— Раз он стоит за твоей спиной, я делаю вывод, что он — друг.

— Да. Этот человек путешествовал с французской принцессой, а теперь она похищена. Похоже, похититель пытается взвалить вину на него.

Собеседник стиснул зубы и кивнул:

— Я оденусь и буду готов к путешествию — глазом моргнуть не успеете.

Страйдер отпустил его руку:

— Спасибо.

Пустельга едва заметно кивнул и достал из-под одеяла свой меч.

Граф выпрямился и вывел Локлана из палатки. Они отошли в сторону, чтобы не мешать ее владельцу одеваться.

— Он немного резок временами, — произнес Страйдер тихим, извиняющимся голосом. — Но у него было тяжелое прошлое.

— Мы можем на него положиться?

— Я бы доверил ему свою жизнь.

Трудно было придумать ответ лучше.

— Он был с тобой в Утремере?

Рыцарь кивнул:

— После нашего побега Пустельга вернулся домой, к своей семье, но отец от него отрекся.

Мак-Аллистер изумился:

— Почему?

— Потому что он вернулся, а его старший брат — нет.

С точки зрения Локлана, это было лишено смысла, но поскольку его отец, скорее всего, поступил бы так же, шотландцу была понятна эта ситуация.

— Он был бастардом?

Страйдер отрицательно покачал головой:

— Нет. Но никому из его семьи не разрешено даже произносить его имя. Поэтому он носит знаки незаконнорожденного и отказывается признавать кого-либо из родственников. Он даже перестал пользоваться своим настоящим именем.

Мак-Аллистер почувствовал сострадание к несчастному.

Он начал было фразу, но замолчал, потому что Пустельга присоединился к собеседникам. Его длинные волосы были отброшены назад, а отросшая щетина портила идеальную форму бородки-эспаньолки. Он был одет в черные штаны и простой черный сюрко. Рыцаря в нем выдавал лишь меч да аура человека, привыкшего иметь дело со смертью.

Пустельга решительно приблизился к ним:

— Что необходимо сделать?

— Принцесса исчезла бесследно, — пояснил Страйдер. — Я знаю, что ты — единственный, кто может выследить похитителей.

Угол рта Пустельги изогнулся в беспощадной улыбке:

— У вас есть что-нибудь?

Блекмур протянул пергамент:

— Только эта записка.

Путстельга лишь взглянул на нее, даже не взяв в руки:

— О чем в ней говорится?

Поняв, что этот человек не владеет грамотой, что не было редкостью среди рыцарей, Локлан прочел ему послание.

Пустельга кивнул:

— Следуйте за мной, милорды. Мы найдем и убьем ублюдка, который похитил девушку.

Почему эта ситуация кажется такой знакомой? К сожалению, Кэт знала ответ. Такое ощущение, что каждый раз, когда она пыталась что-то изменить, какой-нибудь похититель связывал ее и тащил туда, где ей не хотелось быть.

Нынешнее положение отличается лишь тем, что эти люди намереваются ее убить и обвинить в этом Локлана.

Глухо рыча от досады, Катарина сражалась с узами, стягивавшими руки. Ей уже порядком надоели эти ссадины и натертости от веревок на запястьях.

— По-моему, нам нужно убить ее прямо сейчас, — обратился Грэхэм Мак-Кайд к своему брату.

— Нет, еще рано. Мы должны дать Локлану достаточно времени, чтобы скрыться. Если выяснится, что девчонка была убита в то время, пока он находился в лагере с теми, кто может это подтвердить, станет понятно, что он ее не убивал. Нам надо послать ему записку и заставить явиться на выручку. Тогда мы убьем девчонку, а все решат, что это сделал Мак-Аллистер.

— Я нервничаю оттого, что она еще жива.

— Это всего лишь женщина. Что она может сделать?

Не будь у Катарины кляпа во рту и веревок на руках и ногах, она бы с удовольствием показала этому негодяю, насколько мало похожа на беспомощную девчонку. А пока все, что ей оставалось — свирепо смотреть на своих похитителей и надеяться надеяться на побег до возвращения их брата с сообщением, что Локлан покинул лагерь.

Грэхэм повернулся к Кэт и нахмурился.

Она застыла.

Но было слишком поздно. Злодей уже увидел, что задумала Катарина. Похититель приблизился к ней с презрительной усмешкой:

— Полагаешь, тебе под силу развязать эти путы, принцесса?

Если честно, именно так она и считала. Ей приходилось развязывать узлы и посложнее.

Но Кэт не собиралась посвящать этого негодяя в свои мысли. Когда имеешь дело с врагом, молчание, разумеется, есть лучшее из достоинств. Им ни за что не узнать, о чем она думает.

Так что Катарина лишь усмехнулась в ответ. Учитывая, что во рту у нее торчал кляп, обескураживающей ухмылка не вышла, но, по крайней мере, настроение чуть-чуть поднялось.

Грэхэм кинул сердито посмотрел на девушку:

— Не очень-то по-королевски она выглядит.

— Точно. Скорее, как крестьянка. Даже будь она в придворном наряде, я бы ни за что не угадал ее происхождение.

Как будто их родословная хоть немного лучше! Это кем же надо быть, чтобы связать женщину подобным образом, а затем безжалостно убить ее в таком беззащитном состоянии?

Где же были солдаты ее отца, когда она так в них нуждалась?

Грэхэм, глядя на Кэт, дотронулся пальцем до лезвия своего ножа:

— Не бойся, принцесса, мы аккуратно перережем твое горлышко. Боли перед смертью будет немного.

«Что ж, после таких слов сразу стало легче», — с издевкой подумала Кэт.

Но, несмотря на все колкости, которые она мысленно отпускала, на самом деле девушка была страшно напугана. Если она не выберется из этой переделки, то погибнет в одиночестве и в муках. От этих чудовищ бесполезно ожидать снисхождения. Они уже приняли решение ее прикончить.

Воистину, Катарине этого не хотелось. Она жаждала успеть сделать еще так много в своей жизни! Она желала бы…

Локлан! Она и сама не знала, почему именно к нему обратились ее последние мысли, но это было так. Он будет мучиться и винить себя в ее гибели, а Кэт не хотела добавлять ему новую боль.

Но дело было не только в этом. Ей необходимо было увидеть лэрда снова. Прикоснуться к нему. Больше всего девушка сожалела о том, что это невозможно. Ее не будет рядом, когда Мак-Аллистер отыщет наконец своего брата.

Ее не будет…

Катарина оборвала свои безотрадные размышления и шмыгнула носом из-за слез, которые жгли ей глаза.

Она не такая! Пока дышит, она не сдастся и не уступит болванам! Ни она, ни Локлан не заслуживают той судьбы, которую им уготовили эти животные.

Нет! Она выживет в этой переделке, и, как сказал бы Мак-Аллистер, они вдвоем еще сыграют веселенький мотивчик на могилах этих негодяев.

В Кэт вновь вскипел гнев. Она изо всех сил пнула одного из похитителей. Тот вскрикнул от боли и рухнул на землю.

Девушка вскочила и бросилась бежать, но второй злодей схватил ее за талию и сбил с ног.

Она попыталась пнуть и его, но тот оказался умнее Грэхэма:

— Сделаешь так еще раз — и я отрежу тебе ногу.

Катарина разочарованно откинулась головой на землю, а ее тюремщик между тем связывал ей ноги. Она пыталась брыкаться, но без особого успеха. На этот раз ее скрутили так, что надеяться больше было не на что.

Закрыв глаза, пленница стала молиться изо всех сил. Не может быть, чтобы ей пришел конец!

Локлан наблюдал за тем, как Пустельга, наклонившись к самой земле, внимательно изучал каждый уголок сада.

— Что он делает?

— Читает по листве.

— Каким образом?

— Понятия не имею. В эту игру с ним и его братом играл их дядя. Он научил мальчишек выслеживать добычу лучше, чем любая гончая или ястреб, которых я только видел.

Саймон, подошедший к собеседникам сзади, улыбнулся:

— Пустельга. Мне следовало бы догадаться.

Тот, о ком шел разговор, оглянулся со зверской гримасой:

— Вы, старые кумушки, не прекратите ли болтать? Я пытаюсь сосредоточиться.

И все-таки Локлан до конца поверил в способности этого человека лишь тогда, когда тот сказал, подойдя к спутникам:

— Ее похитили трое.

Следопыт протянул клок пледа и обрывок бархата:

— Они оставили улики, чтобы те были обнаружены.

При виде находок Мак-Аллистер выругался и произнес:

— Такие пледы есть у меня и моих братьев.

Саймон тоже чертыхнулся:

— Негодяи пытаются тебя подставить.

— Да, и находки это доказывают.

— Можешь ли ты их выследить? — спросил Страйдер Пустельгу.

Ленивая улыбка расползлась по лицу следопыта:

— Один из них неподалеку отсюда, — прошептал он. — Думаю, ждет, когда мы уйдем и оставим Локлана одного.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю, как работает жестокий разум. И знаю, как сделать так, чтобы невиновный выглядел виноватым. Нам надо быстрее выручать леди, пока они не причинили ей вреда.

— Веди нас, — сказал Мак-Аллистер.

Но Пустельга не сдвинулся с места:

— Мы могли бы так и поступить, милорды. Но, воистину, у меня есть план получше.