Воин

Глава 12

— Да где Шона черти носят? — проворчал Грэхэм. Он и его брат сидели у костра в ожидании, словно два злобных демона, замышляющих нападение. — Не понимаю, что его задержало. Локлан уже давно должен был остаться один.

Кэт медленно выдохнула. Она должна сбежать. И чем скорее, тем лучше.

И тут принцесса замерла от возникшей у нее идеи. Улыбнувшись, она замычала, пытаясь что-то произнести.

Двое у костра уставились на нее. Раздраженно скривившись, Грэхэм подошел и вынул кляп.

Изо всех сил стараясь казаться милой и бесхитростной, Катарина заявила:

— Я понимаю, что это, возможно, не самое подходящее время, но, боюсь, вам придется меня развязать.

Грэхэм фыркнул:

— С чего бы это?

— Чтобы я не перепачкала свою одежду — она кинула выразительный взгляд в сторону зарослей кустарника, — если понятно, о чем я говорю. Думаю вам, как людям умным, ясно…

Грэхэм скривил рот:

— Ты заслуживаешь той смерти, которой я собираюсь тебя предать.

Кэт промолчала в ответ, потому что злодей подался вперед и развязал ей ноги, так чтобы она могла встать. Катарине так сильно захотелось его пнуть, что она с трудом сдержалась. Последуй она своему порыву, ей бы просто вновь связали ноги. Тогда уж точно не получится сбежать от похитителей.

Принцесса протянула Грэхэму руки:

— А как же это?

— Что тебя не устраивает?

— Когда у меня связаны руки, я не могу как следует придерживать свою одежду.

Второй брат окинул девушку изучающим взглядом и усмехнулся:

— Мы могли бы отправить ее туда голой.

Грэхэм засмеялся и схватил Катарину за юбку.

Принцесса пронзительно вскрикнула от негодования и попыталась оттолкнуть негодяя. Тот вцепился ей в волосы и дернул изо всех сил. Кэт подалась назад, чтобы лягнуть его, но тут же замерла, потому что мимо ее головы со свистом пронеслась стрела и вонзилась прямо в плечо Грэхэма. Закричав, он упал навзничь. Девушка пригнулась и бросилась бежать в противоположном направлении.

Но далеко умчаться не удалось — ее остановил какой-то мужчина. Катарина тихо зарычала, намереваясь сразиться с ним, и подняла взгляд.

Ее сердце замерло, потому что она встретилась глазами с Локланом. От облегчения и обожания у нее перехватило дух. Горец сдавил ее в крепких объятиях и поцеловал со страстью, о существовании которой Кэт и не знала. Она смаковала вкус губ шотландца, пока тот не отстранился и не отскочил от нее с отборным ругательством, вогнавшим девушку в краску.

Обернувшись, Катарина увидела Грэхэма, приближающегося с занесенным кинжалом. В мгновение ока Мак-Аллистер оказался перед принцессой. Он схватил злодея за запястье, одним плавным движением вывернул кинжал из его руки и ударил кулаком в лицо.

Но этого лэрду показалось мало. Он бросил кинжал на землю и продолжил избивать Грэхэма, который был уже не в состоянии защищаться от неистовых ударов и лишь шатался под их градом.

Это было так не похоже на обычное поведение Локлана! Катарина застыла в изумлении. Ее по-настоящему испугала эта сторона его натуры — ведь лэрд всегда был таким сдержанным и правильным.

— Локлан! — воскликнул Страйдер, пытаясь удержать горца. — С него хватит. Ты же его убьешь!

Но тот, обхватив противника за ребра, всё пытался его лягнуть, пока граф не оттащил Мак-Аллистера прочь.

Лежа на земле и обливаясь кровью, Грэхэм плюнул в своего победителя.

Локлан вновь рванулся к нему, но остальные встали на его пути.

— Присмотри за Катариной, — жестко приказал Страйдер.

Тяжело дыша, шотландец продолжал смотреть на Грэхэма так, словно мог разорвать его на куски. Затем лэрд достал небольшой кинжал и перерезал веревки на запястьях девушки.

Дрожа всем телом, Катарина положила руку на плечо Мак-Аллистера. Он обернулся, и от звериного блеска в светлых глазах горца девушку охватил трепет. Не говоря ни слова, воин поймал ее в объятия, оторвал от земли и прижал к себе так сильно, что она едва могла дышать.

У Кэт голова пошла кругом. Она обняла шотландца за плечи и уткнулась лицом в его шею, вдыхая исходящий от него теплый аромат. А Локлану было наплевать, что другие смотрят на них и что его действия крайне непристойны. Он был рад, что Катарина снова в безопасности, и не стеснялся показать это перед всеми.

— Проклятье! Кто его так отделал? — раздался сзади голос Саймона.

Страйдер фыркнул:

— Разумеется, Локлан. Очевидно, ему не понравилось, как эти грубияны обращались с его дамой.

Саймон расхохотался:

— Тогда зарублю себе на носу всегда обращаться с прекрасной Катариной только с величайшим уважением и деликатностью.

Кэт запечатлела на щеке Локлана легкий поцелуй:

— Ты не собираешься поставить меня обратно на землю?

Руки горца еще теснее обвились вокруг нее:

— Нет. Каждый раз, когда я отпускаю тебя, ты находишь только неприятности. Просто чудо, что твой дядюшка не заковал тебя в цепи.

Катарина рассмеялась. Всё было именно так: Бавел то и дело угрожал ей именно этим.

— Я боюсь, твои руки в конце концов устанут меня держать.

Мак-Аллистер чуть отстранился, и его глаза без слов сказали, что он никогда от нее не утомится. Но только сейчас до лэрда дошло, что остальные глазеют на них с любопытством.

Кэт готова была поклясться, что почувствовала, с какой неохотой Локлан наконец поставил ее на ноги и выпустил из своих объятий. А еще она ощутила внутри необъяснимую пустоту. Но лишь до того момента, когда шотландец незаметно для других сжал ее руку в своей ладони. Это простое действие затопило нежностью сердце, заставив его биться чаще, и вызвало слезы на глазах.

Страйдер сдержанно кашлянул:

— Мы собираемся передать этих ублюдков в руки стражи. Почему бы тебе и Катарине не поехать пока вперед. Встретимся вечером, в Онфлере, на борту корабля.

Кэт удивилась, что никто из мужчин не предложил сопровождать их пару. Вместо этого все спутники лэрда последовали за Страйдером, а Локлан нежно повлек девушку туда, где были привязаны лошади.

Соратники шотландца исчезли так быстро, что можно было подумать, за ними гнался сам дьявол.

— Какие они странные, — удивилась Катарина.

Локлана, казалось, это вовсе не смутило:

— Скорее, сообразительные.

— О чем это ты?

Он ответил горячим поцелуем, растопившим тело Катарины и заставившим ее приникнуть к спутнику всем телом. Девушка не могла ни о чем думать, потому что горец буквально терзал ее рот. Его язык сплетался в танце с ее языком. Чтобы удержаться на ногах, Кэт одной рукой зарылась в волосы шотландца.

Мак-Аллистер понимал, что ему не следует целовать Катарину подобным образом, ведь она принцесса. Но, если честно, ему на это наплевать с самой высокой колокольни. Для него важно лишь то, что она сейчас в его объятиях и в безопасности.

До чего же было ужасно — думать, что ее больше нет! А затем увидеть ее лицо с явными следами побоев, нанесенных этими ублюдками. Ни к кому в жизни он не ощущал прежде такой ярости. Если бы Страйдер не остановил его, Локлан, без всяких сомнений, зарезал бы Грэхэма прямо на месте.

А теперь, вернув Кэт обратно, все, чего он жаждал — лишь наслаждаться ею: вдыхать ее аромат, касаться ее кожи.

С гулко стучащим сердцем он отпрянул и посмотрел на спутницу сверху вниз. Она резко открыла глаза, и горца обожгла страсть, которую он в них увидел.

Мак-Аллистер взял руку девушки, которой та касалась его волос, поднес к своим губам и начал нежно покусывать ее пальцы.

— Я хочу тебя, Катарина, — произнес он низким гортанным голосом. — Я не имею права просить тебя об этом, но я…

Принцесса прервала его слова поцелуем. Локлан улыбнулся, потому что девушка с нетерпением буквально набросилась на его губы. Он подхватил ее на руки и отнес в сторону от лошадей в уединенное место, скрытое от посторонних глаз густой листвой.

Уложив Катарину на траву, шотландец накрыл Кэт своим телом. Он не мог поверить, что она вела себя настолько сговорчиво, и, коснувшись подола ее юбки, был почти уверен, что получит за это пощечину.

Но принцесса его не ударила, а приподняла бедра, чтобы горец смог запустить руку под толстую ткань платья. Локлану показалось, что рот наполнился слюной, когда его ладонь скользнула по мягким девичьим округлостям, чтобы теснее прижать Катарину к своему телу.

Кэт затрепетала от жара мужских пальцев на своей обнаженной коже. Ни один мужчина не касался ее там. Хоть она и оставалась девственницей, но наивной не была. Она точно знала, чего хотел от нее шотландец и на что она соглашалась. Если ее отец когда-нибудь об этом узнает, то придет в ярость и, скорее всего, убьет Локлана. Но она никогда не предаст его и не расскажет ни одной живой душе о том, чем они занимались.

Это ночь принадлежит им.

Филипп собирался продать ее принцу, предложившему наибольшую цену. И если Кэт суждено проиграть неравную битву с отцом, ей хотелось бы иметь хоть одно воспоминание о том, как она занималась любовью с тем, кого выбрала сама.

А ей не нужен ни один мужчина кроме Локлана Мак-Аллистера!

Желая почувствовать себя еще ближе к нему, Катарина развязала шнурки его туники и стянула ее через голову воина. При виде его обнаженной груди Кэт резко втянула воздух. Загорелый и мускулистый, лэрд выглядел великолепно.

А это ощущение его крепкого тела на своем теле! Несомненно, в раю не могло бы быть лучше.

Локлан ослабил шнуровку платья Катарины и нежно прижался лицом к видневшейся в вырезе верхней части груди, а затем обнажил ее грудь полностью. Кэт, глухо застонав, притянула его голову к себе. Шотландец торжествующе рассмеялся, а затем взял в рот вершинку ее правой груди и начал нежно посасывать.

Кэт затрепетала, чувствуя, как горячий язык скользит по ее соску. У нее сжало живот, и что-то болезненно запульсировало в самом центре тела. Она не понимала, что с ней происходит. Ощущения были сильными и очень яркими. Одновременно пугающими и восхитительными.

А когда лэрд опустил руку и коснулся той части ее тела, в которой ощущения были самые сильные, девушка громко ахнула. Она не знала, как правильно вести себя и что делать. Все, что она чувствовала — это удовольствие, которое дарили ей мужские пальцы, путешествующие по всему ее телу и внутри него.

У Мак-Аллистера, ведущего любовную игру, вырывалось гортанное рычание. Он не обращал внимания на то, что Кэт впилась ногтями в его бицепсы. Все, чего он хотел — лишь познать ее.

Жадно желая этого, он проложил по ее животу дорожку из поцелуев, остановившись в самом низу. Катарина была так красива в лунном свете, падающем на ее лицо и обнаженное тело!

Локлан нежно раздвинул мягкие складки, а затем наклонился и приник ртом к ее лону.

Кэт вскрикнула от пронзившего ее невероятного исступленного восторга. Острый и всепоглощающий, он заставил все внутри сжиматься и трепетать. Никогда в жизни Катарина не испытывала ощущений, подобных тем, что порождал язык Локлана.

Она не знала наверняка, должен ли мужчина так ласкать женщину, но, воистину, не хотела, чтобы горец останавливался. Случись такое — и она не поручится, что не сойдет от этого с ума.

А когда она почувствовала, что больше не в силах выносить эту сладкую пытку, тело Кэт словно раскололось на куски.

Ей показалось, что она умирает. Откинув голову назад, Катарина закричала. Волны удовольствия одна за другой прокатывали сквозь нее, закручиваясь в спирали. Это было так пугающее.

— Локлан! Что ты со мной сделал?

Шотландец еще раз лизнул ее и легонько прикусил внутреннюю поверхность девичьего бедра:

— Это оргазм, милая. И именно ради этого мы, мужчины, готовы положить свою жизнь — лишь бы обладать женщиной.

Катарина, конечно, могла понять, почему люди так стремятся к этому ощущению, но не была уверена, что это стоило ее жизни.

— А ты…?

Лэрд рассмеялся:

— Нет, любимая, я все еще не получил удовлетворения.

Покусывая губу, Кэт смотрела, как горец распускал завязки своих штанов. А когда он обнажил свое мужское естество, девушка невольно уставилась на эту штуку во все глаза. Она была огромной, и это пугало Катарину. Несомненно, ее тело не сможет вместить в себя такое.

С пылающими страстью глазами, Локлан взял руку Кэт и положил на свою плоть. Она была твердой, но с удивительно нежной кожей: казалось, что гладишь бархат.

На лице лэрда отразилось удовольствие, и это прогнало страхи Катарины. Локлан не причинит ей вреда. Она это знала.

Подняв ее юбки до талии, горец лег между разведенными в стороны ногами Кэт. Кончик его естества был прижат к входу в ее девственность. Шотландец опустил голову, впился в губы любимой обжигающим поцелуем и одним рывком вошел туда, куда так стремился.

Катарина втянула воздух сквозь сжатые зубы от пронзившей ее боли:

— Ой!

Локлан обхватил ладонями лицо Кэт, приподнялся и посмотрел на нее:

— Боль скоро пройдет, я обещаю.

Катарине не очень-то в это верилось:

— Тебе легко говорить. Это не тебе ведь больно.

— Доверься мне, милая. Мне сейчас тоже нелегко. То, что я остановился на полпути, почти убивает меня, но я не продолжу, пока ты не будешь готова.

С этим словами Мак-Аллистер начал не спеша покусывать ее губы. Кэт закрыла глаза. Ей так нравились поцелуи Локлана. Они были нежными, сладкими и зажигали в ней огонь. Но зато все остальное…

Катарина ощутила дыхание горца у самого своего уха, и сразу мысли ее рассеялись, а внутри снова вспыхнуло пламя. Вскоре она забыла о боли, сосредоточившись лишь на звучащем в унисон дыхании — своем и Локлана.

Лэрд скрипнул зубами, почувствовав, что Кэт расслабилась. Он ненавидел себя за то, что причинил ей боль, когда вошел в нее. Он поступил эгоистично. Но ничего не мог с этим поделать. Единственное, что ему было нужно — лишь Катарина.

Всю жизнь он жил ради других, никого ни о чем не прося. Никогда прежде он не брал ничего для себя.

Но ради всего святого, он возьмет эту девушку! Она — то, что ему необходимо, чего он жаждет. И бесполезно отрицать, что каждый раз, когда она оказывается рядом, это приводит его в возбуждение, граничащее с безумием.

Не в силах сопротивляться влечению, Локлан медленно подался вперед. Он был почти уверен, что Кэт снова сожмется от боли, но этого не произошло.

Вместо этого она обвила шотландца ногами, побуждая его войти еще глубже.

Локлана охватил трепет от приглашающего жара ее тела и от ощущения скольжения внутри нее.

Проникая все дальше, Мак-Аллистер приподнялся на руках, чтобы видеть лицо Кэт. Она застонала от наслаждения. Видя, какое удовольствие испытывает Локлан, принцесса улыбнулась, протянула руки и обхватила ладонями его лицо.

Шотландец нагнул голову, поцеловал ее в запястье и ускорил ритм толчков. На этот раз боли не было. Кэт ощущала лишь, как что-то плотное, наполняя, входило в нее, и ей хотелось, чтобы это ощущение длилось и длилось. Закусив губу, она двигала бедрами навстречу выпадам Локлана, помогая ему.

Он коротко вскрикнул, опустился на Катарину, прижал ее к себе, а затем кончил, выкрикнув ее имя.

Кэт лежала, крепко обняв горца и ощущая, как его сердце колотится у самой ее груди.

— Ты в порядке? — спросила она.

Мак-Аллистер тихо рассмеялся:

— Это я должен был спросить, милая.

— Да, но я никогда не видела тебя таким расслабленным. Этого достаточно, чтобы напугать меня.

Лэрд поцеловал Катарину в щеку, перекатился на спину и привлек девушку к себе на грудь:

— Ты сокровище! Забудь все, что я наговорил о сдержанности. Мне гораздо больше по душе твоя необузданность.

Кэт удивленно нахмурилась:

— Ты что, ударился головой?

Локлан откинул волосы с ее лица:

— Нет. Скорее, у меня открылись глаза, и впервые в жизни я вижу все чуть более ясно.

— Например?

— Тебя. Я думал, похитители собираются тебя убить.

Катарине странно было осознавать переход от абсолютного ужаса, недавно владевшего ею, к тому покою, который она ощущала сейчас:

— Я тоже так думала, но знала, что ты меня найдешь.

— Знала?

— Да.

Светлые глаза горца дразнили ее:

— И даже не сомневалась?

Девушка игриво сморщила нос:

— Ну, может, чуть-чуть.

— Только чуть-чуть?

Кэт кивнула:

— Но становилось все страшнее и страшнее, и когда я уже решила, что мне конец, пришел ты и спас меня. Снова. Спасибо тебе, Локлан!

Он игриво укусил ее за подбородок:

— Тебе не за что меня благодарить. Особенно после того подарка, который ты преподнесла мне сегодня ночью.

— Даже не знаю, кому из нас достался больший подарок, — Катарина, вздохнув, положила голову на грудь воину. — Как не хочется вставать и уезжать отсюда!

— Мне тоже. Но, к сожалению, надо. Когда Страйдер вернется с Мак-Кайдами, Реджинальд поймет, что я сбежал вместе с тобой. У него не займет много времени выяснить, куда мы направляемся. Нам нужно опередить его людей на пути в гавань и отплыть прежде, чем они снова нас остановят.

Кэт скрипнула зубами от разочарования:

— Неужели мы не можем улучить минутку побыть наедине?

Шотландец, играя с ее волосами, пропустил их сквозь пальцы:

— Ты — принцесса, убегающая от своего отца. К сожалению, милая, из-за этого тебе нельзя позволить себе отдых.

Это так, но вовсе не означает, что должно ее устраивать.

— Ладно, — вздохнув, принцесса встала и начала приводить в порядок свою одежду.

Локлан наблюдал, как она натягивает платье на плечи и сожалел, что у них нет свободного времени, чтобы провести целую ночь абсолютно нагими. Кэт в ее первый раз заслуживала большего, чем недолгое кувыркание на траве.

Мак-Аллистер начал завязывать пояс штанов, и вдруг его пронзил ужас:

— Если будет ребенок…

Катарина оборвала его фразу, накрыв рукой губы Локлана:

— Я понимаю. Но давай не портить момент страхами. Случись такое, мы справимся с этим вместе. Бывает кое-что и похуже, чем родиться бастардом.

Уж она-то знала — ведь и сама была незаконнорожденной. Сила Кэт изумила лэрда. Немного ему попадалось женщин, так воспринимающих жизнь.

— Я буду оберегать тебя. Всегда.

— Знаю. А я изо всех сил буду стараться держаться подальше от неприятностей, чтобы тебе из-за меня не досталось.

Рассмеявшись, Мак-Аллистер привлек девушку к себе, чтобы поцеловать.

Когда он отпрянул, Кэт вдруг осознала одну жестокую истину, и ее охватила дрожь.

Она любит Локлана.

Часть ее тут же захотела выпалить эти слова. Но другая часть испугалась того, что он мог бы сказать в ответ на такое признание. Не говоря уже о том, что у их отношений нет будущего. Принцесса не может жениться без разрешения своего отца, а тот никогда не согласится на союз между ней и простым шотландским лэрдом.

Он бы немедленно убил Мак-Аллистера, и лишь Господь ведает, что Филипп сделал бы с кланом и семьей горца.

Нет. Нынешняя ночь — это все, что им с Локланом выпало. И она должна этим удовольствоваться.

С тяжелым сердцем Катарина смотрела, как ее спутник надевает через голову тунику и затягивает шнуровку, а когда принцесса собралась сесть на лошадь, он остановил ее:

— Поезжай со мной, и тогда ты сможешь поспать, пока мы путешествуем.

А он сможет держать ее в своих объятиях. Уже одно это заставило Кэт кивнуть, и она подошла к лэрду. Он подсадил спутницу на своего коня, а затем привязал поводья ее кобылы к седлу своего жеребца. Девушка прерывисто вздохнула, когда воин вскочил в седло позади нее, и его руки обвились вокруг ее тела.

Улыбаясь, Катарина откинулась на грудь Локлана так, чтобы видеть его, подняв взгляд. В кои веки его суровые черты смягчились, и принцесса, заметив это, улыбнулась еще шире. Не было ничего более потрясающего, чем быть рядом с этим мужчиной. Импульсивно Кэт подняла голову и игриво прикусила щетину на его подбородке.

От этой ласки Мак-Аллистер втянул воздух сквозь зубы:

— Если продолжишь в том же духе, милая, люди Реджинальда схватят нас, прежде чем мы успеем добраться до порта.

Засмеявшись, принцесса обвила руками шею горца:

— Возможно, оно того сто́ит.

Его глаза обожгли ее:

— Думаю, ты сто́ишь того, чтобы меня разок-другой поколотили.

Чувствуя тепло в сердце, Кэт закрыла глаза, просто наслаждаясь объятиями Локлана. Всю свою жизнь она мечтала узнать, каково это — ощущать такие чувства к мужчине. Теперь она знала. Это было пугающе и замечательно одновременно.

Если бы только их отношения могли иметь продолжение! Катарине хотелось попросить лэрда сбежать вместе с ней, но она заранее знала его ответ.

У него есть семья и его клан. Люди, которые на него полагаются. Он никогда ни на что их не променяет.

Даже на нее.

Но сейчас, под покровом ночи, она позволила воображению разыграться, представляя в своих мыслях себя и Локлана вместе, наблюдающими за своими резвящимися детьми.

Горец прижался щекой к макушке Кэт, чувствуя ее дыхание на своей груди. Как бы ему хотелось, чтобы они могли остаться вместе! Если бы только Катарина не была принцессой, чей отец решительно настроен использовать ее ради политической выгоды! Хотя клан Мак-Аллистера большой и сильный, все же он не представляет интереса для французского короля. Слишком много земель лежат между их границами.

А Локлан — не в пример своим братьям — никогда не покинет свои земли, чтобы поселиться здесь, во Франции.

И его народ, и его семья зависят от него. Без сомнения, у него и так будет предостаточно проблем, требующих решения по возвращении.

Но здесь, сейчас, он может притвориться, что всего лишь мужчина, а Катарина просто женщина, и что у них может быть совместное будущее. Сегодня ночью на Земле нет никого, кроме них двоих.

Она принадлежала ему, а он принадлежал ей.

И все же Мак-Аллистер страшился завтрашнего дня! А больше всего он боялся того момента, когда ему придется увидеть Катарину уходящей из его жизни навсегда.

«Боже, дай мне сил!» — мысленно воззвал Локлан, потому что знал правду: он готов ползать на коленях, чтобы удержать Кэт. Ужаснувшись этому открытию, горец положил ладонь на голову девушки и нежно поцеловал ее волосы.

Он почувствовал, как ее губы изогнулись в улыбке, она еще больше расслабилась и через мгновение погрузилась в сон. Удивительно, но у шотландца было такое чувство, словно он знал Катарину целую вечность. Трудно поверить, как много она стала для него значить за такой короткий срок.

И все же он не мог отрицать того, что чувствовало его сердце. Эта девушка задела его за живое так, как никто другой.

Он уже никогда не будет прежним.

За это он мог почти возненавидеть Кэт, но сейчас в нем не было ненависти. Только тихое умиротворение. Ему было непонятно, как Катарина могла одновременно возбуждать его и успокаивать.

Изо всех сил стараясь не думать об этом, а также о том, что это предвещало, Мак-Аллистер всю ночь гнал своего коня сквозь тьму.

Перед самым рассветом они въехали в Онфлер. Локлан с удивлением увидел на улицах нескольких прохожих. Большинство из них заплетающейся походкой тащились домой после ночной попойки. Хотя, надо сказать, попадались и уже приступавшие к своей работе торговцы. Один из них дружелюбно кивнул путникам, выйдя на улицу, чтобы подмести перед своей лавкой.

Глаза у шотландца слипались, и он с трудом заставлял себя бодрствовать. Где-то здесь должна быть гостиница, где он и Катарина могли бы немного отдохнуть.

Думая только об этом, Локлан свернул на небольшую боковую улочку, ведущую к докам. Приблизившись к одному особенно крупному кораблю, стоящему у причала, лэрд решил, что судно, должно быть, только что вошло в порт. Его команда суетилась и галдела, спуская и закрепляя якоря.

Горец не видел в этом опасности, пока не кинул взгляд на флаг.

Сердце шотландца замерло, когда он узнал личный штандарт Филиппа Капета, короля Франции, отца Катарины.

И этот человек смотрел сейчас прямо на Локлана.