Воин

Глава 13

Самым разумным сейчас было бы пришпорить коня и пустить его во весь опор. Прочь от человека, который потребует головы горца, если узнает Катарину. Но Локлан этого не сделал.

Прежде всего, он сомневался, что так уж легко опознать женщину в его объятиях, пока она спит, спрятав лицо на его груди.

Но если королевская стража заподозрит, что горец не желает попадаться на глаза, то из любопытства бросится за ним в погоню и обнаружит принцессу.

А это точно закончится его смертью.

Потому самым безопасным было продолжать свой неспешный путь в гостиницу, располагавшуюся в конце улицы, и молиться, чтобы там не вздумал остановиться и король. Иначе эта ночь окажется для беглецов самой скверной, если не самой короткой в их жизни.

«Веди себя невозмутимо. Старайся казаться безразличным. Во имя Бога, не дергайся», — мысленно твердил себе лэрд.

И это помогло бы, если бы не ощущение, что каждый на этом корабле смотрит на него с подозрением.

«Это не так. Оставайся сосредоточенным», — убеждал Мак-Аллистер сам себя.

Но до чего же это нелегко, когда все для него вполне могло закончиться мучительной смертью.

С бешено колотящимся сердцем Локлан кивком приветствовал матроса, пришвартовывающего судно. Горец глядел прямо перед собой, заставляя себя не смотреть в сторону короля, который в эту минуту разговаривал со стоящим подле него человеком.

— Стой! — прозвучал вдруг окрик.

Лэрд сдержал сильное желание послать своего коня вскачь и натянул поводья. Бросив взгляд на Катарину и убедившись, что ее лицо прикрывает рукав его туники, он обернулся в седле и увидел, что к нему приближается один из людей короля.

— Ты местный?

Шотландец замялся, гадая, почему этот человек задал такой вопрос, а затем ответил:

— Боюсь, что нет.

Дворнянин выругался и спросил:

— Ты случайно не знаешь, где можно найти лорда Мортимера?

Порадовавшись, что тот не ищет лорда Локлана или палача, горец отрицательно покачал головой:

— Нет, милорд, понятия не имею.

Взгляд собеседника скользнул вниз, на Катарину, и он извинился:

— Прошу меня простить. Я не заметил, что с вами жена.

Мак-Аллистер скрыл за улыбкой охватившее его облегчение оттого, что рыцарь не видит лица принцессы:

— Не о чем беспокоиться. Она спит очень крепко.

Хвала Господу и всем его святым за это! Иначе Кэт проснулась бы и подвела их обоих под петлю палача.

Дворянин наклонил голову:

— Доброго утра вам, милорд.

— И вам.

Локлан пустил лошадь вперед, хотя от напряжения живот его свело, так, что тот стал, словно каменный.

С каждым шагом коня шотландец ожидал, что сзади донесется еще один окрик короля или кого-то из его свиты.

Он перевел дух, лишь когда добрался до гостиницы. Теперь они с Катариной могли чувствовать себя в безопасности. Горец бросил взгляд назад, на королевский корабль. Из его трюма выводили лошадей.

Прошептав благодарственную молитву, лэрд крепко прижал к себе Кэт и спешился.

Осторожно заслонив лицо девушки, он, не спуская ее с рук, постучал в дверь и замер, ожидая, когда их впустят.

Маленький жилистый старичок открыл дверь и изучающее уставился на визитеров:

— Да?

— Найдется ли у вас свободная комната, добрый господин? — спросил Локлан.

Старик поскреб щеку, затем кивнул и открыл дверь шире:

— У нас есть для вас комната, милорд. Вам нужно помочь с лошадьми?

— Да, пожалуйста.

— Я позабочусь о них, пока вы и ваша леди устраиваетесь.

Войдя внутрь, Мак-Аллистер заметил, что гостиница хоть и небольшая, но чистая и содержится в порядке.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Старичок поклонился, закрыл за вошедшими дверь и проводил Локлана в комнату на первом этаже, располагавшуюся приблизительно в середине длинного узкого коридора.

В гостинице стояла полная тишина, и это было хорошо. Их с Катариной видел только смотритель. Некому разболтать о появлении нового приезжего случайно встреченным людям короля или самому королю. Чем меньше людей знает о присутствии тут принцессы, тем лучше.

— Меня зовут Рейнард, — старик открыл дверь в комнату и отступил, чтобы Локлан мог внести Катарину и уложить ее на кровать. — Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь обратиться ко мне. Я буду на своем посту, у входных дверей, пока не проснется мой брат Рольф. Он, как и я, будет рад вам услужить, милорд. Ваших лошадей я поставлю в конюшню позади гостиницы. Там для них найдется хороший овес и свежая вода.

— Благодарю вас, Рейнард, — лэрд протянул монету и удостоверился, что чаевые устроили старика.

Тот сразу просиял лицом:

— Служить вам — удовольствие, милорд. Помните: все, что вам понадобится… все, что угодно.

Лишь когда смотритель вышел, Локлан сообразил, что старик не спросил его имени. Правда, гостиница расположена рядом с доками. Может, этот человек уже привык, что его постояльцы все равно пользуются вымышленными именами. Вероятно, для него было лучше и не знать, кому он давал тут приют.

Порадовавшись этому, Локлан снял с пояса меч и положил на стол возле кровати. А когда он нагнулся, чтобы разуться, то вдруг понял, что занимался любовью с Катариной, даже не сняв башмаки.

Это его ужаснуло: они все делали в такой невероятной спешке, а Кэт даже не пожаловалась. Она заслуживала куда большего, чем он ей дал.

Стащив с себя ботинки, горец швырнул их на пол и повернулся, чтобы снять с принцессы ее маленькие изящные туфельки. Следы от веревок на лодыжках девушки разозлили его еще больше. Ему следовало убить Грэхэма за то, что он с ней сделал. Ублюдок!

Но, по крайней мере, теперь Катарина была в безопасности, и лэрд не собирался упускать ее из вида.

Если только она сама этого не потребует. Локлан выругался, понимая, что пообещал отпустить Кэт, как только они найдут ее дядю. И он выполнит свое обещание, даже если это его убьет.

«У тебя в жизни бывали вещи и похуже», — мелькнуло в голове.

Мак-Аллистер вздрогнул от всплывшего перед глазами воспоминания: его отец в постели с Майрой.

И этот ублюдок даже не извинился ради приличия. Как отец сказал тогда? «Она — просто еще одна шлюха. Какое тебе дело до того, кто ей всаживает? Если б не я, это сделал бы один из твоих братьев».

Но Катарина не сделала бы ничего подобного. Она бы никогда не заползла в постель к другому.

Согреваясь этой мыслью, Локлан сжал девушку в объятиях, привлек ее к себе и позволил усталости взять над ним верх.

Кэт вздохнула, пробудившись от ощущения прижавшегося к ней теплого тела. Даже не глядя, она узнала эти стальные объятия и, улыбнувшись, поняла что горец, должно быть, нашел для них безопасное и удобное место, чтобы выспаться.

Открыв глаза, она увидела слегка приоткрытое окошко. С улицы доносились звуки людских шагов, разговоров и шум моря.

«Мы, должно быть, добрались до города, и Локлан на руках внес меня сюда и уложил на кровать, не разбудив. Он проявил такую заботу!» — подумала Катарина.

— Хоть бы она сбежала, прежде чем мы туда доберемся!

Кэт замерла, услышав румынскую речь. Более того, она узнала голос.

Виктор!

Сердце заколотилось от радостного волнения. Она вскочила с кровати и подбежала к окну. Уж не послышалось ли ей? Возможно ли такое совпадение?

— Да уж, если она будет там, когда мы появимся, ей несдобровать, — произнес другой собеседник.

И Бавел тоже здесь! При звуке этих голосов глаза Катарины защипало от слез. Она осторожно приоткрыла окно, чтобы убедиться, что ее друзья одни. Увидев, что никого с ними нет, она тихо свистнула.

Первым повернулся в ее сторону Виктор. Высокий и темноволосый, он был очень красив. Как только он отыскал взглядом своих черных глаз девушку, лицо его оживилось. Он хлопнул Бавела по груди и кинулся к окну:

— Сумасбродная Катарина! Хвала Богу, ты в порядке!

Принцесса высунула руку в окно, чтобы дотронуться до Виктора. Так здорово было вновь ощутить его прикосновение!

— О, Виктор! Бавел! Я скучала по вам так, что не передать словами! Не могу поверить, что вы здесь!

Бавел затолкал девушку внутрь и прикрыл окно, оставив лишь крохотную щель.

— Мы не одни, котенок. С нами твой отец.

Радость Кэт мгновенно угасла:

— Что?

Бавел нервно осмотрелся и ответил:

— Он знал, что ты станешь нас разыскивать, поэтому следит за нами. Надеется, что ты найдешь нас, и он сможет вновь тебя схватить. В любой момент сюда за нами может явиться кто-то из людей короля. Нам нельзя далеко от них отходить.

— Порази его оспа! — воскликнула Катарина, посылая проклятие своему отцу.

Не обратив внимания на ее вспышку, Виктор подошел ближе:

— Стало известно, что ты в Руане, и поэтому мы направились туда.

— Была там до прошлой ночи, — девушка кинула через плечо взгляд на спящего горца. — Сейчас я в полной безопасности. Я путешествую с Локланом Мак-Аллистером.

Виктор разинул рот от удивления.

— С этим высокомерным шотландским занудой? — с негодованием воскликнул Бавел.

Кэт покраснела.

Виктор ухмыльнулся:

— Благодари за это судьбу. По крайней мере, мы знаем, что он не причинит ей вред и не прикоснется к ней.

Бавел кивнул:

— Это точно. Он скорее предпочтет кого-нибудь из своих братцев.

— Слушайте, — заторопилась Катарина, завидев приближающихся к ним мужчин. — Я направляюсь с Локланом в Англию, чтобы встретиться там с его братом. Вы можете сбежать от людей моего отца?

Бавел покачал головой:

— Вряд ли, но можем попытаться.

Девушка отошла от окна подальше, чтобы никто не смог увидеть ее с улицы:

— Если не найдете меня в Англии, тогда встретимся в Шотландии. Я буду с Локланом, пока вы не придете за мной.

Бавел сделал шаг назад и повернулся так, чтобы казалось, что он разговаривает с Виктором:

— Я люблю тебя, котенок. Да хранит тебя Бог!

Кэт еле удержалась, чтобы не расплакаться, услышав такую любовь в его голосе:

— И тебя тоже, дядя. А теперь ступайте, пока мы все не попали в беду.

Едва Кэт успела закрыть окно, как два стражника подошли к Виктору и Бавелу.

— Что вы здесь делаете? — зло спросил один из солдат.

— Мы слегка заблудились, — доброжелательно ответил Бавел. — Все эти французские городишки выглядят одинаково.

Стражник усмехнулся.

— Мы возвращаемся в гостиницу для моряков? — спросил Виктор.

— Да, пока король не окончит свою трапезу и не будет готов к отъезду.

Кэт мысленно возблагодарила своих родственников за то, что они так умно дали ей знать о своих планах и о том, где остановился ее отец. Теперь будет проще избежать встречи с ним, пока у беглецов не появится возможность уехать. Девушка вернулась к кровати и обнаружила, что Локлан смотрит на нее недовольно.

— Что?

— Так я высокомерный зануда? — оскорбленно произнес лэрд.

Катарина приподняла одну бровь:

— А ты бы предпочел, чтобы я рассказала им, насколько ты хорош и откуда мне это известно?

Мак-Аллистер, перекатившись на бок, повернулся к ней спиной:

— И все-таки могла бы и заступиться за меня.

«Он это всерьез? — мысленно удивилась Кэт. — Ну да. Такое сильное раздражение в голосе уж точно нельзя подделать».

Она цокнула языком, сунула руку под одеяло и проворковала, рисуя пальцем на спине шотландца небольшие круги:

— Бедненький Локлан! Все обижают моего малютку.

Горец хранил молчание.

Игриво покусывая его плечо, Катарина скользнула рукой по телу Локлана и обнаружила, что он, несомненно, возбужден. Лэрд схватил девичью руку, чтобы оттолкнуть ее, но прежде чем он успел это сделать, Кэт легонько провела ноготками по кончику его напряженной плоти.

Шотландец глухо застонал и еще теснее прижал ладонь Катарины к своему мужскому естеству.

Она перевернула горца на спину:

— Теперь лучше?

— Нет.

Не прекращая поглаживания, Кэт спросила:

— Ни капельки?

— Возможно. Если продолжишь в том же духе, милая, я могу пропустить бо́льшую часть и перейти прямо к экстазу.

Катарина рассмеялась, а затем опустила голову и нежно лизнула его сосок.

Локлан судорожно вздохнул и потянулся к Кэт, чтобы снять с нее платье. Часть его разума твердила, что необходимо отправиться на поиски корабля, отплывающего в Англию, но другая часть рассудка убеждала, что самое безопасное для них с Катариной место именно здесь.

Пока король находится в этом городке, либо он, либо кто-нибудь из его свиты может обнаружить беглецов. Кроме того, надо дождаться возвращения Страйдера и его отряда.

А какой способ ожидания может быть лучше, чем этот?

Сдерживая себя, горец быстро раздел девушку. Впервые увидев ее полностью обнаженной, он издал возглас одобрения. Воистину, не бывало еще женщины краше. Игриво покусывая грудь Кэт, Локлан разделся и сам. Полностью обнажившись, он притянул Катарину к себе, наслаждаясь ощущением прикосновения ее кожи к своему телу.

В этот миг Мак-Аллистеру захотелось, чтобы время можно было остановить. Чтобы в его жизни было только это. Он мог бы жить и умереть счастливым, если бы каждую ночь засыпал, прикоснувшись к Кэт, и каждое утро просыпался в ее объятиях.

Это было бы высшее счастье.

Целуясь, Кэт закрыла глаза, вдыхая запах Локлана. Никогда еще она настолько не приближалась к небесам, пока душа ее пребывала в смертном теле, и хотелось, чтобы это наслаждение длилось бесконечно.

Шотландец, перекатив девушку со спины на живот, уложил ее на себя сверху. Она приподнялась на руках, чтобы видеть его наполненные весельем голубые глаза. Горец обхватил ладонями лицо Кэт и погладил ее губы подушечками больших пальцев. Боже, он был так красив и силен!

Катарина улыбнулась ему в ответ, взяла правую руку Локлана, поднесла к своим губам и начала, дразня, ласкать ими кончики его пальцев. Ей нравилось чувствовать в своих руках его руки. Но больше всего она обожала ощущать его руки на своем теле.

Мак-Аллистер разрывался между желанием поиграть с ней вволю и жаждой войти в нее. Он не мог понять, что в ней было такого, но она одновременно и умиротворяла его, и зажигала огонь в душе.

Уступив нетерпению, шотландец приподнял девушку и усадил сверху.

Они застонали в унисон, когда Кэт приняла горца в себя. Тот сжал зубы, ощутив, как Катарина начала двигаться на нем мучительно медленно. Из-за неопытности ее выпады были мягкими и нерешительными. Глядя на Кэт, Локлан протянул руку и коснулся ее живота. И хотя он не имел права даже думать о таком, представил, каково бы это было: наблюдать, как день за днем в утробе Катарины растет его дитя.

Каково было бы находиться рядом, когда она произведет ребенка на этот свет?

Она могла бы стать прекрасной матерью, подарив ему сильных, уверенных в себе сыновей… и дочерей.

Мак-Аллистер улыбнулся этой мысли.

Кэт нахмурилась, разглядев выражение нежности на лице Локлана:

— О чем ты сейчас думаешь?

— О тебе. Только о тебе.

— И это вызывает улыбку?

— Всегда.

Теплое чувство охватило девушку:

— Поверить не могу, что я когда-то считала тебя занудой.

— А я не верю, что когда-то считал тебя надоедливой.

Катарина замерла и скорчила гримаску:

— Ты — просто чудовище.

— А ты — самый прекрасный цветок из всех, которые мне когда-либо посчастливилось найти.

Этот комплимент заставил ее вспыхнуть румянцем:

— А ты такой проходимец.

— Как скажешь.

Кэт удивленно выгнула бровь:

— Ты не споришь со мной?

— Когда я в тебе? Нет. Если честно, я даже не понимаю, что мы сейчас друг другу говорим. Мне абсолютно не до этого. Все мысли только о том, как хорошо ты выглядишь без одежды и как я люблю быть внутри тебя.

Катарина цокнула языком:

— Тогда позже ты пожалеешь, что только что пообещал сделать меня вождем своего клана.

— М-м-м. Все, что угодно, лишь бы ты была счастлива.

Кэт засмеялась. На самом деле высшем счастьем было ощущать его объятия и крепкое тело, прижатое к ее телу. Она любила этого мужчину. Это действительно было все, в чем она нуждалась в этой жизни.

Если бы он мог ей принадлежать!

Зажмурившись, она наслаждалась каждым толчком Локлана, каждым своим движением, которым отвечала ему.

А когда она достигла пика наслаждения, горец тут же к ней присоединился.

Разгоряченная и вспотевшая, Катарина в изнеможении рухнула рядом с шотландцем. Он обнял ее и прижал к себе, как величайшую драгоценность.

Оба они долго лежали, не шевелясь, пока голод не дал о себе знать. Локлан встал, натянул одежду и вышел поискать какой-нибудь еды, а Кэт между тем умылась и оделась.

Влюбленные провели остаток дня, прячась в своей комнате и ожидая известий от Страйдера. Не получив от него и его людей никакой весточки, Мак-Аллистер начал беспокоиться. У Страйдера было достаточно времени, чтобы вернуться в Руан и затем прибыть на пристань.

Где же он сейчас может быть?

На закате лэрд оставил Катарину в гостинице и отправился на поиски товарищей. Королевский корабль все еще стоял на якорной стоянке там же, где и прошлой ночью. Только теперь на нем было тихо. Лишь два одиноких стража несли вахту.

Не обращая на них внимания, Локлан прошел мимо, внимательно оглядывая улицу в поисках Страйдера и его людей. Вокруг сновало множество матросов. Несколько проституток приставали к прохожим в поисках клиентов. Торговцы шмыгали туда-сюда со своим товаром.

Больше всего горец опасался, что Страйдер со своими спутниками находились сейчас под королевским надзором из-за участия в побеге шотландца. Это было вполне возможно. Ведь они помогли Локлану освободить Катарину, и лэрд был уверен, что Грэхэм с радостью описал эти события Реджинальду и его людям.

— Локлан!

Шотландец замер, услышав чей-то шепот. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы определить, откуда его окликнули.

Одетый во все черное, даже прикрыв голову широким капюшоном, в тени здания стоял Пустельга. Он зна́ком подозвал горца.

Едва Мак-Аллистер приблизился, Пустельга затащил его в узкий проход между домами.

Лэрд скрипнул зубами из-за нахлынувшего ужаса и гнева:

— Что, других схватили?

— Да, можно и так сказать.

Локлан нахмурился, расслышав странные нотки в голосе Пустельги:

— Что ты имеешь в виду?

— Король заметил нас, когда мы въехали в город, и потребовал, чтоб Снайдер немного побеседовал с ним. Это «немного» обернулось целым днем, будь он неладен!

Мак-Аллистер издал недовольный возглас и спросил:

— Но Старйдер не арестован?

Пустельга отрицательно покачал головой:

— Поверь, мы до смерти напугали Грэхэма и его братьев. Если он скажет хоть слово против нас, то будет умолять о смерти еще прежде, чем закончит первый слог.

Это немного успокоило лэрда.

— Так мы ждем Страйдера?

— Нет. Так как он лучший из английских рыцарей, король слишком пристально наблюдает за ним. Страйдер сказал нам действовать самим, а он догонит нас позже. Он считает, что лучше ему отвлекать короля, пока мы стараемся сбежать.

— А если его разоблачат и схватят?

— Не беспокойся. Страйдер достаточно умен, чтобы с ним такое не случилось.

— А как же насчет моего брата? Страйдер сказал, что…

— Об этом тоже не беспокойся, — перебил Пустельга. — Шотландец знает меня и позволит нам ступить на его землю даже без Страйдера.

Он указал на небольшой корабль, стоящий под погрузкой:

— Они отплывают в течение часа. Я уже договорился, что нас всех возьмут на борт. Приведи Катарину и спрячь ее в трюме, пока не минует опасность.

— А как же ты?

— Я буду на корабле. Но так как король уже видел меня вместе со Страйдером, я не хочу привлекать его внимание к тебе.

Этот человек страдал чрезмерной подозрительностью. Однако, возможно, это было и к лучшему, учитывая положение, в котором они все оказались, и последствия, которые могли бы пасть на их головы.

Локлан кивнул:

— Увидимся на борту.

Пустельга оступил в тень и словно растворился. Мак-Аллистер перекрестился. Временами казалось, что этот человек обладает дьявольской силой.

Выбросив эту мысль из головы, горец вернулся в гостиницу, чтобы забрать Катарину.

Он застал ее ожидающей у окна, отщипывающей кусочки от каравая хлеба. Едва увидев шотландца, Кэт вздохнула с облегчением:

— Я уже начала беспокоиться!

— И вовсе не стоило. Подумаешь, король хочет тебя схватить, а меня казнить. Тот самый король, что находится сейчас в гостинце на другой конце этой улочки и разговаривает со Страйдером и Саймоном. Как из-за такого можно волноваться?

— Я поняла, что ты хочешь сказать, — Катарина притворилась, что беспокоиться вовсе не о чем. — Как же глупо с моей стороны переживать!

Локлан покачал головой в ответ на ее колкость:

— Страйдер догонит нас позже. У нас есть корабль, который уже дожидается, чтобы доставить нас в Англию. Как только ты…

Принцесса тут же вскочила на ноги:

— Я более чем готова оказаться как можно дальше от своего отца. Поспешим на корабль!

От этих слов сердце шотландца сжалось. Как ужасно, что Кэт так думает о человеке, давшем ей жизнь. Но ведь и он сам был не лучшего мнения о собственном отце. Обидно, что мир полон таких людей.

Мак-Аллистер взял плащ, укутал в него Катарину и накрыл голову девушки капюшоном, чтобы спрятать лицо.

Сделав это, он поразился насмешке судьбы: такая жизнерадостная женщина желает казаться незаметной. Она заслуживает мужчину, который бы ценил ее уникальные черты характера и не пытался ее подавлять.

Закрыв глаза, Локлан поцеловал Кэт в макушку. Девушка обхватила его руку своими ладонями, и этот простой жест потряс горца до глубины души. Он сжал руку спутницы и вывел ее из комнаты.

На лестнице Мак-Аллистер задержался, чтобы расплатиться по счету, а затем вместе с принцессой направился к причалу. Уже стемнело, в небе собирались грозовые тучи. Приблизившись к указанному Пустельгой кораблю, самого следопыта лэрд нигде не увидел.

Позволив Катарине взобраться по трапу первой, Локлан последний раз окинул взглядом причал и последовал за ней.

Едва беглецы поднялись на борт, к ним подошел невысокий крепко сбитый матрос:

— Ты шотландец? — спросил он Мак-Аллистера.

— Да.

— Его светлость сказал мне разместить вас внизу, — моряк проводил пассажиров в тесную каюту с четырьмя стульями и небольшим столом.

— Оставайтесь тут, — буркнул он. — Скоро мы отплываем.

— Спасибо.

Матрос кивнул и вышел.

Кэт перевела дух и откинула капюшон плаща. Даже теперь принцесса прекрасно понимала: еще рано считать, что она в безопасности. Полностью расслабиться не удастся, пока Франция не исчезнет за горизонтом.

Внезапно она услышала, что кто-то бежит по коридору, направляясь в их каюту.

Едва Локлан успел вытащить меч из ножен, дверь с грохотом распахнулась.

На пороге стоял Пустельга, с раскрасневшимся от бега лицом:

— Король идет! Нам надо немедленно вас спрятать.