Воробей

Глава 14

Трой

Этот идиот явился посреди ночи, как раз когда Флинна Ван Хорна вырвало прямо на мои туфли, и он пополз по полу к деревянному столу в конце хижины, пытаясь добраться до телефона.

— Чертов наркоман, — пробормотал я, перешагивая через его блевотину, чтобы открыть дверь.

Брок стоял с другой стороны, глупо самодовольный. Фары его машины все еще горели, освещая холмы вокруг нас.

Первоначально мой отец купил это место, в центре Беркшира, вдали от цивилизации и Бостона, чтобы проводить время с Робин. Когда я унаследовал его, я использовал его в основном для ведения бизнеса. И прямо сейчас у меня был наркоман для детоксикации, только я ни хрена не знал об этом дерьме.

Но именно для этого у меня был Брок.

Отец Флинна, Джордж Ван Хорн, настаивал на том, что его сын не может посещать обычную реабилитационную клинику, где кто-то мог узнать об этом. Я увез его в хижину, потому что ее стены поглощали секреты моих клиентов. Они промокли насквозь, большие и маленькие, грязные и безумные. Секреты повсюду.

Шантажистки-любовницы. Насильники. Богатые люди, которым нужно было исчезнуть на некоторое время. Клянусь, если бы эти стены могли говорить, бостонской полиции хватило бы работы на следующие три столетия.

— Я сказал один час, а не девять, — я гневно сверкнул зубами, и Брок, протиснувшись мимо меня, вошел в хижину со своим снаряжением. Он выглядел очень веселым.

— А где наш маленький пациент? — спросил он.

В этот момент Флинн начал задыхаться, потянувшись к столу и пытаясь подняться на ноги. Он упал лицом вниз, и воздух наполнился треском ломающейся кости.

Я покачал головой и опустился на скрипучий желтый диван, выбранный любовницей моего отца. У нее был ужасный вкус. Повсюду лежали уютные плетеные коврики, небольшая деревянная кухня и куча оленьих голов на бревенчатых стенах. Хижина выглядела как идеальное место для персонажа Стивена Кинга, чтобы убивать своих жертв.

— Я сейчас умру! — крикнул Флинн, когда Брок присел на корточки, чтобы взглянуть на него.

Он склонился над хрупким мальчиком и спокойно заговорил с ним, объясняя, что он собирается сделать.

По правде говоря, я верил Флинну. С того момента, как я вошел в его захудалую квартиру и оторвал его от подружки-наркоманки, в то время как он пытался безуспешно прижать ее к грязным простыням, он дрожал, надрывался и плакал, бормоча на протяжении всей поездки в хижину, что ему плохо и нуждается в дозе. Я не врач, но тот факт, что он почти посинел, не вселял оптимизма в его физическое здоровье.

— Ему нужно в больницу, — объявил Брок, вставая и снимая пару черных перчаток. — Немедленно.

Зарычав, я пнул ближайшую скамеечку для ног. Я не мог отвезти Флинна в больницу, и Брок прекрасно это знал. Мне платили за то, чтобы я делал все тихо и незаметно.

Словно по сигналу, Флинн потерял сознание на ковре, из уголка его рта потекла струйка блевотины и растеклась под щекой. Его глаза были закрыты, а на влажной коже выступил холодный пот.

Я опустился на колени и прижал два пальца к его шее. Он все еще был жив. Пульс был, но слабый.

— Никакой больницы, — я мотнул головой в сторону героинового наркомана. — Сделай это здесь.

— Это… опасно.

— Его отец предпочел бы, чтобы он умер, а не выздоравливал в государственной больнице. Не мы устанавливаем правила, — выпалил я в ответ.

— У него может быть сердечный приступ, — возразил Брок, спокойный и строгий, глядя на меня сверху вниз, прислонившись плечом к стене. — Мы не можем просто дать ему Имодиум, горячую ванну и бутерброд с арахисовым маслом. Это рискованно. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

Я потер костяшками пальцев скулу, сделав два шага к нему, я обхватил его рукой за шею и притянул ближе к своему лицу. Теперь мы стояли нос к носу.

— Твоя совесть уже запятнана, красавчик. Просто делай, что тебе говорят.

Прищурившись, мы уставились друг на друга, прежде чем он сдвинулся в сторону и вернулся к Флинну. Он расстегнул молнию на своей спортивной сумке — набор для детоксикации — и достал шприц и маленькую бутылочку.

Я отвернулся, посмотрел в окно, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Я услышал, как Флинн задыхается, а Брок возится с пластиковыми бутылочками и пузырьками с таблетками.

Да, у богатых детей была склонность к наркоте, а Брок знал, как это обезвредить. По крайней мере, в одном он был хорош.

— Как прошел первый день Рыжика? — я спросил не потому, что мне было не все равно, а чтобы напомнить ему, кому она принадлежит.

Мой взгляд был прикован к его машине, стоявшей снаружи, фары все еще горели, освещая холодный дождь. Мне нравилось, когда летом было холодно. Как будто вселенная была на моей стороне.

— Почему бы тебе не спросить ее? — в голосе Брока звучало удивление. — Я думал, вы в хороших отношениях.

Я повернулся к нему лицом, и он кивком головы попросил меня помочь перенести Флинна на диван. Я взял его под мышки, Брок под ноги, и мы положили его безвольное тело на желтую кушетку. Брок прошел в спальню и вернулся с одеялом, пеленая Флинна, как младенца.

Когда с этим было покончено, Брок сел на табурет возле дивана и уронил голову на руки. Закурив сигарету, он бросил все еще горящую спичку в сторону Флинна. Спичка запрыгала по коже молодого человека, медленно потухая на его обнаженном запястье. Флинн был слишком не в себе, чтобы почувствовать жжение. Да, внешность хорошего мальчика Брока не работала рядом со мной.

Я не Кэт, ни Мария, ни Спэроу. Я был таким же мудаком, как и он, и ему не нужно было производить на меня впечатление. Я уже знал, кто он такой. Он был похож на первую сцену в «Синем бархате» Дэвида Линча — насекомое под ухоженной лужайкой. Это настоящий Брок. Дрянная, голливудская улыбка скрывала душу, внутри он гнил.

— Она вернулась взбешенная. Из Майами, — сказал он, глядя в пол. — Скажи мне, что ты не обижаешь ее, потому что я сказал ей, что буду охранять ее.

Что он ей сказал? Какое ему дело совать нос в мое дерьмо?

— А если это так? — усмехнулся я, прислоняясь к столешнице. — А что, если я поставлю своей целью сделать ее несчастной? Не притворяйся, что у тебя есть власть над этим, Брок.

— Ох, — он поднял голову и выпустил струю белого дыма прямо мне в лицо. — Не забывай, что у меня есть ключ от твоей банки с червями. Я точно знаю, почему ты женился на ней. Что ты сделал с ее матерью. Я знаю о тебе многое, так что давай повторю медленнее, — он выпустил еще одно облако, ухмыляясь.

— Причини вред этой девушке, и я выдам все твои секреты тому, кто больше заплатит. И мы оба знаем, что конкуренция будет жесткой. Понял?

Он, блять, угрожает мне? Неужели он забыл, кто я и что могу с ним сделать? Неужели забыл, что он у меня на жалованье, что я плачу за модное дерьмо его жены, за школу его сына и за все эти чертовы, подражающие Дэвиду-Бекхэму наряды?

Не думая, я бросился на него, ударив кулаком прямо в лицо. Он этого не предвидел. Звук моего кулака о его кость наполнил воздух. Брок бросил сигарету на пол и встал, покачиваясь. Он сжал кулак и попытался нанести мне удар. Я увернулся, и он упал на пол, все еще чувствуя головокружение от моего удара. Кровь текла из его носа по всему полу, пока он лежал и хрюкал.

Он скатился в позу эмбриона, когда я встал над ним, достал носовой платок и вытер его кровь со своих рук. Присев на корточки, чтобы мой коллега мог меня хорошо слышать, я приподнял его лицо пальцем, глядя ему в глаза.

— Не стоит угрожать, когда дело касается моих секретов. Помни, причина, по которой мои секреты так важны, заключается в том, что я делаю ужасные вещи. Если ты думаешь, что у тебя есть какие-то рычаги воздействия на меня… — я фыркнул от смеха, моя рука скользнула к его шее, крепко обхватив горло. — Ну, это ошибка, которая может дорого тебе обойтись. Больше, чем ты готов заплатить.

— Иди нахуй, — Брок плюнул мне в лицо кровью, промахнувшись всего на несколько дюймов.

Я отпустил его шею и небрежно улыбнулся, подняв горящую сигарету, которую он уронил на пол, и снова зажав ее между губами. Я похлопал его по плечу, как будто мы были старыми друзьями.

— Хорошо поговорили, приятель. А теперь выключи свои гребаные фары. Ты останешься здесь.

Захлопнув за собой дверь спальни, я глубоко вздохнул. Мы собирались провести некоторое время в этой дыре, пытаясь помочь Флинну, но это не означало, что я должен терпеть этого идиота. Я хотел разбить чью-нибудь голову о стену. Достал список из кармана, снова просматривая его.

1-Билли Крупти

2-Отец Макгрегор

3-мудак, который нанял Билли?

Буря, которую Пэдди поднял в моей жизни, заставила меня выкопать свою первоначальную цель. Скомкав желтую бумажку в кулаке, я сунул ее обратно в карман. Я был близок. Знал, что я уже близко. Я чувствовал это всеми своими костями.

И я не собирался проявлять милосердие.

Спэроу

Мои ноги стучали по бетону, я втянула холодный воздух рассвета, завернув за угол, направляясь к Мальборо-стрит, мои мышцы напряглись.

Ты не просила этого поцелуя у Брока. Не ты целовала.

Мои ноги горели, и я чувствовала пульс на шее, быстрый и яростный. Я пересекла улицу, направляясь обратно в пентхаус.

Тебе не обязательно говорить об этом Трою. Это принесет только больше неприятностей.

Я остановилась перед вращающейся дверью, ведущей в наш комплекс, пытаясь выровнять дыхание. Я не собиралась рассказывать Трою о том, что случилось с Броком, хотя чувствовала себя просто паршиво.

Трой был в пентхаусе, когда я открыла дверь, должно быть, приехал после того, как я вышла на предрассветную пробежку. Все еще одетый со вчерашнего дня, он лежал на диване со стаканом виски в руке.

Я не обратила на него внимания. Я приняла душ и застелила постель в гостевой спальне, а когда вернулась на кухню, чтобы приготовить себе кофе, он все еще был там, в той же позе. Он выглядел измученным, но всякое сочувствие, которое мое сердце могло вызвать к этому человеку, исчезло после инцидента с Пэдди Роуэном. Я прислонилась бедром к кухонному столу, ожидая, пока закипит вода.

— И тебе привет, — буркнул он в свой стакан.

Я ничего не ответила. Господи. Было восемь утра, слишком рано, чтобы пить.

— Ты знаешь… — он посмотрел в стакан, помешивая янтарную жидкость. — Для девушки, которая переехал жить в пентхаус и получила работу своей мечты, ты кажешься немного неблагодарной.

Я откинула голову назад и горько рассмеялась, положив руки на стойку позади себя.

— О, ты молодец, Трой. Я вижу, дама, с которой ты провел ночь, сумела вбить тебе в голову всякие безумные идеи. Понимаешь, чтобы быть благодарной, мне нужно хотеть этого. Никто не спрашивал, пока ты не похитил меня. Мы оба знаем, что я здесь не по своей воле. Так почему бы тебе не сказать, почему ты держишь меня здесь? — я повернулась, налила себе кофе и прищелкнула языком.

Он поднялся с дивана. Я услышала, как он шлепает босыми ногами по золотым гранитным плитам, еще до того, как он появился рядом со мной. Он налил себе чашку кофе, ухмылка тронула его губы. Я знала, что он тоже под кайфом от наших споров. Наша ссора зарядила его энергией. Он уже выглядел немного лучше, как будто немного вздремнул.

— Похоже, тебе не наплевать, с кем я трахаюсь. Ты ревнуешь, Рыжик? Я уже сказал тебе, что ты всегда можешь использовать меня для своих личных нужд. Предложение остается в силе, — он намеренно коснулся моей руки.

— Не волнуйся, я привыкла, что ты жульничаешь. Меня совершенно не волнует, с кем ты был прошлой ночью, — я взяла свою чашку кофе, намереваясь пройти в комнату для гостей.

Его грубая рука опустилась на мою, останавливая меня.

Его прикосновение было нежным, как будто он был очень осторожен, чтобы не причинить мне боль.

— Я никогда не изменял тебе, потому что мы никогда не были по-настоящему вместе. Ты это знаешь, и я это знаю. Если бы мы когда-нибудь были вместе, я бы даже не взглянул на другую женщину.

— Но мы не вместе, — прошипела я ему в лицо, как он любил делать. — Так что я уверена, что тебе было весело.

— Прошлой ночью я ни с кем не был. Я был на работе.

Я посмотрела на руку, которая коснулась меня. Костяшки пальцев покраснели, в складках виднелись следы засохшей крови. Похоже, я была не единственной, кто доставлял ему неприятности на этой неделе. Я оглядела его тело сквозь ресницы. Да, прошлой ночью он ни с кем не был, и, как бы неприятно это признавать, я почувствовала себя немного лучше.

— Надеюсь, тот, кого ты избивал тоже успел нанести тебе пару ударов.

На его лице появилась тревожная улыбка.

— Кто, Брок? Чтобы причинить мне боль, ему сначала нужно стать мужчиной. И так как я не могу ему доверять, то должен предупредить тебя сам. Держись от него подальше.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. У меня пересохло во рту. Как он узнал о поцелуе? Сказал ли ему Брок? Нет, у Брока не было для этого причин. И хотя у меня не было никаких иллюзий относительно чувств моего мужа, я была уверена, что Трой не остановится одним ударом, если узнает, что Брок поцеловал меня.

Нет, Трой еще не знал.

Он изучал мое лицо, его рука все еще лежала на моей руке. Я рывком высвободилась и приподняла одно плечо, отмахиваясь от его приказа. Кто теперь ревнует? Приятно было осознавать, что ему не все равно.

Я ненавидела его, да, но мои трусики намокали каждый раз, когда он был в комнате. Трой возбуждал во мне что-то дикое и болезненное, чего Брок не мог сделать. Не имело значения, что Брок был добрее, и лучшим кандидатом в любовники. Нет, именно Трой заставлял похоть и страх гудеть под кожей.

Хуже всего было то, что Трой это знал. Как сильно я хотела его, как принадлежала ему.

— Или что? — я выпятила нижнюю губу. — Я работаю с ним.

— Или… — он сделал шаг ближе, касаясь окровавленными костяшками пальцев моей щеки и шеи, оставляя на коже след желания и возбуждения. — Я сделаю так, чтобы вы проводили меньше времени вместе.

— Ты меня уволишь? — я проглотила комок гнева в горле, но стояла на своем, все еще глядя прямо в его морозную синеву.

— Я бы так с тобой не поступил, женушка, — его губы плыли над моими. Он откинулся назад, делая глоток кофе, его свободная рука все еще двигалась по моему телу, вниз по грудной клетке.

Я не отстранилась, но хотела.

— Нет. Я уволю Брока, — сказала Трой. — Не волнуйся, я уверен, что он быстро найдет работу, за которую будет платить достаточно, чтобы содержать милого маленького Сэмми.

Господи, он играл грязно. Мой отец уже много лет состоял на жалованье у Бреннана. Если бы не его семья, у нас не было бы крыши над головой. Еды на столе. Подарков под рождественской елкой. Я не могла допустить, чтобы Брока уволили. Он был отцом Сэма, а Сэм заслуживал счастья.

— Ты просто засранец, — мой голос был хриплым.

Я смотрела на его губы. Какого черта я пялюсь на его губы? Почему меня все еще тянет к нему? Что это за чертовщина?

— Я засранец, и ты никуда не денешься, — он был так близко, что его теплое дыхание коснулось моего виска. — Я тот мудак, который у тебя на уме двадцать четыре гребаных часа в сутки. И говорю тебе, если Брок вбил себе в голову, что он сможет заполучить и тебя, то он пойдет нахуй. Ты моя, понятно?

Мое неповиновение сменилось хмурым взглядом. Что он имел в виду, говоря и тебя? Кого еще отнял у него Брок?

Затем он оттолкнул меня, вырывая воздух из легких. Я попятилась, мое лицо исказилось от отвращения. Моя задница ударилась о стену позади, и я почувствовала, что мой подбородок дрожит. Мой гнев был неудержим. Он наполнил мою грудь и живот, омывая каждый дюйм тела горячей, красной яростью.

Да, я ревновала к женщине, которая встречалась с моим фальшивым мужем. Парнем, который, черт возьми, похитил меня.

— Ты встречался с Каталиной? — я почувствовала, как у меня защипало под носом от слез.

Он рассмеялся таким смехом, что его грудь вздымалась, а все тело сотрясалось от смеха.

Тошнота захлестнула меня, голова закружилась. Проклятая Каталина. Кто с кем порвал? Почему они расстались? Причем тут Брок?

— Ответь хоть раз в жизни на один вопрос, — выдохнула я. — Дело даже не в нашем браке и не в твоей работе.

— Держись подальше от Брока, — повторил он, внезапно посерьезнев. Он швырнул чашку с кофе на остров и начал подниматься по лестнице, ведущей в спальню.

Слабый запах его дорогого лосьона после бритья витал в воздухе, превращая мои колени в желе. Но я стояла как вкопанная на своем месте.

— С чего ты взял, что я это сделаю? — крикнула я ему вслед.

Он продолжал подниматься вверх.

— Потому что ты связалась с ним только для того, чтобы разозлить меня, и если ты думаешь, что я сейчас плохой… — он повернул голову, чтобы одарить меня одной из своих волчьих ухмылок. — Тогда ты увидишь мою более злую версию. Это страшно.

— Прекрати встречаться со своей мерзкой любовницей, и я буду держаться подальше от Брока, — бросила я вызов.

Это заставило его остановиться на полушаге. Он резко обернулся, его нижняя губа выпятилась.

— Это очень похоже на угрозу, малышка, — он наклонил голову, сосредоточившись на моих последних словах. — Это угроза?

— Семантика, — я прищелкнула языком, притворяясь веселой, как он, когда мы были в Майами. — Вам, мужчинам, это просто нравится.

Судя по тому, как радостно загорелись его глаза, можно было подумать, что я сказала ему, что он выиграл в лотерею. В этом весть Трой. Ему нравилось, когда я отталкиваю его.

— Я не буду сидеть здесь, скрестив ноги, и выполнять приказы, как маленький солдат, — мой голос был на удивление спокоен. — Я не мой отец, и я точно не собираюсь удобно вписываться в аккуратную, испорченную коробку, которую ты создал для меня. Ты хочешь, чтобы я держалась подальше от Брока? Ты делаешь то же самое со своими женщинами. Ты со мной, и только со мной.

Откуда это взялось? Не знаю, но мне нравилась дерзкая Спэроу. Знаю, что она может стать причиной моей смерти. Она была сумасшедшей неудачницей, которая не боялась укусить за задницу своего хозяина.

— Ты предлагаешь мне то, что я думаю? — он опустил подбородок. — Я не буду неженкой.

— Я не хочу, чтобы ты была неженкой, — я прошла через кухню, чтобы приготовить себе завтрак. — Я хочу, чтобы ты был дерзким и прекратил свои ревнивые выходки. Ты ведешь себя как девчонка.

Открыв холодильник и сунув туда голову в поисках чего-нибудь интересного, я улыбнулась про себя. Я знала Троя, знала, что он клюнет на приманку. Чем сильнее я сопротивлялась каждый раз, когда он приставал ко мне, тем больше я ему нравилась. Держу пари, если я подожгу его пентхаус, он будет смеяться.

— Черт возьми, женушка, я в игре. Давай поиграем.

Теперь я знала, что в ближайшем будущем любовниц больше не будет. Впервые с тех пор, как мы встретились, я победила. И победа никогда не была такой сладкой.