Воробей

Глава 21

Трой

Патрик Роуэн был мертв.

Мой долг-и удовольствие-нанести ему последний визит и присутствовать на похоронах. Пэдди хоронили в Уэймуте, где он родился и вырос, совсем рядом с городом. Его тело доставили самолетом из Майами. Дженсен предупредил меня вчера.

На похороны съехались самые разные старожилы. Люди, которых оставили мой отец и Роуэн, выжившие в хаосе, который они создали своими собственными руками. Там был Эйб Рэйнс, выглядевший, как воздушный змей, и так же неспособный сформулировать предложение, как обычно. Ему становилось все хуже, несмотря на дополнительные деньги, которые я положил на его банковский счет с тех пор, как женился на Спэроу.

Я коротко поздоровался с ним, и только потому, что был высокого мнения о его дочери.

Не обращая внимания на других скорбящих, я направился прямо к открытому гробу Роуэна, заглядывая внутрь, чтобы убедиться, что ублюдок действительно мертв. Часть меня хотела, чтобы Рыжик это увидела, но я знал, что должен защитить ее от такого дерьма.

В любом случае, это не принесет ей никакой пользы. Она не была монстром, как мы, не была под кайфом от мести и опьянена властью, как мы. Она была сильной, но невинной.

Однако я планировал насладиться этим событием в полной мере.

Я занял место в первом ряду, рядом с двумя незнакомыми пожилыми мужчинами. Я искоса взглянул на них, изучая. По их одежде, манерам и слабому запаху нафталина я понял, что старикашки не были экс-мафиози. Они выглядели древними, с белоснежными волосами и серыми фланелевыми костюмами, и хотя, вероятно, были ирландцами, они не смешивались с остальными.

Священник начал говорить, и я отключился. Тара и ее мать, единственные родственники Пэдди, сидели по другую сторону церкви. Тара плакала и шмыгала носом, сжимая в кулаке разорванные влажные куски ткани, и хотя я немного сожалел о ее потере, зная, что она ничего не унаследует от своего непутевого отца, я стоял на своём. Спэроу заслуживала имущества больше, чем она. Он причинил боль не Таре.

Как только началась служба, я сразу понял, почему место, которое я выбрал на передней скамье, было пустым. Мужчины рядом со мной сплетничали, как трахающиеся девочки-подростки. Они действовали в полную силу, не обращая внимания ни на священника, ни на всех остальных. Похоже, они проводили инвентаризацию того, кто был там, а кто нет, и хотя я не хотел, мне пришлось подслушивать.

— А кто еще не пришел? — один из мужчин прищелкнул языком.

— А, старая жена, Шона. Та, на которой он женился в девяностых. Ее тоже здесь нет.

— Меня это не удивляет. Пэдди устроил ей настоящий ад.

— Даа…

— И парнишка Кавана, удивлен, что его здесь нет.

— По-моему, теперь его фамилия Грейстоун. Он сменил ее после смерти отца. Я бы тоже так поступил после того, что с ним случилось.

— Дэвид Кавана навлек позор на свою семью. Убит наркоторговцем.

— Грейстоун, — продолжал старик, не обращая внимания на своего друга. — Должен быть здесь. В конце концов, Пэдди был его крестным отцом. Он должен проявить хоть какое-то уважение.

— Парниша сейчас живет в Бостоне, ты же знаешь. Переехал туда лет пять-шесть назад, кажется. Я видел, как он пару раз околачивался в любимом баре своего отца. Вот я и удивляюсь, почему он не пришел, если живет рядом.

— Я же сказал, что его зовут Грейстоун.

Старики бессвязно болтали, нить разговора трудно было уловить, но я уловил одну вещь. Сколько в мире Грейстоунов, и что еще важнее, Грейстоунов, которые переехали в Бостон пять или шесть лет назад?

Кавана. Грейстоун.

Кавана.

Грейстоун.

Опозорил свою семью… Теперь живет в Бостоне… Пэдди был крестным отцом… Кавана.

Дэвид Кавана. Кто такой Дэвид Кавана? Я попытался вспомнить. Имя звучало знакомо, как детская колыбельная, которую я не слышал уже много лет, но все еще мог напевать.

Дэвид Кавана. Кто ты такой, черт возьми, Дэвид Кавана?

И тут меня осенило.

Дэвид Кавана. Это случилось девять лет назад, когда гангстеры Америки поняли, насколько плохо регулируется индустрия переработки отходов, и нажились на этом. Мой отец избил Кавану после того, как он попытался украсть тонну денег. Кавана поймали, он вытащил нож и умер. Там была кровь. Везде.

Уборка этого бардака была одной из моих самых ранних работ в качестве Мастера. Я придумал историю с наркоманом, выбросив тело в переулок с ножом, гордясь тем, что так аккуратно справился с делами для своего отца.

Дэвид Кавана. Блять, блять. Дэвид гребаный Кавана.

Паранойя взяла надо мной верх, я опустился на скамью, но было уже слишком поздно. Я умирал от желания услышать, что они скажут дальше.

Один из седовласых мужчин кивнул, сплюнув еще немного информации и слюны на бордовый ковер.

— Брок, — убежденно произнес он. — Парня звали Брок. Славный парень. По-моему, он уже женат.

Моя рука скользнула к нагрудному карману. Я сжал в руке желтый листок бумаги. Все осколки сложились. Мгновение ясности нахлынуло на меня, и я закрыла глаза, делая глубокий вдох. У Брока был мотив.

Пэдди был крестным Брока. Ну конечно же. Вот почему Пэдди знал о маме Спэроу. Почему он знал об этом соглашении, о браке, обо всем.

Черт возьми.

Брок? Он переименовал себя как Грейстоун.

Он знал, что я буду следить за ним, если узнаю, кто он такой, и никогда не дам ему работу. Мое милосердие, гостеприимство и любовь к Каталине имели некоторые жесткие пределы, даже тогда. Черт, если бы я знал, что Брок — сын Каваны, я бы отправил его туда, откуда он пришел. Его отец не был невинной жертвой. Он крал наши вещи. Сдавал нас. Он причинил много вреда, был ответственен за убийства пары жизней.

Брок Грейстоун не был Грейстоуном, и он не чужак с западного побережья. Он был сыном Дэвида Кавана, одним из нас. Ирландский парень из Бостона, который притворялся кем-то другим. У него даже был мягкий акцент, густые волосы и голливудская улыбка. В его голосе не было и следа Бостонского акцента.

Как я мог не знать, что Брок был одним из нас?

Я впустил его в свою жизнь, даже не проверив, кто он такой. Мои мысли были настолько запутаны Кэт, ее предательством, ее беременностью, и тем, что молодому папочке нужна была работа. Не успел я опомниться, как Брок получил доступ к моему бизнесу, к моим секретам, к моему отцу.

Мой кулак сжался на листочке. Я достал ручку и разгладил бумагу на колене. Я зачеркнул вопрос и добавил отсутствующее имя.

1-Билли Крупти

2-Отец Макгрегор

3-Брок Кавана

Извинившись, я вежливо кивнул двум мужчинам, встал, застегнул пиджак и вышел из церкви в середине службы. Люди хмурились и провожали меня взглядами, пока я шел к деревянным двойным дверям и исчез между ними, направляясь к своей машине.

После того, как я завел двигатель, я набрал номер Брока. Он не взял трубку.

Почему-то это меня не удивило.

Сразу после этого я попробовал позвонить Спэроу. Меньше всего мне хотелось, чтобы она каким-то образом попала в его лапы. Она тоже не ответила.

Я попробовал снова и снова, тревожное напряжение сжимало меня за яйца. Горло жгло, и жар распространился в животе. Она должна была быть дома или, по крайней мере, ответить на звонок. В этот день у нее не было смены, она должна была вернуться с утренней пробежки, а если ее не было дома, то она должна быть с Люси, Дейзи или отцом.

Но ее отец был на похоронах.

Проклиная про себя Брока, я ухитрилася раздобыть номера ее подруг и позвонить им. Дейзи сказала, что не получала от нее вестей уже два дня, а Люси утверждала, что Спэроу написала ей перед утренней пробежкой. Они планировали встретиться позже. Спэроу так и не пришла.

Не паникуй, мать твою.

Я позвонил Марии и по ее ломаному английскому понял, что Спэроу нет дома. Чувствуя, как кровь стынет в жилах, я быстро воспользовался GPS-приложением, которое установил на телефон своей жены, еще до того, как мы поженились. Поисковик показал, что она находится в центре Бостона.

Фух.

Я собирался заорать во все горло, когда доберусь до нее за то, что она пугает меня.

Добравшись до места, я снова и снова набирал ее номер, пытаясь дозвониться. Я звонил раз тридцать, прежде чем услышал слабый звук и нашел ее сотовый в мусорном контейнере среди картонных коробок, остатков нездоровой пищи и окурков сигарет.

Я так сильно пнул мусорный контейнер, что на нем осталась вмятина.

— Черт, черт, черт! — закричал я, не заботясь о людях вокруг, наблюдающих за моим публичным крахом.

Она не убежала. Она не хотела убегать. Я знал свою птичку, она умеет сражаться.

Нет, она не убежала. Это он пытался расквитаться.

В этот момент я впервые осознал, что Брок на шаг впереди меня.

И в тот же миг я понял, что сожгу город дотла и не остановлюсь ни перед чем, чтобы найти свою жену. Не потому, что она была моей.

Поскольку я был так занят, рассказывая Спэроу, как сильно она хочет меня, я понял одну маленькую деталь — я хотел, чтобы она никуда не уходила.