Возлюбленная воина

Глава 15

Отчаянно покраснев, Кристина подумала, что совершила серьезную ошибку. Муж не шевельнулся и не произнес ни слова. Его тело казалось напряженным, как тетива лука. В комнате повисло молчание.

Она не могла поднять на него глаза, униженная собственной дерзостью. Что теперь он подумает о ней? Сочтет ее развратной шлюхой? Еще никогда в жизни она не пребывала в таком смятении.

— Извини, — пробормотала она, отступив. — Ты хотел идти. Забудь…

От низкого утробного звука, вырвавшегося из его горла, у нее по телу побежали мурашки. Такой же звук он издает, перед тем как…

— Черт бы побрал все на свете! — выкрикнул Тор, поймал жену за руку и рывком притянул к себе.

Вздрогнув, Кристина все же осмелилась заглянуть мужу в глаза и испугалась. Ей еще не приходилось видеть такого бешенства на его лице.

Она инстинктивно попыталась отстраниться, понимая, что могла по неведению выпустить на волю то, с чем ей не справиться. Стоящий перед ней мужчина не был рыцарем. Он был олицетворением дикого воина-варвара. Он не отпустил ее.

— Я никуда не иду. И ты тоже.

Подхватив жену на руки, Тор в несколько шагов преодолел расстояние до кровати.

Кристину буквально трясло от волнения. Муж казался человеком, дошедшим до крайней черты. Он был диким, опасным и волнующим — да еще каким волнующим.

Тор положил жену на кровать с мягкостью, почти нежностью, никак не сочетавшейся с резкостью его движений, и быстро избавился от всей одежды, кроме нательной рубашки.

Когда он наклонился, чтобы задуть свечу, Кристина остановила его:

— Пожалуйста, не надо. — Она не хотела, чтобы их разделяла темнота. — Пусть свет останется.

Их глаза встретились на несколько долгих мгновений.

Ему не нравится свет? Но почему?

Она подумала, что муж отвергнет ее просьбу, но Тор сказал:

— Как пожелаешь.

Он снял рубашку, и Кристина тихонько ахнула. Боже правый, он великолепен! Широкие плечи, крепкие мускулистые руки, плоский и такой же мускулистый живот. Интересно, почему он кажется еще больше без одежды и доспехов?

Она не знала, какую часть восхитительного тела ей хочется потрогать в первую очередь. Но опустив глаза ниже и увидев торчащий пенис, больше ни в чем не сомневалась. Именно эта часть тела была наглядным проявлением его желания. Он выступал вперед и, казалось, становился все больше под ее взглядом. Тонкая кожа сияла, словно мрамор.

Руки потянулись к нему сами собой.

— Будь осторожна, девочка, — тихо предостерег он. Его голос был грозным и одновременно обольстительным. — Продолжай смотреть на меня так, и получишь больше, чем рассчитывала.

— Я могу тебя потрогать? — спросила она.

Мускулы его живота конвульсивно дернулись, руки сжались в кулаки.

— Да.

Кристина встала на колени и осторожно коснулась пальцами его живота. Прикосновение было легким словно перышко, но Тор дернулся и зашипел. Она прикусила губу, чтобы погасить довольную улыбку. Столь бурная реакция на обычное прикосновение не могла не радовать.

Также легко она провела пальцем по восставшему пенису и от удивления даже рот раскрыла. Кожа на нем оказалась мягче бархата. Но под ней — железная колонна.

Она тщательно исследовала его пальцами, а потом, осмелев, взяла в руку, хотя ее пальцы не смогли его обхватить.

Тор тихо стонал, вздрагивая, точно в агонии, Кристина убрала руку и с явным сомнением спросила:

— Я делаю что-то не так?

Он покачал головой и прохрипел:

— Продолжай.

Он накрыл ее руку своей и показал, как удобнее его держать. Посмотрел в глаза, позволив ей увидеть силу его желания.

— Только не останавливайся, Тина, прошу тебя.

Тина? Пожалуй, ей это нравится.

Она внимательно следила за мужем, ее движения становились все смелее и энергичнее…

Неожиданно она почувствовала свою власть над ним. Оказалось, что она тоже может вознести его к высотам наслаждения. Убедиться в своей силе было удивительно приятно.

Напряженный пенис был горячим и пульсировал в ее ладони. Кристина чувствовала, как к нему приливает кровь, и, в конце концов, он сильно дернулся, и Тор с рычанием оторвал ее руки. На кончике пениса появилась жемчужная капля, и Кристина ощутила странную потребность наклониться и слизнуть ее, ощутить вкус своего мужчины.

— Хватит. Я должен быть внутри тебя.

Его голос был напряженным, лицо искаженным и, пожалуй, даже злым. Кристина еще не видела мужа таким. В страсти он всегда был энергичным и горячим, но никогда не терял самообладания. Теперь она чувствовала, что разбила броню. Тор боролся с чем-то внутри себя и, похоже, был готов сдаться.

Еще одно последнее усилие, и, возможно, барьер между ними окажется сломленным. Смелость способна сокрушить многие преграды. Кристина медленно стянула через голову сорочку и, оставшись обнаженной, медленно проговорила:

— Тогда возьми меня.

Тор старался сдерживаться, но жена своим невинным пылом все ближе подталкивала его к краю. Она отдавала себя. Ему еще не встречалась женщина, которая отдавала бы себя с такой готовностью.

«Сзади». Дьявол! Даже с опытными шлюхами он не часто позволял себе эту позу, а с невинной девочкой и помыслить о ней не мог. Но Кристина удивляла его снова и снова.

Занимаясь любовью в темноте, Тор всегда помнил, какое изящное и в то же время пышное во всех нужных местах тело у его молодой жены. Но память — ничто по сравнению с возможностью видеть ее в теплом свете ярко горящей свечи.

Ошеломляющая. Искушающая. Красивее всех женщин мира. Перед ним на коленях стояла нимфа с длинными темными волосами, мягкими волнами рассыпавшимися по плечам. Ее полные округлые груди с маленькими розовыми сосками чуть покачивались, когда она двигалась. На фоне бледной матовой кожи их розовый цвет казался вызывающим и соблазнительным до такой степени, что у Тора мутился разум.

«Тогда возьми меня».

Если она намеревалась довести его до безумия от желания, ей это вполне удалось. Кровь Христова, он возьмет ее. Сзади, спереди, снизу, сверху, сбоку — откуда угодно. Немедленно.

Обхватив жену за талию, Тор поднял ее и прижал к себе, содрогнувшись от страсти, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Он зарылся лицом в волосы, потом впился поцелуем в нежную кожу шеи, а руки скользнули вниз и сжали округлые ягодицы.

Он застонал от сильнейшего желания. Раньше он считал, что темнота поможет ему считать эту женщину одной из многих. Но вышло наоборот. Темнота обострила остальные чувства, и он понял, насколько она не похожа на других. Мягкость кожи, исходящий от волос цветочный запах, робость движений. Все это намертво врезалось в его память.

Тор использовал темноту как прикрытие, прячась от того, что он не мог победить. Не сработало. Их тела слились, словно предназначенные друг для друга. Ничего подобного в его жизни не было. Он потерпел сокрушительное поражение, борясь с тем, чему затруднялся дать название. Страсть между ним и его молодой женой оказалась слишком сильна.

Прижимая нежное тело к себе, Тор думал, что так и должно быть. Все было правильно. Ему нравилось в жене все — как она вздыхала, стонала, двигалась, прижималась к нему, словно исполняя некий искушающий танец.

Ее страстная реакция оказалась слишком сильным соблазном.

Тор повернул ее к себе спиной, одной рукой сжал полную грудь, а другую медленно опустил вниз и раздвинул ее бедра.

Дыхание Кристины стало частым и неровным. Его палец скользнул внутрь. Она уже была влажной — восхитительно влажной, но он продолжал ласкать ее, пока не понял, что она уже близка к разрядке.

— Скажи, что ты этого хочешь, — прохрипел он.

Пожалуй, он надеялся, что она испугается и откажется.

Но она этого не сделала. Вместо ответа она резко выгнулась, при этом ее грудь крепче прижалась к его руке, а ягодицы — к пенису. Боже, он не сможет этого вынести.

Ну что ж, обратной дороги нет. Ни для нее, ни для него.

— Наклонись, — скомандовал он, изо всех сил сопротивляясь проходящим по телу волнам желания. — Упрись руками в кровать.

Кристина подчинилась, ни секунды не колеблясь, подняв свою очаровательную попку именно так, как надо. Тор погладил безукоризненную кожу. Он все еще не мог поверить, что делает это. Тем более с ней. Юной прелестницей, которую он захотел, лишь только увидел, но был уверен, что никогда не будет иметь.

Приподняв ее бедра, он стал медленно входить в нее. В глазах потемнело. Ему пришлось закрыть глаза. Он продвигался не спеша, продлевая каждое мгновение безумного наслаждения.

Такая теплая. Такая тугая. Такая чертовски нежная.

Почувствовав, что не в силах больше сдерживаться, он ворвался в нее одним мощным толчком. Кристина закричала, и это был вовсе не крик боли.

— Тебе это нравится, моя сладкая Тина, — спросил Тор. — Ты этого хотела?

Он сделал еще один рывок, погрузившись еще глубже — так глубоко, как только мог.

— Да, — простонала она, двигаясь ему навстречу. — Пожалуйста! Я хочу все.

Ее слова проникли под застлавшую разум дымку похоти и угнездились в самых потайных глубинах души.

И тогда он дал себе волю, отдавая ей все, что имел, не скрывая, как сильно ее хочет. Его страсть была первобытной, примитивной, яростной.

Кристина вцепилась в кровать и только тихо стонала от наслаждения.

Все мышцы Тора были напряжены до предела, когда он снова и снова врывался в нее на пути к разрядке.

Итак, его мечты воплотились в жизнь. Это была вершина страсти для него… или нет?

Почему же он чувствует, как будто ему чего-то не хватает? Он ускорил ритм. Не помогло.

Кристина судорожно вздохнула, вскрикнула и содрогнулась в пароксизме страсти.

А Тор застыл. И неожиданно в нем, вопреки всему, вспыхнула ярость. Ему казалось, что его обманули. Лишили удовольствия.

Он не мог видеть лица жены.

Он вышел из нее, повернул Кристину лицом к себе и уложил так, что ее ягодицы оказались на краю кровати.

Вид ее раскрасневшихся щек и затуманенных глаз привел его в еще большую ярость, напоминая о том, что он не получил.

— Что случилось? — спросила Кристина, почувствовав перемену в его настроении.

— Ничего, — сквозь зубы процедил он.

Тор больше ни о чем не мог думать. Он должен снова привести ее к вершине страсти, и на этот раз ничего не упустить.

Что с ним случилось? Он явно не владел собой, был зол и так сильно возбужден, как не был еще ни разу в жизни, и уже был готов взорваться. Но ему требовалось большее. Черт бы побрал все на свете, ему необходимо было смотреть ей в глаза.

Он раздвинул ноги жены, и она инстинктивно обхватила его за бедра. Снова оказавшись в тесном влажном тепле, он даже застонал от удовольствия. Кристина обняла мужа за шею, прижалась к нему, и он ощутил, как трутся о его грудь ее соски. Что может быть слаще?

Теперь их лица разделяло всего несколько дюймов, и он мог видеть все — как расширяются ее зрачки, покрывается румянцем лицо, раскрываются губы.

В теле Тора кипела и бурлила кровь. Мышцы полыхали огнем. Он еще раз с силой ворвался в нее, и ее тело снова задрожало.

— Смотри на меня, — зло потребовал он.

Кристина открыла глаза. Их взгляды встретились, и мир вокруг исчез. В течение одного бесконечного мгновения он мог видеть только ее. Его охватила странная эйфория. Он чувствовал себя парящим в воздухе или вознесшимся на высочайшую вершину мира. А потом он сорвался вниз, и мир взорвался, разлетевшись на множество осколков чувственного удовольствия и света.

Тор сильно прижимал жену к себе, чувствуя, как часто бьется ее сердце, и вдыхая нежный аромат ее волос.

Когда же сладостные конвульсии прекратились, он еще долго держал ее в объятиях. Не желая уходить. Не желая думать.

Только когда дыхание успокоилось, он отстранился.

Кристина издала возглас протеста и снова потянулась к нему. Инстинктивно. С полным доверием. Тор осторожно уложил ее на кровать и лег рядом. «На минутку», — сказал он себе. Он просто согреет ее жаром своего тела. Но на самом деле это она согрела его, дала чувство удовлетворенности, доселе ему незнакомое. Ответственность перед кланом и ужасы поля боя показались ему далекими и нереальными.

Он поглаживал ее нежную щечку, пока она не заснула, счастливая и умиротворенная.

Все было по-иному. Она была другой. Тор всегда считан себя неспособным на сильные эмоции, но Кристина заставила его чувствовать. Она сумела добраться до потаенной части его существа, которую он похоронил много лет назад. И это ему не понравилось.

Кристина уснула в объятиях мужа, уверенная, что ей удалось добиться важного успеха. Наконец-то!

Ни один человек не может так смотреть на женщину, занимаясь с ней любовью, если ничего к ней не чувствует.

Но стоило ей закрыть глаза, как что-то разбудило ее. Вернувшись в действительность, она поняла, что муж встает с постели. Она покосилась в сторону окна. До утра еще далеко.

Тор сидел на кровати спиной к ней и одевался. Он уходит. Снова.

Она сказала себе, что должна сохранять спокойствие, но разочарование оказалось слишком сильным.

— Ты уходишь, — тоскливо пробормотала она.

Муж бросил на нее быстрый взгляд через плечо.

— Спи, Кристина.

«Кристина», а не «Тина». Они опять стали вежливыми незнакомцами. Ей было так больно, что она разозлилась. Вот, значит, как. Она нужна ему только в постели. А в остальное время… Не желая показаться слишком требовательной, она тихо сказала:

— А я надеялась, что ты останешься.

Тор на мгновение замер, потом продолжил одеваться, оставив ее реплику без ответа. Неужели он настолько бесчувственный? Или просто не хочет понять, что ей нужны не только игры в постели?

Одевшись, Тор встал и повернулся к жене. В его холодных голубых глазах не было и намека на близость. Перед ней стоял грозный воин и гордый вождь.

— Меня не будет несколько дней.

Кристина почувствовала, как у нее внутри все перевернулось. Холодность его тона ударила очень больно. «Не смей», — приказала она себе, но горячие слезы уже покатились из глаз. Ну почему он так с ней поступает? Неужели ему жалко подарить ей всего один нежный взгляд? Сказать теплое слово? Почему он не подпускает ее к себе?

Великий вождь, непобедимый воин, но он же еще и человек?

— Куда ты идешь?

Скрипнув зубами, Тор процедил:

— Мне не нравятся вопросы, Кристина. Я уже говорил, что занимаюсь делами клана. С тобой они никак не связаны.

И это все? Больше он ей ничего не скажет? Она устала от бесконечных тайн. Сев на кровати, Кристина завернулась в простыню, чтобы прикрыть наготу. Его взгляд на минуту задержался на ее груди, после чего Тор с видимым усилием отвел глаза. А Кристина разозлилась и даже стукнула кулачком по кровати.

— Ты даже не хочешь сказать, куда идешь. Разве у жены нет права знать, куда уходит ее муж, если он пропадает дни и ночи напролет?

— Нет, у нее нет такого права, — холодно ответил он.

Ее глаза изумленно округлились. Вероятно, именно такая холодная безжалостность сделала его великим воином и вождем.

— Ты делаешь из мухи слона, — добавил он, как будто разговаривал с неразумным ребенком. — В моих делах нет ничего интересного для тебя.

Снисходительность больно ранила. Она для него игрушка, недостойная его высокого доверия. Очевидно, решив, что уже все сказал, Тор направился к двери. Даже его спина, казалось, излучала высокомерную бескомпромиссность. Обиженная, обозленная и сбитая с толку, Кристина выкрикнула:

— Леди Джанет едет с тобой?

Тор остановился и, чуть помедлив, обернулся, сверля глазами непокорную супругу.

— Почему тебя это интересует?

Чуть не плача, чувствуя себя грязью под его ногами, Кристина старалась сохранить лицо.

— Я знаю, кто она, — дерзко выпалила она, вздернув подбородок. — И я не могла не заметить, что вы часто куда-то уходите вместе.

Тор недобро прищурил глаза. Нет, не грязь под ногами, решила Кристина, а жук под камнем. Маленький глупый жучок.

— В чем ты меня обвиняешь, Кристина? — спросил он.

Его голос оставался ровным и тихим, но Кристина не сомневалась: муж в ярости. Жене не пристало говорить на такие темы. Она должна закрывать на все глаза. Делать вид, что все в порядке. Кристина честно попробовала именно так и поступать. Не получилось. Мысль о том, что он может быть с другой женщиной, оказалась невыносимой.

— Это не обвинение, — сообщила она, надеясь, что ее голос не дрожит, — а наблюдение.

— Можешь быть уверена, — медленно сказал Тор, не сводя глаз с ее тела, — пока мне не приходило в голову искать другую женщину. На данный момент мне хватает той, что у меня есть.

— Это должно меня убедить?

Лицо вождя окаменело.

— Джанет не твоя забота. Все, что я делаю, тебя не касается. Держись подальше от моих дел, Кристина. Я не стану повторять дважды. — Его взгляд чуть смягчился. — Я не хочу делать тебе больно, но не потерплю вмешательства в мои дела. Выполняй свои обязанности, я займусь своими, и все будет в порядке. Вмешайся, и ты навлечешь беду на наши головы.

С этими словами он вышел из комнаты.