Возлюбленная воина

Глава 24

Пока Кристина сидела в бирлине и наблюдала, как постепенно растворяются в утреннем тумане грозные каменные стены Данвегана, боль в сердце стала сильнее. За последние несколько месяцев она успела полюбить грозный замок и его неразговорчивых обитателей. Ей будет их не хватать.

Ей будет не хватать его. Ну вот, глаза снова наполнились слезами, хотя она считала, что все уже выплакала. Но это не поколебало ее решимости. Она приняла решение, и теперь ей предстоит с этим жить.

Все кончено. Она покинула остров и человека, которого любила больше жизни. Но в свое время муж поклялся, что позволит ей удалиться в монастырь на Айоне, и теперь ему предстояло исполнить эту клятву. Ей не нравилось, что она, по существу, совершила побег, но у нее не было уверенности, что Тор сдержит слово, если будет на острове.

Узнав, что какая-то бирлина готовится отплыть на остров Мулл, Кристина попросила, чтобы ее сначала завезли на Айону. Для этого следовало сделать небольшой крюк, но это было проще, чем готовить отдельную лодку для нее. Собираться времени не было. Она взяла с собой только смену одежды и несколько личных вещей. Мейри упакует остальные вещи и отошлет их на Айону, прежде чем вернется к своей семье. Свое главное сокровище — книгу — Кристина оставила в замке. Похоже, любимая книга сослужила ей плохую службу — дала несбыточные иллюзии и напрасные надежды.

Сопровождавшим ее стражникам Кристина сказала, что едет навестить сестру, но они вряд ли ей поверили.

Путешествие было не из приятных. Дул сильный ветер, волнение было довольно сильным. Закутанная в плащ и шкуры, Кристина сидела одна на скамье в носовой части лодки и чувствовала себя глубоко несчастной, причем вовсе не из-за холода и ветра.

Ей очень хотелось сказать стражникам, чтобы они повернули назад, но она успокаивала себя тем, что так будет лучше и для Тора. Брак, которого он не желал, принес ему только несчастья и неприятности. Возможно, ее отъезд поможет ему выбраться из сложной ситуации, в которую она его вовлекла.

Убежденность в том, что она поступает правильно, не облегчала ее терзаний. Внутренний голос настойчиво твердил, что она должна быть благодарна даже за ту малость, что муж ей дает. Но Кристина знала, что не сможет довольствоваться этим, и всегда будет хотеть большего, а значит, и подталкивать к этому мужа. А он, в свою очередь, будет становиться все холоднее, и в конце концов она возненавидит и его, и себя.

Нет, уж лучше так. Боль в сердце со временем станет легче. Наверное. Хотя пока она только усиливалась.

Лодка находилась в море уже несколько часов, повторяя путешествие, совершенное Кристиной несколько месяцев назад, но только в обратном направлении. Она узнавала маленькие острова, мимо которых они проплывали: Рам, Эйг, Мак. Хотя небо оставалось затянутым облаками, туман рассеялся, и она даже видела слева по курсу шотландское побережье. Очень скоро лодка пройдет между островами Колл и Мулл, а немного южнее располагается Айона. Если ветер продержится, она очень скоро окажется в аббатстве вместе с Беатрикс.

Кристина настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила тревогу стражников. Мердок, капитан стражи Тора, громко выкрикивал приказы, напряженно всматриваясь куда-то в даль.

— Что случилось? — спросила она молодого воина, сидевшего на скамье напротив нее.

— Ничего страшного, — спокойно ответил он и махнул рукой в сторону, где Кристина с трудом различила в отдалении паруса двух лодок. — Эти галеры преследуют нас уже больше часа. Капитан собирается быстро обойти вокруг острова Стаффа, и мы от них оторвемся.

— Похоже, это очень большие галеры, — осторожно заметила Кристина.

— Нападения в море случаются редко, — сообщил юноша. — Мы постоянно ходим по этому маршруту, и очень редко сталкивались с неприятностями.

Нападения? Сердце Кристины тревожно забилось. Спустя несколько минут Мердок выкрикнул очередную команду, и лодка совершила резкий поворот влево, устремившись к маленькому острову, представлявшему собой странное нагромождение камней. Над ними возвышались шестиугольные колонны из черного камня, но рассматривать их Кристина не стала. Она тревожно оглядывалась назад, отчаянно надеясь, что за кормой больше не будет видно чужих парусов, и стараясь не поддаться страху, когда они все же появились.

Она знала, что воин, сидевший напротив, целиком поглощен греблей, но все же не могла не заметить:

— Похоже, они все еще за нами.

Он услышал тревогу в ее голосе. Кристина видела, что юноша не хочет ее пугать, но не считает нужным преуменьшать серьезность положения.

— Мы постараемся уйти.

«Постараемся», Кристина не хуже юноши понимала, что для больших галер догнать их лодку — всего лишь вопрос времени. При сильном попутном ветре маленькая лодка двигается быстрее, но ветер как раз стих, а на больших галерах гребцов было в два раза больше, чем на бирлине.

— Это пираты?

Воин нахмурился. А большие корабли уем временем подошли ближе, и юноша помрачнел еще сильнее.

— Хуже, — проговорил он. — Один из них, похоже, англичанин.

— Чего они хотят?

— Не знаю.

Внезапно Мердок выкрикнул:

— Укрытие!

Кристина моментально оказалась сидящей на дне бирлины, а над ее головой выросла крыша из щитов. Спустя секунду на них обрушился град стрел.

— Почему они на нас напали? — спросила она, но мужчины были слишком заняты, чтобы вести с ней беседу.

Одни управляли бирлиной, пытаясь уйти от погони, другие открыли ответный огонь.

— Сдавайтесь! — услышала он голос, донесшийся с одной из лодок.

Не было необходимости слышать грубый ответ Мердока, чтобы понять, как собираются поступить люди Тора. Они скорее умрут, чем сдадутся. Они жили, чтобы сражаться. И были готовы умереть. Но сдаться не могли. Это они впитали с материнским молоком.

Но Кристина не могла этого позволить. Хотя пока плохо себе представляла, что можно сделать.

— Нет! — воскликнула она, проталкиваясь сквозь щиты, чтобы увидеть капитана. — Делай, что он говорит, Мердок. По крайней мере выясни, чего они хотят.

Физиономия Мердока превратилась в сплошную маску гнева. Было ясно, что ему еще не приходилось получать приказы от женщины, и его первым побуждением было не обращать на нее внимания. Бежать отбоя — противоречило его натуре воина. Но он также знал, что обязан защищать свою госпожу. Она облегченно вздохнула, когда он отвернулся от нее и крикнул, обращаясь к людям, сидевшим в ближайшей лодке.

— Что вам нужно?

— Мы хотим узнать, что вы прячете, сыны Лауда, — последовал ответ.

«Они знают, кто мы», — подумала Кристина.

Должно быть, узнали герб на флаге.

— Отдайте нам половину, и можете идти с миром, — добавил другой голос.

«Боже правый, они считают, что мы везем сокровища! Это всего лишь английские пираты».

— У нас нет ничего, что могло бы представлять для вас интерес, — ответил Мердок. — На борту нет ни монет, ни товаров.

В ответ на бирлину опять посыпались стрелы. Очевидно, преследователи не поверили. Кристину снова бросили под укрытие щитов, и она больше не пыталась вмешиваться. Все равно это ни к чему не приведет. С пиратами договориться невозможно. Она много слышала о жестокостях англичан от отца. Так что удивляться нечему.

Она почувствовала, что лодка снова начала двигаться. Люди пытались поймать ветер, чтобы оторваться от преследователей.

Сидя под щитами, Кристина услышала стоны. Видимо, стрела одного из атакующих попала в цель.

Она зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Ей было так страшно, как никогда в жизни. Опустив голову на колени, она прилагала героические усилия, чтобы отвлечься от ужасных звуков, и едва не вывалилась за борт, когда лодка подверглась тарану. Крики стали громче, стрел — больше, по борту лодки застучали абордажные крюки. Потом началась рукопашная схватка. Она видела, что люди Тора окружили ее со всех сторон, и понимала, что они умрут, защищая свою госпожу.

Стражники ее мужа были лучшими воинами на островах, но врагов было в несколько раз больше.

Звуки, доносившиеся со всех сторон, были ужасными. Крики раненых, хруст сломанных костей, лязг металла. К горлу Кристины подступила тошнота. Вокруг нее падали люди. Люди, которых она знала. Это было уже слишком.

Больше всего на свете ей хотелось лишиться чувств, погрузиться в благословенное забытье. Но она не хотела опозорить людей, которые за нее умирали. И изо всех сил старалась сохранить присутствие духа.

Время текло мучительно медленно. Воины клана Маклаудов были истинными героями, но их было так мало. Она поймала отчаянный взгляд Мердока, который рухнул прямо на нее, и спряталась под его окровавленным телом.

Тишина, наступившая после окончания сражения, была даже страшнее, чем звуки боя. Все Маклауды были мертвы.

— Растащите их, — раздался властный голос. — Надо посмотреть, что они так старались защитить.

Последнее усилие Мердока защитить свою госпожу оказалось напрасным. Мгновением позже ее подняли и поставили на ноги.

— Девка, — сказал один из пиратов, сбросив ее капюшон. — И прехорошенькая.

Только теперь Кристина почувствовала густой тошнотворный запах. Она обвела глазами лежащие вокруг мертвые тела — все они были ей хорошо знакомы, — и ее вывернуло прямо на державшего ее человека.

Тот выругался и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони.

— Глупая сука!

— Как тебя зовут?

Кристина вытерла рот и посмотрела на заговорившего с ней человека. Его глаза под шлемом казались угольно-черными.

Судя по хорошей кольчуге и богатому нагруднику, он был предводителем англичан.

Кристина вздернула подбородок и смело встретила его взгляд.

— Я Кристина, супруга вождя Маклауда. — Имя грозного вождя не произвело впечатления на высокомерного англичанина. Пренебрежение на его жестоком лице не помешало ей добавить: — По какому праву вы напали на этот корабль и убили людей?

Судя по его гримасе, вызывающий тон Кристины ему явно не понравился.

— По праву, данному нам Эдуардом, королем Англии и Шотландии, лордом Ирландии, принцем Уэльским и герцогом Аквитанским. Эти люди сопротивлялись, — солгал он.

Отвернувшись от нее, он обратился к своим людям:

— Если хотите, все можете получить свою долю добычи. Больше ничего здесь нет. Когда закончите, сожгите все.

Кристина едва справилась с очередной волной тошноты, сообразив, о чем идет речь. Они все по очереди изнасилуют ее, а потом убьют. Жена шотландского вождя ничего для них не значила. Глупцы. Помимо воли она почувствовала к ним жалость: Тор никого не оставит в живых, узнав, что здесь произошло.

К другому борту бирлины подошло второе судно. Судя по одежде и оружию, его команда была шотландской. Она осмотрела суровые грубые лица в надежде на сострадание, но не нашла его. Неожиданно вперед выступил человек. Взгляд Кристины стал острым. Его лицо казалось удивительно знакомым.

— Я думаю, женщина нам еще пригодится, капитан.

Англичанин обернулся и окинул неожиданного заступника таким же презрительным взглядом, как и пленницу.

— Ты кто такой?

— Артур Кемпбелл.

— Кемпбелл? Это не твой брат один из соратников Брюса?

Вот почему он показался ей знакомым. Кристина сразу вспомнила сэра Колина Кемпбелла из Финлаггана. Артур, хотя и был лет на десять моложе, внешне очень напоминал своего знаменитого брата.

— Да. А я и два других брата преданы лорду Баденоху.

Рыжий Комин.

Семьи, в которых мужчины служили в разных армиях, не были редкостью. Английский капитан принял объяснение, и Кемпбелл продолжил:

— Она совсем недавно вышла замуж за вождя Маклауда — это был брак по любви, насколько я слышал. — Кристина едва сумела подавить истерический смешок. — Он обязательно захочет вернуть ее. Возможно, женщина поможет убедить его в правоте нашего дела.

Слова шотландца не произвели особого впечатления на высокомерного англичанина. Как и многие его соотечественники, капитан делал большую ошибку, не принимав во внимание шотландских «варваров».

— Кроме того, она дочь Эндрю Фрейзера, — добавил Кемпбелл.

В глазах англичанина зажглась искра интереса. Прищурившись, он окинул Кристину долгим взглядом.

— Это правда?

Она кивнула.

Жестокое лицо расплылось в улыбке.

— Тащи ее сюда, — приказал он все еще державшему ее человеку. — Возможно, мы действительно сможем ее использовать. Ну а если нет…

Он пожал плечами.

Кристина поняла, что это значит.

Хотя Артур Кемпбелл не имел намерения ей помочь, Кристина по крайней мере пока была жива и не подверглась насилию, и она поискала глазами шотландца, чтобы поблагодарить его хотя бы взглядом, но он уже растворился в толпе. Она понимала, что отсрочка временная, потому что отец и пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь, а Тор…

Она не сомневалась, что Тормод Маклауд придет за ней. Пусть шотландский вождь ее не любит, но он, безусловно, посчитает своим долгом защитить ее. Вот только скоро ли дойдут до него слухи о случившемся?

И снова мастерство команды оказалось бесценным — умение Ламонта идти по следу, непревзойденные качества моряка Максорли, удивительные инстинкты Макруайри, подсказавшие ему, что следует направляться в Данстаффнэйдж. Тор сомневался, что смог бы обойтись без них. Но на протяжении всего путешествия — даже когда они догнали брата Джона и Макруайри «убедил» его сказать, на кого он работает, — Тор никак не мог избавиться от странной тяжести, окутавшей его, словно черное облако.

Вмешательство Кристины могло погубить все. Но ведь она действительно хотела помочь. И за это ее винить было невозможно. Ее обманули, но она старалась поступить правильно. Это его вина. Не следовало говорить ей так много. Ничего подобного больше не должно повториться. Он сделал то, что должен был сделать. По крайней мере, он убеждал себя в этом много раз. Но почему перед ним все время стоит ее убитое горем лицо?

Спустя две ночи после отъезда из Данвегана Тор устало поднимался по каменным ступенькам. Его миссия оказалась успешной. Он не допустил, чтобы брат Джон передал информацию по назначению, и узнал, кто стоит за последними нападениями на его замок. Теперь у Джона Макдугалла, Хромого Джона, появился могущественный враг, а у Ангуса Ога Макдоналда — новый союзник. Тор больше не останется в стороне от вражды между двумя сильными островными кланами.

Подходя к залу, он обдумывал, что бы такое сказать жене, чтобы сгладить размолвку. Но, войдя, сразу почувствовал: что-то произошло. Было слишком темно. И слишком тихо. Тишина казалась похоронной.

Ему навстречу поспешили Руайри и Колин. Судя по их лицам, дело было плохо.

— Говорите! — потребовал Тор.

Они посмотрели друг на друга, потом на хозяина. Первым заговорил Колин.

— Тут такое дело, вождь… Твоя жена…

Тор похолодел. Он с огромным трудом заставил себя говорить спокойно.

— Она больна?

Колин покачал головой; а Руайри сказал:

— Нет, вождь, она уехала.

В голове зазвенело, как будто по шлему кто-то стал колотить мечом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы вникнуть в слова сенешаля. Он схватил Руайри за ворот плаща.

— Что значит «уехала»?

Тор слушал объяснения сенешаля, чувствуя, как его охватывает паника. Она воспользовалась его глупой клятвой разрешить ей удалиться в монастырь. Он и помыслить не мог, что Кристина действительно решится на такое, хотя не смог бы себе объяснить почему. Он сам оставил ей этот выход. Почему же его так сильно удивило, что она им воспользовалась?

Если подумать, у нее не было никаких причин оставаться, После заключения брака она постоянно старалась угодить ему, доставить удовольствие. Она отдала ему сердце. И ничего не получила взамен. Он был хладнокровным ублюдком и сам ее оттолкнул.

Теперь он один. Разве не к этому он стремился? Разве сам не хотел не чувствовать ничего, кроме пустоты? Но только он чувствует вовсе не пустоту, а острую боль, словно ему в грудь воткнули клинок, разрезавший сердце на части.

Он мог прожить остаток жизни в одиночестве, не зная ничего, кроме войны и долга перед кланом. И еще страданий.

Боже, что же он наделал?

Тор понимал, что должен был испытывать гнев. Как же так — женщина осмелилась его покинуть. Шотландцы известны своей гордостью, и он не был исключением. Но он мог думать только об одном — о том, как сильно обидел ее, если она решилась на такое. Эта мысль разрывала сердце. Он обязан вернуть Кристину. Не потому, что она его собственность. А потому, что ее место здесь, рядом с ним.

Он прошел в зал, Руайри и Колин спешили за ним. Некоторые члены клана уже спали у очага, но многие все еще тихо сидели за длинными столами. Зал был таким же, как он его оставил, и все же другим. Мрачным. Создавалось впечатление, что из него ушла вся радость. Его собаки подняли головы, но не бросились, как обычно, приветствовать хозяина, а одарили его разочарованными взглядами и снова опустили головы на лапы.

— Где Мердок? — спросил Тор.

Руайри и Колин опять переглянулись:

— Он и еще несколько человек отправились на Мулл. И не вернулись.

— Что значит «не вернулись»? — взорвался Тор. — Даже с заходом на Айону они должны были вернуться еще вчера!

Ответа Тор не получил и почувствовал, как в животе что-то отвратительно заворочалось, словно он проглотил кусок тухлого мяса. Нет, только не это! С Кристиной все в порядке. Должно быть какое-то разумное объяснение. Но оказалось, что Руайри еще не закончил. Немного поколебавшись, он протянул хозяину записку.

— Это пришло час назад. Гонец сказал, что ты должен прочитать лично.

Тор развернул пергамент, предчувствуя катастрофу.

Сердце остановилось, и вся кровь отхлынула от лица, когда он прочитал поспешно нацарапанные слова. Слова, изменившие его жизнь: «Люди убиты. Англичане схватили твою жену. Дамфрис. Не медли».

«Не медли». Они убили его людей и собираются убить Кристину.

Потеря преданных соратников привела его в ярость. Но мысль, что Кристина в опасности…

У Тора потемнело в глазах. Он всегда считал себя бесстрашным, но теперь его охватил страх — черный, пожирающий душу ужас. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным.

Сообщение о том, что Кристина в плену у англичан, удивительным образом прояснило мозги и заставило признать истину.

Он любит ее.

Увы, он слишком поздно осознал, каким был глупцом. Ослепленный гордостью и убежденный в своем долге, он не видел очевидного. Любовь — причина того, что он не мог перестать думать о Кристине, изобретал всякого рода отговорки — в основном для себя, — чтобы только побыть с ней наедине. Из-за любви он каждый раз умирал и рождался заново, отдаваясь с ней страсти, или мог часами держать ее в объятиях, слушать ее голос. По этой причине он желал каждый день до конца жизни просыпаться рядом с ней и чувствовал странное томление в груди, когда входил в комнату и видел ее улыбку.

Кристина привнесла в его жизнь тепло, растопившее ледяную оболочку, которой он окружил свое истерзанное сердце, возродила в нем чувства, которые он считал давно погребенными.

А теперь, возможно, у него никогда не будет случая сказать ей об этом.

Перед его мысленным взором возникли образы, которые он долго и тщательно старался забыть: обнаженное истерзанное тело матери, ужас в ее мертвых, устремленных в вечность глазах, А потом он вспомнил и остальное; как он с криком упал на ее тело и долго не позволял людям своего отца унести ее и похоронить. Как он рыдал. Как адская боль сжигала душу — совсем как сейчас.

То же самое могло произойти и с Кристиной, Мысль о том, что он может никогда больше ее не увидеть, была невыносимой. Нет, он не должен ее потерять.

В душе Тора что-то взорвалось. Ярость. Безумие. Он думал только о том, чтобы найти ее. Вернуть. И еще о мести. Страшной мести. Он доберется до каждого из подонков, убивших его людей, и если с головы его жены упадет хотя бы один волосок, все они пожалеют, что когда-то родились на свет.

Приспешники Эдуарда определили его путь. Убив людей Тора и похитив его жену, англичане сделали шотландскую войну его войной.

Все было ясно, и Тор немедленно начал приготовления к походу. Скоро он присоединится к своей команде в старой крепости. Без этих людей у него нет шанса спасти Кристину. Удивительно, но, признав это, он ничуть не обеспокоился. Перед отъездом он дал Руайри записку для передачи Макдоналду:

«Мы готовы».

— Я приношу свои извинения за манеры моего капитана, леди Кристина. Он немного переусердствовал.

Немного? Кристина во все глаза смотрела на богато одетого и безупречно ухоженного англичанина, сидевшего напротив нее в роскошном соларе замка Дамфрис. В его глазах не было и намека на сожаление. Но бить женщину, пусть даже шотландку, — это не по-рыцарски. Лорд Сигрейв, одетый в белый, украшенный красивой вышивкой плащ и сверкающую кольчугу, производил впечатление человека, не любившего марать руки. Он был командиром английского гарнизона, расположившегося в замке Дамфрис в Галлоуэе. Примерно пятидесяти лет от роду, он был одним из самых опытных командиров короля Эдуарда в Шотландии и принимал участие во всех сражениях последнего времени.

Кристине очень хотелось швырнуть в эту наглую физиономию все его лживые извинения и призвать к ответу. Интересно, как бы он объяснил беспричинное нападение на их судно и убийство людей, которые всего лишь хотели ее защитить. Но ей приходилось изображать перепуганную насмерть девчонку, что она и делала после захвата в плен. Прошедшие два дня оказались самыми длинными в ее жизни. Потрясенная бессмысленным убийством людей ее мужа, Кристина жила в постоянном страхе, что англичане передумают и убьют ее. А ей надо прожить достаточно долго, чтобы Тор узнал, что случилось. Их смерти должны быть отмщены.

Английский капитан решил нарушить скуку долгого путешествия, устроив допрос о делах ее мужа и отца. А когда ему не понравились ее ответы, он ее избил. Впрочем, от англичанина ничего хорошего ждать не приходилось. Убедившись, что Кристина, как он и подозревал, ничего не знает о делах, мерзкий англичанин оставил ее в покое.

Она узнала намного больше, чем сказала. Люди вокруг нее говорили совершенно свободно, особенно ночью. Оказалось, что они только что прибыли из замка Инверлохи, шотландской резиденции лорда Баденоха, Рыжего Комина. Шотландский эскорт в основном состоял из Коминов и Макдугаллов.

После прибытия в Галлоуэй Кристину доставили в английский гарнизон в Дамфрис, а шотландцы направились в замок Далсуинтон, чтобы дождаться там прибытия своего лорда.

Кристина была почти уверена, что ведется какая-то нечестная игра и это касается Роберта Брюса. Один из людей Комина упоминал о нем. Но ничего конкретного ей узнать не удалось. Возможно, что-нибудь интересное скажет лорд Сигрейв.

Ей очень хотелось прикрыть руками свое распухшее лицо и сказать лорду Сигрейву, что он может сделать со своим сочувствием. Но лицо заживет, а шансы на спасение хотя бы немного, но увеличатся, если противники будут ее недооценивать. Она скорее умрет, чем предаст мужа. Последние месяцы дали ей силу и храбрость — об этих качествах в себе она раньше не подозревала. Кристина съежилась, чтобы достовернее сыграть свою роль, а вовсе не от страха. Вместо возмущения она покорно склонила голову и сказала:

— Мой отец — лояльный подданный его величества короля. А ваши люди, — она подалась вперед и понизила голос, — почему-то говорят о предательстве.

Кристина понадеялась, что в ее голосе прозвучало искреннее удивление.

Лорд Сигрейв снисходительно рассмеялся, словно делая скидку на ее недалекий женский ум.

— А разве вы забыли, что Эндрю Фрейзер еще совсем недавно был заключен в тюрьму за предательство?

Глаза Кристины расширились.

— Конечно, нет. И тем не менее я могу заверить вас в его абсолютной лояльности королю. Хотя он утверждал, что с ним обращались весьма любезно, — солгала она, — все-таки он не хотел бы туда вернуться. — Она понизила голос и проговорила шепотом опытной заговорщицы: — Думаю, это потому, что ему здорово не хватало виски и яблочных пирогов нашей кухарки. — Она сморщила лоб. — А в Англии есть яблоки?

Лорд Сигрейв взглянул на нее как на умалишенную, и Кристина забеспокоилась, что переборщила.

— Есть, — ответил он.

— Тогда это, наверное, были сливы, — задумчиво пробормотала она. — Или у вас в Англии и сливы есть?

Внешний налет вежливости становился все тоньше и тоньше. Чопорный лорд явно терял терпение. Допроса не получалось. Слишком много времени занимали разговоры о еде, музыке и прочей ерунде.

— Мы отправили сообщение вашему отцу, но он не ответил. Почему?

Тема была опасной. Ее «стоимость» сильно упадет, если англичанин обнаружит, что отец и не собирается прийти за ней.

— Возможно, он в отъезде? Не знаю. А от моего мужа гонец уже вернулся?

Лорд нахмурился.

— Пока нет.

Раздался стук в дверь. Кристина уже привыкла к тому, что их занимательную беседу постоянно прерывали. На протяжении допроса к Силгрейву все время заходили люди со срочными делами.

Вошел солдат и молча передал лорду какое-то послание, Сигрейв быстро развернул пергамент, прочитал, и его губы скривились в дьявольской улыбке. Кристина места себе не находила от любопытства.

— Человек ушел? — спросил Сигрейв.

— Нет, — ответил рыцарь. — Там несколько человек. Прислать их сюда?

Кристина не могла усидеть на месте.

— Я могу вернуться в свою… комнату?

Если, конечно, крошечное помещение в башне без окна можно было назвать комнатой.

— Мы еще не закончили, — отмахнулся лорд Сигрейв. — Оставайтесь здесь. Я вернусь через минуту.

И англичанин поспешно вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Кристина сидела смирно до тех пор, пока не заметила на столе пергамент. Она не поверила своим глазам. Он оставил на столе только что полученное послание.

С сильно бьющимся сердцем она подошла к столу и повернула документ так, чтобы его можно было прочитать. Письмо было написано по-французски.

Она внимательно прочитала его, а потом перечитала еще раз, желая убедиться, что все поняла правильно. В нем Рыжий Комин сообщал королю Эдуарду о предательстве Брюса — к письму прилагалось доказательство. Кристина быстро подняла верхний лист и увидела скрепленный печатями договор на латыни. Он был очень подробным, но суть сводилась к следующему: Комин и Брюс заключили договор против Эдуарда. А теперь Комин решил предать Брюса, используя этот договор как доказательство измены.

Услышав тяжелые шаги за дверью, Кристина поспешно вернула документы на место и отскочила от стола, стараясь успокоиться.

Чувствуя, как отчаянно бьется сердце, она все-таки сумела сосредоточиться и сумела дать на все вопросы англичанина самые бессмысленные ответы, какие только могла придумать.

Она не могла больше ждать спасения. Ведь это письмо в любой момент может отправиться в Лондон. Надо было самой найти выход. Насколько ей известно, замок Брюса Лохмабен находится где-то неподалеку. Как найти туда дорогу, Кристина не представляла, но попробовать-то можно.

Если письмо дойдет до короля Эдуарда, Роберт Брюс последует за Уолесом в могилу.