Возмездие

ГЛАВА 5

Эбигейл очнулась резким рывком. Последнее, что она помнила – ее душил злейший враг. Как только пришло понимание происходящего, с силой ударила боль.

«Я не справилась...»

После стольких лет она наконец нашла человека, разрушившего ее жизнь и убившего родителей. И он одолел ее с непринужденностью, вызвавшей у Эбигейл отвращение. Она рискнула всем и даже позволила использовать собственное тело в эксперименте. И все же, этого оказалось недостаточно.

«Я ненавижу тебя, Сандаун Брэйди. Ты грязный ублюдок!»

На мгновение она испугалась, что возможно умерла. Но сосредоточившись на роскошной комнате, в которой находилась, поняла, что жива.

Здесь очень б-о-г-а-т-о.

Огромная кровать королевских размеров, на которой она лежала, была украшена искусной резьбой, а темно-синее шелковое одеяло казалось невесомым как облако. Мебель из разряда высококачественной и на вид старинной, но только на вид. В комнате не было окон, хотя десяти футовый потолок слишком высок для подвала. На французском потолке красовалась фреска с изображением пышного сада и позолоченных оленей.

«Я умерла и попала во дворец...»

Да, похоже на то. Эта комната больше, чем весь ее дом.

В задумчивости прикусив губу, Эбигейл соскользнула с кровати и прошлась по комнате. Ее первой остановкой стала дверь, которую кто-то запер. Это её не удивило. Совсем. Наоборот, ее потрясло, если бы дело обстояло по-другому.

Закрыв глаза, Эбигейл попыталась использовать недавно обретенную силу и почувствовать, что находится вокруг.

Ничего не видно. Это ровным счетом ничего не значило. Она еще слишком молода, чтобы распоряжаться своими силами полностью.

– Ты была права, Ханна, – прошептала она. – Я должна была отточить способности, прежде чем идти за Брэйди.

Но с того момента, как Джон сказал ей об обновлённом досье и маршруте патрулирования Сандауна, она стала нетерпеливой.

Теперь Эбби расплачивается за свою глупость.

«Где я?»

Эбигейл не имела ни малейшего представления. Хотя комната казалась роскошной, но кроме кровати, комода, шкафа и журнального столика с двумя стульями в ней почти ничего не было. Ни телефона, ни компьютера, ни даже часов.

«Сандаун похитил меня?»

Это был более вероятный сценарий, так как она сомневалась, что похищена прекрасным принцем. Сердце бешено заколотилось.

«Почему он просто не убил меня?»

Если он только не хочет замучить меня…

Да, скорей всего, это так».

Рассказывали, что Темные Охотники – порочные убийцы, живущие, только чтобы слышать, как их жертвы при смерти молят о пощаде. Хотя, честно говоря, эта комната не походит на камеру пыток, а смахивает на дворец. Такое место Джон полюбил бы...

Она почувствовала себя разбитой, как только мысли обратились к Перри и Джону, которые были с ней при нападении на Сандауна. Без сомнения, они оба мертвы. Слезы душили ее при мысли об их потере. На протяжении многих лет они были хорошими друзьями. Лучшими, чем она иногда заслуживала. Эбигейл едва могла вспомнить время, когда они не были частью ее жизни.

«Теперь они тоже мертвы из-за Сандауна. Будь он проклят».

Чертыхнувшись, она вспомнила их последние минуты вместе. Джон заметил Сандауна на улице. Он хотел тут же пойти за ним, но Перри пришла в голову идея заманить его в канализацию, устроив там ловушку, и тем самым избежать вмешательства прохожих и полиции.

«Почему план не сработал?»

Ее сил должно было хватить, чтобы победить его. Словно кто-то еще защитил Брэйди от ее атак.

В душе бурлило разочарование, но тут Эбигейл почувствовала, что кто-то приближается к комнате. Она быстро вернулась к двери и осмотрелась в поисках оружия... В комнате на самом деле ничего не было, разве что картины на стене, и то они слишком громоздкие и большие, что вряд ли обернется ей добром. Не говоря уже о том, что это подлинники, в которых отсутствовало стекло, чтобы разбить и использовать. Здесь даже нет лампы, чтобы ударить по голове. Свет проникал сверху из банок и был на регуляторе. Она бы полностью отключила его, но это не поможет. Сандаун видел в темноте намного лучше нее.

«Неважно. Я побью его голыми руками. Он не победит меня снова».

Она прижалась спиной к стене, когда дверь медленно отворилась.

Джесс остановился, увидев пустую кровать. В своей человеческой жизни он пережил большое количество засад, чтобы знать – Эбигейл рядом и ждет, чтобы напасть на него.

Совсем не так, как хотелось бы мужчине, чтобы на него набрасывалась привлекательная женщина.

Раз её нет в поле зрения, значит, Эбигейл должна прятаться за дверью. Не успела эта мысль промелькнуть, как девушка выскочила и ударила его.

«Кто бы мог подумать, сколько силы у столь маленького создания».

Дверь сильно ударила по руке и лицу.

«О да, останется шрам».

Ошеломленный, Джесс попятился.

Это было ошибкой. Эбигейл выскочила из-за двери и с диким рычанием набросилась на него. Черт, это все равно, что пытаться бороться с пумой. Если подумать, то он, пожалуй, предпочел бы сражаться с пумой.

В неё, по крайней мере, можно выстрелить.

– Остановись! – прорычал он, пытаясь оторвать ее от себя, пока она колотила его кулаками.

– Только когда ты умрешь!

Он зашипел, когда она укусила его за руку.

– Поверь мне, ты не хочешь, чтобы я умер.

Она ударила его локтем в живот.

– Почему бы и нет?

Джесс попытался сжать ее, но она вырвалась и сильно пнула его по ноге. Он установил небольшую дистанцию между ними.

– Ты заперта в звуконепроницаемом подвале, где никто никогда не сможет услышать твои крики, и никто не посмеет прийти сюда проверить, что со мной, поскольку им запрещено.

Безусловно, это не правда: ему всегда было трудно удерживать Энди от своих дел, но Эбигейл об этом знать не обязательно.

– Они лишь подумают, что я пришел и ушел по делам. У тебя в кладовке еды на один день. После этого, думаю, ты не возражаешь поесть гниющей туши Темного Охотника, потому что, детка, это все что у тебя останется из съестного.

Эбигейл остановилась, услышав его слова. Она бы назвала его лжецом, но что-то в его глазах говорило, что он честен. Кроме того, в сказанном есть смысл, учитывая ее знания о Темных Охотниках и их привычках. Как ей рассказывали братья Аполлиты – их оруженосцы жили в страхе перед ними и сотрудничали с Охотниками лишь при необходимости. Некоторые даже радовались их смерти от руки Аполлитов, тем самым освобождаясь от служения.

– Я могу выломать дверь.

Он усмехнулся над ее бравадой.

– Подвал спроектирован как противорадиационное убежище с десятифутовой толщиной стальных стен. Если у тебя под корсетом нет тяжелой артиллерии, конфетка, то ничего не выйдет. Здесь нет мобильного сервера или чего-либо еще. Как в могиле, коей она и станет, если ты убьешь меня. Все зависит от тебя.

Она хотела разорвать ему глотку. К сожалению, инстинкт самосохранения был сильнее, чем жажда его прикончить. Последнее, что Эбигейл хотела – умереть... по крайней мере, пока он не сдохнет.

– Зачем ты принес меня сюда?

– Почему ты убиваешь Темных Охотников? – ответил он вопросом на вопрос.

Отступив, она злорадно усмехнулась. По крайней мере, насколько смогла, учитывая его внешний вид. В пижамных фланелевых штанах красного цвета с логотипом «Психо Кролика[23]», который привносил забавную и эксцентричную нотку в его обычно крутой облик: «я перережу тебе глотку», а в этой серой футболке он выглядел...

Нормально. Единственное, что в нем казалось смертоносным – гигантское телосложение и темные глаза, обещавшие смерть.

Она сглотнула, прежде чем ответить.

– С чего ты взял?

– Мало того, что ты ведешь себя, как треххвостая кошка на заводе кресел-качалок[24] и невежественна, словно новорожденный жеребенок.

Эбигейл замутило от его слов.

– Ах да, я забыла. Ты думаешь, что право охотиться и убивать невинных Аполлитов и людей есть только у вас. Но у меня есть новость для тебя, необыкновенный. Мы больше не намерены этого терпеть. Ваши дни сочтены, и теперь мы идем охотиться на вас.

Нахмурившись, Джесс резко откинул голову с озадаченным выражением.

– Что ты сказала?

– Ты что, оглох?

– Нет, мэм, я в шоке, ты только что обвинила меня в убийстве тех, кого я на самом деле защищаю.

Его упорство вызвало в ней новую волну ярости. Скрипя зубами, Эбби бросилась на него.

Джесс поймал ее, когда Эбигейл попыталась ударить его между ног. Выругавшись, он наклонился и отступил назад. Большая ошибка. Она ударила его по ушам. Боль расколола череп. Если бы он не отошел, то получил бы коленом в лицо.

Устав исполнять роль боксерской груши, Сандаун проклинал себя, что отказался от наручников. Единственный возможный план – обвить ее тело своим и прислонить к стене, чтобы девчонка не смогла больше причинить ему вред.

– Перестань, – прорычал он ей на ухо.

– Нет. Ты отнял у меня все, и я убью тебя за это.

Эти слова только больше запутали его.

– О чем ты говоришь?

– Ты убил моих родителей. Ублюдок!

Несколько мгновений он не мог дышать, вернувшись к своей человеческой жизни. Он помнил день, когда кто-то другой выдвинул ему такие же обвинения, только обвинитель был не женщиной, а мужчиной, а слово «родители» нужно заменить на «отца». После этого заявления мужчина выхватил пистолет и выстрелил в Джесса.

Пуля вошла в плечо. Действуя на чистых инстинктах, отточенных в бесконечных перестрелках, Джесс вытащил свой «Кольт» и ответил на выстрел. С той разницей, что его пуля попала прямо в голову. Только когда Джесс подошел к противнику, он понял, что мужчина на самом деле был всего лишь шестнадцатилетним мальчишкой, смотревшим на него в агонии, пока свет в глазах угасал. Отец, которого он упоминал, был шулером и несколькими неделями ранее пытался застрелить Джесса возле салуна. Глупый дурак навел на него небольшой крупнокалиберный пистолет. Джесс обезоружил игрока, а когда тот попытался его зарезать, выстрелил в упор.

Оправданно.

«Но смерть ребенка...»

Один из десятка подобных воспоминаний, от которых Джесс хотел избавиться.

– Я не убивал людей более ста сорока лет, и абсолютно уверен, что не убивал твоих родителей.

Она закричала и заметалась с такой силой, чтобы вырваться из его рук.

– Ты даже не помнишь? Презренный, прогнивший…

Он поймал ее руку, прежде чем она влепила ему пощечину.

– Милая, я не застрелил ни одного человека с тех пор, как сам был человеком. К тому же, я не такой сумасшедший, как ты обо мне думаешь.

Она оттолкнула его и попыталась пнуть.

– Я видела тебя своими собственными глазами. Ты хладнокровно расстрелял их.

Слова воспламенили вспышку злости. Он мог многое, но чтобы... чтобы....

– О, черта с два. Я никогда в своей жизни не убивал хладнокровно.

Она поджала губы.

– Именно... Ты наемный убийца. Ничего иного ты не знал. Тебя никогда не заботило, кого ты убиваешь, главное, чтобы тебе за это заплатили.

– Был, – он подчеркнул это слово. – И убивал я в честном поединке. У них было столько же шансов выжить, как и у меня.

Впервые он признал, что был хладнокровным преступником, но в отличие от Барта имел границы, которых не пересекал. Вещи, которые никакие деньги не могли заставить его сделать.

– Богом клянусь, я не убивал твоих родителей.

Эбигейл заколебалась. Он на самом деле верил в то, о чем говорил. Она видела искренность в его глазах и возмущенном тоне.

– Как ты мог забыть ту ночь? Я слышала, как ты поссорился с моим отцом. Ты ушел, а затем вернулся и ворвался в дом.

Он поднял руки, чтобы подчеркнуть свою мысль.

– Я никогда не врывался в дома. Только в банки. В поезда раз или два, чтобы грабануть денежную выручку, но в дома – никогда.

– Ты лжешь.

Он покачал головой.

– Я никогда не лгу. У меня в этом нет необходимости.

– Чушь собачья. Я была там. Я тебя видела.

– А я сейчас говорю тебе, что это был не я. Клянусь душой своей матери, я их не убивал. И пока мы ссорились с твоим отцом, я ни разу не ударил и даже не оскорбил его.

Потом к ее величайшему потрясению, Джесс прошел в кабинет, что был чуть дальше по коридору, и открыл ящик, в котором находился сейф с ручным сканом. Положив ладонь на сканер, он открыл дверцу. Внутри лежал пистолет и Ка-Бар. Он вытащил нож.

Сердце колотилось, как только Эбигейл поняла, что он собирается заколоть ее. Она приготовилась драться.

Сандаун не нападал.

Вместо этого, он повернул Ка-Бар так, чтобы лезвие было направлено к нему, а рукоять к ней.

– Если ты в самом деле думаешь, что я убил твоих родителей, вот твоя месть.

Он вложил нож в ее руку.

Полностью сбитая с толку, Эбигейл смотрела на него, ощущая тяжесть ножа на ладони.

«Ты ждала этого всю жизнь. Перережь ему горло. И что с того, что потом умрёшь? Это твоя месть».

Она хотела забрать у него жизнь с неоспоримой страстью. Первобытный инстинкт, жажда крови. Но сердце велело ей подождать.

И в этот момент к ней вернулись другие воспоминания. Сандаун сидел с ней за кухонным столом и раскрашивал вместе.

«Черт, Лаура, у тебя дочь настоящая художница. Никогда не видел лучшей интерпретации Скуби Ду».

Эбигейл засияла от счастья, а мать принесла им обоим по чашке горячего шоколада. Когда мама отвернулась, Джесс добавил кусочек зефира в чашку Эбигейл, потому что она любила его больше всего на свете. Он подмигнул ей и, дотронувшись пальцем до губ, показывал глазами на мать, призывая к молчанию, чтобы им обоим не досталось за шалость. Она не могла сосчитать, сколько раз он делал для нее приятные мелочи.

Сандаун был их другом.

Нет, возразил разум. Он убил их. Она видела его отражение в зеркале своей комнаты. Он не знал, как быть чьим-то другом. Джесс был по сути предателем, и если он дал ей нож...

– В чем подвох?

Джесс не отступал и не моргал. Просто стоял прямо перед ней и смотрел сквозь густые ресницы. Его присутствие было страшным и подавляющим, как и яростный ритм тика на его челюсти.

– Без обманов. Поверь мне, я понимаю, как глубока потребность души убить человека, который отнял то, что ты любил больше всего. Я точно знаю, что невиновен, но не стану винить тебя за твои убеждения, хоть они и неверны. – Он опустил руки по швам. – Ты хотела убить меня – вперед. Я не буду тебя останавливать. Но знай, когда ты это сделаешь, то прольешь кровь невиновного. Пусть Бог смилуется над твоей душой.

Зарычав от ярости, Эбигейл поднесла нож к его яремной вене, ожидая, что он поймает руку и использует оружие против нее.

Он этого не сделал.

– Я убью тебя, – процедила она сквозь сжатые зубы. Она могла бы обезглавить его. В этом не возникало сомнений.

Он продолжал смотреть на нее сверху вниз.

– Давай.

Полная решимости, Эбби прижала лезвие к горлу так, что на темной углеродистой стали появилась капелька крови.

Тем не менее, он не сдвинулся с места. Просто стоял, терпеливо ожидая, когда она покончит с ним.

– Что же ты ждешь? – Слова прозвучали как насмешка.

Она стиснула зубы от ярости на себя.

– Я не ты. Не могу убить беззащитного.

– Приятно знать, что у других Темных Охотников, павших от твоей руки, был шанс.

Эбигейл убрала клинок от горла.

– О, пощади меня, кровососущий ублюдок. Я точно знаю, что вы охотитесь на людей, а потом обвиняете в этом аполлитов.

Он хмуро посмотрел на нее.

– Подожди, подожди, подожди. Я запутался. Сначала я убийца, а теперь виноват в том, что охочусь на все человечество. Женщина, о чем ты твердишь? Тебе повредили мозг и даже больше. Мы совсем не плохие парни. Людей убивают даймоны, не мы.

«О чем он вообще?»

– Даймоны? Кто такие даймоны?

Он задохнулся.

– Ты работаешь с аполлитами и никогда не слышала этого термина?

– Нет. Это что, какие-то демоны?

Сандаун скрестил руки на груди и посмотрел на нее с недоверием.

– Даймоны – это аполлиты, которые выжили после своего двадцать седьмого дня рождения.

«О чем это он? Конечно, он знает историю моей приемной семьи даже лучше меня самой».

– Аполлитам это неподвластно. Это невозможно.

– Э-э, да, подвластно. Я-то знаю, потому что на них-то мы и охотимся. Каждую ночь. Беспрерывно.

Она закатила глаза на его безумие.

– Ты такой лжец.

– Зачем мне лгать?

– Потому что ты один из тех, кто убивает людей, а затем обвиняет в этом аполлитов, – повторила она, подчеркивая каждое слово, чтобы дошло даже до него. – Вы используете их в качестве козлов отпущения, а это, должно быть, ложь, которую вы используете для оправдания.

– И это имеет смысл в какой-то параллельной вселенной? В самом деле? Зачем нам обвинять в предполагаемых преступлениях, которые мы якобы совершаем, существ, о которых ничего не известно ни людям, ни аполлитам? Черт, имело бы больше смысла винить маленьких зеленых человечков. Кто рассказал тебе эту чушь?

Прежде чем она смогла ответить, слева мелькнуло что-то яркое.

Подняв руки чтобы защитить глаза, она съежилась от боли. Вспышка ослепляла.

Когда свет погас, в коридоре вместе с ними стоял еще один человек. Со злой усмешкой он выглядел так, будто его воспитали с единственной целью – убивать. Высокий, с черными волосами и ледяными голубыми глазами, он был ошеломляюще прекрасен. С небольшой бородкой, одетый в голубую рубашку и джинсы, он посмотрел на нее в упор, затем перевел взгляд на Сандауна, который похоже его знал.

– Я должен убить ее за то, что она меня видела?

Сандаун покачал головой.

– Она уже знает о нас.

Незнакомец укоризненно поцокал языком.

– Довольно рискованно, парень. Если Ашерон узнает, что ты нарушаешь правила, то надерет тебе задницу.

Сандаун провел большим пальцем по линии подбородка. Но выражение лица, как ни странно, было веселым.

– Это не то, о чем ты подумал, Зи. Включи на полную свои божественные силы и пользуйся ими, наконец. Я не несу никакой ответственности за ее знания.

Зи усмехнулся.

– Затейливый синтаксис, впечатляет, ковбой. Рад, что я могу за ним уследить... отчасти. Что касается сил, то у меня на самом деле нет времени ее сканировать, и мне честно пофиг. Мне проще убить ее и сохранить энергию на более приятные дела... как ковыряние в носу.

«Фу. Кто-то не умеет вести себя на людях».

После всего сказанного Эбигейл не была уверена, нравится ли ей Зи или нет. Он был более чем неприятен.

– Так почему ты здесь? – спросил Джесс.

– Есть огромная проблема.

Джессу все это не понравилось. Он скользнул взглядом на Эбигейл.

– У меня уже есть одна. И прямо сейчас мне не нужна вторая, приятель.

Зарек зло рассмеялся на ласковое обращение. Только Джесс мог так назвать бывшего римского раба и при этом остаться живым. Одна пометочка про Зарека – ему не требуется много причин для мотивации на убийство. Он ненавидел всех людей и не хотел иметь ничего общего с миром в целом. Скажем, Джесс с Зареком были давно знакомы, и если бы не Джесс, Зарек был бы мертв, а не женат на греческой богине.

Это долг, о котором никто из них не говорил. Никогда. Тем не менее, Зарек не из тех, кто может такое забыть. У них невысказанные узы дружбы, которые столь же сильны, как и кровные.

Зарек принял серьезный вид.

– Ну, все очень плохо, приятель. Я здесь, чтобы сбросить новость тебе на плечи. Кто– то сегодня вечером убил твоего приятеля.

Сердце сжалось от этой новости.

– Рэна?

– Другого.

Джесс нахмурился. Также как и Зи, он старался сторониться большинства людей. Опыт прошлого не располагал к доверию.

– У меня есть только ты и он. Так что я без понятия, кого ты имеешь в виду.

Зарек хлопнул его по спине.

– Подумай, приятель. Ожесточенный бессмертный, любитель поиграть в азартные игры в казино Сина, носит липкие футболки и смотрит аниме.

У Джесса оборвалось дыхание.

– Старый Медведь?

– Дайте мальчику печенья, – тон Зарека сочился сарказмом. – До него наконец-то дошло.

Джесс не мог поверить в сказанное Зи. Старый медведь – один из четырех Стражей и невероятно силен.

– Как?

– Какой-то дурак отсек ему голову около часа ночи.

Женщина, нахмурившись, посмотрела на них.

– Ты говоришь о коренном американце, Темном Охотнике, который находился здесь?

Плохое предчувствие пронзило Джесса, когда он встретился с ней глазами. Конечно, она не настолько глупа, чтобы...

– Скажи, что ты этого не делала.

– Убила его? – спросила она. – Прекрасно. Я не... но я сделала.

О да, это плохо. Вроде плохого фильма ужасов с их участием. На самом деле он бы предпочел оказаться голым в фильме про зомби – без боеприпасов и укрытия, весь покрытый мозговой жидкостью и с плакатом: «ПРИДИТЕ И ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ», чем разбираться с тем, с чем им придется сейчас столкнуться.

– Милая, позволь мне преподать тебе небольшой урок. Только потому, что кому-то несколько столетий и у него клыки, этот кто-то автоматически не становится Темным Охотником.

Зарек кивнул.

– И некоторые из этих клыкастых нам необходимы. Старый Медведь был одним из них.

Она пренебрежительно закатила глаза.

– По-ж-алуйста.

Джесс проигнорировал ее. Нет необходимости спорить прямо сейчас. У них имелись гораздо большие проблем, чем ее упрямство.

– Насколько все плохо? – спросил он у Зарека.

– Ну, он был Стражем Западных земель, куда его народ изгнал худших из сверхъестественных хищников. Теперь, после его смерти, баланс нарушился и те, кого он охранял, могут освободиться.

Джесс даже не хотелось задавать следующий вопрос. Но, к сожалению, ему пришлось.

– И они грозят?..

Зи ответил тоном сухим как пустыня.

– Ничем слишком серьезным. Казни Египетские. Ужасными погодными аномалиями... да, и мое самое любимое…– Он сделал театральную паузу для пущего эффекта, по которой Джесс понял, что это будет самым плохим. – Дух Гризли.

«О да, звездный состав из ада. В буквальном смысле».

– Ты меня разыгрываешь?

Зарек покачал головой.

– У меня нет чувства юмора, и ты знаешь об этом. Темные Стражи идут за Чу Ко Ла Та, так как он Северный Страж. Если они разберутся с ним, то смогут также освободить тех, кого он охраняет.

И это развяжет апокалипсическую войну, по сравнению с которой лидер даймонов, Страйкер, покажется слабаком. Да, именно то, что им нужно.

Эбигейл от досады уперла руки в бока.

– О чем вы сейчас говорите?

– Ни о чем важном. – Зарек пробежал по ней неприятным взглядом. – Просто конец мира, каким мы его знаем, и на заметку, я чувствую себя прекрасно. В отличие от вас, когда все обрушится на ваши головы.

Джесс вернул Зарека к более важному вопросу: спасти мир от тех, кто хочет нанести ему наибольший вред.

– Где сейчас Чу Ко Ла Та?

– Рэн был с ним в тот момент, когда умер Старый Медведь. Теперь он – его охрана. Когда зайдет солнце, Рэну понадобится помощь, чтобы перевести Чу Ко Ла Та в Долину Огня.

Теперь в этом вовсе отсутствовал смысл.

– Зачем?

Зарек пожал плечами.

– Сам спрашивай у Рэна. Я вопросов не задавал, а никто ничего не уточнил. Все что я знаю, это как-то связано с пророчеством их пантеона. По этой причине я не могу пойти с тобой. Видимо территория, на которую тебе придется войти, зачищена от любого бога или полубога, рожденного вне их пантеона. Я здесь только как посланник. Пришел бы Эш, но у его жены роды.

– Почему он прислал тебя?

Зарек насмешливо посмотрел на него.

– Мое личное обаяние.

Джесс презрительно фыркнул.

– Хорошо, засранец. Уверен, это связано с тем фактом, что он подумал, что ты не будешь в меня стрелять.

Это правильное решение. Эш без сомнений не стал бы звать Энди: мальчик слишком нервный, чтобы доставлять такие новости. Энди бы все еще находился в своей комнате, волнуясь по поводу конца света, и напоследок попытался бы заняться сексом, прежде чем это произойдет.

– А почему он мне сам не позвонил?

По каким-то причинам звонки Эша могли дойти и сюда. У этого парня был лучший мобильный сервер.

– Он пытался. Ты не брал трубку. И так как он немного занят с женой, угрожающей его кастрировать из-за схваток, послал меня.

Чтобы самому это услышать, Джесс заплатил бы любые деньги. Он не мог представить, как кто-то угрожает Эшу.

Повернувшись он взглянул на Эбигейл, которая не приносила ничего кроме неприятностей с того самого момента, как он последовал за ней в канализацию. Звонок скорей всего был, когда они дрались.

Зарек подошел к ней.

– И спасибо, мисс Жеманство, за то, что облегчаешь нам задачу. – Он щелкнул пальцами, и у нее на руках появилась веревка, крепко связывавшая запястья.

Она завопила от ярости, и в этот момент Зарек создал кляп на ее губах, чтобы заглушить поток оскорблений.

– Что ты делаешь? – спросил Джесс

– Облегчаю тебе…

Полностью сбитый с толку Джесс, нахмурившись, следил за действиями Зарека.

– Облегчаешь мне что?

– Транспортировку.

В данный момент Зи начал действовать ему на нервы.

– Прекрати вести себя как третьесортный Оракул и выкладывай все так, чтобы сказанное имело смысл.

Джесс понятия не имел, почему Эбигейл связали, словно рождественского гуся, а гоняться за ответами он слишком устал.

– С радостью. Чтобы вернуть все в норму и остановить ад, который скоро начнется, Чу Ко Ла Та должен отправится в Долину и принести в жертву того, кто убил Старого Медведя. – Он криво усмехнулся Эбигейл. – И это ты, сладкие щечки.