Время любви (СИ)

Глава 16. Татьяна

Я врываюсь в насыщенную студенческую жизнь и с наслаждением погружаюсь не только в учебу, но и привычное окружение. Рядом — Светка. А еще — Динара, миниатюрная и очень бойкая восточная красавица с заливистым смехом и вечно улыбающимся лицом. Раньше мы держали с ней простой и совершенно незамысловатый нейтралитет, хотя были вхожи в одно и то же общество, а наши с ней родители (тут я подразумеваю, конечно, своих опекунов Орловых) были очень близко знакомы. Однако, узнав о нашей с Андреем пикантной ситуации, Динара с неожиданным энтузиазмом принялась чехвостить Орлова-младшего и в хвост, и в гриву. Оказывается, она страсть как недолюбливала моего бывшего мужа. И, казалось, была искренне рада, что Андрей наконец-то оказался обличен.

Несмотря на все старания Орловых и скрупулезное подчищение следов, слухи все равно просочились и информация об изменах парня с колоссальной скоростью разнеслась среди людей. Его — осуждали. Меня — жалели. Но спасибо, что хоть не открыто, только за глаза.

Вот только мне было недосуг слушать все эти разговоры. Новый семестр с первого дня загрузил нас по полной программе — после продолжительных летних каникул голова не сразу приняла такое количество пар и новые предметы. К тому же я с упоением принялась за курсовую — даже мой научрук немного опешил от такого энтузиазма и с грустной улыбкой попросил не мучить его хотя бы первый месяц.

Помимо прочего я воспользовалась тем, что больше не была под контролем Марины Эдуардовны, и поэтому вошла в студенческий актив, чтобы принять самое что ни на есть активное участие в организации студенческого бала и посвящения первокурсников. И тут я открыла для себя много нового и интересного. Оказывается, в нашем университете не так уж и много заносчивых и зазнавшихся молодых мажорчиков и селебрити, как я думала раньше. Вокруг меня самым неожиданным образом появились люди и другой породы — активные и воодушевленные, полные идей и деятельной энергии. Добродушные и по-хорошему дерзкие, которые с легкостью заразили меня своими стремлениями и желаниями.

Динара, кстати, с первого курса была в студактиве. Ну, а Света подтянулась за мной.

— Чтобы присмотреть за твоей дурной задницей, — хмуро заявила подруга, когда я спросила ее, зачем она увязалась на первую встречу активистов. — Ты ж молодая. Неопытная. Развесишь уши и шею подставишь. И даже седло наденешь, чтобы чужой заднице было удобнее и теплее.

Александрова, как всегда, была в своем репертуаре. Но сейчас, лишенная влияния Орловых и ощущения все предельной принадлежности Андрею, я смотрела на нее немного под другим углом. Резкая, грубая, на деле она была полна умело скрываемой, но очень хорошо сейчас мною ощущаемой нежности и заботы, схожей с материнской. Раньше я просто пользовалась тем, что мне было просто и комфортно с ней. Но в этот странный и порой двоякий период времени я чувствую в этом необходимую мне поддержку и опору.

И да — откровенно наслаждаюсь.

Со стороны мы втроем наверняка представляем собой странное зрелище. Этакую лесенку идиотов. Света — высокая и широкоплечая. Яркая шатенка. Дерзкая. Самоуверенная. Я — невысокая, но все же повыше Динары, светловолосая и чаще всего скромно молчащая. И, собственно, сама Алиева. Миниатюрная, маленькая, с иссиня черными волосами, смуглой кожей и яркими глазами. Вечно хохочущая и бесконечно говорливая.

Естественным и совершенно непостижимым образом мы образовали союз из трех деятельных и разных по характеру людей. Но объединенные желанием вести активный образ жизни и, как то не странно, заботиться друг о друге.

У каждого из нас оказалась своя история.

У Светы — влияние деда и последствия его воспитания. Она была богатой, уже имела собственный трастовый фонд и стабильный доход от оформленного на нее бизнеса. Уже сейчас, несмотря на возраст и активные занятия спортом, она вела дела, разбиралась с документами и редкими, но все же проблемами. Но внутренне страдала от своей ранней “взрослости” и самодостаточности. Будучи сильнее и увереннее многих мужчин, она инстинктивно никому не доверяла и рассчитывала только на себя.

У меня — глубокая психологическая травма юности, жесточайшее разочарование в любви и болезненная потребность в сильном покровителе. Сумасшедший коктейль.

У Динары — особенности воспитания и семейного уклада. Несмотря на современные реалии, она находится в незавидном положении, а именно — в полной зависимости от решений своего отца, главы семейства, который уже расписал всю ее жизнь по пунктам. А именно — после университета она обязана выйти замуж за человека, которого выберет не сама, а именно семья. Она его уже знает, он партнер отца и старше ее на десяток лет. Но чувств между ними нет.

— Он неплохой, — однажды за обедом поделилась Динара, — Красивый. Воспитанный. Образованный. Уверенный в себе. Но он же… старый! И я его не люблю! И мне придется выйти за него замуж, рожать ему детей и безвылазно сидеть дома. Ни работы, ни самостоятельности! Не удивлюсь, если он и платок заставит меня носить!

Именно поэтому сейчас, будучи пока еще студенткой, она и пытается взять от жизни все. Но, как по мне, потом ей будет только хуже. Привыкнув к одному, определенному, образу жизни, ей будет очень непросто перекроить и собственную жизнь, и собственное к ней отношение.

А еще меня жутко позабавила ее характеристика “старый”. В отличие от Светы, которая держала язык за зубами, новая подруга не знала, что я живу с человеком, который был старше меня вдвое и к которому я испытываю вполне определенные и далекие от родственных чувства. По официальной версии Должанский был моим дальним родственником. И просто изредка помогал мне.

Однажды мы решаем с девчонками устроить небольшой сабантуй. Ну как решили… Во время большого перерыва между парами, предназначенного обычно для обеда, Динара тащит нас не в кафе, а в рекреационку студсовета. Там не пусто — двое старшекурсников заняли компьютеры и во всю режутся в стрелялку и на нас не обращают никакого внимания. А Динара с горящими от воодушевления глазами начинает посвящать нас со Светой в свои планы.

— Девчонки, я такие пригласы отхватила! Закачаешься! Поэтому сегодня мы отправляемся покорять танцпол и мужские сердца!

Света ожидаемо хмыкает. Я же недоуменно наклоняю голову набок.

— Какой еще танцпол? Какие сердца? — спрашивает Света пренебрежительно. — Динара, не знаю, как ты, но я зверски устала за эту неделю. А мне еще в офис заехать надо…

— Вот именно, что неделя! — весело воскликнула Динара, — Мы неделю впахивали, как сумасшедшие! И заслужили отдых! Отдых в самом лучшем клубе!

Не удержавшись, я тихонько смеюсь. Вместо того, чтобы обидется, Динара равнодушно отмахивается и воодушевленно продолжает:

— Между прочим, просто так туда не попасть! Так что, девочки, после пар едет в салон, приводим себя в порядок и по домам — прихорашиваться и готовиться!

И хотя Света без энтузиазма закатывает глаза, а я сама с беспокойством думаю об Олеге, в итоге мы, подчинившись авторитарному характеру Динары, соглашаемся.

***

Оказавшись наконец-то дома, я с удивлением замечаю на тумбочке ключи Должанского.

Он дома? Так рано?

Дверь в кабинет мужчины действительно приоткрыта. Я аккуратно прохожу по коридору и, предусмотрительно постучавшись, аккуратно заглядываю внутрь.

Олег в костюме. Стоит около стола и сосредоточенно перебирает бумаги, целые кипы которых неожиданно много не только на самом столе, но и на комоде и даже диване. Несколько папок вот-вот готовы упасть с краю, а парочка уже валяется на полу. Бардак непривычный и потому — смущающий.

— Добрый день, — подаю я голос, — Олег, у тебя тут все в порядке?

Мужчина оборачивается и внимательно оглядывает меня. Легонько кивает.

— Привет. Не беспокойся. Все нормально.

— Нужна помощь?

— Спасибо. Расслабься. И отдыхай. Сегодня ты поздно — задержали в универе? Опять дела в студсовете?

— На этот раз нет, — с удовольствием отвечаю я на этот, вроде бы, невинный, но такой приятный мне интерес. — Были с девчонками в магазине и салоне. Сегодня идем в клуб.

— Сегодня? — руки Олега опускаются, а его пальцы прекращают на какое-то время деловито теребить бумаги.

— Эм… Ну… да, — я непонимающе поднимаю брови.

— Сегодня. 5 сентября, — с какой-то странной интонацией говорит мужчина.

— А что такое? — я уже начинаю беспокоиться.

— Хм… Ничего. Будешь поздно? Тебя забрать?

Я отрицательно качаю головой.

— Спасибо. Я такси вызову. А это ничего, что отпрошусь у тебя на вечер? Если что, ужин готов — только разогреть надо.

— Хорошо. И что значит — ничего? Ты взрослая, дело молодое. А студенческие годы только раз в жизни бывают.

— Это все Динара, — зачем-то оправдываюсь я, — Я-то клубы не очень люблю. Но она уговорила.

— Вот и хорошо, что уговорила. Отдохнете девочками. Только осторожнее будьте.

Я отвлеченно киваю. Но Олег уже возвращается к своим делам. А я, не имея уже никакого повода задерживаться, иду собираться. Это Светка и Динара пошли в салон макияж и прическу делать. А я вот решила — сама. Не хочу лишние деньги тратить. Тем более если и сама умею.

Разобрав пакет с обновкой (Светка решила сделать мне подарок и специально для сегодняшнего вечера купила платье и кое-какую бижутерию) и приняв душ, я готовлюсь к не особо привычному для себя мероприятию. Крашусь старательно и аккуратно, делая более яркий, чем обычно, макияж. Волосы поднимаю и укладываю на макушке, оставляя только несколько небрежных прядок у висков. Меряю платье и с интересом разглядываю себя в зеркало.

Как по мне — слишком короткое. И облегающее. И хотя нежно-пудровый цвет мне идет, я чувствую себя немного неловко — пальцы так и тянутся вниз, одергивая подол вниз.

Зря поддалась на восторженные отзывы Светы и Динары, которые единогласно решили, что это “мое платье”. Даже накинув недлинный пиджак, я все равно чувствую себя чрезмерно раздетой.

Однако в какой-то момент я решительно вздергиваю подбородок и даже принимаю немного вызывающую позу. Так я становлюсь вообще на себя непохожа, и это странным образом успокаивает.

Думаю, это неплохо — попробовать себя в новой роли. В конце концов — новая жизнь, новая я.

Смотрим в будущее смело и уверенно. Эх! Вперед и с песней!

Машинально поправив укладку, я бодро вышагиваю из своей спальни и бросаю взгляд в гостиную. Олег сидит на диване, уткнувшись в телевизор и уже переодевшись в домашнее. Услышав мои шаги, он поворачивает голову и медленно обводит уже знакомым сканирующим взглядом. Ничего особенного, впрочем, не происходит. Если не считать краски стыда, мгновенно опалившей мои щеки от такого пристального изучения.

— Хорошо выглядишь. Впрочем, как и всегда, — говорит Олег, и от этого незатейливого комплимента я невольно млею и стискиваю в руках блестящий клатч на тонкой цепочке.

— Спасибо, — благодарю я и мнусь. И вроде бы мне уже пора выходить, а как-то… не хочется. Больно привлекательно выглядит для меня сейчас широкий диван и общая атмосфера спокойствия и умиротворения. Сейчас бы на этот диванчик, да ножки под плед… И книжку в руки. Можно еще мороженого достать из морозилки… Да полить малиновым сиропом и насыпать шоколадной крошки. Ммм, вкусняшка… Жутко вредная и калорийная… Но такая порочно сладкая!

— Я… пошла? — неуверенно спрашиваю я, успокаивая свою разбушевавшуюся фантазию. Да-да, от мысли о сладком меня неожиданно бросило в другую приятную сферу. Точнее говоря, плоскость. Ой… Некрасиво-то как…

— Будь осторожнее, — кивнув, повторяет Олег раннее сказанное.

— Обязательно. Хорошего вечера, Олег.

— Приятного отдыха, Таня.

На улицу я выхожу вовремя — с глухим рычащим звуком как раз подъезжает шикарный автомобиль Светы. Вытянутый, заниженный, ярко-синего цвета и с двумя всполохами белого цвета на бампере, он казался быстроходным катером и хищной птицей одновременно. Еще и стиль вождения у Светы был лихой и уверенный — я даже инстинктивно дернулась назад, хотя и стояла на тротуаре, а не на проезжей части.

Заметив меня, Света приветственно моргает фарами и паркуется.

Не задерживаясь более, я спешу к подругам и быстро заныриваю в салон, терпко пахнущего лавандой и шоколадом.

— Шеф! Трогай! — залихватски восклицает Динара, стукнув ладошкой по плечу водительского сиденья.

Отсылке советскому кинематографу Света хмыкает, дерзко газует, заставляя свой мерседес протяжно взвыть. И мы поехали.

Клуб “Ягуар” встречает нас яркой неоновой вывеской, состоящей из вязи английского названия и контура хищного пятнистого животного. И лишь от этой вывески исходит свет, который позволяет увидеть длинную очередь около входа и двух амбалов в черном, исполняющих роль охраны и контроллеров одновременно. На самой парковке фонарей почти нет, поэтому я чувствую вполне объяснимый дискомфорт — такое чувство, что расхваленный Динарой элитный клуб не такой уж элитный. По крайней мере, здание, в котором оно находится, не внушило мне доверия.

К моему удивлению, подруга ведет нас со Светой не в конец очереди, а прямиком к охранникам. Люди в толпе, разумеется, вполне ожидаемо начинают шуметь и возмущаться, но выуженные из сумочки Динары большие глянцевые карточки мгновенно пропускают нас внутрь.

Что ж это за пригласительные такие? И откуда Динара их взяла? Хотя… от этой девушки и не такого стоит ожидать. Семья Алиевы — очень, практически бесстыдно богата и влиятельна, имеет огромное количество партнеров и покровителей, да и сама Динара не лыком шита. Красивая внешность, отличное образование и острый ум позволяет ей жонглировать даже малознакомыми людьми, не говоря уже о тех, которые были вхожи в ее семью и ближний круг общения.

Несмотря на внешнюю малопрезентабельность (не считая, конечно, шикарной вывески), внутри клуб оказывается роскошен. Из большего фойе с гардеробом, зеркальными стенами и просторными кожаными диванами мы попадаем в просторный зал с высоким потолком, круглым танцполом посередине и столиками вокруг. У одной стены — сцена и стол диджея на фоне разноцветных софитов. У другой — длинная, подсвеченная снизу барная стойка с высокими постаментами по бокам. Надежно защищенные высокими перилами, на них извиваются под громкий бит миниатюрные и мало одетые танцовщицы.

Музыка, кстати, громыхает непривычно громко и оглушающе и мне надо некоторое время, чтобы свыкнуться и привыкнуть к ней. Хорошо, что подруги не рвутся сразу отрываться — благодаря все те же карточкам нас провожают к одному из столов и практически сразу приносят шампанское и закуски. Говорить тут практически невозможно. Поэтому я по большей части оглядываюсь.

Примечательный и стильный дизайн клуба полон дерева и камня. Кожаные диванчики — высшего качества, а тонкие, пусть и невысокие перегородки между столами образуют подобие уединенности. Людей здесь, кстати, не так уж и много. Часть сидит, как и мы с девочками, за столами, часть — тусуется около бара, но большинство все-таки оккупировало середину, чтобы в пересечении светомузыки интенсивно танцевать и порочно тереться друг об друга в неком подобии танцев. Глядя на вызывающе и чрезмерно ярко одетых девушек, я чувствую смущение и одновременно — понимание того, что я, оказывается, одета довольно скромно. Парни пугают своей развязностью, но и их спутницы недалеко от них уходят. Основной контингент — это наши ровесники. Но есть люди и постарше. Те, надо сказать, от молодежи далеко не уходили — пили вволю и с противоположным полом общались с удовольствием. Хотя, конечно, чересчур… интимно, на мой взгляд. Все-таки все мы здесь были на виду, а это значит, что все объятья, все лобызания и поглаживания также прекрасно видны.

Вон, у одной девушки в районе бара уже юбку задрали, лаская во время жадного и глубокого поцелуя не только бедро, но и упругую ягодицу. Вообще, целующий ее парень должен был в теории прикрывать девушку своим собственным телом, но с места, где мы расположились, целующихся можно было видеть сбоку. А это значит — и все интересные детали.

А около лестницы, ведущей на второй этаж и перекрытой ярко-красным канатом, на темно-красном диванчике еще одна кутежница плотоядно терлась о невысокого мужичка с небольшой лысиной. Тот восторженно щурился, самодовольно принимая внимание красотки, и когда та легкомысленно закинула на его бедро ногу, властно положил свою пухлую ладошку на обтяную люрексовой тканью попку.

И таких вот парочек было полным-полно. Я, понятное дело, стушевалась. Как-то это… неправильно. И очень порочно.

А ведь Динара сказала, что клуб элитный. Неужели такой разврат — в порядке вещей? Стыдоба какая…

В отличие от меня, Света и Динара совершенно не обращают на такие детали внимание. Шумно болтают, пытаясь перекричать музыку, заливисто смеются и изредка поднимают бокалы. Правда, шампанское пьет только Динара. Так как Александрова за рулем, она ограничивается одним соком. Но закуску подметает только так — в охотку и с удовольствием.

А потом девчонки идут танцевать. Пытаются и меня на танцпол вытащить, но я категорически отказываюсь. За то время, что мы сидим за столиком, народу в клубе все прибывает и прибывает, а атмосфера всеобщей разнузданности и веселья — только увеличивается.

Но в целом я чувствую себя неплохо. Как будто в какой экспедиции оказалось. Сижу в засаде, как Дроздов, да наблюдаю за окружающей меня фауной.

Уши к музыке уже привыкли и тяжелые биты и рваные ритмы уже не так сильно давят на мозг и грудную клетку. А еще шампанское подействовало — расслабляюще и умиротворяюще так. Конечно, бдительности терять я не собираюсь, но уже как-то проще гляжу на окружающий меня антураж. и даже с интересом. Прошу принести официанта чай и рассеянно отламываю кусочками сыр и аккуратно кладу в рот. Этакие семечки. Когда заканчивается сыр — в бой идет виноград.

Вот так и сижу.

А девчонки — танцуют.

В общем, ничего особенного.

Но ровно до того момента, пока ко мне самым неожиданным образом не подсаживается какой-то парень.

— И почему такой ангел сидит в одиночестве? Почему грустит? — спрашивает он, привлекая к себе мое внимание.

Я оглядываюсь и недоуменно смотрю на неожиданную компанию. Парень оказывается симпатичный. Молодой. И нетрезвый. Улыбается широко, сверкая неестественно белыми зубами, и глазами своими жадно-жадно рассматривает, будто съесть хочет. Неприятно это.

— Я не одна. И не грущу, — говорю я строго. — А вам лучше найти кого-нибудь другого для общения…

— Ну чего ты, рыба? — парень самоуверенно закидывает руку на спинку дивана за моими плечами. И подтягивается поближе, из-за чего я с легкостью улавливаю терпкий алкогольный запах его дыхания. Я непроизвольно морщусь и отползаю в сторону. Но парень двигается следом и, когда я пытаюсь подняться, властно охватывает меня и притягивает к себе.

— Пожалуйста, уберите руки, — прошу я, едва сдерживая дрожь от брезгливости, — Я не знакомлюсь…

— Цену набиваешь? — молодой человек кривится, — Ну-ну, не вороти носом, я тебе быстро настроение подниму, у меня с вашим полом очень хорошо получается…

— Прекратите!

— Давай, я тебе еще шампанского закажу? Выпьешь, расслабишься. Меня Андрей зовут, а тебя, красавица?

— Уйдите, пожалуйста…

— Не вредничай, рыба! А давай — поцелуемся? Обещаю, тебе понравится! Я, знаешь, как целуюсь? Закачаешься! А в постели я и вовсе бог! Клянусь!

От такого самоуверенного и совершенно бестактного заявления у меня к горлу подступает неприятный комок тошноты, и я непроизвольно морщусь. И начинаю судорожно придумывать пути отступления.

К сожалению, ничего путного в голову не приходит. Парень продолжает нести всяческую ахинею и уже переходит к серьезному наступлению — трогает меня за ногу, гладит коленку и бедро и даже потихоньку задирает подол платья. Я в панике удерживаю ткань на месте, но чувствую — еще чуть-чуть и мне придется позорно звать на помощь. Еще чуть-чуть… Еще немного…

Но… не могу.

Холодный ужас пробивается потом на лбу и под мышками. Дрожь становится все сильнее и сильнее, а паника заставляет сердце биться так быстро и гулко, что я, кажется, уже начинаю слышать его даже через мощные басы громыхающей музыки.

Спасение материализуется в лице Светы — она возникает будто ниоткуда и в моих глазах похожа на ангела мщения: гневного, разъяренного и необыкновенно прекрасного в своих неподдельных эмоциях.

Светочка моя! Родная!

Она молниеносно налетает на моего настырного кавалера, обхватывает его плечо и легонько встряхивает — силы моей подруге не занимать, благо, спортсменка и в спортзале не только на дорожке бегает. У парня мгновенно вытягивается лицо, а рот — болезненно кривится. Оглянувшись, он вскидывается, ожидая, наверное, сильного мужика. И удивляется, увидев пусть и крупную, но все же девушку. А вот я рада непомерно.

Наклонившись, Светко яростно выдыхает прямо в мужское лицо:

— Ты кто еще, а? Свали в сумрак, Городецкий.

Ох… Света, как всегда, в своем репертуаре. Парень даже опешил. И смотрит на нее, как на сумасшедшую. Не понимает отсылок. Но потом, видимо, понимает, что не совсем правильно себя ведет и гневно выплевывает:

— Пошла в жопу!

— Вот уж нет. Сам пошел! — заявляет Светка яростно, — Девочку мне тут портить собрался? Так я тебе по понятиям объясню, почему этого делать нельзя. Или на примере показать? У тебя как — анус разработан? Или помочь?

Я Свету знаю не то, чтобы очень хорошо, однако некоторые эпизоды из ее жизни наблюдала лично. Например, однажды, после одной великосветской вечеринки, далекой от местной вакханалии, нам не повезло — натолкнулись на небольшую подвыпившую компанию мажоров. Наглых и очень самоуверенных. И совершенно потерявшихся в том, что можно и что нельзя. Так Света очень доходчиво объяснила им эту разницу, использовав не только витиеватые речевые обороты, но и грубую физическую силу. Это потом однокурсница объяснила мне, что дед, помешанный на безопасности, чуть ли не с самого ее детства решил одной лишь личной охраной не ограничиваться. И отправил на профессиональные занятия по самообороне.

Потому-то самоуверенность Светы никогда не была чем-то напускным. Она и правда много чего умела и знала — в том числе и как при необходимости постоять за себя.

Видимо, это видит и домогавшийся меня парень. Потому что, выдав отборную матерщину, встает, чтобы уйти. И добавляет, зло на меня оглянувшись:

— Так вы из этих… — презрительная и ядовитая улыбка обжигает, но не оскорбляет. На ложь не обижаются, особенно от совершенно незнакомого человека, — Так бы и сказала. И не надо было из себя целку строить.

Света дергается в его сторону, чтобы, видимо, отвесить вдогонку леща или пинка, но останавливается. Только матерится — громко, звучно, со вкусом. Потом подсаживается ко мне, и уж эта компания меня устраивает куда как больше.

— Заяц, ты в порядке? — заботливо интересуется она у меня, — Плюнь на козла. Дурак малолетний.

— Не такой уж и малолетний, — вздыхаю я, — Просто… пьяный…

“Ну-ну, ты его еще пожалей”, - сам за себя говорит ее взгляд — немного обеспокоенный и в то же время пренебрежительный. Потом она обнимает меня, легонько встряхивает и говорит прямо на ухо:

— Не кисни. Пойдем лучше потанцуем. А, заяц?

Я морщусь.

— Нет… Я, пожалуй… домой поеду… — тяну я неуверенно. А потом решительно добавляю, — Свет… Только ты не обижайся, пожалуйста. И перед Динарой за меня извинись.

В отличие от меня или Динары, Александрова очень искренняя в своих мыслях и эмоциях. Всегда открыто демонстрирует свою привязанность или разочарование, свою радость или злость. Сейчас, я вижу, она беспокоится обо мне и хочет уговорить остаться. Но в какой-то момент почему-то отказывается от этого и мягко улыбается.

— Тебя отвезти? — спрашивает она заботливо.

— Ну что ты. Развлекайтесь, — уверенно говорю я, — Лучше за Динарой присмотри. А я и такси вызову.

Да, именно так.

Домой.

Хватит с меня.

Не мое это все.