Время пришло

9

Нор прислонился спиной к двери Розовых покоев и закрыл глаза. Он совершил вопиющую глупость.

Ловушка!

Причем самая старая на свете.

Он не сможет бросить забеременевшую от него женщину. Более того, если она родит его ребенка, они будут связаны на всю жизнь!

Он сам ринулся в эту ловушку. Как лемминг — животное, которое кончает с собой, спрыгнув со скалы. Он забыл о здравом смысле, не успел подумать, что делает. Мозг отключился, уступив место животному инстинкту. Нужно было выстрелить себе в ногу, прежде чем идти в спальню Венди. Только это могло бы образумить его.

Нор собрал остатки сил, оттолкнулся от двери и поплелся к своей спальне. Неужели этот проклятый день никогда не кончится? Черт побери, он был бы счастлив, если бы этого вечера вообще не было. Никогда он не терял головы так, как сегодня. Никогда! Да что же это такое?

Добравшись до спальни, Нортон с наслаждением залез под простыню. Он чувствовал себя совершенно разбитым. И в прямом и в переносном смысле слова. Кошка Венди сцапала его и добилась того, чего хотела. Теперь блюдце со сметаной обеспечено ей до конца жизни… если она забеременеет и родит. А родит она непременно. Теперь, когда она выяснила его точку зрения на отцовство, сомневаться в этом не приходится.

Заставлять ее делать аборт он не собирается. Ребенок есть ребенок. Избавляться от него было бы ниже достоинства Нора. Однако он от души надеялся, что этот безумный вечер обойдется без последствий.

Впрочем, нужно отдать Венди Рэббитс должное: она не пыталась соблазнить его. Эта женщина не могла ожидать, что он придет к ней в спальню. Невозможно поверить, что она надела этот обольстительный кусок шелка с кружевами в расчете на его визит.

Нет, все вышло случайно, но сила Венди заключается в умении пользоваться обстоятельствами. Иначе зачем бы она стала столь вызывающе демонстрировать себя? Он никогда не сталкивался с таким бесстыдством. Эта потаскушка нисколько не сопротивлялась. Не пыталась остановить его. С самого начала они оказались по одну сторону баррикад и получали наслаждение от этого безумия.

Воспоминание о пережитом небывалом возбуждении заставило его тело напрячься. Фантастика… И все же этого не должно было случиться. Грандиозный секс — это чудо, но он ждал от женщин не только секса. От матери его ребенка требовались и другие качества. Прежде всего он должен был доверять ей!

А кто такая Гвендолен Рэббитс?

Женщина ниоткуда!

Ладно, дело сделано, и ничего уже не изменишь. Спать, спать! Утро вечера мудренее. Кроме того, признаки беременности появятся еще не скоро. До того у него будет время раскрыть тайну Венди Рэббитс. А чем больше он узнает о ней, тем легче будет сделать правильный выбор…

Нор выкинул все из головы и крепко уснул.

Первый день после катастрофы начался неудачно. Венди не спустилась завтракать. Это было зловещее предзнаменование. Они пришли к соглашению, что Венди останется в «Рокхилле», но сделали это не от хорошей жизни. Бартлетт тонко дал понять хозяину, что не одобряет его, и продолжал держаться подчеркнуто официально.

После завтрака Нор сбежал в библиотеку, которой, видимо, суждено стать его убежищем. Здесь можно без помех заняться делами, намеченными на день. Он сел за роскошный письменный стол из красного дерева. Дед пользовался им только тогда, когда нужно было составить расписание светских приемов и благотворительных мероприятий. Стоявшие в дальнем углу пишущая машинка и ксерокс также использовались для этих целей, но они вполне годились и для целей Нора.

Самым неотложным делом был звонок Харольду Эмерсону. Надо дать ему указание начать новое расследование. К счастью, поверенный оказался на месте и тут же снял трубку. Нор изложил ему новые факты о Гвендолен Рэббитс и потребовал действовать немедленно. Дело срочное. Отчеты он велел присылать сразу же, как только удастся что-нибудь узнать.

— Пусть парни работают как можно тщательнее. Собирают характеристики, сведения о прошлом, даже слухи, если не будет фактов. Фотографии, документы… в общем, все, что удастся обнаружить.

— Нор… — Последовала пауза. — Это действительно необходимо? То есть… зачем тебе ставить людей на уши? Есть ли для этого серьезная причина?

Нор заскрежетал зубами. Серьезнее некуда! Гвендолен Рэббитс может стать матерью его ребенка. Кроме того, речь идет о пропавшем миллионе!

— Харольд, делай что велено и не задавай лишних вопросов! — огрызнулся он.

Собеседник уныло вздохнул.

— Винсент тоже не слушал моих советов. И заставил меня думать о том, что же представляет собой эта женщина.

— Харольд, причина заключается именно в том, что я хочу перестать думать о ней!

Нор не имел представления, когда и как можно пройти проверку на беременность, но сильно подозревал, что не найдет себе места, пока не станет известен результат.

— Найми двух частных детективов. Пусть один займется цирком Мазини, а второй — Вилгилагом. Время — деньги, — веско добавил он. — Отчеты должны быть не позже чем через неделю.

— Это будет стоить… — попытался предупредить поверенный.

— Не имеет значения. Скажи парням, чтобы результаты сообщали прямо мне. По телефону. Сразу же, как только что-нибудь узнают. Ясно, Харольд?

— Вполне. Я сейчас же найму двух частных сыщиков и передам им твои инструкции.

— Спасибо.

Нор хотел набрать номер Абигейл Гордон, но тут кто-то постучал в дверь.

Венди, подумал он. Сердце совершило сальто-мортале, по жилам заструилась кровь. Он велел себе немедленно успокоиться. Беспечность и легкомыслие в его положении опаснее всего. Спокойствие, только спокойствие!

Прежде всего, нужно поддерживать нормальные взаимоотношения во время совместных трапез и делать то, чего ждал от него дед. Вежливость. Вежливость и самоконтроль. Лучше всего оставаться на месте и выглядеть как можно непринужденнее.

— Войдите, — сказал он самым любезным тоном, на какой был способен.

На пороге показалась миссис Севенсон, державшая под мышкой книгу, напоминавшую гроссбух.

— Мастер Нор, надеюсь, я не оторвала вас от чего-нибудь важного? — с робкой улыбкой спросила она.

Нортон, почувствовавший себя так, словно из него выкачали воздух или увели из-под носа приз, решительно покачал головой.

— Нет. Севен. У меня всегда найдется для вас время.

— Ох! Как это мило! — Осчастливленная экономка шагнула вперед. — Я хотела показать вам свои вырезки.

Нор удивился.

— Что это вы собрали?

На письменный стол легла объемистая книга.

— Это журнальные и газетные статьи, посвященные мистеру Винсенту. Я подумала, что вам будет интересно почитать. Особенно то, что появилось в последние годы, когда вы так надолго уехали.

Нор открыл книгу и начал листать ее.

— Поразительно! Я и представления не имел, что вы их собираете.

— Это такие драгоценные воспоминания, мастер Нор… Ваш дедушка был настоящим джентльменом. Служить ему было просто счастьем.

— Я рад, что вы так думаете, Севен, — тепло ответил Нор.

— Я действительно так думаю. Няня Рэббитс часто говорила, что он превращает жизнь в радугу.

У основания которой зарыт горшок с золотом.

Нор нахмурился, вспомнив упоминание Венди о том, что до появления в «Рокхилле» она жила в нищете. И пришла сюда без всяких рекомендаций, сказал Бартлетт.

— Мистер Винсент любил, чтобы она была рядом, — продолжила экономка. — И когда брал ее на все эти благотворительные мероприятия, твердил, что она будет королевой бала. — Миссис Севенсон протянула руку и перевернула несколько страниц. — Вот они!

Перед Нором возникла великолепная цветная фотография Венди и деда. Винсент в неизменно элегантном черном костюме и галстуке-бабочке с восхищением смотрит на величественную Венди в умопомрачительном вечернем платье черного и винно-красного цвета, с экзотическими украшениями, сверкавшими на ее белой коже и в огненных волосах.

— Я хорошо помню этот вечер, — с любовью сказала миссис Севенсон. — Мистер Винсент позвал нас в вестибюль, чтобы мы полюбовались, как она будет спускаться по лестнице. Он взмахнул своей тростью как волшебной палочкой, воскликнул «айн-цвай-драй», и мы захлопали, когда она появилась. Это было так здорово! Мистер Винсент весь светился. Он очень, очень гордился ею!

Нор живо представил себе эту сцену, вспомнил все, что слышал о связи деда с Венди, и вновь ощутил мучительные угрызения совести. Дед был прирожденным фокусником. Это было вполне в его духе. А Венди… кто же откажется от возможности стать звездой?

— Севен, какой она была, когда пришла сюда впервые?

— Няня Рэббитс?

— Да. — Он посмотрел на экономку с острым любопытством. — Какое впечатление у вас сложилось о ней с самого начала… Скажем, в первую неделю ее пребывания в «Рокхилле»?

Пожилая женщина задумалась, а потом медленно ответила:

— Казалось, она перенеслась сюда из другого мира и не верит себе. Ждет чудес, но боится сделать неверный шаг. И удивлена. Очень удивлена.

— Чем? — поторопил Нор.

Миссис Севенсон нахмурилась.

— Наверное, тем, что ей позволили быть здесь. Похоже, у нее никогда ничего не было. То, что она принесла с собой, производило жалкое впечатление. Какие-то поношенные джинсы, майки, пара дешевеньких индийских платьев… — Она покачала головой. — Только самое необходимое.

«Предпочитаю путешествовать налегке».

— Конечно, мистер Винсент быстро исправил это. Я думала, она выбросит свою старую одежду, но не тут-то было. — Миссис Севенсон снова нахмурилась. — Она сказала, что это единственные вещи, которые действительно принадлежат ей.

«Платья, купленные Винсентом, не годятся для моего образа жизни».

— Кроме того, она понятия не имела, как подать себя. Видя ее сейчас, невозможно представить себе, какой она была, когда появилась здесь. Никакой косметики, великолепные волосы заплетены в косу. И очень худенькая. Просто кожа да кости. Мистер Винсент говорил, что она похожа на чистокровную лошадку, которую нужно холить, лелеять и обучать. Я помню, как она удивилась, когда мистер Винсент показал ей, какой она может быть. Не могла поверить, что это она.

«Винсента больше нет».

Как и его волшебной палочки, подумал Нор. Для Венди все кончено, и она знает это.

«Сегодня вы заставили меня это понять».

— Она нуждалась в присмотре, — по-матерински сказала миссис Севенсон. — Вот что я думаю о ней. Она была похожа на беспризорного ребенка, о котором никто никогда не заботился.

«Я обязана ему лучшими годами своей жизни».

Внезапно у Нора возникло ужасное подозрение. Венди ушла! Вот почему она не спустилась к завтраку! Ее уже нет! Собрала свои вещи и шагнула из Зазеркалья обратно в реальность, которой принадлежала до того, как пришла сюда.

Он вскочил с кресла и с трудом подавил желание побежать в Розовые покои. Ее спальня закрыта для него. Раз и навсегда. Если она там, а он начнет стучаться к ней в дверь, такое неслыханное нарушение этикета будет неправильно истолковано.

— Что-то не так, мастер Нор?

Взволнованный голос экономки заставил его очнуться. Здравый смысл подсказывал, что встречаться с Венди лучше всего на нейтральной территории.

— Севен, я бы хотел поговорить с Венди Рэббитс. Будьте добры, сходите и попросите ее прийти сюда.

— Как, прямо сейчас?

— Да. Пожалуйста.

— Оставить вам мою книгу?

— Да. Спасибо. — Он с трудом скрывал нетерпение. — Это очень срочно.

Экономка явно обрадовалась.

— Я мигом, мастер Нор!

Ликующая миссис Севенсон на всех парусах выплыла из библиотеки. У Нора сложилось впечатление, что они с Бартлеттом состоят в заговоре, целью которого является «просветить» его в отношении «няни Рэббитс». Однако никто из прислуги не догадывался о том, что произошло между ним и Венди вчера вечером. Этот инцидент сильно осложнил дело. И исправить положение будет очень нелегко. Венди может с полным основанием решить, что оставаться в имении ей нет смысла. Игра не стоит свеч. Да и зачем оставаться, если у нее есть миллион? Зачем общаться с человеком, который оскорбляет ее на каждом шагу?

Нор метался по библиотеке как тигр в клетке. Он и так потерял слишком много времени, поверив Венди Рэббитс. Если она ушла, он пустится за ней в погоню. Хотя это будет чертовски трудно. Женщине ниоткуда легко снова уйти в никуда. Особенно с миллионом наличными за пазухой.

А ребенок? Он же ничего не узнает о ребенке! Вот она, худшая из пыток! Какая разница, что этого малыша не ждали? Это его ребенок! Яростная вспышка отцовского чувства заставила Нора забыть обо всем остальном и преисполниться гневной решимости найти свою плоть и кровь хоть на краю земли. Тут в дверь постучали, и у него упало сердце.

— Да, — откликнулся он, ожидая плохих вестей.

В библиотеку вошла Венди Рэббитс.

Нор чуть не задохнулся от радости. Но облегчение оказалось кратковременным. Венди надела джинсы и майку и заплела роскошные волосы в косу, отчего ее лицо выглядело более худым, а глаза — более голубыми. Эти настороженные глаза смотрели на Нора с опаской и недоверием, как на дикое животное, которое может кинуться на нее в любой момент. Она цеплялась за дверь, словно вот-вот обратится в бегство.

Нор поднял руку и погрозил ей пальцем.

— Венди, не вздумай уходить.

Она вздернула подбородок и блеснула глазами.

— Не думаю, что у вас есть право приказывать мне, мистер Нортон!

— Ох, ради Бога, называй меня Нор! После того, что случилось между нами, смешно соблюдать формальности!

Ее щеки залила краска.

Он снова ошибся. Нор понимал это, но почему-то не мог остановиться. Стоило ему увидеть эту женщину, как он тут же выходил из себя.

— Успокойся! Я не собираюсь бросаться на тебя! — выпалил он и пошел к письменному столу, который должен был стать преградой между ними. — В отличие от вчерашнего вечера, — добавил Нортон, оглянувшись через плечо. Черт побери, ей не в чем упрекать его! Он, конечно, не ангел, но ни разу не овладел женщиной против ее воли.

— Я не собираюсь ни в чем вас обвинять, мистер Нортон.

— Нор! — яростно повторил он и, стоя за письменным столом, пронзил ее взглядом. — Клянусь, со мной тебе ничто не грозит. Я хотел только поговорить.

— Проще всего будет, если я уеду отсюда.

— Нет!

— Вы могли бы сделать вид, что ничего не было. С глаз долой — из сердца вон, — тихо ответила она.

— Это не поможет!

Венди бросила на него мрачный взгляд.

— А что поможет? Вам это не по нутру. Вы ужасно расстроены. Так зачем огород городить, если я хочу уйти?

— Именно это ты и собиралась сделать? Не сказав мне? — От одной мысли об этом у него холодело внутри.

— Нет. Я согласилась подождать, пока все не выяснится, — невыразительно ответила она.

— Почему ты не спустилась к завтраку?

— Я проспала.

— Дед не покупал тебе эту одежду! — бросил он.

— Нет. Это мое, — гордо ответила она. — Винсент платил мне жалованье, и кое-что я купила сама.

— Почему ты ее надела?

— Мне так удобнее.

— Из-за меня? Из-за моих намеков?

Она пожала плечами.

— У меня больше нет причины наряжаться.

— Это я виноват, — уныло признался Нор.

— Неважно.

— Нет, важно. Я прошу прощения. Честное слово.

Венди уставилась на него во все глаза.

Нор чувствовал ее недоверие и смятение. Он выдержал ее взгляд. Пусть знает, что он искренне жалеет о своей ошибке. Кем бы и чем бы ни была эта женщина, она скрасила деду его последние годы и он обязан относиться к ней с уважением.

— Пожалуйста… не обращай внимания на то, что я говорил об одежде… и всем остальном, — сказал он, отчаянно пытаясь растопить лед. — Я был не прав, подозревая в чем-то нехорошем человека, которого все здесь так любят. Более того, которого любил мой дед.

Венди отвела глаза. На ее лице была написана печаль. Нору хотелось потянуться к ней и утешить, но он боялся, что Венди увидит в этом жесте угрозу. Он начал искать способ успокоить ее, но так ничего и не нашел.

— Я звонила в женскую консультацию, — тихо сказала она, глядя в пол. Венди понадобилось немалое усилие воли, чтобы поднять взгляд. Решимость, горевшая в ее глазах, не могла скрыть страха и боли. — Через четыре дня я должна буду сдать анализ крови. Еще один день потребуется на обработку. Так что через неделю мы будем знать результат. Каким бы он ни был.

Она не хочет ребенка. Поняв это, Нор застыл, словно громом пораженный. Он снова ошибся с выводами. Что бы ни значило ее вчерашнее поведение, но только не желание родить от него ребенка.

— Они сказали, что анализ крови совершенно безошибочен, — добавила Венди.

— Я поеду с тобой, — сказал Нор, движимый желанием быть рядом и оказать ей поддержку.

Венди криво усмехнулась.

— Не доверяете?

Он нахмурился и покачал головой.

— Просто хочу помочь. Некоторые во время забора крови на анализ падают в обморок. Ты не должна быть одна. Я тоже имею к этому отношение.

Она подняла ошеломленные глаза, и у Нора участился пульс. Неужели он сумел достучаться до ее сердца и вызвать у нее нечто большее, чем физическое влечение?

Наконец последовала ироническая усмешка.

— Понимаю. Наверное, вам и в самом деле лучше поехать со мной и убедиться, что все в порядке. Чтобы не возникло никаких сомнений.

Разумно. Надежда увяла. Она не доверяет ему. Не верит, что он может искренне волноваться за нее.

— Венди, если результат окажется положительным, я позабочусь о тебе. И ребенке. О вас обоих, — решительно заявил он.

Она снова подняла взгляд и проглотила комок в горле.

— Это и мой долг тоже, — хрипло ответила она. — Вы не должны считать, что… Я не хочу быть камнем у вас на шее. А для ребенка нет ничего хуже, чем чувствовать себя… нежеланным.

Как чувствовала себя она сама.

Брошенный ребенок.

— Клянусь, этого не случится! — пылко ответил Нор, борясь с желанием броситься к ней, обнять и пообещать защитить от всех невзгод.

— Ну, а если результат окажется отрицательным, то никаких проблем не будет, — спокойно закончила она.

Эти слова заставили Нора инстинктивно сжаться. Полное безумие, подумал он. Она снова свела его с ума, забралась к нему в душу, вывернула наизнанку, возбудила инстинкты и лишила рассудка.

Он хочет ребенка.

И ее.

Хотя во всем этом нет никакого смысла.

Самоконтроль и вежливость! — завопил внутренний голос, пытаясь заставить Нора придерживаться избранного курса. Он сделал глубокий вдох, чтобы снабдить мозг кислородом.

— Венди… может быть, начнем сначала? — сдавленным голосом спросил он.

Она захлопала глазами.

— Как это?

Нор попытался справиться с вызванным Венди хаосом в мыслях и понял, что нельзя сделать вид, будто ничего не было и они встретились впервые.

— Прости. Я сделал все, чтобы ты плохо думала обо мне, — в полном отчаянии пролепетал он. — Я хочу сказать… если выяснится, что нам предстоит стать родителями… я постараюсь доказать, что со мной можно иметь дело.

Венди задумчиво рассматривала его.

— Да. Я бы хотела убедиться в этом.

— Значит, перемирие? — не отставал Нортон.

Она медленно кивнула.

Нор облегченно вздохнул. Ему хотелось тут же приступить к делу.

— Тебе что-нибудь нужно?

Она покачала головой, все еще глядя на него с опаской и не понимая, что происходит. Осторожнее, приказал себе Нор.

— Раз так, займусь делами. Съезжу в свое бюро путешествий. Вернусь вечером. Пообедаешь со мной?

— Если хотите…

— Хочу. Но мне, да и всем окружающим, было бы легче, если бы ты оделась так, как одевалась при моем деде. Пожалуйста, не считай это неудобным. Я не хочу менять порядок, заведенный Винсентом.

Она тяжело вздохнула.

— Нор, это правда? Мне не хочется ходить по минному полю.

Она все-таки назвала его Нором! Он улыбнулся, пытаясь подбодрить Венди и в то же время не показать овладевшей им сумасшедшей радости.

— Венди, я не ношу камня за пазухой!

Пропавший миллион может подождать. Сейчас у него есть дела поважнее.

— Что ж, перемирие так перемирие, — не слишком убежденно промолвила Венди. — Тогда до вечера, — сказала она и слабо улыбнулась.

Ответив согласием, молодая женщина вышла из библиотеки и быстро закрыла за собой дверь.

Это напомнило Нору его вчерашний уход из Розовых покоев.

Ловушка.

И тут его осенило. Она чувствует то же самое. Причем оснований для этого у нее гораздо больше. Не ему предстоит вынашивать ребенка, рожать и терпеть лишения, выпадающие на долю матери.

Он попытается облегчить ей тяжесть ожидания. Это будет достойная задача. Кроме того, ему нужно оправдаться в ее глазах. И дело тут не столько в ребенке, сколько в самой Венди Рэббитс. Эта женщина запала ему в душу, и он не позволит ей уйти. До тех пор пока не будет… удовлетворен. Да, удовлетворен. Во всех смыслах этого слова.