Время пришло

3

Огромные кованые ворота, охранявшие вход в «Рокхилл», были открыты настежь. Оливер медленно вел «роллс-ройс» по усыпанной белой галькой подъездной аллее, давая Нору время полюбоваться домом и его окружением. Как обычно, все выглядит тщательно ухоженным; газоны подстрижены, на клумбах благоухают розы в цвету, а оба крыла огромного особняка, построенного в виде буквы «Н», казалось, стремятся заключить нового хозяина в свои объятия.

Было девять часов утра; судя по рядам машин на автостоянке, после смерти деда здесь ничто не изменилось. Жизнь течет по-прежнему. Все ждут, когда он приедет и примет решение. Это заставило Нора с новой силой осознать тяжесть свалившейся на него ответственности.

В имении работает много народу, а не только те, кто интересует его больше всего. Внезапно Нор понял мудрость пункта о годичной отсрочке, включенного стариком в завещание. Раньше такое хозяйство просто не освоишь. Нор не собирался перенимать жизненный стиль своего деда, но будет позором, если при новом владельце «Рокхилл» придет в упадок.

Оливер подъехал к восточному крылу, где располагался парадный вход, и остановился перед широкой двустворчатой дверью, в отличие от других дверей украшенной нарядной кованой решеткой. Исполнительный Бартлетт уже открыл ее.

Уверенный, что настырная «няня Рэббитс» стоит рядом с дворецким, Нор не стал ждать, пока Оливер исполнит свой долг шофера. Он выбрался из «роллс-ройса» и порывисто шагнул навстречу этой особе.

Однако, к досаде Нор, ничего не вышло. «Особы» в вестибюле не оказалось.

Бартлетт, как всегда импозантный, ухитрившись придать своим большим карим глазам меланхолическое и довольное выражение одновременно, взял его руку в обе ладони и радостно приветствовал:

— Добро пожаловать домой, сэр! Добро пожаловать!

— Очень жаль, что я не приехал раньше, Бартлетт, — с чувством ответил Нор, понимая, каким ударом для старого дворецкого стала потеря хозяина. Бартлетт любил Винсента и служил ему с гордостью.

Затем настала очередь миссис Севенсон, утиравшей глаза своим неизменным кружевным платочком. Грудь экономки бурно вздымалась.

— Спасибо небесам, что вы вообще приехали, мастер Нор! Времена печальные, очень печальные, но наши души утешает то, что вы снова дома!

— Милая Севен… — Нор назвал экономку прозвищем, которое дал ей в детстве. Он крепко обнял пожилую женщину. — Мне и в самом деле казалось, что дед проживет до ста лет. Я бы не уехал так надолго, если бы…

— Знаю, дорогой. — Она похлопала Нора по спине, освободилась из его объятий и серьезно сказала: — Но вы не должны огорчаться. Как бы сказал мистер Винсент, вчерашний день прошел, а сегодняшний нужно прожить как можно лучше, потому что время не ждет и за углом уже стоит завтра.

— Помню, — невольно улыбнулся Нор.

— Я уверена, что няня Рэббитс расскажет вам о…

— Ах да, няня Рэббитс! — вскинулся Нор. — Оливер сообщил мне, что вашего полку прибыло. Где она?

Бартлетт откашлялся.

— Очень тактичная леди, мастер Нор. Поскольку мы с миссис Севенсон служим в доме намного дольше, няня Рэббитс хотела дать нам побыть с вами наедине. Однако… — он указал рукой на лестничную площадку, — я ожидаю, что она спустится с минуты на минуту.

— В самом деле! — Трепещущая миссис Севенсон, ведя за собой Нора, устремилась под высокую палладианскую арку, туда, где лестница совершала красивый изгиб и образовывала площадку второго этажа. — Няня Рэббитс ждет не дождется, когда увидит вас.

Не больше, чем я ее, мрачно подумал Нор.

Ступив на величественную лестницу, широкие ступени которой постепенно сужались, он инстинктивно поднял взгляд… и обомлел. На фоне высокого стрельчатого окна стояла женщина; свет, лившийся сзади, окутывал ее голову сверкающим нимбом. Роскошные рыже-золотистые волосы обрамляли ее лицо и искрящимися ручьями падали на плечи.

Нору, ошеломленному этим зрелищем, понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и заметить еще что-то, кроме роскошных волос. Кожу, белую и прозрачную, как тончайший фарфор. Лицо поразительной красоты, с точеными чертами. Шею, которая могла бы показаться неправдоподобно длинной, если бы не так строго соответствовала этому лицу и этим сказочным волосам.

Женщина пошевелилась, и Нор резко опустил глаза, стремясь убедиться, что ему это не привиделось. Маленькие ступни в лаковых черных туфлях с золотыми пряжками, тонкие лодыжки и стройные ноги, обтянутые прозрачными черными чулками, завораживающе длинные и женственные.

Нор помнил, что до площадки второго этажа шестнадцать ступенек. Лишь когда женщина прошла половину лестницы, он заметил ее короткое черное платье, опоясанное золотой цепью.

Воздух, которым дышал Нор, начал шипеть. Впрочем, может быть, Нор вообще забыл дышать и у него зазвенело в ушах от недостатка кислорода. Грудь сдавило, а сердце заколотилось, как тамтам на каннибальском шабаше.

Его взгляд остановился на неправдоподобно тонкой талии. В мозгу сама собой возникла фраза из «Песни Песней» про груди, круглые и спелые, как гранаты. И тут Нор понял, что у него кружится голова, что кровь прилила к чреслам и что очень скоро это кончится для него большими неприятностями.

Смотри на ее лицо! — изо всех сил завопил внутренний голос. Напрягая бедра, чтобы справиться с жарким желанием, он поднял взгляд, увидел очаровательный румянец, заливший жемчужную шею и высокие скулы. Затем Нор посмотрел ей в глаза — голубые, как воды Карибского моря, — и утонул в их глубине.

— Няня Рэббитс, сэр, — объявил Бартлетт таким тоном, словно представлял ему королеву.

Но даже это представление не смогло вывести Нора из оцепенения. Женщина остановилась перед ним, и Нор понял, что она почти не уступает ему в росте. Если бы он обнял ее и привлек к себе, их тела идеально подошли бы друг к другу. Эта мысль вызвала новый прилив крови к известному месту, и Нор страшно испугался, что это может обнаружиться.

— Пожалуйста, примите мои глубочайшие соболезнования, мистер Нортон.

От ее низкого, сексуального голоса по спине несчастного Нора побежали мурашки.

— Смерть вашего дедушки явилась тяжелым ударом для всех нас. Я уверена, что вы пережили не меньшее потрясение.

С опозданием заметив протянутую женщиной руку, Нор пожал ее. Хрупкая белая кисть, исчезнувшая в загорелой ладони, слегка вздрогнула, ощутив прикосновение его сильных пальцев. Он снова поднял взгляд, борясь с очарованием этой кажущейся хрупкости.

Нужно немедленно что-то сказать. Неужели эта женщина действительно няня Рэббитс? Это слова Бартлетта. Значит, так оно и есть. Невероятно…

— Оливер рассказал мне, как вы распорядились похоронами, — услышал Нор собственный голос, звучавший, как ни странно, вполне нормально. — Я сам не мог бы сделать большего для своего деда. Спасибо вам.

Она кивком указала на Бартлетта и миссис Севенсон.

— Все принимали в этом участие.

— Да. — Нор заставил себя обернуться к ним. — Вы проделали большую работу, и я ценю это. Очень.

Они благодарно кивнули.

Тронутая няня Рэббитс продолжила, на сей раз слегка сбивчиво:

— Надеюсь, вы не подумаете ничего плохого… мне показалось, что вам захочется отдать последнюю дань дедушке, поэтому я распорядилась снять отпевание на видео. Кассета хранится в библиотеке, так что если вы соберетесь посмотреть…

— Хорошо, что вы об этом подумали. Еще раз спасибо.

Нор продолжал тонуть в сияющей голубизне ее глаз, наслаждаясь их обольстительной мягкостью. Он не думал, что говорит: слова срывались с губ сами собой. Когда женщина умолкла, Нор этого попросту не заметил. Он так и стоял бы, не сводя с нее глаз, если бы не вмешался Бартлетт.

— Сэр, в малой столовой вас ждет небольшой завтрак.

Женщина слегка пошевелила рукой, и тут Нор понял, что по-прежнему держит ее кисть. Он неохотно разжал ладонь. Ее кожа напоминала теплый шелк.

— Да, Бартлетт, я бы выпил кофе, — промолвил Нор, воспользовавшись этим предлогом, чтобы стряхнуть с себя оцепенение. Он попросту не мог сдвинуться с места.

Бартлетт взял инициативу на себя.

— Няня Рэббитс, не будете ли вы добры показать дорогу…

Она глубоко вздохнула, словно тоже испытывала недостаток кислорода.

— Наверное, мистер Нортон захочет умыться с дороги.

Он что, выглядит как пыльным мешком стукнутый? Нор улыбнулся, предупреждая вопросы о его физическом и умственном здоровье. Пусть другие не догадываются о его потрясении.

— Нет, все в порядке. Пожалуйста, проводите меня.

Нор шел позади, любуясь ее походкой. Роскошные волосы женщины доставали до талии, сверкающие пряди покачивались при каждом ее шаге. Они живые, подумал Нортон. Испускаемые ими мириады искр покалывали его тело как электрический ток.

Впрочем, виноваты в этом были не только волосы. От зрелища округлых ягодиц под невообразимо тонкой талией у него чесались ладони. Пришлось крепко прижать руки к бокам, чтобы не дать им воли. Эта женщина — самое сексапильное создание, которое он когда-либо видел.

Неужели это и есть няня Рэббитс?

Тут туман рассеялся, и в мозгу Нора вспыхнула ослепительно яркая мысль.

В каких отношениях она была с дедом?

Она провела под этой крышей два года, а дед, по словам Оливера, не собирался впадать в детство. Чем больше Нор раздумывал над этой ситуацией, тем яснее становилось, что Оливер, Бартлетт и миссис Севенсон видели в «няне Рэббитс» хозяйку дома.

А сейчас она разыгрывала хозяйку и перед ним!

Внезапно возбуждение оставило его. Нор стал холоден как лед. Все сходится как нельзя лучше. Дед всю жизнь был окружен хорошенькими женщинами. Но зачем ему другие, если рядом такая красавица? Она, без сомнения, звезда первой величины, и дед наверняка обожал хвастаться ею направо и налево. А заодно, возможно, обожал и ее самое! Он любил владеть красивыми вещами.

Желудок Нора болезненно сжался, вызвав приступ тошноты. Как видно, кофе будет недостаточно. Придется плотно поесть.

Когда процессия вошла в малую столовую, его подозрения подтвердились. Женщина машинально подошла к торцу стола, и Бартлетт отодвинул ей кресло. Ясно, что это было ее постоянное место и оно осталось за ней, несмотря на смерть деда.

Тут на сцене появился мистер Бэрри с корзиной только что срезанных темно-алых роз. На его обветренном лице цвела довольная улыбка.

— Извините, сэр, что не успел встретить вас у дверей. Как хорошо, что вы приехали!

Нор пожал протянутую ему руку.

— Спасибо, мистер Бэрри. Сад выглядит так же великолепно, как всегда.

— Стараюсь, сэр. Я принес розы. Подумал, что няня Рэббитс захочет поставить их в вашу спальню. — Садовник обернулся к ней. — Няня Рэббитс, это лучшие представители сорта «Мистер Линкольн». Чудесный аромат.

Она вспыхнула, и Нор вновь залюбовался нежным румянцем, озарившим бледную кожу.

Миссис Севенсон деликатно покашляла.

— Я сама возьму корзину, мистер Бэрри. Пойдемте на кухню и поставим розы в воду. Няня Рэббитс позаботится о них потом. Сейчас она будет пить кофе с мастером Нором.

Да, высоко же они ставят эту няню Рэббитс, подумал Нор, глядя вслед удаляющемуся мистеру Бэрри. Украшать цветами спальни гостей — прерогатива хозяйки дома. Только он здесь не гость. Наверное, в этом и заключается причина ее смущения. В отличие от прочих, эта женщина догадывается, что с его приездом привычный распорядок изменится.

Бартлетт принес кофе и только что испеченные круассаны.

— Сэр, если желаете подкрепиться более основательно, повар ждет ваших приказаний.

— Нет, Бартлетт, я позавтракал в самолете. Спасибо, этого более чем достаточно.

Бартлетт встал у буфета, готовый откликнуться на первое требование. Няня Рэббитс собралась с духом и приняла выжидательную позу. Нор ел круассан и запивал его кофе. В желудке бурчать не перестало, но зато у него появилась возможность подумать.

— Так мой дед называл вас няней Рэббитс? — спросил он.

На очаровательных алых губах, заслуживавших поцелуя, появилась легкая улыбка.

— Мистер Нортон, Винсент присвоил мне этот титул в шутку.

Услышав фамильярное «Винсент», Нор вздрогнул, как будто его ударили.

— Значит, это было ласковое прозвище? — догадался он.

Женщина нахмурилась.

— Не совсем. Какой-то смысл в этом был. Моя работа заключалась в том, чтобы быть с ним рядом, сопровождать во время прогулок и вообще заботиться о нем. Но сам он меня няней не называл. Для Винсента я всегда была Венди.

— Венди… — рассеянно повторил он, пытаясь нащупать какое-то смутное воспоминание.

— Да. Сокращенное от Гвендолен.

Венди. Кошка Венди. Вспомнил! Персонаж одного из любимых фильмов деда — «Кошка на раскаленной крыше». Эту роль играла какая-то знаменитая кинозвезда тех времен, которую Нор не мог вспомнить. Ее героиня была замужем за парнем, у которого умирал богатый отец, и притворялась беременной, чтобы прибрать к рукам денежки мужа.

Беременной!

Нор похолодел. Он почти не сомневался в способности деда произвести на свет собственного наследника «Рокхилла». Хотя дед и не был женат на Венди Рэббитс, она уютно жила с ним два года и имела право оставаться здесь в течение года после смерти старика. Это могло означать, что дед продолжал надеяться на положительный результат.

— Еще кофе, няня Рэббитс? — спросил Бартлетт, поднимая кофейник.

Она покачала головой. Боится повредить ребенку кофеином?

— Еще кофе, сэр?

Нор только помахал рукой. Сердце и без искусственного стимулятора билось как сумасшедшее. Эта мысль заставила его вспомнить, что дед умер от сердечного приступа, которого никто не ожидал!

Но что же вызвало этот приступ?

Уж не попытка ли стать отцом?

Нор посмотрел на голубоглазую сирену с рыжими волосами, которая обладала умением очаровывать мужчин и толкать их на любые безумства.

Он должен знать.

Должен спросить.

Нор попытался сформулировать вопрос так, чтобы он прозвучал не столь шокирующе. Но в голове было пусто, а ответ требовалось получить как можно скорее. Слова сорвались с губ сами собой:

— Венди, вы беременны?