Врозь или вместе?

3

Закрыв дверь за Бернардом, Кэтрин, поддавшись внутреннему порыву, решила сделать то, чего не делала на протяжении долгого времени. Она поднялась на чердак и достала из старого комода обшарпанный кожаный портфель. В нем хранилось множество вещей, которые кто-то другой легко бы отправил в мусорный бак. Для нее же каждый предмет из портфеля представлял собой огромную ценность.

Среди ее сокровищ была коробка из-под конфет «Нежность» с удивительно красивой картинкой наверху — плывущей по озерной глади парой лебедей, а также сплетенный из бисера браслет и пожелтевший конверт с открытками.

Кэтрин брала в руки дорогие сердцу вещицы, и в ее памяти с необыкновенной отчетливостью воскресал тот или иной эпизод из прошлого.

На самом дне портфеля в небольшой бархатной коробочке, запыленной и потертой, лежало то, ради чего она пришла сюда: ветхая черно-белая фотография.

С карточки на нее смотрели двое, навеки запечатленные юными и счастливыми — она и Бернард. За их спинами блестел залитый лучами яркого солнца бескрайний океан. Кэтрин показалось, она даже слышит умиротворяющий плеск серо-зеленых волн и чувствует, как соленый бриз ласкает ее кожу. Пристально вглядевшись в сияющее лицо Бернарда, Кэтрин перенеслась в незабываемые, давно минувшие времена.

Ей было всего восемнадцать, когда Джойс, ее подруга, год назад переехавшая в Лос-Анджелес, позвонила ей оттуда где-то в начале июля и пригласила к себе.

Джойс была на два года старше Кэтрин, ее дядя снимался в голливудских вестернах. Он играл небольшие роли, но никогда не терял надежды в один прекрасный день добиться всемирной известности. Именно он подал племяннице идею переехать в Калифорнию, и та, будучи натурой смелой и решительной, недолго думая, распрощалась с Нью-Йорком.

Однако вскоре все мечты Джойс о кинематографическом триумфе распались как карточный домик. Лос-Анджелес кишел хорошенькими девицами, мечтавшими о славе и красивой актерской жизни.

Работницы магазинов, ресторанов и кафе терпеливо ждали, что когда-то и их наконец-то разглядит какой-нибудь режиссер. И старательно следили за своими прическами, лицами и одеждами, стремясь всегда быть готовыми к встрече с удачей.

Кэтрин приняла приглашение подруги незамедлительно. И, получив разрешение родителей и деньги на билет, с радостью отправилась на поезде через всю Америку в далекий звездный Лос-Анджелес.

Нет, она не тешила себя глупыми надеждами «сделаться» звездой. Просто хотела погреться на солнце, полюбоваться на иллюзорный голливудский рай, а еще почувствовать себя свободной и независимой.

Джойс снимала две комнатки в небольшом бунгало в восточной части Лос-Анджелеса.

Уже на третий день Кэтрин устроилась работать официанткой в кафе под открытым небом на берегу океана.

Рассекать пространство перед толпой посетителей в коротеньких платьях и ярких бикини доставляло ей немалое удовольствие, но на различные предложения мужчин она всегда отвечала категорическим отказом. До тех пор, пока не повстречала Бернарда. Красивый и смелый, он ворвался в ее жизнь подобно урагану.

Она влюбилась в него в то самое мгновение, когда впервые увидела. Ей было непонятно, как такое могло случиться? Хотя это не имело особого значения.

Их знакомство произошло вечером, когда на землю опускались синие сумерки. Желающих искупаться на побережье уже почти не было, зато в кафе сидело немало посетителей, в основном — постояльцы. Они тянули из запотевших стаканов пиво и прохладную минеральную воду, шумно и эмоционально о чем-то разглагольствуя.

Бернард появился в кафе один. Степенный и великолепно сложенный, он сразу привлек к себе внимание Кэтрин.

Там, в далеком шумном Лос-Анджелесе, было много красивых мужчин. Но Бернард резко выделялся из толпы. Дело было даже не в его сногсшибательной внешности, а в манере держаться и в выражении глаз. Он смотрел на окружающих с необычной для молодого человека мудростью и вниманием.

Хотя, увидев впервые Кэтрин, он окинул ее заинтересованным, но довольно коротким взглядом. Естественно, она ему понравилась. Все мужчины в кафе были от нее без ума и не скрывали этого.

— Кто этот парень? — поинтересовалась Кэтрин у Виолетты, подружки охранника Джона, постоянно крутившейся возле своего возлюбленного и не спускавшей с него глаз.

— Кто? Вон тот, с потрясающими губами? — Виолетта суетно оглянулась, чтобы проверить, не слышит ли ее слов Джон. И продолжила, понизив голос: — Это Бернард Тарлингтон. Приходит сюда частенько. Ты ему приглянулась, это я сразу заметила!

Кэтрин фыркнула.

— У меня такое впечатление, что он — неприступная скала. И женщин у него, наверное, уйма…

Виолетта лишь звонко рассмеялась ей в ответ.

В этот же вечер, двумя часами позднее Кэтрин уже гуляла с Бернардом по теплому пляжу. А ночью они впервые были близки…

— До меня ты ни с кем никогда не занималась любовью… — растерянно прошептал Бернард, когда его дыхание немного пришло в норму.

Кэтрин улыбнулась в ночи.

— Угадал. Ты — мой первый любовник.

Бернард никак не ожидал, что столь красивая и раскрепощенная девушка, как Кэтрин, окажется девственницей.

Вообще-то он придерживался патриархальных понятий: считал, что мужчина имеет полное право вступать в половую связь с понравившейся ему женщиной в любой момент, когда ему этого захочется. Однако представительницы прекрасного пола обязаны хранить девственность до вступления в брак. А выйдя замуж, должны вообще забыть о существовании других мужчин и смотреть лишь на мужа.

Женщины, с которыми он общался, никак не подходили для роли его супруги, потому что все они так же свободно, как и он сам, выбирали себе партнеров по сексу.

Кэтрин отличалась от всех остальных его подружек. Во-первых, потому что до него не знавала мужчин, во-вторых, она в постели была сказочно-знойной и на удивление изобретательной.

Они занимались любовью подолгу и в совершенно разных местах: то в объятиях ласковых морских волн, то в номерах отелей и, конечно, на песчаных пляжах.

Им было очень хорошо вдвоем.

Бернард любил природу и мог часами рассуждать о ней.

Кэтрин слушала его внимательно, чутко улавливая каждую мелочь.

— Он просто прелесть, Джойс! — восторженно делилась Кэтрин впечатлениями о красавце-любовнике со своей подругой. — Я обязательно познакомлю тебя с ним. Интересно, что ты скажешь, когда узнаешь его поближе?

Знакомство состоялось на вечеринке у Виолетты и Джона, шумной и многолюдной.

В коттедже, где они снимали несколько крохотных комнаток, собралась в тот вечер весьма разношерстная компания. Были здесь молоденькие актеры и актрисы, журналисты, просто какие-то там отдыхающие… Заявились и откровенные лодыри Джонатан и Фредди — закадычные друзья, на протяжении нескольких месяцев слоняющиеся без дела и норовящие перекусить и развлечься за чужой счет. Над ними посмеивались, но беззлобно. Оба парня обладали редким чувством юмора и, несомненно, являлись душой компании.

Джойс на вечеринку опоздала, потому что работала в этот день во вторую смену. Она появилась у Виолеты и Джона в тот момент, когда половина гостей уже веселились на улице, за коттеджем.

Кто-то плескался в небольшом бассейне, подсвеченном изнутри, кто-то пел песни.

Народ в Лос-Анджелесе отличается особой общительностью. Через пятнадцать минут три десятка незнакомых людей, собравшихся в одном месте, могут запросто стать душевными приятелями.

Джойс влилась в компанию легко и весело. Через каких-нибудь полчаса она уже сталкивала в бассейн Фредди, заразительно хохоча.

Друг Кэтрин ей, естественно, понравился.

— Если бы он не был с тобой, я приложила бы максимум усилий, чтобы сделать его своим, — шепнула она подруге, улучив минутку.

— Даже не мечтай о нем! — шутливо-строгим тоном воскликнула Кэтрин и пригрозила Джойс пальцем.

Бернард не отступал от нее ни на шаг. А устав от шума и суеты, шепнул ей на ухо:

— Давай сбежим отсюда?

— С удовольствием, — тоже шепотом ответила Кэтрин.

По прошествии двух недель Кэтрин уже не мыслила жизни без Бернарда, хотя прекрасно понимала, что их отношения — всего лишь развлечение. Виолетта все чаще смотрела на нее как-то странно, как будто желала в чем-то посочувствовать ей.

— Не очень-то увлекайся этим Бернардом, — осторожно завела она разговор как-то вечером, пока тот не появился в кафе. — Вряд ли он намеревается предложить тебе что-то надежное и постоянное…

Кэтрин беспечно улыбнулась.

— Не волнуйся за меня. Я все прекрасно понимаю. Сейчас у меня каникулы, и мне хотелось бы провести их с наслаждением.

Она действительно сознавала, что не должна надеяться на что-то серьезное. Бернард открыто восхищался ее красотой и веселым нравом. И с огромной охотой занимался с ней любовью. Но никогда не заговаривал о совместном будущем, а тем более о браке.

Кэтрин убеждала себя в том, что ее это нисколько не волнует, и старалась смаковать каждое мгновение, проведенное с ним.

Но воображение против ее воли настойчиво рисовало ей чудесные картинки: как они вдвоем с Бернардом идут к алтарю, как едут на экзотические острова, чтобы провести там медовый месяц…

Дурочка! — смеялась она над собой. Во-первых, для замужества ты еще слишком молода. Во-вторых, об этом Бернард даже не заводит речи. В третьих, ты отлично знаешь, что не угодна его родителям…

Она не понимала, почему мать Бернарда проходит мимо нее с каменным лицом. Они встречались несколько раз в торговом центре.

Миссис Тарлингтон обладала весьма привлекательной внешностью. Наверняка в молодости была даже красавицей. Ухоженная и всегда одетая со вкусом, она выглядела сдержанно и строго.

Кэтрин не знала, откуда миссис Тарлингтон стало известно о ее существовании. Бернард не знакомил их. Но, встречаясь с ней в торговых залах супермаркета, его мать всем своим видом давала Кэтрин понять, что настроена по отношению к ней враждебно.

Дважды Кэтрин видела ее не одну, а в компании с прехорошенькой длинноволосой девушкой с темными круглыми очень выразительными глазами. Черные локоны спадали ей на спину блестящим каскадом. Она многозначительно смотрела на Кэтрин и как будто в чем-то упрекала ее.

— Кто та девушка, которая была сегодня с твоей матерью? — поинтересовалась Кэтрин у Бернарда после того, как увидела черноволосую незнакомку впервые.

Бернард ответил не сразу. Некоторое время долго над чем-то размышлял. Может, подбирал нужные слова или обдумывал, следует ли ему лгать.

— Она… Просто мамина знакомая.

Было что-то настораживающее в его тоне, но Кэтрин решила, что не должна концентрировать на этом свое внимание…

Стивен поселился в расположенном недалеко от кафе коттедже как раз за полторы недели до той жуткой ночи. Синеглазый, высокий и мускулистый, он был очень привлекательным и мужественным. Потому-то и получил роль, правда, далеко не главную, в снимавшейся в тот момент в Голливуде комедии.

С самого первого дня знакомства с Кэтрин он серьезно увлекся ею. И не пытался это скрывать.

Несколько раз он приходил в кафе перед съемками, где-то около десяти утра, когда народу было совсем мало. И с легкостью заводил с Кэтрин разговор. Они болтали о происходивших в мире событиях, о музыке и литературе, а также о вещах приземленных — любимых лакомствах и проблемах молодежи.

Кэтрин сразу дала Стивену понять, что ее сердце принадлежит другому и она не сможет ответить на его чувства взаимностью.

Стивен даже не пытался настаивать. Он больше никогда не заговаривал с ней о свиданиях и не предлагал совместные походы в кино. Порой Кэтрин даже жалела, что влюблена не в него.

Однажды в воскресенье, которое обещало быть интересным и незабываемым, Бернард позвонил ей и сообщил, что у него изменились планы.

— Но мы так ждали с тобой этого дня! — воскликнула Кэтрин ничего не понимая.

Сегодня у них обоих был выходной, и они собирались целый день провести вместе.

Бернард давно рассказывал Кэтрин об отдаленной бухточке, его любимом с самого детства месте. Там, говорил он, потрясающе красиво. А главное — тихо и безлюдно, и можно заниматься любовью хоть круглые сутки!

Именно сегодня они намеревались поехать туда вдвоем.

— Пойми меня правильно, Кэтрин… Я должен присутствовать на устраиваемом мамой празднике. О том, что он состоится в воскресенье, я узнал лишь вчера, поздно вечером.

— Мне очень жаль, что срывается наша прогулка, — пробормотала Кэтрин. — Через две недели я уезжаю…

— Мне тоже жаль! — ответил Бернард. — Но я ничего не могу изменить. Семейные празднества — дело серьезное. Надеюсь, ты на меня не обидишься.

— Конечно, не обижусь…

Настроение Кэтрин безнадежно испортилось. Джойс предложила пойти с ней вместе на выставку молодого фотографа — одного из ее знакомых. Но Кэтрин отказалась.

— Спасибо, подружка. Но я не смогу сосредоточиться на его работах…

Она приехала в свое маленькое кафе на берегу, заказала сок и просидела за столиком, глядя на сверкающие на солнце волны, часа два.

В этот день Джон работал с трех дня. Как только Виолетта взглянула на Кэтрин, она сразу догадалась, в чем дело.

— Сегодня утром мы с Джоном проезжали по Брентвуд-Хайтс и видели, как разукрашен особняк Тарлингтонов, — сообщила она. — Наверное, семья Бернарда собирается что-то отпраздновать… Правильно?

— Я даже не знаю, что у них за торжество, — нехотя ответила Кэтрин.

— Тебя, конечно, не пригласили… — протянула Виолетта, глядя куда-то в сторону.

Кэтрин не ответила.

Часов в шесть, как обычно, в кафе появился Стивен. Он тоже сразу заметил, что Кэтрин не в духе, хотя она и старалась выглядеть веселой.

Разговор у них не клеился. Мысли Кэтрин постоянно возвращались к Бернарду и его семейству. Было ужасно больно сознавать, что она оказалась, по его мнению, недостойной права появляться в доме родителей. Терзало душу и еще что-то… Нечто неопределенное, но очень тягостное и отвратительное…

Когда солнце окрасилось в красно-оранжевые тона и приблизилось к горизонту, Кэтрин, уставшая от собственных мрачных дум и сочувственных взглядов окружающих, поднялась из-за столика и объявила:

— Пройдусь по берегу. Хочу полюбоваться закатом.

— Составить тебе компанию? — заботливо спросил Стивен.

— Нет, спасибо. — Кэтрин натянуто улыбнулась ему. — Сегодня у меня отвратительное настроение. Думаю, мне полезно побыть одной.

Отойдя на приличное расстояние от кафе, уже освещенного вечерними огоньками, Кэтрин убедилась, что за ней никто не идет, и решительно зашагала в сторону шоссе.

Через четверть часа она уже мчалась на такси, вызванном с ближайшего телефона-автомата, в направлении Брентвуд-Хайтс.

Картина, представшая перед ней, подтвердила мучившие душу подозрения.

Бернард стоял на веранде и разговаривал с черноволосой красавицей. Она смотрела на него своими темными глазами с восхищением и любовью. Кэтрин они не могли видеть из-за густых розовых кустов, росших у самой ограды.

Задыхаясь от обиды и отчаяния, она вернулась к ожидавшему ее на дороге такси и попросила отвезти ее обратно.

Стивен, Виолетта, Джон и даже Джойс, приехавшая в кафе, встретили ее встревоженными взглядами. Она прошла к столику у стойки и уселась в плетеное кресло. Ее друзья молчали.

— Что вы все так на меня уставились? — спросила Кэтрин и рассмеялась. Нервно и порывисто.

— Наверное, нам следовало рассказать тебе об этом раньше… — пробормотала Виолетта, подойдя к Кэтрин. — У Бернарда давно есть невеста… Барбара…

Кэтрин пожала плечами. В столь унизительном положении ей не приходилось бывать еще ни разу в жизни. Она не понимала, как так вышло, что за один-единственный день весь мир превратился из радостного и цветущего в бессмысленный и темный.

Джойс опустилась в кресло, стоящее рядом, и положила ладонь на похолодевшую руку Кэтрин. С другой стороны к ней подсел Стивен.

Если бы не милые заботливые друзья, она сделала бы что-нибудь непоправимое, настолько жестоким и страшным казалось ей то, о чем только что рассказала Виолетта.

— Тебе не помешает выпить, — осторожно произнес Стивен. — Совсем немного, чтобы стало полегче.

Кэтрин медленно кивнула.

В восемнадцать лет она почти не употребляла спиртного. Только слабенькое вино, и то изредка. К тому же в тот день Кэтрин почти ничего не ела и сильно нервничала. Поэтому уже после полутора бокалов коктейля она сильно захмелела.

— Ей надо как следует отдохнуть, — сказал Стивен, взял бокал из руки своей подопечной и поставил на стол. Затем помог ей подняться с кресла.

У нее заплетались ноги, и она жаловалась на кошмарную головную боль.

Посоветовавшись с друзьями, Стивен решил, что должен отвести ее к себе. До дома Джойс в душном такси она не смогла бы доехать нормально. По дороге ее непременно вырвало бы.

У Кэтрин все плыло перед глазами, а голова раскалывалась. Тошнота душила, и очень хотелось пить.

Стивен бережно довел ее до коттеджа, в котором жил, но заводить в дом побоялся, — ей полезнее было находиться на свежем воздухе.

Он ухаживал за ней, как за маленьким ребенком. Когда ее все же вырвало, сбегал за водой, умыл ей лицо, вытер его полотенцем и уложил на широкую скамейку во дворе. Потом сходил в кухню и вернулся с бокалом морса.

— Выпей это. Станет легче.

На ней было коротенькое лиловое платье и босоножки такого же цвета.

Босоножки Стивен с нее снял, а на платье расстегнул две верхние пуговицы. Кэтрин встрепенулась.

— Неужели ты думаешь, что я собираюсь воспользоваться твоей беспомощностью? — обиженно спросил он. — Я не позволю себе ничего лишнего, можешь ни о чем не переживать.

Оставлять ее одну в таком состоянии было небезопасно. Стивен снял с себя рубашку, мокрую от пота, сел на скамейку, приподнял голову Кэтрин и уложил на свои колени, повернув к себе лицом. Во-первых, в таком положении она не захлебнулась бы рвотой, если бы ей опять стало плохо, а во-вторых, он видел ее лицо и мог контролировать ситуацию.

Бернард увидел их в тот момент, когда измученный Стивен уже спал, а Кэтрин лежала в полудреме, постепенно приходя в чувства.

Она тоже его видела. Он остановился у ограды как вкопанный и на протяжении нескольких мгновений смотрел на нее, не веря собственным глазам. Потом резко повернулся и ушел прочь.

На следующий день Кэтрин проснулась в омерзительном состоянии. События предыдущего дня одно за другим стали всплывать в памяти.

Я должна поговорить с Бернардом, думала она по пути домой. Пусть он расскажет мне о своей Барбаре… Быть может, она ему вовсе не невеста… Быть может, все обстоит по-другому…

Бернард не пожелал с ней разговаривать, он был все еще в слишком подавленном состоянии после увиденного накануне.

Кэтрин не захотела унижаться и больше не звонила. А через два дня вообще уехала из Лос-Анджелеса…

Картинка на фотографии расплылась перед глазами Кэтрин, и она лишь сейчас поняла, что плачет.

Наверное, погрустить о прошлом иногда даже полезно. Главное, не смешивать его с настоящим, поспешно вытирая слезы, подумала она. В свое время ей удалось по-хорошему расстаться с мужем. Они и сейчас добрые друзья.

Значит, и с Бернардом я сумею быть доброжелательной и вежливой, как с другими соседями, решила она. Эта пытка продлится недолго, ведь он пробудет здесь всего пару недель…