Все ради любви

Глава 2

На следующий день, выходя из магазина, Рэчел, Бекки и Джен встретили Джанет Холлис и Диан Блекуэл. Поскольку руки у всех были заняты покупками, мешавшими объятиям «ближайших подруг» и поцелуям в щечку, женщины остановились поболтать.

Когда обмен неизбежными любезностями закончился, Диан сказала:

— Как удачно, Рэчел, что мы сегодня встретились: я собиралась попозже позвонить тебе, чтобы предложить возглавить новый проект нашего женского клуба. Шестого августа в городском центре — это воскресенье — намечается большое мероприятие, с десяти до пяти. Будет ярмарка рукоделия, картин и выпечки и благотворительная распродажа. Мы просим членов клуба порыться у себя в шкафах, гаражах, на чердаках и найти что-нибудь подходящее для распродажи. Можно также уговорить местных торговцев пожертвовать на это образцы товаров. Участники должны будут принести свою выпечку к девяти утра, чтобы у тебя было время все устроить. Мы организуем буфет, всякие развлечения и, по крайней мере, пять розыгрышей призов. Одна из радиостанций будет вести прямую передачу с начала до конца, три телестудии согласились сделать сообщение, местные газета и журнал «Огаста сегодня» тоже дадут информацию. У тебя впереди шесть или семь недель, чтобы все собрать с участников и торговцев, снабдить ярлыками с ценой и рассортировать, думаю, времени хватит. Все это можно хранить в ящиках в твоем гараже, мы кого-нибудь наймем, чтобы потом отвезти в городской центр. Луиза займется рекламой и развлекательной частью. Мы найдем поставщика провизии для буфета и поделим доходы. Можешь привлечь для распродажи членов клуба. Самые лучшие пожертвования надо оставить в качестве призов.

Рэчел старалась не смотреть на обезображенное операцией лицо Диан, пока та тараторила, не давая ей вставить ни слова. Она улыбнулась, чтобы смягчить отказ.

— Боюсь, я не смогу этим заняться: я и так участвую в очень многих проектах и комитетах и не хочу брать на себя еще одну нагрузку. — Сначала Диан казалась озадаченной, а потом обиженной, и Рэчел постаралась объяснить: — Я отвечаю за церковную распродажу выпечки тридцатого июля — средства пойдут на строительство нового приюта для бездомных, за сбор средств в фонд больных-сердечников, за организацию гала-концерта в сентябре. Я должна собрать книги для библиотечного аукциона осенью, помочь организовать второго августа выставку нового местного художника, и на мне еще сбор средств для женского и детского кризисных центров. К тому же у меня множество дел в комиссии помощи инвалидам, и сейчас заканчивается полугодовой срок участия в приходских советах и встречах городских старожилов. У меня есть и другие дела. (Например, моя книга.)

— Но я уверена, что ты могла бы выкроить время для еще одного небольшого доброго дела, — возразила Диан. — У тебя это так хорошо получается, нам без тебя не обойтись.

— Спасибо, но я не могу.

Джанет — вице-президент — добавила:

— Лучше бы ты согласилась, Рэчел. Эта распродажа очень важна для нашего клуба и его членов. Ты же слышала, что сказала Диан: радио, телевидение и пресса привлекут внимание общественности и создадут о нас положительное мнение. Ты просто обязана сказать «да», тут не может быть никаких оправданий.

(В самом деле?)

— Я могу помочь с телефонными звонками и сбором вещей, но полностью отвечать за такое серьезное мероприятие не стану. От этого могут пострадать другие мои дела, и у меня не останется свободного времени для себя и друзей. К тому же, шесть недель — слишком мало для такой работы.

— Нам всем приходится чем-то жертвовать ради благородных целей, и это единственное воскресенье до самого Рождества, когда свободен городской центр. Это самое лучшее место. Тебе придется обзвонить множество людей. Среди наших членов ты сейчас единственная одинокая, так что эта работа как раз для тебя.

Рэчел постаралась скрыть ярость, отвечая на замечания Джанет.

— А что, Сьюзен, Норма и Роза за этот месяц успели выйти замуж?

— Я хотела сказать единственная, у кого нет маленьких детей, отнимающих массу времени, и достаточно молодая, чтобы иметь силы побегать по делам.

— Благодарю за комплимент, но больше я не могу браться ни за что. — Жена ее банкира и ближайшая соседка нахмурились, и Рэчел поспешила добавить. — К тому же, я чего только не собираю, и, если я помещу в свой гараж еще что-нибудь, мне некуда будет ставить машину и все там перемешается.

— Это пустяки, Рэчел! Разложи все по коробкам, надпиши — и все будет в порядке.

Рэчел через силу изобразила на лице улыбку.

— Следить за тем, чтобы вещи, предназначенные для разных целей, не перепутались в перегруженном помещении, слишком трудно и требует массы времени. Почему бы вам не выбрать другое место и другое время? Если бы ярмарка и распродажа планировались в начале следующего года, я согласилась бы.

— Это мероприятие нужно проводить только в городском центре, чтобы оно произвело впечатление и получило хорошую рекламу, — проворчала Джанет. — Только так удастся привлечь публику. К тому же, это слишком большое событие, чтобы проводить его в другом месте.

— Именно потому я и не хочу им заниматься, у меня сейчас нет ни места, ни времени. Это огромная задача, а расписание у меня очень плотное. Сомневаюсь, что многие члены клуба согласятся тратить лето на помощь кому бы то ни было. Почему бы не подождать и не обсудить ваш план на следующем собрании?

— Мы уже совещались: Диан, я и члены правления имеют такое право, ты знаешь. А я-то думала, что ты сразу же ухватишься за возможность внести свой вклад в дело, которое очень пришлось бы по вкусу твоей дочери. На совещании правления мы решили, что выручка пойдет на покупку одежды, продуктов и лекарств для детей из стран третьего мира. И игрушки к Рождеству — вот почему ярмарка назначена в августе, в единственный свободный день в городском центре. Неужели ты сможешь отказаться участвовать в таком важном деле и спокойно спать по ночам?

(Ах ты, сучка, вот что ты оставила напоследок!)

— Это действительно очень веская причина, Джанет, хотя лично я предпочла бы помогать обездоленным американским детям. Многие организации и граждане помогают детям из других стран, а наши собственные бедные и больные остаются без внимания. Поэтому для меня гораздо важнее работа в местных организациях.

— Правление уже приняло решение. Полагаю, что ты передумаешь, зная, что речь идет о благотворительности. По-моему, иначе и быть не может.

Рэчел уловила в голосе Джанет выражение превосходства. Убедить ее было невозможно, значит, оставалось либо все же поддаться на уговоры и взвалить на себя массу хлопот и сложностей, либо стоять на своем и выдержать гнев Джанет.

— Я же не отказываюсь помогать, но руководить не стану. Может быть, на следующий год, когда у меня будет побольше свободного времени.

— Ты должна сделать это для нас, — настаивала Диан, — ну, пожалуйста.

— Я уже объяснила, почему не могу. (Вам не удастся уломать меня. Вы меня столько раз запрягали, хватит! У меня и сейчас едва остается время, чтобы писать.)

Диан нахмурилась.

— Ладно, попросим Бетти Берк. Она тоже занята, но думаю, не откажется от такого достойного дела.

— Ты могла бы на несколько дней одолжить Бетти свою секретаршу, чтобы управиться со списками, звонками и почтой, — предложила Бекки.

— Боюсь, мне и самой без нее не обойтись, — ответила Диан, — она едва справляется с моими делами. Я не могу взваливать на нее еще больше.

Бекки поудобней перехватила свертки и улыбнулась.

— Как сказала Джанет, мы должны чем-то жертвовать ради благородных целей. Ты вполне можешь одолжить ей свою секретаршу на несколько часов в неделю.

Диан бросила взгляд на большие часы у эскалатора.

— Это невозможно. Рэчел, ты совершенно огорошила нас неожиданным отказом.

— Мне жаль, Диан, но ничего не поделаешь. Наши время и силы небезграничны, а я занята до самого Рождества. И, кстати, я вовсе не оставляю без внимания клуб: я руководила тремя из пяти последних мероприятий и участвовала в двух остальных. Наш клуб достаточно большой, найдете кого-нибудь, даже если Бетти откажется.

— Казалось бы, самый подходящий для тебя момент, Рэчел, — заметила Джанет. — Семья в отъезде, и муж под ногами не путается.

— Именно поэтому я и взялась за другие дела. Я уже обещала людям и не могу ничего отложить, чтобы заниматься только клубом.

Джен попыталась помочь Рэчел.

— Почему клуб не может нанять для Бетти временного помощника, как делает Адам, когда у него в конторе кто-нибудь заболевает?

Джанет громко вздохнула.

— Дженнифер, дорогая, бюджету клуба сейчас вовсе ни к чему лишние траты. Нам нужны средства для проведения ежегодного бала в октябре. Казна сильно пострадает, если мы будем слишком роскошествовать для благотворительного мероприятия.

— Разве нельзя вычесть расходы на секретаря из доходов от распродажи? — спросила Рэчел. — Наверняка это законно: можно спросить у Ньютона. Это ведь масса дополнительной работы для любого члена клуба. (Ни от одного из них летом ничего не добьешься, так что председателю все придется делать самому.)

— Некоторые члены клуба не так скупы на затраты своего времени и сил, — проворчала Джанет. — Слава Богу, не все эгоистичны и равнодушны.

Джен изобразила наивность и поинтересовалась голосом, полным энтузиазма:

— Почему бы вам с Диан самим не возглавить проект? У вас дома гораздо больше помощников, чем у всех прочих. Вы бы могли осуществить свою идею и сделать замечательное дело для клуба.

Джанет посмотрела на Дженнифер, словно на безумную.

— Джен, милая, да где же нам взять на это время?

Бекки расхохоталась.

— Да там же, где Бетти, Рэчел или любой из нас, отняв его у других дел.

— Вовсе не смешно, Ребекка Хартли Купер. И не над чем тут шутить, Дженнифер Дэвис Бримсфорд. Если Рэчел не желает оказать клубу такую маленькую любезность, то Бетти Симс Берк, я уверена, сделает это с радостью.

(Бог ты мой! Она произносит эти девичьи имена с родословной в милю длиной, чтобы поставить их на место и заодно подчеркнуть, что у меня такой родословной нет! Какой отвратительный снобизм, Джанет Рэйбурн Холлис!)

— Кстати, Рэчел, что у тебя за помада?

(Это еще что, Джанет? Точишь ножик, чтобы воткнуть мне в спину?)

— Светлая гвоздика, от Элизабет Арден. — Рэчел не стала ничего спрашивать, по опыту зная, что Джанет все скажет.

— Тебе не стоит пользоваться таким оттенком: он слишком резкий для твоей бледной кожи и темных волос. До чего же яркий, прямо… убивает тебя. — Джанет улыбнулась, словно исполненная заботы, как и предполагала Рэчел. Она чуть не расхохоталась ей в лицо.

Бекки, встревоженная, поспешно заговорила:

— Нет, она ей очень идет. Необыкновенно красивый тон. Мы с Джен сегодня купили такую же.

Джанет свирепо взглянула на Бекки.

— Ну, вам видней. А по-моему, этот тон не сочетается с одеждой Рэчел. И с оттенком волос. Медовый цвет, как у Диан, подошел бы ей больше.

(Ну, доигрались, миссис Холлис?) Сладко улыбнувшись, Рэчел сказала:

— У моих волос природный цвет, Джанет, я ни разу его не меняла с тех пор, как ты меня знаешь. Странно, почему сегодня он выглядит иначе. А мой брючный костюм тоже цвета гвоздики. Когда я его покупала, он мне очень шел, почему же теперь тона не сочетаются?

Джанет уставилась на нее, соображая, обидели ее или нет.

— Ох, наверное, я сегодня невнимательна, или освещение здесь такое. А хочешь, я порекомендую тебе специалиста по косметике? Я пользовалась его услугами в прошлом году, когда решила, что не могу сама сделать правильный выбор. Он просто великолепен. Ты придешь от него в восторг — он стоит денег, которые на него тратятся. Надеюсь, тебя не смутит, что парень из голубых, ведь ты уже пользовалась их услугами для организации свадьбы Эвелин. Я позвоню тебе и дам адрес и телефон.

— Очень мило с твоей стороны, Джанет, но это ни к чему. Мы не так давно обращались к визажистке. Такой цвет волос идет мне больше всего.

— Она могла и ошибиться. На твоем месте я бы перекрасила их. Ты же не захочешь плохо выглядеть на публике.

— Пора идти, Джанет, не то мы опоздаем, — вмешалась Диан.

— Верно, Диан. Увидимся в церкви в воскресенье. Всего хорошего, Рэчел. Джен, Бекки, не забудьте, что встреча класса на следующей неделе.

Рэчел оставалось только порадоваться, что ни Джен, ни Бекки не помешали Джанет уйти и не проговорились, что ведут и ее с собой. Как только обе женщины отошли достаточно далеко, она вздохнула и сказала:

— Слава Богу, все кончилось. Они были уверены, что я не откажусь. Но кто может справиться с такой работой за шесть недель и не обессилеть? Если бы эти двое сами хоть что-нибудь делали, а не только раздавали поручения, они поняли бы, сколько труда, времени и усилий требуют такие грандиозные проекты и почему председатель и оргкомитет в течение шести недель не смогут даже вздохнуть. Задумано неплохо, но я надеюсь, что и Бетти и все остальные тоже откажутся. Им пойдет на пользу, если придется отменить или отложить ярмарку, либо самим взяться за дело.

Бекки всплеснула руками.

— Можешь себе представить Джанет Холлис и Диан Блэкуэл собирающими и покупающими вещи, прикрепляющими ярлыки и все такое? Можно ли вообразить их среди коробок, пыльными и потными, с поломанными и грязными ногтями, растрепанными и без макияжа?

— Это было бы самым фантастическим зрелищем лета, если не всего года, — хмыкнула Рэчел.

— И я так думаю, — заключила Джен.

— Иногда Джанет ведет себя очень высокомерно и по-детски, она бывает невыносимо груба, проявляет крайне дурные манеры, — заметила Бекки. — Не будь она женой Клиффорда Холлиса и дочерью Рейберна, никто бы не стал терпеть ее лицемерие и злонравие. Женщина с ее образованием, воспитанием и положением в обществе должна вести себя более прилично. Диан заискивает перед ней, чтобы Джанет не издевалась над нею, ведь она, похоже, единственная, кто склонен иметь дело с этой сучкой. Вот они друг другом и пользуются. Но, если уж Диан случится угодить в черный список Джанет, ей придется бежать подальше и прятаться получше, не то ее с превеликим удовольствием разнесут в клочки.

— Джанет считает, что, улыбаясь и воркуя, она может сказать любую гадость, а ее жертва и не пикнет, — добавила Рэчел. — Если на нее обижаются, она разыгрывает невинность, и жертва выглядит глупо. У нее отработанная стратегия. Но заметьте, она пользуется ею преимущественно с женщинами (не принадлежащими по рождению к ее касте — вроде меня) и тогда, когда ее «мишень» не хочет устраивать скандал. Или с мужчинами, кого она считает поподатливей. Я слышала, как Джанет говорила весьма рискованные вещи, просто чтобы вогнать человека в краску.

— Сегодня она явно охотилась на тебя, Рэч, — заметила Бекки. — Хотела бы я знать зачем.

— Когда я в понедельник была в банке и улаживала дела с Клиффом, Джанет пришла с братом, чтобы забрать Клиффа на ленч. Брат ее снова развелся и ищет новую добычу. Он пригласил меня, я отказалась. Джанет сочла это оскорбительным. Вы же знаете, что она просто неукротима, когда даст себе волю. Но она не смеет принуждать меня. Думаю, я попала в ее черный список.

— Удивляюсь, почему Клифф позволяет ей так распускаться. Он же не слепой и должен видеть, что она ведет себя омерзительно. Скотт не потерпел бы, если бы я так вела себя с его друзьями и клиентами. В один прекрасный день, — предсказала Бекки, — она получит хорошую взбучку.

— Надеюсь, я окажусь рядом, чтобы полюбоваться на это, — пробормотала Рэчел. — Возможно, Клифф помалкивает, чтобы сохранить мир в семье. Можно себе представить, что устроит Джанет, если он попробует ее одернуть. Он сделал для меня много хорошего, поэтому я не хочу становиться причиной его неприятностей и буду терпеть Джанет, пока не лопнет терпение. Но признаюсь вам, что ее штучки меня утомили. Я хочу есть. Пора перекусить и забыть про Джанет и Диан.

— Отличная мысль, верно, Джен?

— Согласна. Пошли, пока у нас есть аппетит.

В пятницу вечером Рэчел разобрала покупки, сделала гимнастику и поужинала. Потом она решила написать письма дочерям и запаковать небольшие подарки внукам, чтобы завтра отправить их. Но, прежде чем заняться этим, она просмотрела семейный альбом, потягивая малиновый чай. Там были снимки разных событий, праздников, фотографии Карен и Эвелин, и это скрашивало ее одиночество. Она смотрела на фотографии Дэниела и его семьи, вспоминая давно прошедшие дни. Как жаль, что он не дожил до того, чтобы увидеть своих детей взрослыми, разделить их удачи и радости, обрести внуков.

Когда умер Дэниел, а через два года отец с матерью, единственной задачей Рэчел на некоторое время стало просто жить день за днем и заботиться о детях. Пока девочки учились в школе, она заполняла время общественной работой и благотворительностью, но это удовлетворяло ее лишь отчасти. Теперь Эвелин и Карен выросли, у них своя жизнь, но что же ее беспокоит? Она еще молода и полна сил. В этот одинокий вечер Рэчел вытащила на свет давно отложенную старую мечту, стряхнула с нее пыль и теперь пыталась дополнить ее. Она говорила себе, что не следует бояться неизвестного, нужно стремиться завоевать его. С помощью Бога, друзей и дочерей она пережила депрессию, страхи и жалость к себе и пришла к уверенности в том, что у нее есть дела, которые надо делать, жизнь, которую надо прожить. Она хотела не плестись по жизни, но бежать, и иногда даже вприпрыжку, наслаждаться своим существованием и самосовершенствоваться. Предстояло забыть прошлое и давние ошибки, помня, однако, чему они ее научили. Рэчел была хорошей женой и матерью и старалась быть хорошей бабушкой. Теперь у нее появилось новое дело: ее книга.

Рэчел повезло, что она так сдружилась с Ребеккой Купер и Дженнифер Бримсфорд — подруги много раз помогали ей в эти годы. Она была бы рада доверить им еще некоторые секреты, но решила, что это слишком личное. Она знала, что Бекки и Джен хотят видеть ее счастливой, а традиционное южное представление о счастье включало замужество. Согласно общепринятому мнению, женщина, овдовевшая или разведенная, особенно если она молода и имеет детей, должна как можно быстрее найти мужу замену. Рэчел подозревала, что многие люди удивляются, почему она снова не вышла замуж. Одинокое положение иногда причиняло определенные неудобства, но она не хотела связывать жизнь с первым попавшимся. Ей нужен замечательный мужчина, и чтобы семья его тоже была замечательной.

Рэчел откинулась на стуле, и закрыла глаза, припоминая, как двенадцать лет назад ездила в круиз по случаю своего дня рождения. Она никогда не рассказывала о своем страстном корабельном романе с «Джеймсом Роулинсом из Техаса» ни подругам, ни дочерям. Может быть, потому, что он был намного моложе, и Рэчел опасалась, что ее посчитают развратницей из-за того, что она провела с малознакомым мужчиной две недели на корабле и в заграничных портах. Возможно, она хотела просто ощутить себя живой, почувствовать себя в безопасности в объятиях мужчины, для которого была желанна. Она вдовела уже больше двух лет, у нее были дети, которых предстояло воспитывать одной, и родственники мужа, не любившие ее. Наверное, это и позволило ей расслабиться.

Никогда ей не забыть тот ноябрьский вечер, семь с половиной лет назад, когда она узнала, кто такой «Джеймс». Она вышивала и вдруг услышала по телевизору его голос, тот самый, что шептал ей на ухо такие соблазнительные вещи, распаляя ее и возбуждая неукротимое желание принадлежать ему. К счастью, обеих дочек не было дома, когда она поняла: Квентин Ролс выступал в рекламном ролике прохладительных напитков. Сначала Рэчел почувствовала себя уязвленной и разозлилась, но потом решила, что у нее нет прав на такие чувства, поскольку четыре года назад они не давали друг другу никаких обещаний, просто приятно провели время.

Уголки губ Рэчел приподнялись в улыбке, когда она представила себе его. С того вечера она стала страстной футбольной болельщицей, чтобы видеть Квентина, наблюдать за его игрой. Из статей и комментариев она узнала, что в тридцать восемь лет он уже слишком стар для игры, а организм его ослаблен несколькими серьезными травмами. Похоже было, что звезда Квентина Ролса быстро тускнеет, и это было грустно, хоть он и обманул ее несколько лет назад. Возможно, и у него была причина так поступить, ведь и она пронеслась по его жизни, как молния, не попрощавшись, не оставив ни адреса, ни телефона.

(Выбрось его из головы, Рэчел, не то ты примешься сравнивать с ним всех своих поклонников. Ты его больше никогда не увидишь, все произошло слишком давно, чтобы пытаться восстановить вашу связь. К тому же, он слишком молод: побойся Бога, ты уже растила дочерей, а Квентин был еще мальчишкой! Он дважды женился и разводился, так что в мужья годится не особо. В газетах его описывают как плейбоя, а тебе ведь не нужен просто еще один скоротечный роман. Он принадлежит спорту — у тебя с ним нет ничего общего. Оставь глупые мечты! Если тебе необходим мужчина, приглядись к Кейту Хейвуду, как советует Бекки, он, похоже, больше подходит тебе и твоему стилю жизни. Если он тебе не понравится, ты сумеешь отделаться от него, не заводя с ним близкой дружбы.)

Рэчел открыла глаза, выпрямилась на стуле и подумала о другом. Взгляд ее упал на стоявшую в рамке на столе фотографию родителей. Жаль, что их уже нет, но они и так прожили больше семидесяти лет, и жизнь их была насыщенной и счастливой. Возможно, Рэчел унаследовала некоторые женские проблемы от своей обожаемой матери, поскольку родилась, когда той было уже сорок, после нескольких выкидышей, лишивших ее братьев и сестер. Ах, если бы у нее была сестра, которая стала бы ей ближайшей подругой и доверенным лицом, ей можно было бы рассказать все, что не расскажешь друзьям, и получить дельный совет. Рэчел знала, что ей повезло вырасти в дружной семье, с замечательными родителями. В День Отца она ездила в Афины, чтобы положить цветы на отцовскую могилу и убедиться, что за ней хорошо ухаживают. Она послала поздравление Ричарду Гейнсу, но ответа не получила и не была уверена, что для него это что-нибудь значило.

Говард Тимс и Дэниел Гейнс были превосходными отцами, так что добрые воспоминания смягчали утрату. Дэниел был хорошим мужем: если не обращать внимания на неприязнь его родителей, их брак можно считать удачным. Они любили друг друга, но самая сильная страсть в ее жизни пришла с мужчиной, которого она едва знала, но забыть не могла.

(Не смей думать о Квентине!)

Рэчел просмотрела оставшиеся в альбоме снимки последних лет, закрыла альбом, отложила его и улыбнулась. Она может за многое благодарить судьбу, ей повезло, у нее почти нет проблем. Однако странное беспокойство сжирало ее: хотелось новых приключений, новых успехов. Может быть, пока дети в отъезде, можно расправить крылья, поискать новые и увлекательные пути? И, если ей встретится такой неотразимый мужчина, как Квентин Ролс, она пойдет за ним.

В следующую пятницу, вечером, Рэчел приехала в «Джулиан Смит Казино» вместе с Бекки и Скоттом Куперами и Дженнифер и Адамом Бримсфордами. Стоянка была забита машинами, мужчины высадили женщин у входа и отправились искать место для парковки. Музыка шестидесятых годов звучала внутри длинного каменного здания с пристройками из сосновых бревен. Над крутой крышей поднималась смотровая площадка с застекленными окнами и наружным балконом. Много лет она была закрыта, а теперь ее отремонтировали, покрасили, и туда можно было пускать гостей.

Пока женщины стояли под навесом у входа, Джен принялась извиняться за то, что заставила их ждать, поскольку у Адама возникли проблемы с одним из клиентов.

— Не беспокойся, — сказала Бекки. — Мы приехали не поздно, вернее, не рано. Гости будут прибывать еще целый час. У нас масса времени.

Джен благодарно улыбнулась.

— Ты потрясающе выглядишь, Рэчел, — обратилась она к подруге. — Все будут счастливы тебя видеть. Хорошо, что ты поехала с нами.

— Спасибо. Сегодня мы все выглядим потрясающе.

— И платьишки у нас неплохие, — заметила Бекки. — Слава Богу, что после непогоды на прошлой неделе сегодня не так душно и сыро. В этом старом доме нет кондиционеров, а от открытых окон и дверей в Огасте летом мало толку. К счастью, в открытом вечернем платье еще можно терпеть.

— Нельзя было устраивать встречу в другом месте, — твердо сказала Джен. — Наше место здесь. Тут должная атмосфера — и история. Забудь, что мы окончили школу тридцать лет назад, считай, что мы молоды и не замечаем плохой погоды и кусачих насекомых.

— Оптимистка! Но мне не терпится всех повидать. Вот и мальчики идут. Можно отправляться веселиться.

Все впятером они вошли через двустворчатые двери в круглое фойе, где над аркой, ведущей в следующее помещение, висел плакат: «Привет классу АРС 64 года!». Одноклассники, работавшие за регистрационными столами, выдали им карточки с именами. На карточках были их фотографии школьных лет, что вызвало смех, шутки и воспоминания о прошлых днях.

От регистрационного стола их повели к видеокамере, установленной на штативе. Билли Бейтс брал интервью у всех приходящих, чтобы можно было приобрести запись. Он добрался и до Рэчел, заставив ее рассказывать о семье.

Гости прибывали, обменивались поцелуями, объятиями, радостными приветствиями, делились друг с другом тем, что делали со времени последней встречи в 1979 году, на ней Рэчел была вместе с Дэниелом, всего за несколько месяцев до его гибели в авиакатастрофе. В фойе становилось тесно, все больше людей толпилось там, беседуя.

— Пошли внутрь, посмотрим, кто еще здесь есть, и чего-нибудь выпьем, — предложил Адам и двинулся вперед.

— Смотрите-ка, здесь все-таки что-то переделывают, — воскликнула Бекки. — Появились встроенный бар и кухня. Очень кстати — с угощением тут всегда были трудности.

Рэчел посмотрела на бар в форме буквы «Г» в дальнем правом углу и на еще не законченную кухню в ближнем правом углу. На широком прилавке стояли прохладительные напитки со льдом, чашки, тарелочки, салфетки, красное и белое вина, множество закусок и сладостей. За баром и на полу громоздились бочонки с пивом, которым частенько уделяли внимание. Прямо перед ней были створчатые двери со стеклянными панелями, выходившие на мощеный внутренний дворик, обращенный к озеру Олмсте и частично затененный огромными дубами. Гости любовались видом, наслаждались свежим воздухом, беседовали, выпивали, отгоняя насекомых, в основном ос, привлеченных запахом пива, вина и кока-колы.

Она взглянула направо, где арка вела в зал, выложенный керамической плиткой. Видны были красно-золотые вымпелы и воздушные шары, парившие в потоках воздуха от огромных вентиляторов и из распахнутых высоких окон. Повсюду висели увеличенные рисунки из школьного ежегодника, перед которыми стояли группки людей, вспоминая прошлое.

Налево, за тремя каменными арками, столы и стулья были расставлены по сторонам зала возле окон, середина оставалась свободной для танцев. Паркетный пол блестел от частой натирки. С неприкрытых балок высокого потолка свисали всевозможные украшения. С восьми вечера до часа ночи здесь будет играть оркестр. Пока музыканты еще не появились, и присутствующих развлекал музыкальный автомат, исполняя музыку пятидесятых и шестидесятых годов. Повсюду было очень людно и очень шумно, и Бекки пришлось повысить голос почти до крика, чтобы ее услышали.

— После ремонта тут стало гораздо лучше. Если установить кондиционеры и открыть смотровую площадку, то наша следующая встреча пройдет великолепно.

Все закивали, соглашаясь.

Скотт заявил:

— Давайте выбираться из этого хаоса. Пройдем к сцене, а то не видно и не слышно, что там происходит.

Они заняли места, и женщины завели нескончаемую беседу, а мужчины опрокинули по первому стаканчику.

Бекки и Джен увлеклись разговором со старыми подругами. Рэчел рассеянно оглядывала зал, словно в поисках знакомых лиц. В музыкальном автомате пластинка сменилась на «Ночь после трудного дня» Битлз. Внезапно взгляд Рэчел замер, словно зачарованный. «Отойдите!» — мысленно приказала она парс, на миг загородившей ей вид. Когда двое отошли и ничто больше не мешало ей, Рэчел уставилась на высокого, мускулистого, красивого мужчину, не в силах оторвать взгляд от его черных волос и лица с правильными чертами. Она помнила, что глаза у него голубые, замечательного оттенка… даже знала, как он выглядит без одежды. Бог ты мой, это же… Что он делает в Огасте? На этой встрече? С Керри Симмонс, которую в 1964 году считали самой плохой девочкой класса?

Рэчел с трудом отвела глаза и постаралась унять расходившиеся нервы и замедлить дыхание. Она взяла из рук Скотта стакан и потягивала вино, делая вид, что слушает, как Адам пересказывает разговор в баре со старым приятелем. Помнит ли ее Квентин Ролс? Вряд ли, судя по той череде женщин, которых он узнал и покорил, если верить тому, что пишут в газетах. Интересно, упоминается ли в этих сплетнях она, будет ли она — для него Рэчел Тимс — названа в книге, раскрывающей всю его подноготную? Что подумают о ней друзья, если прочтут такое? Что она скажет ему сегодня, ведь избежать встречи в тесном зале невозможно? Как она объяснит что-то друзьям, если он упомянет тот круиз? Может быть, убраться отсюда, прежде чем она попадет в неловкое положение, или лучше остаться и делать вид, что они незнакомы? Рэчел снова взглянула на него. (Ох, нет, это он смотрит сюда! Он видит меня!)

Ей показалось, что Квентин специально встретился с ней взглядом. (А почему бы и нет? Ведь я сама пялюсь на него с откровенным недоверием и в нарождающейся панике.) На мгновение у нее мелькнула безумная надежда, что она сегодня покажется ему лучше, чем в последний раз, когда он обнимал ее, обнаженную, в ее каюте, в ночь перед тем, как она ускользнула с корабля, даже не простившись с ним! Квентин улыбнулся, слегка кивнул головой и повернулся к Керри.

Рэчел чуть не вскочила со стула, поняв, что ее узнали. Поскольку в 1964 году весь мир был охвачен битломанией, зазвучал еще один из хитов знаменитой четверки — «Она любит тебя». Слова, казалось, издевались над ней, напряжение ее росло. (Господи, помоги мне проигнорировать его и избежать встречи с ним! Не дай ему второй раз ввести меня в соблазн! Даже если такая возможность представится, я не имею права снова проявить слабость и поддаться искушению!)