Все ради тебя (СИ)

«Слова, которые действительно надо было сказать давно»

Лиза; сейчас

Мода циклична.

Я хорошо это знаю, ведь мода — моя жизнь, страсть, мое призвание.

Оказалось, что некоторые истории тоже цикличны.

Когда я стою в комнате, где впервые была с ним наедине, это отрицать смысла не имеет. Даже забавно…

Тихо усмехаюсь, потерев губы, покрепче себя обнимаю, глядя во тьму.

Я уже знаю, что случилось. Чувствую ли сатисфакцию? Честно? Об этом я совсем не думаю.

Я жду его.

Адама, Натана Альбертовича и папу забрали в полицию для дачи показаний. Сай и Катя приехали в дом, чтобы быть с нами — семья держится вместе. Мы ждем возвращения…

Я глажу по своему животу и слегка улыбаюсь. Он скоро вернется, малыш. Совсем скоро…

Вздыхаю и отрываюсь от своего места, делаю пару шагов, и тут же дверь резко открывается.

— Боже мой! — вздрагиваю, но Паша не реагирует.

Он на редкость серьезный.

Быстро проходит в комнату и плюхается на кровать с ноутбуком Изи наперевес.

Я сразу морщусь.

— Сними эту гадость с моей кровати!

— Шутки давай-ка в сторону отбросим, ага? Подойди и посмотри, что я нашел!

Мне это уже не нравится.

Паша и до этого накопал на Изи очень много интересной информации. Например, она прячет свои деньги, обходя налоговую. Не-е-ет, это не тот секрет. Может быть, вы удивитесь, если я вам скажу, что есть серьезные подозрения, что эта женщина связана с продажей живого товара? В смысле, людей? С проституцией? Да. Это уже немного интересней, согласитесь.

У меня от таких новостей волосы дыбом встали, но снова стараюсь не думать о том, что чувствую по поводу того, что с ней произошло. Лучше переключиться.

И что такого тогда, при всех наших «шикарных» вводных, Паша нашел еще?!

Подхожу. Не хочу, но иду, а когда останавливаюсь рядом, вижу на экране папку.

— Она была под паролем.

— Была?

— Пф!

Улыбнуться бы, но взгляд у моего брата слишком уж хмурый…

— Паш, что ты нашел?

— Видео.

— Какие…видео?

Сердце отправляется куда-то в пятки, ведь я различаю всполохи жалости в его глазах, и мне это совсем не нравится.

— Паш?

— Лиз, лучше их не смотреть, но…там, короче, жесть.

— В…каком смысле?

Паша молчит, а потом поворачивает ко мне ноутбук. Там очень много картинок, подписанных фамилией, именем и отчеством очень влиятельных людей. И до меня сразу доходит…

— Их было…много?

— Честно? Эта тетка трахнула почти весь высший свет, Лиз. Записала это на видео и…думаю, шантажировала? Потому что там не просто секс…

Сердце пропускает удар.

— А он? — Паша слегка сжимается, — Паш, он там есть?

Секунда. Вторая. Третья. Наверно, мне не нужно слышать ответа? Я его уже знаю.

Паша поднимает глаза — теперь не отвертеться. Я все еще не слышу, и он все еще молчит, но я точно знаю ответ.

А потом Паша делает то, что Паша всегда делает. Слегка улыбается и мотает головой.

— Его там нет.

Это значит: я так сотру эти видео, как будто его никогда и не было в этом списке.

Прикрываю глаза и пару раз киваю. Шепчу…

— Спасибо…

Брат отмахивается в своей манере, хочет еще что-то сказать, но тишину темной комнаты нарушает тихий стук в дверь.

Я сразу напрягаюсь и перевожу взгляд на дверь, которая открывается.

На пороге стоит Адам.

Он выглядит каким-то до жути потерянным, немного напуганным и шокированным.

Это режет.

Смотрит на меня…

— Привет, — еле слышно выдыхает, а я сразу шаг к нему делаю.

Так хочу быть рядом… но он отступает.

Господи, опять?

— Мне в душ надо, — торопится объяснить, будто мысли мои читает, — Я просто хотел сказать, что приехал. И…если ты не против…Я бы хотел поговорить.

В комнате повисает тишина, которую нарушает Паша. Он откашливается, встает и неловко мнется, почесывая затылок.

— Пойду я, наверно, ага?

— Не надо, — перебиваю, бросаю на него взгляд и усмехаюсь, — Оставайся. Наверно, мы сегодня будем тут ночевать. Поздно уже куда-то ехать.

Сама иду к Адаму. Он не уходит, ждет, смотрит поглощая…

— Ну? Пошли?

Не бежит, но отступает еще немного, чтобы пропустить вперед. Улыбается…

***

Я даю Адаму время собраться, поэтому отпускаю его в душ одного. Сама переодеваюсь в его рубашку и сажусь на диванчик, поджав ноги под себя.

В окно светит луна…

Как тогда. Как в первую нашу ночь светила, и я снова улыбаюсь, вспоминая то далеко прошлое…Тогда я не думала, что все так закрутиться. Я не думала, что наш роман случится в принципе! Не думала, что он продлится так долго, что я выйду за него замуж. Не думала, что он разобьет мое сердце…

Я ни о чем таком не думала, малыш, представляешь? Провожу ручкой по животу и слегка улыбаюсь. И я уж точно не думала, что ты у нас появишься, после всего, что произошло.

— О чем ты думаешь?

Я не вздрагиваю, когда слышу его голос. Как будто чувствую его сердцем, пусть и не слышала, как приблизился на расстояние вытянутой руки.

А теперь смотрю и не верю…

Адам — тот самый мужчина, с которым я прожила пять лет. Теплый, домашний, со взъерошенными волосами. Он немного смущен, ближе ко мне не подходит, хотя хочет этого — и это неожиданно так тепло отражается в моем сердце…

— Думаю, что тогда…в нашу первую ночь, даже не подозревала, куда все это заведет меня…

Адам усмехается и пару раз кивает. Садится рядом, но так, чтобы между нами сохранилась дистанция.

Помнит.

Бережет мои требования…

Я этому тоже тихо усмехаюсь, а он вдруг спрашивает.

— Ты жалеешь? Что тогда позвала меня?

— Нет.

— Правда?

Бросаю на него взгляд и снова киваю.

— Иногда я ненавидела себя за то, что была такой слабой и не могла от тебя уйти, но сейчас это прошло. Если бы я ушла, не было бы его…

Ласково очерчиваю живот рукой и жму плечами.

— Как можно о чем-то теперь жалеть?

Адам долго молчит. Мы смотрим на Луну, слушаем, как где-то поскрипывают кузнечики и квакают лягушки, а потом вдруг…

— А я о многом жалею…

Замираю.

Словно боюсь его спугнуть…да почему будто? Я действительно боюсь его спугнуть. Даже не дышу…слушаю…

— Больше всего мне жаль, что я думал…Ты меня не примешь таким, какой я есть.

Хочется фыркнуть. Мол, ты охренел? Я давно тебя приняла! Давно! Но я опять же молчу…

Говори со мной. Только не останавливайся…

Он тяжело вздыхает и трет глаза. Позволяю себе бросить беглый взгляд, но потом смотрю уже открыто. Адам уперся локтями в колени, лицо спрятал ладонях.

И снова говорит…

— Я не знаю…когда мне лучше начать рассказывать? Ты беременна…

— Сейчас! — выдыхаю слишком резко, и он тихо усмехается, но рук не отнимает.

— Ты права. Слишком долго ждала правды…но я боюсь навредить малышу. Тебе нельзя волноваться…

— Если что — я тебя остановлю.

Кивает.

— Хорошо. Я не хочу рассказывать тебе, что она заставляла меня делать. Возможно, когда-нибудь…если в этом будет необходимость, ладно?

— Подробности мне не нужны. Если только ты захочешь их рассказать…

— Спасибо.

Вздыхает и наконец-то отпускает себя. Пальцы сцепляет вместе, хмурится, трет их. На меня не смотрит, но позволяет мне наблюдать за собой… не спорит.

— Я никогда не хотел тебе изменять.

Сердце пропускает удар…

— Мы начали так стремительно и…помнишь, я испугался? Сбежал тогда? На первом свидании?

— Да.

— Я боялся, что ничего не получится. Она говорила, что отношения для меня — это не вариант. Я просто не справлюсь. Мне всегда будет недостаточно кого-то одного, и я боялся, что она права.

— Но ты вернулся…

Адам тихонько усмехается.

— Вернулся. Не смог не вернуться. Мне так к тебе хотелось, Рассвет. Я не буду врать, что это была любовь с первого взгляда. Тяга — да, ты меня привлекала — очень. А потом…когда я приехал, понял, что уезжать уже и не хочу. Рядом было так спокойно. И оказалось, что тебе так просто открыться! Я же никому не рассказывал про Ясмин. Это унизительно! И тебе мог бы не рассказывать, ты же совсем не давила, но я захотел. Потом забрать тебя захотел. А потом взять в жены и никогда с тобой не расставаться.

Он поднимает глаза и смотрит точно мне в душу.

— Я не знаю, как это произошло и когда, но я понял, что без тебя просто не смогу. До тебя было темно и холодно. Мне было одиноко. Плохо. Воспоминания сильно давили. А когда ты появилась…все отрицательное отступило. Я будто снова стал возвращаться к тому, кем был до Изи.

Я слегка морщусь, слыша ее имя, и он прикрывает глаза. Улыбается, но горько. Кивает.

— Прости…не буду называть ее по имени.

— Спасибо.

Опускаю глаза на свои руки теперь я, потому что знаю, что дальше будет «та-самая» часть.

И не ошибаюсь…

Через пару мгновений голос Адама звучит глуше…

— Впервые это произошло, когда я вернулся из первой командировки. Там случилась очень серьезная авария, многие пострадали. Я, как на репите видел их лица, крики, плач детей…и не сдержался. Она учила меня, что единственный вариант заставить всех замолчать — это жесткий секс. Это продолжалось долго, Лиз, не один раз или даже месяц. Почти год она промывала мне мозг.

Я слегка сжимаюсь, и Адам сразу реагирует, подавшись вперед.

— Мне продолжать?

Нервно так…но я не могу успокоить его голосом. Получается только кивнуть пару раз.

Адам медлит, и только спустя почти минут продолжает…

— Я не выдержал и сорвался в свое прошлое. Просто хотел, чтобы они замолчали…Не проконтролировал порывы. Я сделал тебе больно, и на следующий день ты так улыбалась мне, а я ненавидел себя…еще больше! Как я мог? Тебя? Ранить? Это было ужасно…

— И тогда ты…

— И тогда я принял решение, что больше никогда не приближусь к тебе в таком состоянии. Но я знал, что оно не уйдет.

Адам снова закрывает лицо ладонями, пару мгновений дышит тяжело, а потом хрипло шепчет…

— Их было трое. Это было дико сложно. Я всегда знал, что поступаю нечестно и неправильно, но у меня не было выбора. Уйти разве что? Но я не мог представить себя без тебя, хотя это было бы честно. Я постоянно…я так боялся, что ты узнаешь, Лиза…блядь, я так этого боялся…Тебе было бы больно, и это приводило меня в отчаяние. Когда я представлял себе твое лицо…я…

Жмурюсь.

Господи, главное — сейчас не зарыдать, иначе он замолчит навсегда! Но как? Когда он сам…

Твою мать!

Не выдерживаю и подползаю к нему, стараюсь обнять, но он брыкается. Отстраняется. Лопочет что-то еще, мол…

— Лиза, не надо. Я этого не заслужил еще и…

Да заткнись! Просто. Завали!

С силой толкаю его назад, а потом по-хозяйски забираюсь на колени и перехватываю его лицо руками.

Не вижу, но пальцами чувствую влаги, и сердце мое сильнее сжимается…

Знаю, что не заслужил. Я знаю! А вот как иначе? Не знаю.

Прижимаюсь к нему лбом и глухо шепчу.

— Нам еще предстоит много пройти друг к другу, Адам. Наладить отношения. Восстановить доверие…

— Ты разве когда-нибудь сможешь мне доверять?

— Если ты пообещаешь мне, что никогда не будешь ничего скрывать. Все это произошло, потому что ты боялся говорить! Но я понимаю. Правда. Она внушила тебе, что я тебя не приму, но теперь ты знаешь, что это неправда. Ты же знаешь?

— Да.

— Ты мне веришь?

— Конечно, Рассвет…

— Тогда мы справимся. Я тебя очень сильно люблю и буду за тебя бороться, но ты мне нужен, понимаешь? Одна я не справлюсь…

— Ты никогда одна не будешь, — Адам сжимает мои ладошки на своих щеках, потом поднимает глаза и уверенно говорит, — Я люблю тебя. Только тебя. Это не оправдание, но никто из них ничего для меня не значил.

— Мила сказала, что их было больше, — вдруг говорю, но сразу язык прикусываю.

Он хмурится.

— Что?

Ба-а-а-лин…

Хотя. Почему это «балин»?! Я получила свободу на вопросы и ответы! Тем более, я имею право знать!

Поэтому подбираюсь и отстраняюсь. Киваю.

— Она подловила меня после…того случая. И сказала, что ты меняешь женщин раз в месяц, только она задержалась надолго, но с ней параллельно есть еще кто-то...

Адам недолго хмурится, но потом фыркает и мотает головой. Сам руки мне на бедра укладывает и ближе к себе тянет…

— Это неправда. Их было трое. Я делал это не потому что мне было по приколу, не потому что я хотел кого-то ещё, и точно не потому что что-то к кому-то почувствовал. Я тебя никогда не предавал. Ты просила называть вещи своими именами, и я готов…да, это была измена, но не было предательства.

— В чем разница?

— В том, что предательство — это чувства. У меня к ним не было чувств. Это была сделка. Как Паша сказал — все равно что трахнуть надувную куклу.

Из груди рвется смешок, и Адам его ловит, отвечая слабой улыбкой.

— Прости…дерьмово звучит, я знаю. Все это было огромным комом моих ошибок, но никакого предательства не было. Клянусь. Я никогда не думал, что кто-то из них может тебя заменить. Никогда с ними не говорил. Мне было насрать на то, что они думают, чего хотят. Это был только секс. Быстрые, грязные встречи в снятой на чужое имя квартире.

— Квартире?

— Я не мог вести их в гостиницу. Вдруг кто-то увидел бы? Ты бы могла узнать…Этого я не допускал. Никто не должен был знать. Контракт с безумно строгими рамками помогал. Как только они подходили слишком близко к тому, чтобы их нарушить — я рвал его сразу же.

— Почему?

— Потому что мне это было не нужно. Они были только для того, чтобы не сорваться на тебя снова…

Смеюсь уже не таясь. Адам все еще сжимает мои бедра, но потом отпускает и убирает руки. Помнит — границы…

Я же смотрю на него и слегка щурюсь.

— А с чего ты взял, что...тогда после твоей первой командировки, ты сделал мне больно?

Ловит ступор. Жду. Но он молчит...и тогда я хмыкаю.

— Видишь, как важно говорить?

— Лиза, не надо меня оправдывать...

— А я и не оправдываю, но мне не было больно.

— У тебя были синяки.

— У меня часто были синяки.

— Но не такие...

— И тем не менее, больно мне не было. Это...скажем так, было необычно, ново, но мне не было больно. Мне было хорошо. С тобой мне всегда было хорошо...

Адам замирает окончательно. Опускает голову, хмурится, и тогда я слегка касаюсь его щеки и шепчу.

— Не надо было говорить?

Выдыхает смешок и мотает головой.

— Да нет, просто...блядь, я такой мудак, да?

— Что решил решить за меня? Да.

— Кажется, я поверил не тому человеку...Она говорила, что я в таком состоянии... опасен. Я себя не сдерживаю, и это кончается плохо. А еще...некоторые мои бывшие любовницы меня боялись и больше ко мне не подходили...Один раз и...

Кривлюсь и перебиваю.

— Не знаю, в каком месте ты опасен, но ты не сделал ничего ужасного в ту ночь.

Выгибает брови.

— Что? Не смотри на меня так! Это правда. Поэтому всегда так нелепо выглядят твои вопросы, боюсь ли я тебя? Нет-нет и еще раз нет! Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности...

Его пальцы на моих бедрах напрягаются, а я продолжаю...

— Про твоих...кхм, бывших...Адам, Паша кое что нашел в ее ноутбуке.

— О чем ты?

— Коллекцию видео.

Деревенеет. Я же отвожу глаза в сторону окна и продолжаю свою мысль.

— Она трахнула почти весь ваш "круг", и у меня вопрос...Она могла шантажировать твоих девочек? Чтобы заставить тебя думать, что ты хуже, чем ты есть? Она на такое способна?

— Да, — звучит хриплое, я киваю пару раз.

— Тогда предположительный ответ, полагаю, найден?

— Лиз...

Знаю, о чем он хочет спросить, поэтому быстро мотаю головой.

— Нет. Я их не смотрела. И нет. Тебя там нет.

Повисает пауза. Недолгая, но, наверно, нужная. Я думаю, что он знает...это не совсем правда, но он благодарен, как я Паше была благодарна...

Поэтому дальше его голос становится таким горьким и нежным одновременно...

— Я знаю, что у меня все равно нет оправданий, Лиз. Все очень дерьмово. Я здорово тебя подвел, но…если ты дашь мне шанс…

Я хочу сказать, что уже дала ему шанс, но в этот момент происходит то, что не требует больше никаких слов.

Толчок. Изнутри.

Первый толчок…

Резко расширяю глаза, и Адам тут же напрягается. В глазах пробегает нерв, он подается на меня и выпаливает.

— Лиз? Все нормально? Ты себя плохо почувствовала? Что-то с ребенком?

Завороженно смотрю на него с открытым ртом.

— ЛИЗ?!

Начинает нервничать сильнее. Наверно, если бы я молчала еще хотя бы секунду, Адам сорвался бы с места и побежал вместе со мной к врачу! Притом на своих двоих…

— Он…толкнулся, Адам! Толкнулся! В первый раз!

— Что-о?...

Ох, боже! Закатываю глаза и хватаю его за руки, прижимая к животу. Потом в глаза смотрю и шепчу.

— Скажи что-нибудь.

— Что?

— Да что угодно! Говори!

— Я люблю тебя больше жизни, Рассвет.

В этот момент это происходит снова. Я замираю, потом резко смотрю на него и расширяю глаза.

— Почувствовал?! Ты почувствовал?!

Он почувствовал. Я по глазам вижу. По глазам, полным восторга, счастья и безграничной любви…