Всему свое время

Глава 2

Бет ворчала на подругу до самого лагеря.

— Грейс, как ты могла принять их приглашение за нас обеих? Я этого идиота видеть не могу. Он так грубо обошелся со мной. Разорался из-за своего чертова прибора, даже не заметил, что у меня локти разбиты, пока отец носом его не ткнул…

— Бетти, милая, признайся, что положила на него глаз, — со смехом отвечала ей Грейс. — Малый просто великолепен, второй, можно сказать, по красоте в лагере.

— Кто же первый? Старший мистер Хантер? — усмехнулась Бет.

— А ты заметила размер его техасских башмаков?

— Грейс, ты меня удивляешь. Я думала, Гарри вылечил тебя от интереса к мужчинам.

— Единственное, от чего меня вылечил Гарри, так это от мысли о новом браке. Уже семь лет, как я развелась, с кем только ни встречалась, но мне и в голову ни разу не пришло выйти за кого-нибудь из них замуж. Если бы, конечно…

Она замолчала и задумалась.

— Если бы что? Что-нибудь вроде сегодняшней встречи? Грейс, что с тобой творится? Ты сегодня такая странная. А его жена? У него сын, значит, и жена есть, ты же понимаешь…

— Да нет, он вдовец, — ответила Грейс с широкой улыбкой.

— Ну, ты даешь! — восхищенно взглянула Бет на подругу. — За пару минут разговора выудить из человека все, что нужно!

— Да просто я всегда знаю, чего хочу. Вот насчет твоего парня, Джоша, ничего сказать не могу. Он совсем другой… — Она помолчала. — Что-то я его пока не раскусила. Но сегодня вечером постараюсь.

— Что значит твоего парня? Ты что, забыла, что у меня есть Фил? Меня не интересует твой второй по красоте великолепный малый. Просто удивляюсь, что ты в нем нашла? Смазливую морду? Да за его грубостью и заносчивостью никакой красоты не увидишь! И потом, неужели ты считаешь, что Фил уступает ему во внешних данных?

На самом деле Бет не была уверена, что Фил так уж дорог ей. Тем более с появлением в последнее время некоторых пугающих странностей поведения. Потому, должно быть, ее так раздражала мысль о Джошуа Хантере и попытки Грейс навязать его ей.

— Ох, Бетти! Ну сколько ты встречалась с Филом? Что ты знаешь о нем? Согласна, он красив и может быть просто очаровательным, но не говори, что ты серьезно к нему относишься. Что ж я, не вижу?.. Если он и испытывает к тебе какие-то чувства, то ты явно их не разделяешь. Он тебе просто не пара. В самом деле, с тех пор как мы забрались сюда, я не перестаю удивляться, до какой степени вы разные. Он рассеянный, угрюмый, а ты — сама жизнь.

Да, Грейс права. Но все же Бет тупо стояла на своем:

— Грейс, Филипп один из лучших кинооператоров, когда речь идет о натурных съемках. И у него прекрасные манеры, он внимателен ко мне. Не то что некоторые… А сегодня утром Фил просил меня… просил… ну, «составить счастье его жизни». Подумай, ему уже далеко не шестнадцать, а он все еще пользуется такими выражениями. Я была тронута и теперь серьезно размышляю об этом.

Господи, что она говорит? Нести такой вздор! И хотя на устах Грейс появилась легкая усмешка, Бет не сердилась на нее, напротив, даже почувствовала облегчение, оттого что рядом понимающий человек.

— Ну хорошо, поговорим об этом, когда успокоишься и перестанешь упрямиться, — сказала старшая подруга. — Прости, что я назвала Джошуа Хантера твоим. И знай, я тебя буду любить независимо от того, прыгнешь ли ты, не послушав меня, в объятия Фила или предпочтешь этого красивого техасца.

Обняв подругу, Бет рассмеялась, после чего они, прибавив шагу, молча направились к лагерю. Вновь и вновь обдумывала Бет, как поделикатнее объясниться с Филом. Нет, она не станет разрушать свою жизнь, прыгая в объятия человека, отношения с которым становятся все нервнее и болезненнее. Он действительно начал пугать ее. Пугает даже больше, чем подземные толчки, вот уже два дня сотрясающие гору.

Минут через пятнадцать женщины пришли в лагерь. Филипп Прайс и звукооператор Дана Кларк, девушка с льняными волосами, трудились над отснятыми сегодня пленками.

Фил, подняв голову, увидел Бет и просветленно улыбнулся. Она давно заметила, что все, связанное с ним, было светлым, начиная с белых волос, выгоревших на солнце, как у завсегдатая пляжей, и кончая идеальными зубами и светло-голубыми глазами.

Прервав работу, Фил подошел поцеловать ее, а когда вернулся к монитору просматривать отснятое, она, сбросив снаряжением, плюхнулась на скрюченный ствол упавшей сосны и, защищаясь от облака пепла, поднятого ею же, закрыла глаза. На внутренней стороне век, как на крошечном киноэкране, всплыла из памяти картинка их первой встречи.

Последний семестр. Они сидят за одним столом в университетской библиотеке, набитой народом. Бет понравилась легкая белозубая улыбка парня, когда он заговорил с ней. Но что действительно произвело на нее впечатление, так это его предложение просветить ее насчет научных названий птиц Северной Америки, которых он знал чуть не сотню. Это оказалось весьма кстати, поскольку она как раз готовилась к последнему экзамену по орнитологии.

Часом позже Бет уверилась, что неуловимые досель имена птиц не вылетят теперь из памяти, и в благодарность предложила Филу выпить по чашечке кофе. А после сдачи экзамена он пригласил ее поужинать. Их, казалось, многое объединяет, начиная с серьезного взгляда на экологию и кончая любовью к фотографированию. Следующие несколько месяцев Бет встречалась с Филом, когда выдавалось свободное время. Но, к огорчению парня, не так часто, как ему хотелось бы.

Его неустанное внимание льстило ей. Какая женщина не хочет иметь такого великодушного, талантливого и красивого поклонника? Она даже посоветовала ему обратиться к Грейс с предложением своих услуг в экспедиции на Сент-Хеленс и была рада, когда он эту работу получил.

Вскоре, однако, ее чувства претерпели изменения. Если до экспедиции, на факультете, они частенько практиковали чай вдвоем, то в последнее время Бет должна была признать, что в поведении Фила появилось нечто, раздражающее ее. Впрочем, и раньше…

Она улыбнулась при воспоминании о пламенности их прежних, даже кратких встреч, которых хватало лишь на то, чтобы перекинуться парой слов. Но уже тогда Фил раздражался всякий раз, когда она разговаривала с кем-нибудь из знакомых. Как-то, провожая ее домой, он решил предостеречь Бет от беззаботности, уверяя, что ее улыбка производит на мужчин слишком ошеломляющее действие.

Думая, что он дурачится, она пошутила:

— Ну, Фил, раз моя улыбка такая ценность, мне не грозит остаться без средств к существованию, я всегда смогу сдать ее в аренду.

— Все это, конечно, очень смешно, дорогая. Но ты забыла один пустячок: твои улыбки принадлежат только мне, и я не желаю, чтобы ты расточала их другим мужчинам.

Перебрав в памяти их свидания, Бет поняла, что Фил с каждым разом все больше проявлял себя собственником. Она все чаще стала замечать, что под обаятельной улыбкой он подчас скрывает странно мрачные настроения, некую непреходящую угрюмость.

Возможно, все это последствия Вьетнама, о котором он рассказывал во вторую их встречу. Слушая его, можно было подумать, что годы, проведенные им в этой разоренной войной стране, — просто весело прожитое время, полное незабываемых приключений. Однако, когда она задала ему пару вопросов, пытаясь выяснить, что таится под этой бравадой, он замкнулся. Бет не настаивала, понимая, что не все любят говорить о войне. Да и какое у нее право выпытывать у него что бы то ни было? В конце концов, они всего-навсего знакомые, которые завтра могут расстаться.

Правда, сегодня утром Фил попытался изменить это положение. Он задержал ее после завтрака, перехватив на пути к палатке, куда она шла за снаряжением для дневной работы, и, оставшись с ней с глазу на глаз, провозгласил, что их отношения должны развиваться. Он хочет, чтобы она принадлежала исключительно ему. Тогда, утром, смутившись, Бет сослалась на неотложность работы и ушла. Но теперь, выйдя из глубокой задумчивости, она уже знала, что надо прервать романтические отношения с Прайсом. Только вот как сказать ему об этом?..

Закатав рукава свитера, Бет застонала, задев бинты, крепко приставшие к поврежденной коже. Воспоминание о Джошуа Хантере усугубляло трудность ее положения. Но с чего ей так волноваться из-за этого незнакомца, тем более такого враждебного, грубого?.. Похоже, все это происходит из-за противостояния Филу.

Она встала со своей импровизированной сосновой скамьи. Филипп уже закончил работу и теперь подошел к ней и нежно обнял.

— Весь день скучал без тебя. Как ты? Много удачных снимков?

— Да, кое-что есть. Штуки три-четыре точно. Фил, насчет того, что ты сказал утром… надо бы нам поговорить.

— Прекрасно! Я как раз думал о том же. Давай только отойдем.

И Фил повел ее сквозь строй обнаженных деревьев, а когда спросил, что у нее с локтями, она рассказала о случае, послужившем причиной ее знакомства с Джошуа Хантером и его отцом, и о том, что техасцы пригласили их всех поужинать.

— В твоем рассказе этот малый выглядит как вечный призер. А с чего Грейс вздумалось вдруг принять приглашение этой семейки?

— Ей приглянулся старший Хантер, настоящий красавец-мужчина. Может, сынок у него подкидыш?.. — Она засмеялась. — Впрочем, вряд ли. Он тоже недурен. Наверное, таким был его папочка лет двадцать назад. Интересно, чем они нас будут потчевать? Не сосисками же, в самом деле. Ты бы посмотрел на их лагерь. Что делают деньги! Похоже, их финансирует один из правительственных департаментов. Наверное, и Грейс стоит обратиться туда же за денежными субсидиями. Да, кажется, они и сами богаты. Я у них видела площадку, расчищенную под вертолет, так что им наверняка не пришлось тащить сюда оборудование на собственном горбу, как нам…

Господи, что я болтаю!.. Пора остановиться!

— Хорошо, поговорим о будущем, сердце мое. — Фил улыбался, глядя ей в глаза. — Мои чувства слишком глубоки, меня не устраивают наши нынешние отношения. Нам надо пожениться. Как только спустимся отсюда, сразу сдадим билеты до Лос-Анджелеса и отправимся в Лас-Вегас. Мы сможем пожениться уже в субботу!

— Пожениться? В субботу? Фил, о чем ты? Мы едва знаем друг друга. За шесть месяцев и встречались по-настоящему не больше шести раз. Брак слишком серьезная вещь, чтобы так опрометчиво… И потом, я не собираюсь замуж. Мне нужно закончить исследования по своей диссертации. Я только что начала новую работу, и…

Бет чувствовала, как неубедительно ее бормотание, да и Фил, слушая ее лепет, лишь посмеивался.

— Не огорчайся, милая. Я знаю о тебе все, что должен знать. Нам нечего больше ждать. Ведь в душе ты согласна, разве нет?

Сказав это, Фил обнял ее, оторвал от земли, так что ее глаза оказались на одном уровне с его светлыми голубыми глазами, и поцеловал со страстью, какой раньше никогда не проявлял.

Бет, напуганная этой неожиданной энергией и силой, уперлась руками ему в плечи, пытаясь высвободиться, и осознала всю необычность его поведения. Раньше Фил никогда не целовал ее так грубо и жадно, никогда так сильно не сжимал в объятиях. Бет не могла пошевелиться до тех пор, пока он не поставил ее на землю и не освободил, пытаясь запустить руку ей под свитер. Она прервала насильственный поцелуй и отшатнулась, но он успел перехватить ее и снова крепко обнял.

— Фил, это безумие! Отпусти меня. Ты делаешь мне больно. Мои локти… Ты так прижал меня, что я чуть не задохнулась.

Ее сиплый жалобный голос наконец отрезвил его. Он отпустил ее, но так резко, что она чуть не упала.

— Боже, прости меня, дорогая, — пробормотал он. — Я не хотел причинить тебе боль.

Бет, уже готовая бежать от него в лагерь, увидела его виноватые глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, постаралась успокоиться. Надо как-то разрядить возникшую напряженность. Меньше всего ей хотелось бы сделать Фила врагом. Овладев собой, Бет попыталась смягчить гнетущую атмосферу шуткой:

— Да, Фил, никак на тебя подействовала эта смесь серы и пепла, которой мы надышались. Вероятно, тот, кто первым догадается продавать этот возбуждающий запах в бутылках, очень скоро станет миллионером.

Что-то мерцало в глазах Фила, что-то еще, кроме смущения, и Бет вновь испугалась и пошла в сторону лагеря. Уходя, она обернулась и весело проговорила:

— Они все страшно огорчатся, если мы вываляемся в пепле.

В три прыжка Филипп нагнал Бет и обнял ее, хотя теперь не слишком крепко, чтобы не причинить боли.

— Нет! Постой! Я хочу, чтобы мы все решили сейчас. Мы должны пожениться при первой же возможности. Я хочу знать, что ты только моя, Бетти. И особенно хочу, чтобы ты знала это. — Его голос перешел в хриплый шепот. — Ох, боюсь, что я слишком много времени отдавал работе и мало рассказывал тебе о своей жизни. Ну, это поправимо…

Он приподнял ее лицо за подбородок и нежно поцеловал.

Не зная, что делать со всей этой его нежностью, Бет решила, что не стоит слишком уж резко порывать с ним. Фил дрожал, очевидно пытаясь сдержать и усмирить желание, терзающее его. Забавно, но именно эта контролируемая страсть окончательно убедила Бет, что она никогда не сможет ответить на его чувство. Раньше ей казалось, что она способна полюбить его. Но сейчас обнаружилось, что в ее отношении к нему совсем нет чувства: пламя желания не возгоралось в ней. Грейс права, Филипп совсем не тот, кто ей нужен. Он не был тем единственным, кто придет и сметет все барьеры на пути к ее сердцу.

И вдруг послышалось деликатное покашливание. Из-за деревьев, отделяющих их от лагеря, вышла Грейс Мюррей. Фил сразу же выпустил Бет из объятий, и она отступила на шаг.

— Простите, что помешала, но если уж идти к этим техасцам, то лучше засветло. Бетти, ты бы помогла мне уложить продукты, я тут набрала кое-чего.

— Конечно, Грейс, иду.

И Бет быстро припустилась догонять подругу. Никогда еще не была она так рада ее появлению. Ох, Фил! Раньше он казался ей таким светлым, таким интересным во всем, что знал и делал. Увы, что-то темное и пугающее появилось теперь в этом высоком блондине.

А Фил догнал ее и шепнул в самое ухо:

— Сегодня вечером, на этом пикнике, мы скажем им всем.

Сначала смысл его слов даже не дошел до нее. О чем он? И вдруг она резко остановилась, осознав, что он сказал. Но Фил ускорил шаг, так что Бет оставалось только следовать за ним к лагерю.