Оуэн был первым, кто приехал на вечеринку.
— Я подумал, что мне лучше приехать пораньше и помочь чем-нибудь, — улыбнулся он, проходя в открытые двери.
Мэри показалось, что сердце ее остановилось. Он стоял в кафе — высокий, в аккуратном фланелевом костюме и темной двубортной куртке. С того четверга, когда Гвинет сказала ей, что не существует вопроса о ее браке с Оуэном, образ его все чаще стал занимать мысли Мэри.
— Я хотел зайти днем… — Оуэн стоял перед ней, и его карие глаза проникновенно смотрели на нее.
— Вы… я знала, что вы заняты…
— Да, я настилал солому… — Слова давались ему с трудом. Вдруг он сжал ее руки в своих. — Ах, Мэри…
Снаружи раздались шаги, знакомый голос позвал:
— Оуэн! Я рада, что ты смог прийти пораньше. — Это была Гвинет.
Оуэн опустил руки.
— Мне… нужно пойти посмотреть, как там мистер Морган… — Мэри почти выбежала через дверь кухни, ничего не видя перед собой.
Из-за угла появился мистер Морган.
— Огонь хорошо разгорелся, — сообщил он. — Пойдемте посмотрим.
Мэри кивнула и без слов направилась туда, где в очаге для барбекю тлели красные угли.
— Очень мило с вашей стороны было пригласить на вечеринку миссис Морган, — поблагодарил мистер Морган. — Она и Кадвалладр — оба были очень рады. Вы очень бледны, мисс Райланд. Вы, наверно, очень устали после открытия. Неудивительно, что вы устали. Идите в дом, мисс Райланд, и откройте бутылочку красного вина, которое вы припасли для вечеринки. Это вам пойдет на пользу.
Мэри медленно пошла обратно на кухню. Там сидели Гвинет и Оуэн и о чем-то разговаривали. Увидев ее, они замолчали. Оуэн быстро встал.
— Давайте выпьем, — без особого энтузиазма предложила Мэри.
— Прекрасная идея! — с обычной живостью поддержала Гвинет. Она вскочила и протянула Оуэну бутылку из ящика, стоявшего на полу. — Стаканы здесь, Оуэн.
— За «Дом у Моста», — произнес он, поднимая стакан. — И за нас.
Мэри не смела на него взглянуть. Может быть, он догадался о ее чувствах? Влюбиться без надежды на взаимность, когда уже «помолвлена» с другим мужчиной… Вино ударило ей в голову, и было приятно ощутить, как внутри разливается тепло. Она заставила себя взглянуть на Оуэна.
— Спасибо. Думаю, я действительно нуждалась в этом, — произнесла она. — Сегодня был трудный день. — Она встала и быстро пошла к гостям.
Вечеринка удалась. Мэри переходила от одной группы гостей к другой. Оуэн пристроился около барбекю, поворачивал стейки на решетке длинной стальной вилкой и раскладывал их на тарелки. А мистер Морган, облачившись в белый пиджак, пробирался сквозь толпу с подносом, на котором стояли стаканы, наполненные вином.
Кадвалладр, нарядный и сияющий от удовольствия, появился, предлагая гостям прохладный лимонад в высоких стаканах.
Тетушка Дайлис все еще не появлялась. Мэри забеспокоилась, что тетушка устала, заснула и не услышала будильник. Ах, дорогая тетушка Дайлис! Будет жаль, если она пропустит вечеринку. Мэри посмотрела на часы. Девять часов. Еще была надежда, что она успеет приехать.
Дом смотрелся прекрасно. Каретный фонарь лил свет на плоские камни, которыми была вымощена площадка. Деревья оплели светящиеся гирлянды. Небо стало темным, и только горы выделялись на фоне розоватых отсветов. После жаркого дня было тепло. Некоторые из пожилых гостей пошли со своими тарелками в кафе, молодые оставались снаружи.
Она почувствовала, как кто-то взял ее под руку. Подняла глаза и увидела Оуэна.
— Я выполнил свои обязанности, — сказал он. — У всех есть стейки. А муж Анвен, Ивэн, предложил сменить меня и приготовить вторую порцию.
— О, я забыла про Ивэна, я должна поговорить с ним. — Мэри попыталась ускользнуть, но Оуэн держал ее крепко.
— Когда возвращается Хью?
— Хью? Я… я не знаю.
— Мэри, посмотрите на меня! — Она неохотно подняла глаза на Оуэна. — Мэри, какие отношения у вас с Хью? Мэри, вы любите Хью?
Оуэн неотрывно смотрел ей в глаза. Она попыталась отвести взгляд, но ей это не удалось. У нее пересохло в горле, она не могла выговорить ни слова.
— Оуэн, я должна его любить! Разве вы не понимаете? Я должна любить его!
Тут Мэри почувствовала, что чья-то рука легла ей на плечо. Она обернулась и увидела рядом доктора Горону.
Доктор взял ее за руки и крепко держал.
— Хью здесь.
Кровь отлила от лица Мэри.
— Здесь? В Лланллоне?
— Он приехал полчаса назад, — тихо произнес отец Хью. — Он забыл, что у вас сегодня открытие.
Темная фигура внезапно возникла в тени моста.
— Хью! — прошептала Мэри.
— Привет, Мэри, — бесстрастно произнес Хью. — Ты не ожидала меня увидеть, верно? Я был здесь какое-то время. — Он немного помолчал. — Я стоял под мостом.
Мэри огляделась в растерянности, Оуэна нигде не было видно.
Голос Хью звучал по-прежнему беспечно, когда он произнес:
— Я приехал в Лланллон, чтобы освободить тебя от помолвки. Но мне не стоило беспокоиться, верно? Я только что видел тебя с Оуэном Причардом.
Отец прервал его и печально сказал:
— Возьми себя в руки, сынок. Ты пришел сюда сказать Мэри, что между вами все кончено. Ты это сделал, теперь иди…
Хью заговорил громче:
— Да, я пришел сюда, чтобы быть честным с ней. Но она не была честной со мной.
— Честным! — Печальный тон доктора Горону сменился отвращением. — У тебя два стандарта, Хью, для самого себя и для других. Теперь — иди! Возвращайся к той женщине, которая ждет тебя…
Мэри стояла в оцепенении, словно в кошмарном сне.
Оуэн оказался рядом с ней, она повернулась к нему в отчаянии:
— Ах, Оуэн! Мы должны его остановить! Если он поведет машину в таком состоянии, он…
Оуэн не стал тратить время. Он схватил ее за руку и побежал к «лендроверу», который стоял на парковке.
— Не беспокойтесь, — сказал он, дергая ручку дверцы. — Мы поедем быстрее, чем он. И остановим его. Все будет в порядке.
Хью повернул на мост, «лендровер» понесся за ним.
Мэри отрывисто произнесла:
— Он ведет себя как сумасшедший, когда ему кажется, что им пренебрегли…
Дорога извивалась и круто поворачивала, но машины Хью не было видно. Справа от них лежала долина Тоннан, они почти подъехали к месту слияния рек Ллон и Тоннан.
Неожиданно за поворотом Оуэн резко нажал на тормоза. Мэри толкнуло вперед, но прежде, чем ударилась головой о стекло, она увидела ужасную картину.
В следующее мгновение Мэри пришла в себя, но Оуэна рядом уже не было. Она дернула ручку дверцы и, спотыкаясь, подошла к тому месту, где лежала зеленая машина Хью — искореженная груда металла. Потом Мэри увидела красную мини-машинку, стоявшую среди груды разбитого стекла.
— Тетушка Дайлис! — закричала Мэри.
Оуэн мгновенно оказался рядом с ней.
— Все хорошо, Мэри. С ней все в порядке. — Он обнял ее за плечи и повел к обочине дороги. — Я отвел ее домой. Идите к ней, Мэри. Я скоро приду.
Мэри, спотыкаясь, бежала по дороге к открытой двери.
— Тетушка Дайлис!
Она увидела, что тетушка стоит в холле и медленно опускает телефонную трубку на место. Мэри вздохнула с облегчением.
— С тобой все в порядке? Слава богу, все в порядке! — К Мэри вернулись силы, она обняла тетушку Дайлис и осторожно отвела ее в гостиную. Тетушка тяжело опустилась на софу, лицо ее было пепельно-серым.
— «Скорая» выехала, — с трудом проговорила она. — И полиция. Ох, Мэри!
Мэри достала плед и накинула на нее, потом отыскала бренди, налила его в чайную ложку и протянула к побелевшим губам.
— Выпей это, — сказала она и увидела, как через некоторое время краска вернулась на лицо тетушки.
— Мне придется сейчас тебя оставить, чтобы помочь Оуэну. Лежи спокойно, дорогая. Я скоро вернусь.
Мэри включила свет, закрыла за собой дверь и пошла обратно.
Оуэн стоял на дороге у самых ворот тетушкиного дома. Он обернулся, когда Мэри подошла к нему.
— Стойте здесь, — скомандовал он. — «Скорая» уже приехала. Мы ничем не можем помочь.
— Оуэн… Хью?
Оуэн посмотрел на нее, потом снял куртку и накинул ей на плечи. Мэри поняла, что дрожит.
— Он погиб, Мэри. — Руки Оуэна крепко держали ее.
Оуэн осторожно повел ее по дорожке к дому, усадил в кресло и налил бренди.
— Вы должны выпить!
— Не хочу. — Мэри заплакала, рыдания сотрясали ее тело.
— Выпейте!
Оуэн подошел к софе, где неподвижно лежала тетушка Дайлис, проверил ее пульс.
— С ней все хорошо — сказал он Мэри. — Она, конечно, потрясена, но с ней все будет в порядке. Я позвоню доктору Бейнону — это ее врач, он живет на этой стороне Лланллона.
Оуэн присел сбоку от ее кресла и взял холодные руки Мэри в свои.
— Оуэн… Доктор Горону сказал… Хью ехал к какой-то девушке…
Да, он поехал не по дороге в Лондон, направился, скорее всего, в «Альпинист» или куда-то в этом роде. Там, видимо, кто-то ждал его, Мэри. Сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом, но необходимо сказать, потому что я не хочу, чтобы вы испытывали мучения, упрекая себя в смерти Хью…
— Я всегда буду упрекать себя, — тихо произнесла Мэри.
— Нет, Мэри! Хью был человеком влюбчивым. У него имелось много девиц в Лланллоне, на побережье, по всей округе. Но никогда это не было беззаботным флиртом. Потом… они начинали понимать, что он за человек, бросали его. Он встречал другую девушку… И все начиналось сначала. Хью был как ребенок и не мог повзрослеть.
— Но почему тогда он был в таком горе оттого, что я его не люблю?
Голос Оуэна звучал устало:
— У него была своя гордость… как у нас у всех.
На дорожке к дому раздались шаги, Оуэн пошел к двери.
— Это, должно быть, доктор Бейнон.
Доктор Бейнон был пожилым человеком с лицом седой обезьянки. Он быстро подошел к софе и стал считать пульс у тетушки Дайлис. Мэри с нетерпением ждала его заключения.
— Все будет в порядке, — произнес он. — Уложите ее в постель, — распорядился доктор Бейнон. — Утром она придет в себя. Укройте ее потеплее. Я ей дал успокоительное.
Мэри кивнула и обняла тетушку.
Мэри была благодарна Богу, что тетушка Дайлис не задавала никаких вопросов, когда она укладывала ее в постель. Она ничего не сказала о происшествии и ничего не спросила про Хью. Тетушка послушно выпила лекарство, легла на подушки и пробормотала:
— Я спала… не слышала будильник… пропустила вечеринку.
В следующее воскресенье, когда Мэри выходила из церкви, Оуэн поджидал ее. Молча они вышли из каменных ворот, прошли через площадь и поднялись на мост. Оуэн остановился, облокотился о каменную ограду моста и стал смотреть на воду.
— Это воскресенье мы проведем как полагается, — заявил он. — Мы поднимемся на перевал Нанта, потом спустимся в долину Тоннан и навестим тетушку Дайлис. А теперь у вас есть десять минут для того, чтобы сменить одежду. Вы ведь не можете идти в горы в этом костюме и в этой прелестной шляпке. Я подожду вас здесь.
У Мэри было тяжело на сердце. Она вошла в дом и поднялась наверх. Больше всего на свете она хотела провести день вместе с Оуэном. Он был скалой, якорем, который помог ей продержаться всю ужасную прошлую неделю. Но мысль о Гвинет подавляла ее. Эту неделю Гвинет тоже была опорой, она сняла с плеч Мэри заботу о кафе и магазине. Гвинет пошла вместе с Мэри навестить родителей Хью. Миссис Тревор была убита горем, она бросилась к Мэри, веря, что Мэри чувствует то же, что и она. Но доктор Горону знал всю правду.
Вздохнув, Мэри посмотрела на свое отражение в зеркале, равнодушно отметила, что макияж в порядке, волосы лежат хорошо и блестят, синее платье выглядит свежим и приятным. Она медленно спустилась вниз, чтобы присоединиться к Оуэну.
Они мало говорили, пока поднимались по крутой каменистой тропе, которая вела к вершине Нанта. И пока не достигли перевала, имя Гвинет не упоминалось. Затем Оуэн спросил:
— Почему вы думаете, что Гвинет будет возражать, если мы проведем этот день вместе? Давайте присядем. — Оуэн снял свою куртку и постелил на землю. — Я очень люблю Гвинет. Ее отец — брат моей матери. С ним очень сложно жить рядом. У нее довольно безрадостное существование. Вот почему я обрадовался, когда вы разрешили ей помогать вам в «Доме у Моста». Но она очень любит отца, она хорошая дочь. Гвинет мне как сестра. Ей некого любить, Мэри… как и мне. У меня есть сестра, родная сестра, но она вышла замуж и уехала в Австралию. Когда-то у меня была еще одна сестра, младшая. Она была мне очень дорога…
— Я знаю, — прошептала Мэри. — Анарад…
Оуэн быстро взглянул на нее и сказал:
— Да, я вспомнил. Была маленькая девочка со смешными косичками, которая часто приходила в Бодуниг играть… Много лет прошло… Я называл тебя…
— Мэйр, — прошептала Мэри.
Неожиданно она оказалась в его объятиях, Оуэн стал страстно ее целовать.
— Моя дорогая. О, моя дорогая… — бормотал он.
— Оуэн… любовь моя…
Она прижалась к нему, и уже не было прошлого, только блаженные настоящее и будущее…
— Я не думал, что это случится сегодня. Я мечтал обнять тебя… а сегодня сказал себе, что должен ждать.
— Почему? Оуэн, почему ты должен ждать?
Она подняла на него глаза и увидела, что он улыбается и его карие глаза смотрят на нее с нежностью.
— Нет причин, Мэйр… теперь нет никаких причин. Я не был уверен, что ты меня любишь.
Мэри провела рукой по его черным волосам.
— Мне кажется, я полюбила тебя с самой первой встречи. Просто не сразу это поняла. И потом, я думала, ты любишь Гвинет.
Он взял ее за руку, и они пошли по тропе. Справа от них возвышались горные пики, молчаливые и величавые.
— Ты говорил, это самое красивое место в Уэльсе, — прошептала Мэри.
— И сегодня оно прекраснее обычного, Мэйр cariad.
Теперь они были на самой высокой точке, перед ними расстилалась долина Тоннан. Оуэн вновь обнял Мэри и произнес:
— Я люблю тебя всем сердцем.
— Ах, Оуэн, я тоже люблю тебя всем сердцем.
Они стали спускаться вниз по тропе.
— Это очень обрадует тетушку Дайлис, — улыбнулся Оуэн. — Когда мы поженимся, Мэйр?
— Когда хочешь, Оуэн. — Потом Мэри остановилась, вспомнив о случившемся. — Ох, Оуэн, мы не можем сейчас пожениться. Это причинит боль матери Хью.
— Мы подождем, — согласился Оуэн. — Теперь я могу ждать, раз я знаю, что ты меня любишь. Ты наладишь дела в «Доме у Моста» в первый сезон, а потом передашь его Гвинет, и мы поженимся.
— Оуэн, она не будет против?
— Думаю, она уже обо всем догадалась. Ты ей нравишься, и со временем она привыкнет считать тебя сестрой.
— Она уже стала мне как сестра, — улыбнулась Мэри, — особенно эту последнюю неделю.
— Мы забудем о бедах. Для нас жизнь только начинается.
Мэри подняла на него глаза и улыбнулась. Оуэн улыбнулся ей в ответ, и она поверила его словам.
Оуэн показал на долину перед ними.
— Вон домик тетушки Дайлис, — сказал он. — Видишь его? Она нас ждет.
Взявшись за руки, они спустились с горы.