Встреча в Венеции

ГЛАВА ВТОРАЯ

Клэр спустилась к завтраку одна, впервые с ней не было детей. Она уже собрала свои вещи и узнала от презрительно поджавшей губы Сони, что ее самолет в Лондон улетает в час дня и, чтобы успеть добраться до аэропорта морским трамвайчиком и поездом, ей следует покинуть отель сразу же после завтрака.

— Этим утром мы присмотрим за детьми сами, как бы это ни было неудобно, — заявила Соня на прощание, и Клэр еле сдержала готовое сорваться с губ возражение. Слишком сильно было искушение сказать несколько слов о матерях, которые считают завтрак с собственными детьми неудобством.

Ее сердцу был явно нанесен удар, когда, войдя в прелестный внутренний дворик, за столиком, накрытым к завтраку, она увидела Эдама Тэйта. Он тут же взмахнул рукой, приглашая ее сесть рядом.

Клэр колебалась, мысленно проклиная странную реакцию своего бедного сердца. Для этого нет никаких причин. Абсолютно никаких! Может, просто не обращать на Тэйта внимания? Или помахать ему, кивнуть и сесть за отдельный столик?

Клэр поджала губы. Он снова пригласил ее, на этот раз более настойчиво. Придется подойти, но только на секунду.

— Вы что-то хотели сказать? — спросила она, сопровождая некоторую приветливость тона ледяным взглядом, что, в общем, не соответствовало ее ощущениям.

На проклятом англичанине была щегольская кремовая рубашка с модным воротничком-стойкой, не застегнутая доверху и открывающая соблазнительный треугольник загорелой кожи. «Держу пари, он знает, как сексуально смотрится», — мрачно подумала Клэр, стараясь выглядеть, как можно безразличнее.

— А где же дети?

— Они спустятся со своими родителями. Позже. — Клэр тяжело вздохнула. — Я покидаю Венецию сегодня сразу после завтрака.

— Покидаете? А мне казалось, вы пробудете здесь до конца недели. Вы все улетаете?

— Нет. Только я. — Клэр поджала губы. Можно ему рассказать. Он, так или иначе, услышит от кого-нибудь из персонала. Соня Дэн позаботится, чтобы все узнали. — Меня уволили.

— О? Заигрывали с мужем, не так ли? — съязвил Тэйт, но под свирепым взглядом Клэр поспешно воскликнул: — Шучу, шучу. — Он окинул понимающим взглядом готовую сбежать девушку. — Похоже, синдром ревнивой жены?

Клэр отвела взгляд.

— Простите, я пойду и возьму что-нибудь на завтрак. Мне скоро ехать.

— Конечно. Почему бы вам не взять хлопья с апельсиновым соком и не присоединиться ко мне? Глупо занимать два столика, ведь мы здесь одни. К тому же я хочу поговорить с вами.

«Но я вовсе не хочу говорить с тобой», — сообщили ему глаза Клэр. Однако из вежливости она не высказала этого вслух и через пару минут вернулась к нему. Да, действительно глупо сидеть за столиком в одиночестве, ведь они знакомы.

— Вы хотели поговорить со мной? — холодно напомнила Клэр, хотя не проявила большого интереса. Не дожидаясь ответа и не глядя на собеседника, она зачерпнула ложкой мюсли.

— Я сам сегодня покидаю Венецию, — напомнил Тэйт. — В час дня, «Британские авиалинии». А ваш рейс?

— Тот же, — пробормотала Клэр, все еще не поднимая глаз от тарелки. Неужели нет способа избавиться от него?

— О… прекрасно. Надеюсь, вы еще не заказали водное такси?

— Я еду не на такси. Я еду трамвайчиком и поездом.

— В этом нет никакой необходимости. В одиннадцать тридцать за мной придет такси. Мы можем ехать вместе.

Она содрогнулась.

— Благодарю, но… Я предпочитаю свой маршрут. — Ведь даже половина оплаты была ей не по карману. Теперь ей придется экономить каждый доллар. И экономить жестоко, пока не найдет работу в Лондоне.

— Вы предпочитаете толкаться в переполненном трамвайчике со всем вашим багажом, а потом тащиться в душном поезде до аэропорта, когда я предлагаю вам бесплатно прокатиться в такси? Только вы и я. К тому же все путешествие не займет и получаса. Не глупите.

Клэр вспыхнула, но тут же поостыла, сообразив, что отказываться действительно глупо. Особенно если платит он.

— О! Спасибо, — выдавила она наконец, стараясь не выглядеть неблагодарной. Такой вариант дает ей возможность еще час-другой побыть в Венеции. Если взять хороший темп, можно увидеть то, чего ей не удалось увидеть из-за детей, чтобы не утомить их. Например, прекрасные картины в галерее Академии или захватывающую панораму, открывающуюся с вершины колокольни на площади Святого Марка.

— Ну… — Эдам Тэйт откинулся на спинку стула, обхватив ладонями чашку с кофе, и Клэр невольно уставилась на его длинные аристократичные пальцы. — Полагаю, вы счастливы, что сможете вернуться в Австралию на несколько дней раньше, чем планировали?

Вопрос подействовал на Клэр, как ледяной душ.

— Я не собираюсь в Австралию. По крайней мере, не в ближайшем будущем.

За что должна поблагодарить Хьюго Дэна, подумала она. Она вспомнила о беременной сестре, которую мучает тошнота, несчастной, увязшей по уши в долгах, и прокляла всех распутных англичан.

— Неужели? И почему же вы передумали?

— Я не передумала. Я… я не могу себе это позволить. Не сейчас, во всяком случае.

Клэр хмуро взглянула на Тэйта из-под густых ресниц. Этот тип наверняка не понимает, что значит не иметь возможности позволить себе что-то. От него за милю несет успехом и богатством.

— Вы хотите сказать, что ваши наниматели уволили вас, не заплатив ни пенни? И теперь у вас нет денег, чтобы вернуться в Австралию?

Тэйт выглядел таким же оскорбленным, как Клэр.

— Что-то вроде того.

Она пожала плечами. К чему говорить, что вначале они обещали полностью оплатить ее перелет в Австралию, и теперь она близка к полному разорению.

Большая часть сэкономленного из лондонского жалованья ушла на оплату некоторых неотложных счетов Салли, чего, как обычно, не сделал ее никчемный муж.

Бедняжка Салли сходила с ума от отчаяния: телефон и свет могли вот-вот отключить, а работать в ее состоянии было невозможно. Ведь Салли — манекенщица, и именно эта работа поддерживала ее с мужем весь прошлый год. Сестра позвонила Клэр и умоляла о помощи, которую раньше отказывалась принимать.

И вот теперь еще одно испытание для бедной Салли: это чудовище, ее муж, требует прервать беременность!

Клэр отодвинула тарелку и потянулась к чашке с кофе. Салли нуждается в ней настолько, что даже сама признала это, хотя всего шесть месяцев назад запретила старшей сестре лезть в ее жизнь.

И вот теперь из-за Хьюго Дэна, Клэр не может вернуться домой и поддержать Салли. Не может вернуться до тех пор, пока не накопит денег на авиабилет до Австралии. А когда вернется в Мельбурн, вынуждена будет сразу же искать другую работу — постоянную! Она не сможет помочь Салли, пока не начнет получать стабильную зарплату. Причем хорошую.

Черт побери Ральфа Бэннистера, мысленно выругалась Клэр. Черт побери это лживое, азартное, бессердечное ничтожество! Салли заслуживает лучшего, и если бы она не была по уши в него влюблена — до сих пор! — то сама бы это поняла.

— Послушайте, у меня есть предложение, — сказал Эдам Тэйт, чем вывел Клэр из задумчивости.

Предложение? Она подозрительно сверкнула на него глазами и подумала со злостью: держу пари, у тебя есть предложение. Гнев ее был вполне объясним: Ральф Бэннистер и год назад его предложение Салли. Щедрые обещания, подарки и ложь о своей семье, о своем прошлом все еще занимали ее мысли.

Впрочем, Салли еще ничего не знает… пока не знает. Клэр обнаружила правду, когда работала в Лондоне, и не нашла в себе сил просветить сестру… но скоро Салли придется все узнать.

— Не стоит об этом говорить, — высокомерно перебила она. — Меня это не интересует.

— Вы неправильно меня поняли, Клэр. — Красивые губы изогнулись. — Я предлагаю вам работу… работу няни.

— Няни?

Клэр с недоверием уставилась на него. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

— Вот именно. Няни моего двухлетнего сына.

— У вас есть сын? — Ее глаза широко распахнулись. Почему-то она считала его неженатым, не связанным никакими узами, никакой ответственностью. И тут же она подумала о Хьюго Дэне. Отце двух маленьких ангелочков. Вполне вероятно, сидящий перед ней мужчина — еще один Хьюго. Ребенок не делает его менее опасным. Кого еще он прячет дома в Англии? Жену? Ревнивую жену?

— Его зовут Джейми. В настоящий момент он находится в Лондоне с моей матерью. Его последняя няня… ну, можно сказать… она оказалась неподходящей.

Неподходящей? Клэр смерила Тэйта колючим взглядом. Именно так отзовется Хьюго Дэн о ней. Скажет, что она им не подходит. Грязный шакал!

Неужели все англичане одинаковы?

Он улыбнулся еще шире, в глазах вспыхнуло понимание.

— Расслабьтесь… я не набрасывался на нее, если вы думаете об этом. Ничего подобного. Просто она не смогла справиться с таким шустрым ребенком. Всю прошлую неделю моя мать принимала и расспрашивала претенденток, но последнее слово остается за мной.

И все еще ни слова о жене. Они живут врозь? Разведены? Или его жена — деловая женщина… вроде Сони Дэн?

Клэр нахмурилась.

— Вы улетаете в Австралию и хотите оставить сына дома с няней? С совершенно новой няней? — Она прикусила нижнюю губу. — Ваша мать не может ухаживать за ним?

Или ваша жена? Но последний вопрос так и не был задан.

Тэйт одобрительно кивнул.

— Вижу, вы уже тревожитесь о моем сыне. Я еще вчера заметил, что вы умеете найти подход к детям и знаете, как с ними обращаться.

Выходит, он еще вчера собирался предложить ей работу? Именно поэтому он познакомился с ней? Не просто потому, что увидел в ней женщину, с которой можно приятно провести время? Знал ли он, что она няня, а не мать этим детям, до того, как подошел к ней? Он вполне мог найти ответ на этот вопрос у персонала отеля.

— Нет. Я не оставлю сына дома ни с няней, ни с матерью, ни с кем-либо другим, — продолжал Тэйт. — Я возьму его с собой в Австралию и надеюсь, что смогу найти человека, который помог бы мне ухаживать за ним в последующие три месяца, а возможно, и дольше.

— О! — И это все, что смогла произнести Клэр, пытаясь осознать до конца его слова, чему сильно мешало сердце, грохочущее, словно барабан туземца в джунглях. Если он имеет в виду то, что, по ее мнению, он имеет в виду…

— Ваша мать не может лететь в Австралию с вами?

Выясни о нем все, что сможешь, пока еще не начала обдумывать его предложение.

— К несчастью, нет. Она ненавидит самолеты. Отказывается летать. И в любом случае мама должна заниматься семейной фермой в Котсволдсе. Она уже ждет не дождется, когда сможет вернуться туда.

— Ферма? Вы хотите сказать… она живет не в Лондоне?

— Нет. Мать гостит эту неделю в моей лондонской квартире, чтобы найти няню и приготовить Джейми к путешествию в Австралию. Она помогает мне при помощи постоянно меняющихся нянек растить Джейми с тех пор… с тех пор, как умерла моя жена.

Клэр медленно и глубоко вздохнула. Итак… он вдовец. Ее сердце смягчилось, но, заговорив, она так и не смогла удержаться от осуждающих ноток.

— Вы сказали, что Джейми жил на ферме в Котсволдсе с вашей матерью, пока вы жили и работали в Лондоне?

— Я стараюсь делить свое время между Лондоном и Котсволдсом. Джейми очень активный ребенок, и на ферме ему намного вольготнее, чем в городе. Я провожу с ним все свое свободное время.

Но не все время. Бедняжка Джейми. Матери нет… и только изредка появляющийся отец. Однако Эдам Тэйт все-таки собирается взять сына с собой в Австралию. Должно быть, у него есть кое-какие отцовские чувства.

— Так чего же конкретно вы хотите от меня? — спросила она напрямик.

Тэйт отставил чашку и улыбнулся. Слишком самодовольно, на ее вкус.

— Кажется, нам есть, что предложить друг другу. Я предлагаю вам бесплатный перелет до Австралии… надеюсь, не позже чем через несколько дней, и очень хорошо оплачиваемую работу, в относительной близости от Мельбурна, на следующие три месяца. В подтверждение моих честных намерений я плачу вам аванс. Вы же, с вашей стороны, помогаете мне приглядеть за Джейми во время перелета и позже — на моей овцеводческой ферме в Западном округе штата Виктория. И это еще не все. Поскольку я знаю, что вы дипломированный бухгалтер и не хотите терять квалификацию, я попрошу вас заняться счетами фермы и, возможно, аудитом, что я оплачу соответственно. Как вы на это смотрите?

Клэр непроизвольно облизнула губы.

— Есть только одно обстоятельство… — Она нерешительно умолкла. На самом деле не одно, а множество, но самое главное — одно.

— И какое же?

— Причина, по которой мне так необходимо вернуться в Мельбурн… — Она сглотнула комок в горле, уверенная, что он откажется от своего предложения, как только услышит.

— У вас… близкий мужчина в Мельбурне? — деликатно подсказал он. — Вас ждет возлюбленный?

Клэр отшатнулась, словно ее ударили.

— Конечно же, нет! — Вспыхнувшее презрение превратило ее серые глаза в чистое серебро. — У меня нет никаких… близких мужчин, как вы их называете, — продолжила она ледяным тоном. — И не будет. — Она возмущенно выдохнула. — Никогда больше.

Он не выглядел ни шокированным, ни удивленным… и не стал изрекать банальности вроде того, что наступит день и она встретит человека, который заставит ее изменить мнение… Ничего такого. Его губы изогнулись… Одобрительно? Или… сочувственно?

— Вы покончили с любовью и со всем подобным, не так ли? — В его вопросе слышалось больше любопытства, чем беспокойства.

Клэр отвела взгляд.

— Я могу прожить свою жизнь без мужчины!.. Да!

Предательство Найджела и страдания, причиняемые Ральфом Бэннистером ее сестре, — достаточное основание для клятвы никогда больше не связывать себя чувствами ни с одним мужчиной. Особенно с англичанином. Любовь делает слабой, уязвимой… отдает на милость собственных чувств. Нельзя терять контроль над своей жизнью и чувствами, как бедная Салли потеряла контроль над собой. Она, Клэр, подошла к этому почти вплотную в своих отношениях с Найджелом и не допустит повторения.

— Итак, если дело не в мужчине, почему вы так торопитесь вернуться домой?

Клэр вздохнула.

— Дело в… моей сестре.

— Вашей сестре?

Только теперь он выказал некоторое удивление.

— Моя сестра нездорова. Она беременна. Ее состояние… В общем, ей пришлось бросить работу… манекенщицы. А… а ее муж совершенно ей не помогает. Ни деньгами и ничем другим. — Начав говорить, Клэр уже не могла остановиться. — Ральф… ее муж, не работает. Он каждый раз затевает какие-то дикие проекты, которые ни к чему не приводят. Когда у него появляются деньги — обычно это выигрыш в казино или на скачках, — он тут же снова все проигрывает, они вечно в долгах. И… и теперь он требует, чтобы она избавилась от ребенка! Это… это так несправедливо. Салли всю жизнь хотела нормальной счастливой семейной жизни. Мужа, дом, детей. Бедняжка просто не знает, что делать.

Клэр покраснела и остановилась передохнуть, уверенная: Тэйт уже сожалеет о том, что предложил ей работу.

— И вы чувствуете себя ответственной за нее? — Он явно не пытался взять назад свое предложение, наоборот, полный сочувствия, спросил: — А как насчет остальной вашей семьи? Ваши родители? Другие родственники?

— У нас никого нет. Только Салли и я. — Клэр сглотнула слезы под его вопросительным, странно волнующим взглядом. Чтобы избежать его темных глаз, она уставилась на его губы, крепкие чувственные губы. Еще одна ошибка!

Клэр потупилась и схватила свою чашку… правда, уже пустую.

— Совсем никого? — настойчиво переспросил он.

Клэр вздохнула.

— Никого. Наша мама умерла, когда Салли было всего три года, мне было восемь, и бабушка помогала отцу растить нас. Но бабушка умерла, когда Салли было десять, а отец умер, когда Салли заканчивала школу… я уже училась в университете. Так что большую часть жизни я заменяла Салли мать… и только я отвечала за нее после смерти папы.

— И все еще чувствуете свой долг перед ней, хотя она замужем?

— Я пыталась не вмешиваться, но это было так трудно. Ведь я видела, что вытворяет ее муж. Он ворвался в ее жизнь, как рыцарь в сверкающих доспехах, и предложил бросить к ее ногам весь мир. У него тогда были деньги… полагаю, крупный выигрыш в казино… но на самом деле…

Клэр судорожно втянула воздух. О чем она думает, изливая свои беды… хуже того — личные проблемы своей сестры… человеку, который, вполне вероятно, ничем не лучше Ральфа или Найджела?

Нет, она вскинула голову, есть одна значительная разница. Этот мужчина дает ей шанс вернуться в Австралию всего через несколько дней, предлагает хорошо оплачиваемую работу, по меньшей мере, на три месяца. Надо быть чокнутой, чтобы отвергнуть подобное предложение.

— Я… мне понадобится два дня в Мельбурне. — Клэр хотела быть честной с ним, хоть это и могло означать прощание с бесплатным возвращением домой. — Я хочу провести их с сестрой и сделать все возможное, чтобы помочь ей справиться с ситуацией.

Клэр посмотрела на Тэйта выжидательно. С надеждой.

— Никаких проблем. Я сам собираюсь провести в Мельбурне два-три дня. Хочу проверить работу информационно-технологического центра. Я основал его в Мельбурне в прошлом году. Им управляют австралийцы… очень успешно. Я работаю в области электроники, — пояснил он, — вместе с моим братом Люком. Люк базируется в Лондоне. Бизнес дает достаточно прибыли для финансирования наших сельскохозяйственных интересов. Так что, Клэр…

Его взгляд был очень настойчивым, очень убедительным.

— Трех дней в Мельбурне вам хватит, чтобы решить проблемы сестры? И помните, ферма, на которой вы будете жить, — Янгала — находится всего в трех часах езды на автомобиле от Мельбурна. Есть надежная телефонная связь. Это совсем не то, что отдаленные и малонаселенные районы Австралии.

Клэр набрала полные легкие воздуха. Может, она сошла с ума, если всерьез рассматривает предложение работать на этого мужчину? На этого опасно сексапильного, самоуверенного и такого настойчивого англичанина? И как отнесется к ней его «сверхактивный» сын? Как она сама воспримет мальчика?

Есть только один способ выяснить все это.

— Я уверена, что трех дней мне будет вполне достаточно, — холодно произнесла Клэр, а про себя подумала, что, вполне вероятно, Салли в первый же день погонит ее прочь, как уже делала это раньше.

Или Ральф. Он не может не понимать, как она относится к нему… ей никогда не удавалось скрыть свое отношение.

— Итак… вы согласны? — спросил Эдам прежде, чем она успела изложить свои условия. Он уже откинулся на спинку стула — о, как же он уверен в себе! — зацепил большими пальцами передние карманы туго обтягивающих бедра джинсов, его длинные ноги непринужденно вытянулись под столом, почти касаясь ее ног.

Клэр заставила его подождать целых три секунды, затем осторожно ответила:

— Я готова познакомиться с вашим сыном. И с вашей матерью. — «Чтобы убедиться, что они действительно существуют», — сказали ему ее глаза. — После чего дам вам окончательный ответ.

— Резонно и справедливо. — Он сверкнул своей ослепительной улыбкой. — Вот и отлично.