Вторая жизнь доктора Лейлы

Глава 19

Вдруг раздался голос со стороны возвышения. И голос этот я тоже узнала.

— Господа, — громко и чётко произнёс принц, — я не собираюсь принижать ваши знания медицины, но разве не является Универсализм одним из четырёх моральных принципов*, определяющих ценность науки?

(Прим. автора — здесь принц делает отсылку к четырём моральным принципам (Коллективизм, Универсализм, Бескорыстность и Организованный скептицизм), которые в нашей с вами реальности были разработаны гораздо позже)

И так это сильно прозвучало, что я даже залюбовалась принцем, сразу засомневавшись, что в том доме был именно он. Хотя и шрамы, и голос были теми же самыми.

Меня всегда поражали мужчины, с одной стороны, они могли быть потрясающе талантливы и полны самых прогрессивных идей, а с другой, сильно зависели от тестостерона. Но я не могла не признать, что чем выше был уровень этого мужского гормона, тем успешнее и ярче был мужчина. И, конечно, такие яркие мужчины не могли обходиться без женского внимания.

В общем, к практической и письменной части меня допустили. Королева с принцем уехали сразу после первой части экзамена.

После практической части, проходившей в анатомическом театре, располагавшемся в отдельно стоявшем здании здесь же на территории Университета, был объявлен перерыв.

Меня поразило, как много людей собралось на скамейках театра, который был выстроен в форме «цирка». По центру амфитеатра был расположен стол, размером в человеческое тело средних размеров, вокруг располагалась галерея для зрителей, с поднимающимися трибунами.

Нам выдали специальные фартуки и перчатки, и мы, собственно, должны были осуществить препарирование и разъяснить что это за орган и для чего он нужен.

Мне показалось, что и Чарльз Гаррет, и Ричард Катон, те, кто смеялся надо мной и теорией бактерий, злорадно посматривали на меня и вторую девушку, Элизабет. Но, в результате, и я, и Элизабет, отчего-то я гордилась и за себя, и за неё, с честью прошли это непростое испытание, а вот Чарльз Брайт еле сдержал тошноту и это скрыть не удалось.

Во время перерыва мы разговорились с Элизабет. Она действительно была дочерью Чарльза Гаррета. Получила хорошее домашнее образование, но не собиралась «хоронить» себя, занимаясь только домашним хозяйством.

Мне её идеи где-то напомнили идеи земных суфражисток. Безусловно, я была за то, чтобы женщины имели равные права с мужчинами и право голоса, но я категорически не поддерживала их методы, больше похожие на терроризм и вандализм.

Но я не стала переубеждать Элизабет, в некоей ошибочности этих идей. Но сказала, что я рада, познакомится с такой талантливой и пробивной девушкой, не побоявшейся обратиться к королеве, чтобы её включили в экзамен, потому что отец отказался оплачивать «безумные» идеи дочери.

Письменная часть, назначенная после обеда, проходила в присутствии только организатора, потому как экзаменаторы уже не вернулись с обеда.

У нас было два часа на то, чтобы написать эссе, некое сочинение на тему, что я собираюсь делать, и в каком направлении медицины планирую развиваться. Я написала про педиатрию, обозначив, по крайне мере, две уже известные практические идеи, связанные с вакцинацией. Здесь уже знали о пользе вакцины, и успешно прививали всех от оспы, но я хотела пойти дальше и всё-таки внедрить вакцинацию младенцев от туберкулёза и других инфекционных детских болезней.

Когда экзамен закончился, был уже вечер. Доктор Джозеф меня не дождался, но на выходе из Университета меня встречали братья Белтон.

Я их сначала не заметила, но вдруг в сумерках прозвучало:

— Мисс Лейла, вы куда так побежали?

Я так обрадовалась, потому что, денег с собой на извозчика не взяла, видимо, стресс, всё-таки, отключил рациональную часть мозга, а идти из центральной части Лондиниума в ИстЭнд было достаточно далеко. И по пути были районы, по которым и днём-то ходить было опасно.

Подбежала к братьям, воскликнула:

— Какие вы молодцы!

Том, смущаясь произнёс:

— Да это всё маманя, она прислала. Сказала «идите и без мисс Лейлы не возвращайтесь». А вы так долго там, мы уже часа два здесь стоим.

И вдруг мне показалось, что кто-то на меня смотрит. Я обернулась, но всё, что я увидела это чёрный автомобиль, припаркованный неподалёку.

Внутри кто-то сидел, но кто, видно не было.

Я решила, что кто-то из руководства Университета задержался и его ждут. У меня из всех знакомых с автомобилями были Йен и мадам Лестар. Но у мадам Лестар автомобиль был без верха с кокетливой белой полосой через всю поверхность, а здесь автомобиль был гораздо больше по размеру, с квадратной крышей и абсолютно чёрный.

Мы с братьями наняли кэб и поехали домой. Есть хотелось ужасно. Так устала, что даже не сильно переживала за результаты экзамена, которые должны были объявить через два дня.

Я не была до конца уверена, что получу звание интерна, но была благодарна за возможность сдать экзамен, и теперь мне стала понятна такая высокая стоимость. Всё-таки задействовано достаточно много людей, анатомический театр и организация процесса.

Я, когда ещё изучала историю анатомии, поражалась, что в восемнадцатом и девятнадцатом веках Университеты платили высокую цену за трупы. И с этим даже были связаны истории, что родственникам умерших приходилось первые недели охранять могилы, чтобы исключить воровство.

Дома пахло пирогами, скорее всего Элис, чтобы порадовать меня испекла мой любимый пирог с черникой. Это, кстати, я её научила. Черника была недорогая, росла в каждом дворе, она была очень сладкая, поэтому пары ложечек мёда было достаточно, чтобы получилось вкусно.

Увидев меня, Элис, как и обычно вздохнула, сообщив всем, что скоро меня «будет уносить ветром» и, прикрикнула на Тома, который уже собирался усесться за стол, чтобы он шёл и мыл руки. Это тоже были «последствия» моих рассказов о пользе гигиены рук. Поэтому и Том, и Барни укоризненно на меня посмотрели.

Я тоже пошла мыть руки и слегка освежиться после тяжёлого дня, и пока собиралась к ужину, думала о… принце. Интересно, что с ним произошло. У кого бы спросить, чтобы не вызвать подозрений.

Сперва решила спросить у своих. После ужина, за которым собралось всё семейство Белтон, Элис расспрашивала меня о том, как проходил экзамен, и я упомянула, что видела королеву и старшего принца.

Элис оживилась и спросила:

— И что, он и вправду похож на чудовище?

Я отрицательно помотала головой и сказала:

— Нет, просто у него шрамы, как от ожогов. Не пойму, где он мог такие получить?

На это Элис всплеснула руками и укоризненно сказала:

— Вам что совсем ничего в вашем приюте не рассказывали?

Я расстроенно улыбнулась и снова отрицательно покачала головой

— Раньше-то он был красавец, наследник, женился, родилась у него дочка. Они с женой отдыхали в летней резиденции и там случился пожар, и наш принц-то, успел спасти только девочку, а за женой кинулся, да не успел, говорят, его самого еле вытащили.

Элис подлила мне и себе компота, который она варила из шиповника. И продолжила рассказывать:

— Думали, что не выживет. А он выжил, только вот весь такой обожжённый.

— А дочка? — спросила я

— Жива-жива девочка, — сказала Элис, но заметив мой взгляд, добавила:

— Не пострадала дочка, это он жену не успел вынести. Говорят, корит себя до сих пор, Вон даже от трона отказался в пользу младшего брата, — закончила Элис.

Я подумала: — «А вот такого в нашей истории не было»

И ощутила себя в другом мире.

А через два дня из нашей больницы за мной прислали мальчишку, с просьбой обязательно прийти.

— А что там? — спросила я его, передавая мелкую монетку.

— Спасибо, мисс, — мальчишка-подросток пытался говорить басом, но голос у него срывался на тоненькие нотки, — но я не знаю, мне сказали «беги и скажи, чтобы мисс Лейла пришла»