Вторая жизнь доктора Лейлы

Глава 23

В день благотворительного бала у меня было прекрасное настроение. Во-первых, бал был в субботний день, во-вторых, в понедельник я первый день выходила на работу в качестве интерна, и первую неделю договорилась работать в дневное время. Доктор Листер, уже два дня, как «получивший» обратно все свои полномочия, получил не только ставку интерна для меня, но и дополнительную ставку ночной медицинской сестры, и теперь гораздо легче было найти на работу человека.

Я посоветовала связаться с тем учебным заведением, которое окончила мисс Тусен, и оттуда к нам прислали девушку и парня. Доктор Листер взял на работу обоих. Да ещё и с Пьером Шушелем что-то произошло, он вызвался всю неделю выходить в режиме через ночь.

Я же планировала больше времени посвятить небольшой лаборатории, под которую доктор Листер выдал мне помещение.

Основной помощницей у меня была Надин. И я пока ей собиралась доплачивать из своих денег, но доктор Джозеф сказал:

— Мисс Лейла, если у вас получится что-то не менее путное, чем ваш «морковный суп», пойду и добуду для вас ставку лаборанта.

Про то, что собираюсь сама доплачивать Надин, доктору не стала говорить, зная доктора Джозефа, он начнёт мне доплачивать из своих средств.

Шушель в последующие дни сделал ещё две попытки «изобразить» ухаживания. На следующий день, после того как я по его вине упустила возможность переговорить с принцем, он пришёл на работу раньше, знал, что я всегда немного задерживаюсь с ночи, сопровождая дневных докторов на утреннем обходе.

Шушель пришёл с цветами. Пришлось отнекиваться, потому что я знаю таких, как он, возьмёшь у него цветы, а он будет считать, что ты ему не меньше тысячи крон задолжала.

А мне-то ещё надо было свою банку с плесенью проверить. Помня о пронырливости Шушеля, выпросила у Надин ключи и попросила перенести все её штуки для уборки в другое помещение.

Надин, надо отдать ей должное, в отличие от доктора Листера, не питала иллюзий насчёт Шушеля. Возможно, ещё и потому, что он никогда не был особенно вежлив по отношению к тем, кто в иерархии стоял ниже, чем он.

Плохо было то, что избавиться совсем от Шушеля не удалось, и он теперь точно знал, что в каморке что-то есть. Знаю, что он подходил к Надин и спрашивал, но Надин умничка. Она ему сказала, что отдала мне каморку, как девушке — интерну, чтобы переодеваться.

Да ещё моё настроение поднялось после того, как в пятницу вечером ко мне снова прибежала Дана и потянула меня к своей подруге, с кем она работала вместе в швейной мастерской.

Девчонки нашли мне платье. Оказалось, что это платье отказное, его вернула клиентка, которой что-то не понравилось, и это платье лежало в кладовке среди других вещей, ожидая пока о нём вспомнят. Но то ли о нём действительно забыли, то ли ещё что-то, только Сара, приятельница Даны, сообщила что работает она уже год и за весь этот год платьем ни разу никто не поинтересовался.

— Мисс, — сказала она, — не волнуйтесь, в воскресенье принесёте, от вас нужно будет двадцать эре, на чистку платья, и в понедельник я положу его обратно, никто и не заметит.

Сначала хотела отказаться, как-то было не по себе надевать платье, вот так вот «одолженное», но после того, как девочки уговорили меня его надеть, я поняла, что я… пойду в нём на бал. Я смотрела на себя в небольшое зеркало, которое было у Сары.

Она иногда принимала в доме частных клиенток и поэтому приобрела такую дорогую вещь, как зеркало. Зеркало было старое, квадратное, по размерам примерно около полуметра в высоту и столько же в ширину. Отражение было мутным и немного кривоватым. Но это нисколько не снизило мой восторг.

Я же до сих пор ассоциировала себя с высохшей сгорбленной старушкой, а здесь в этом стареньком зеркале я вдруг увидела красивую, молодую женщину, у которой впереди много-много всего хорошего.

А ещё оказалось, что я, как и остальные женщины, обожаю красивые платья. Я про себя произнесла: — «Спасибо тем, кто сделал это платье доступным для меня.»

А вслух сказала:

— Девочки, я буду самая красивая на этом балу.

И мы все дружно рассмеялись. Дана потом рассказала, что больше всего боялась, что я со своей «правильностью» откажусь. Поэтому она так и обрадовалась.

Мы договорились с доктором Джозефом, что на бал поедем от больницы. Он заказал автомобиль, на котором я, доктор Листер и интерн Шушель поедем в королевский дворец Сент-Джеймс.

Братья Белтон проводили меня и дождались пока автомобиль подъедет.

Это было очень хорошо, потому что вскоре пришёл Пьер Шушель и стал говорить мне какие-то банальные комплименты.

Конечно, я понимала, что его поведение изменилось оттого, что после экзамена изменился мой статус, да ещё Шушель далеко не глуп, и понял, что у меня есть «талант» новатора. И теперь всеми силами старается стать «другом».

Но я знала, что в бальном придворном платье выгляжу очень хорошо. А как ещё можно выглядеть, когда тебе восемнадцать и ты в красивом платье? Конечно, шикарно!

И скорее всего Шушель действительно был поражён «моей неземной красотой», но я-то помнила его грубость, поэтому он, как и был, так и оставался для меня крайне неприятным человеком, от которого надо держаться подальше.

Наконец-то подъехал автомобиль, в котором уже сидели доктор Джозеф, его супруга. И я выдохнула, потому что братья Белтон решили оставаться со мной пока не «передадут меня» в руки доктора, а я опасалась, что Шушель может их спровоцировать и они снова попадутся на его манипуляции.

Я и Шушель сели в автомобиль, и мы «помчались» ко дворцу Сент-Джеймс.

Доехали быстро, дольше стояли в очереди на вход. Приглашение на бал гласило, что подъехать надо к пяти вечера, но сам бал, как объяснила мне миссис Листер «скорее всего начнётся в не раньше семи».

Честное слово, я и вправду почувствовала себя Золушкой, когда вошла в ярко освещённый холл дворца.

Людей было много, и многие были одеты в придворные платья, похожих на моё, отдельно стояли аристократы в вечерних бальных нарядах.

У бальных дамских нарядов было декольте и открытые плечи, все дамы в таких платьях имели украшения, поэтому из той стороны, где находились аристократы, шло сияние, свет отражался в бриллиантах и золотом шитье нарядов.

Семейная чета Листеров, извинившись, оставила нас Шушелем вдвоём, и удалилась «поболтать» со старыми знакомыми.

Я же продόлжила рассматривать дворец и гостей.

В другой половине зала я увидела множество людей, в основном мужчин в форме. Всё же, мы женщины обожаем высоких и статных красавцев в военной форме. Я залюбовалась и тут же получила шипение от Шушеля:

— Мисс Лейла, придите в себя, вы же не такая!

«Как же ты мне надоел,» — подумала я, а вслух сказала:

— Какая не такая, Пьер?

— Ну вы же не «падаете в обморок» от военных? — спросила Шушель

«Наивный», — пришла мысль

— Я не знаю, — ответила я, — еще не проверяла, но сердечный ритм явно сбивается.

Я говорила с лёгкой ноткой шутки, но Шушель не понял.

— Пойду принесу вам напиток, никуда не уходите, — так, будто бы он мой кавалер на этот вечер, заявил Шушель

Дождавшись, когда он скроется, я сразу же ушла. Вот ещё! Мне совсем не хотелось провести мой первый бал в этом мире рядом с Шушелем.

Решила пройтись по большому залу и посмотреть, возможно увижу знакомых.

Я сегодня намеревалась не только попробовать поговорить с королевой и принцем, но и потанцевать, но только не с Шушелем. А вот с доктором ван Эрменгенем я бы потанцевала. Хотелось с коллегой обсудить новости медицины, мне показалось, что доктор достаточно прогрессивен для своего времени. Да и доктор был симпатичный.

Я встала возле какой-то колонны так, чтобы меня не было заметно, и стала смотреть в надежде увидеть кого-то знакомого. Как вдруг мне на плечо легла чья-то рука и знакомый голос произнёс:

— Не оборачивайтесь, мисс.