Вторая жизнь. Вид сбоку 2

Глава 3

В дом вернулись согласованным с кладбищенскими работниками общим порталом. Хэлмираш безразлично смотрел на расставленные по первому этажу столы с угощением. Обвёл взглядом присутствующих: друзья Ноат из Академии держались вместе, стараясь поддерживать друг друга на этом взрослом сборище. И пусть они привыкли к тому же Тригу, но находящиеся в непосредственной близости Предводитель с Советником демонов их явно нервировали, особенно Орма.

Все постепенно расселись, Хэлмираш расположился за спинами детей. По бокам от них сидели Селена и Рейнгар, пара честно старалась максимально сгладить столь трагичный для младших момент.

Бокалы наполнились вином, для демонов была специально разбавлена хэдра. Даарен нашёл глазами Хэлмираша, вопросительно посмотрел на стража. Но мужчина только покачал головой. Да, по традиции первое слово говорил самый близкий человек умершего. Однако сейчас Хэлмираш не находил в себе силы сказать хоть что-то. Тем более что по правилам дня памяти надо было вспоминать с самого знакомства. А оно у него с Ноат вышло совсем не таким, чтобы хотелось об этом говорить. Предводитель не стал настаивать, понимающе кивнул и уверенно поднялся со своего места, все тихие разговоры за столом тут же умолкли.

- Я помню, как Ноат впервые появилась в нашем мире. Как я узнал, что она человек. И какой она человек. Сегодня мы вспоминаем нашу сестру. Мы разделим наши воспоминания, чтобы они горели в каждом…

Хэлмираш отвернулся, смотря в темноту угла и выпадая из реальности. Память сама собой подкидывала картинки из прошлого. Вот Ноат корчит рожу ему в спину на тренировке, считая, что он не видит. Вот сияет улыбкой, машет руками, кричит, чтобы он увидел её первое попадание в «яблочко» из лука. Вот, криво улыбаясь, стоит в дверях его кабинета, решаясь предложить ему переехать в её дом. Вот дрожащими от усталости руками передаёт ему их ревущего первенца…

В груди защемило, горло сковал спазм. По торсу прошла судорога, которую страж уже не смог сдержать. Ему до смерти хотелось уйти отсюда. Не слышать всех этих раздирающих сущность слов, не вспоминать то, что было связано с Ноат. Мужчина не мог и не хотел сейчас это делать. Он сам отправил её сущность в другой мир, сам… убил её для этого мира. Остановившимся взглядом мужчина посмотрел в затылок Селене.

- Сел, пожалуйста, - почти взмолился Хэлмираш. – Последний раз.

- Конечно, иди, я присмотрю за ними, - тут же отозвалась женщина, погладив Тигра по голове и улыбнувшись Майе.

Страж нашёл в себе силы встать, тихо подойти к сидящим. Положил руку на плечи Майи и Ликаарда, склонился:

- Слушайтесь тётю Сел. Я скоро вернусь.

- Ты к маме? – тут же дёрнулся проницательный демонёнок. – Возьмёшь меня с собой?

- Ли… - Хэлмираш несколько секунд подбирал слова. – Я обязательно возьму тебя с собой в следующий раз. А сегодня позволь мне сходить одному?

Ликаард немного подумал и серьёзно кивнул:

- Хорошо. Но завтра мы пойдём вместе.

- Договорились, - Хэлмираш коснулся щекой тёмной макушки, подушечками пальцев провёл по белокурой голове дочери.

И исчез. Координаты могилы сами собой врезались в память, так что снова идти от входа не пришлось. Хэлмираш выдохнул, оказываясь в темноте кладбища. Глаза постепенно привыкли к полумраку, страж наклонился, коснулся рукой холодного камня, осел на свежую землю, прислонился спиной к надгробной плите Ноат. Руки тряслись всё ощутимее, голова клонилась вбок: стимуляторы прекращали своё действие. Но пить ещё страж не стал. Завтра ему надо быть в форме. В той, в которой он сейчас может быть без каких-либо вспомогательных веществ. Нужно будет вновь возвращаться в мир, брать всё в свои руки. Следить за Академией, работать с группами, спорить с Советом из-за выпускников… А теперь ещё и решать вопросы с няней для Тигра, сиделкой для Майи. И выбирать учебное заведение для Ликаарда. И всё это одному. Без неё.

Хэлмираш закрыл глаза, откинул голову, касаясь затылком остывшего камня. Сегодня последний день, когда он может существовать врозь со всем миром. Последний вечер, в который главного стража Академии не существует, и он может побыть просто… скорбящим мужчиной рядом с могилой любимой женщины.

Медленно подняв веки, посмотрел на чистое ночное небо. Еле заметные светящиеся точки вспыхивали то там, то тут.

- Прости меня, - хрипло проговорил мужчина, опуская голову.

Он сам не знал, за что просил прощения. За то, что убил? Но Хэлмираш спас её сущность для родного мира, не дав ей стать чистой энергией здесь. По крайней мере, он заставил себя верить в это. За то, что не был рядом? Но страж занимался только спасением Ноат, он посвятил себя всего мыслям о ней и смог свершить задуманное. Успел. На этот раз не опоздал. Но толку-то от этого… Боли было не меньше, но именно это не дало Хэлмирашу сорваться в первый же день после её смерти. Не пойти крушить всё вокруг. Не мстить. Да и кому мстить? В смерти Тиры и её последствиях для Ноат никто не был виноват.

- Прости…

И всё же чувство вины душило, разъедало сущность. Не уберёг… Снова пережил ту, которая была дороже всего, за которую был готов отдать собственную жизнь… Единственного любимого человека. И пусть она почему-то считала несколько иначе. Об этом ему как-то мимоходом обмолвился Дармин после какого-то её особенно взрывоопасного эксперимента в лаборатории.

… - Ноат, ты сбрендила?! Тебя нельзя пускать к Варлесу, вы вдвоём с этим безумным дварфом вообще Академию по камешку разнесёте! – ругался тренер, когда, влетев в кабинет, понял, что здесь никого не убивали с помощью огненных заклинаний, а всего лишь рванула какая-то нагреваемая демонессой зеленоватая дрянь.

- Дармин, уймись, ничего особо смертельного тут не было, - Ноат махала руками, разгоняя чёрный дым. Сморщилась, громко чихнула.

- А, то есть не особо смертельное – это нормально, по-твоему?! – взорвался мужчина. – Ты бы хоть наблюдателя ставила на такие свои эксперименты!

- Ну Да-армин, - протянула занесённая, накрывая чадящий тигель стеклянным куполом. – Ничего со мной не произошло, не ворчи.

- А если бы произошло? Ты представляешь, что бы Хэлмираш с Академией сделал? Так что ты давай… это, береги себя. Нам тут ухнувшего в жерло Хараша главного стража не надо.

- Не смешно, Дармин, - лицо Ноат приобрело суровое выражение, она неодобрительно покачала головой.

- А я и не шутил, - криво усмехнулся тренер. – Он уже один раз уходил в разнос при похожих обстоятельствах. Думаешь, сейчас будет чем-то отличаться?

- Не станет Хэл ничего делать с Академией, даже если со мной что-то случится, - проговорила Ноат вдруг как-то отстранённо. Синие в красных татуировках руки машинально собирали со стола осколки разбившейся в результате взрыва чашки. – И из себя не выйдет.

- С чего такие интересные убеждения? – Дармин облокотился на стол, смотря на демонессу со сверкнувшим в глазах любопытством. – От любви у мужиков, знаешь ли, башка может соображать неправильно. А у твоего так особенно криво.

- Сейчас всё совсем по-другому, - хмыкнула Ноат, стряхивая осколки в ведро.

- Думаешь, тебя он любит меньше, чем свою прошлую жену? – хохотнул лысый тренер.

Занесённая усмехнулась в ответ:

- Вот любишь ты под кожу лезть.

- Нет, ты на вопрос-то ответь, - не отставал упрямый Дармин.

- Отстань, а?

- Не-а, - для убедительности мужчина уселся на стол и сложил бугрящиеся мышцами руки на груди, демонстрируя твёрдость своих намерений. – Давай признавайся, с чего такие мысли.

- Тоже мне, психолог нашёлся, - поморщилась Ноат. Но видя, что уходить тренер действительно не собирается, вздохнула: - Может, меньше, может, просто иначе. Но за мою смерть Хэл не будет выжигать себя и окружающих.

- Это ещё почему? – сощурился Дармин. На самом деле, у него был схожий с Ноат взгляд на моделируемую ситуацию, своими недавними словами он скорее её напугать старался, и мужчине хотелось узнать основания занесённой для таких выводов.

Демонесса вскинула голову, смотря прямо в глаза тренеру:

- Потому что он уже сгорел один раз до основания. И больше полыхать там нечему. И чувствовать что-либо так же, как нормальный человек, он уже не может. Ни любить, ни страдать, ни ненавидеть.

- И зная его до такой степени, ты до сих пор с ним, да ещё и детишек ему рожаешь целую кучу? – приподнял брови Дармин.

- Ну так я-то его люблю, - безразлично пожала плечами Ноат. – И он меня. Так, как может.

Дармин хмыкнул, покачал головой.

- И заслужил же он как-то такое не от мира сего…

В тренера полетело прожжённое полотенце…

Холодный ночной ветер взлохматил серые волосы, нырнул под расстегнутую куртку, заставляя мурашки бежать по коже.

- Прости… - Хэлмираш сжал кулаки. После того рассказа Дармина страж так и не разобрался, что с этой информацией делать. Ноат знала, что была единственным любимым его человеком. А «так» он любил или «не так» - этого мужчина понять не мог.

Он многому в самой Ноат не находил объяснения. Начиная с того, что она вообще решилась быть рядом с ним, заканчивая… да любым её действием по отношению к нему. Любила ведь за что-то. Знать бы ещё, за что…

- Она ушла без сожалений. И верила, что ты найдёшь в себе силы жить дальше, заботиться о детях, - раздался вдруг мягкий вкрадчивый голос.

Хэлмираш поднял голову: к нему приближался глава Дориарх.

- Ты сделал всё, чтобы спасти её, - старый аллар мимолётно коснулся длинными пальцами каменного надгробия.

- Думаете, у меня получилось? – тёмные глаза следили за каждым движением ночного гостя.

- Изучив выкладки Эскеля и общий магический фон, я склонен считать, что да. У тебя получилось. Как перенос в пространстве, так и преодоление барьера времени. Но часть из выкладок я позволил себе уничтожить. Совету незачем знать всё о том, что вы сотворили.

Хэлмираш кивнул, его перетряхнуло от очередного приступа. Внутри, в той чёрной мерзлой пустоте, от слов главы как будто что-то потеплело.

- Ты очень много отдал ради Ноат, - вздохнул аллар, с болью в глазах смотря на некогда лучшего бойца его Академии.

Хэлмираш дёрнул плечом, не соглашаясь со словами главы и одновременно не желая обсуждать этот вопрос с кем бы то ни было в принципе.

- Ты выполнил свои обязательства любящего мужчины. Теперь я выполню свои, как наставник, - светлые глаза аллара сощурились, пальцы описали в воздухе изящную фигуру.

- Что вы… - непонимающе нахмурился мужчина, пытаясь разглядеть проявившуюся формулу высшей магии оракулов.

От мелькнувшей руки Дориарха страж увернуться не сумел, застигнутый врасплох очередным приступом. Холодные пальцы коснулись лба Хэлмираша.

- Я обещал Ноат, что ей не придётся о тебе волноваться, - с грустной полуулыбкой проговорил старый аллар, наблюдая за тем, как составленное накануне специально для стража заклинание проходит сквозь многоуровневую защиту, взламывает его внутренние барьеры, открывая давно заколоченные двери. – Ты должен вернуть себе то, что некогда утратил, отказавшись от жизни.

Глаза Хэлмираша распахнулись, его затрясло, и это был отнюдь не очередной набор судорог. Потому что на этот раз крупная дрожь пробирала абсолютно всё тело. Скрипнув сжавшимися зубами, страж поднял голову, но Дориарха уже не было рядом, глава исчез из всего поля зрения. Мужчина со свистом втянул воздух, пытаясь взять под контроль тело, но внезапно глаза обожгло, как будто в них плеснули кипятка. Хэлмираш зажмурился, вскинул руку к лицу. А когда смог поднять веки, вдруг понял, что изображение перед глазами плывёт. Моргнул, картинка прояснилась, но… по щекам пролегли две мокрые дорожки, теряясь в серой бороде. Страж неверяще провел тыльной стороной ладони по лицу, стирая влагу. Дыхание вдруг спёрло, откуда-то из глотки вырвался хриплый стон, руки сжались в кулаки. Судорожно вздохнув, мужчина медленно завалился на могилу, пряча лицо и касаясь лбом земли. Боль из груди распространилась на глотку, вызывая жгучее желание выпустить её наружу. Плечи затряслись, Хэлмираш поднял кулак и резко ударил по земле! И еще раз! Еще! Почему он снова остался один?! Что за кара?! Какого зорга снова своими руками опустил тело любимой в землю?! Он не хотел жить без неё, не хотел отпускать! Ноат должна была выжить! У неё ведь было столько планов, идей! Она о многом мечтала! И Хэлмираш собирался воплотить каждую её мечту в жизнь! Ноат возрождала его сущность, страж нуждался в ней!

Хэлмираш хрипло и бессвязно закричал, рот кривился, из зажмуренных глаз по щекам, не прекращаясь, текли слёзы, а руки беспорядочно и отчаянно врезались в землю, сжимая холодную почву.

Мужчина не помнил, когда в последний раз было так невыносимо больно внутри, когда его глаза обжигали слёзы. Но на этот раз вся скопившаяся горечь как будто могла хотя бы частично покинуть тело с этим глухим криком и каплями, срывающимися с лица и впитывающимися в сухую чёрную землю.

Глава Дориарх внимательно следил за происходящим на кладбище, скрываясь в темноте кромки ближайшего леса.

- Почему ты так уверен, что его безумная затея с высылкой заблудшей сущности Ноат удалась? – раздался за его спиной густой бас.

Крупная тень сделала шаг вперёд из темноты, оказываясь на одной линии с главой. Явившийся на зов Дармин с прищуром смотрел в том же направлении, что и старый аллар.

- Эскель видел её в своем видении. Точнее, что она вернётся, - спокойно ответил Дориарх, не отворачиваясь от могилы.

- И какого зорга ты тогда ему тут устроил?! – тренер вспыхнувшим от гнева взглядом уставился на аллара. – Я слышать не могу его вой, а ты…

- Эскель не смог понять, когда это произойдёт. Никакой конкретики, ни одного указателя. Через пять лет? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Айнар может и не дожить до этого времени, особенно если учесть, сколько магии он потратил на возвращение Ноат в её мир. Ты хочешь пытать его надеждой? – светлые глаза сверкнули, когда Дориарх повернул голову к собеседнику. – Ты как будто его не знаешь! Айнар не примет этих слов, не захочет надеяться, но внутри будет прогорать, ждать. Ноат просила меня позаботиться о нём и детях. И именно детей он сейчас должен поставить в центр своего упрощённого существования. Лишняя информация только навредит ему.

Дармин поморщился, но спорить со старым алларом не стал. Всё-таки из них двоих архимаг оракул – он. И кому как не ему знать, что лучше для Хэлмираша. Однако смотреть на беснующегося на могиле стража было сложно. Тренера так и тянуло подойти и… А вот что делать дальше он никак не мог представить. Поддержать? Но как? Что здесь сделаешь, как поступишь? Какие слова дадут силу, веру, облегчение боли? Не существовало таких слов. Все эти «пожелания» и «соболезнования», что высказывают на могилах, ничего не значат. Это Дармин знал по себе. Слова ничего не решают. Помогает только время. Потому что именно оно заставляет тебя смириться и наконец найти в себе силы на то, чтобы прекратить кричать «за что?!» и начать говорить «спасибо за то время, что провёл со мной».

- И почему мне кажется, что это, сотворенное тобой, более жестоко, чем его обычное прогорание внутри? Ведь на этот раз он не впал бы в ярость, на кой зорг было вот так? – мужчина покачал головой, отводя взгляд. На секунду почувствовал малодушное стремление зажать уши и не слышать хрипов Хэлмираша, эхом разлетающихся по пустому кладбищу.

- Напряги память и вспомни, когда сам в последний раз был способен на слёзы, - наставительно ответил Дориарх, не принимая обвинений тренера. – Что наступает после?

Дармин почесал бритый затылок, задумываясь. Чтобы он и расклеивался настолько… Давно такого не было.

- Ну… - пожал он плечами. – Легче вроде становится. Башка как-то лучше работать начинает.

- Именно этого я для Айнара и хочу. Он должен оплакать Ноат. По-настоящему. И отпустить. Настолько, насколько вообще на это способен.

Тренер вздохнул:

- Тебе виднее. Надеюсь, завтра он сможет прийти в себя после встряски, что ты ему устроил. Его на работе уже ждут. Артур там весь в поту зашивается. Да и я не тяну столько групп на себе в нормальном темпе. Он нужен нам полностью вменяемым.

- Вернётся, будь уверен, - кивнул Дориарх, бросая последний взгляд на сгорбившуюся над могилой тёмную фигуру стража, хрипы прекратились, кладбище вновь погрузилось в тишину. – Он справится.