Ага, размечталась. Вопреки недавнему предложению, все попытки разговорить надзирательницу оборачиваются провалом. Особенно те, где я пытаюсь выяснить, зачем Маргарет вообще нужна была сиделка.
— Время позднее, мисс Бенсли. Доктор прописал вам больше отдыхать и избегать любые волнения. — Она говорит со мной, как с маленькой, неразумной девочкой. В груди вспыхивает глухое раздражение.
Мне удается лишь выяснить, что днем ранее у сиделки значился отгул, а потому в поместье ее не было. Совпадение? Или убийца об этом знал, раз выбрал именно эту ночь для покушения?
Клара садится на стул возле моей кровати, и я понимаю, что этой ночью вряд ли смогу ознакомиться с содержанием дневника. Под хмурым взглядом женщины ужасно неуютно. Я верчусь под одеялом, изнывая от жары. Откидываю его в сторону и через минуту дрожу от холода.
А через час комната буквально содрогается от оглушительного храпа. Клара растеклась на стуле. Голова запрокинута, ноги вытянуты и упираются в ножку моей кровати. Рот широко открыт.
Уснуть под столь громкий звук невозможно, но сон — последнее, что меня сейчас интересует. Я размышляю обо всем произошедшем, раскладывая по полочкам события дня.
Пытаюсь придумать, что делать дальше. Чем дольше пребываю в этом доме, тем отчетливее осознаю, что нужно из него бежать. И, возможно, следователь, который прибудет завтра — мой единственный шанс.
Страх в глубине моей души смешивается с азартом. Я все еще чувствую себя в центре какого-то спектакля. Однако сценарий к нему хочется писать самой.
В душевный недуг Маргарет верится с трудом. Скорее всего, лекарство все же успело всосаться и вызвало столь красочные галлюцинации. И если продолжить его принимать, то я непременно повторю судьбу предыдущей хозяйки тела.
Вот только планы у меня совсем другие. Обрести независимость. Избавиться от нависшей угрозы. Прожить жизнь так, чтобы в сорок два года я не испытывала горького разочарования. Далеко не каждому дается второй шанс, и упускать его я не намерена.
Ночь длится бесконечно долго. Едва рассветные лучи начинают проникать сквозь шторы, Клара просыпается. Недовольно шипит, разминая затекшее тело. Под ее ногами скрипят паркетные доски.
Я разглядываю ее исподтишка, притворяясь спящей. В утреннем свете фигура сиделки выглядит столь же внушительной и не менее пугающей. Женщина внимательно смотрит на меня, а затем тихо удаляется, прикрыв за собою дверь.
Через несколько минут в глубине особняка раздаются чьи-то голоса. Один из них я узнаю́ — он принадлежит матери Маргарет. Вскоре я слышу приближающиеся шаги — как минимум двое поднимаются сейчас по лестнице. Дверь распахивается, и я делаю вид, что только что проснулась.
— Доброе утро, Маргарет. — Приветствует меня родительница. Она проходит в комнату и брезгливо распахивает портьеры. Яркий утренний свет врывается в комнату, заставляя меня сощуриться. Воздух кажется тяжелым, спертым, и оттого нестерпимо хочется открыть окно.
— Доброе утро. — Настороженно хриплю я.
В проеме мнется девушка лет двадцати пяти. На ней скромное синее платье, в руках — небольшой кожаный чемоданчик. Я смотрю на него не отрываясь, испытывая странное волнение. Кажется, это и есть часть обещанных “приготовлений”, после которых Эммет не сможет меня забрать.
— Лоуэлл может нагрянуть в любой момент, а потому у нас полно работы. — Безапелляционным тоном заявляет леди Бенсли. — Одри, приступайте.
Девушка, к которой она обратилась, делает решительный шаг в мою сторону.