Второй шанс для старой девы (СИ)

Глава 14. Несдержанность

Эммет Лоуэлл

Табачный дым, негромкая музыка, азартные игры, разговоры о женщинах, взрывы смеха — пьяного, несдержанного. Последнее, что делают аристократы в джентльменских клубах — ведут себя как джентльмены.

— Ваша Светлость, — официант коротко кланяется, ставя передо мной стакан с местным пойлом. Хорошим, надо полагать. В начале вечера всегда подают самое лучшее. Это ночью, когда веселье становится совсем неудержимым, можно поить гостей чем угодно.

Разницы не заметят.

— Ваша Светлость! Какая честь, — раздается откуда-то сбоку. Я поворачиваюсь и вижу Джерома Андельм. Владелец клуба. Он широко улыбается, протягивает руку для пожатия. — Читал заметку о грядущей свадьбе. Примите мои самые искренние поздравления!

— Благодарю, — холодно улыбаюсь в ответ, ожидая, когда он уйдет. Но он не уходит. Пользуется тем, что мой столик свободен и присаживается напротив, загораживая собой небольшую сцену.

Выступление начнется с минуту на минуту, и разогретые местными напитками аристократы уже вышли из приватных кабинок в общий зал. И я в их числе. Меня здесь видят не часто, а потому за последний час уже человек тридцать подошли выразить свое почтение и поздравить с помолвкой.

Вот только ни один из них не рискнул сесть за мой стол. Впрочем, Джером — владелец, он с каждым посетителем старается быть на короткой ноге. Удивляться тут нечему.

— Лучше момента для визита и не могло быть! — сообщает Джером. — Сегодня выступает наша звезда, Каира.

— Вот как, — делаю вид, что творческий псевдоним Каролины Дарквудс мне незнаком. — Неужели настолько хороша?

— Неподражаема, — доверительно сообщает он. — Проблема только одна. После нее другие женщины кажутся недостаточно… недостаточно.

Он заливисто смеется и хлопает себя ладонями по коленям, словно только что рассказал лучшую шутку из своего арсенала.

— Заинтригован. Не могу дождаться, — отвечаю я ровно то, что он от меня ожидает.

На фоне начинает играть музыка, световые прожекторы ярко освещают сцену. Джером поднимается, снова пожимая мою ладонь — на этот раз обхватывая двумя руками. Желает отличного вечера, а после идет в отдельную ложу в первых рядах.

Живой оркестр начинает играть странную мелодию — протяжную, плавную. Разговоры стихают, взгляды устремляются к сцене. Слышится скрип подъемного механизма, и прямо из пола появляется платформа с женской фигурой.

Зал реагирует моментально. Кто-то шумно втягивает воздух, кто-то хлопает в ладоши и даже свистит, кто-то завороженно смотрит на брюнетку. А все потому, что одета она в совершенно дикие одежды: грудь прикрыта яркой тканью c россыпью драгоценных камней, живот открыт, в вырезе тонкой летящей юбки виднеются стройные ноги. Бедра тоже усыпаны камнями и небольшими золотыми пластинами.

Она выглядит порочно и в то же время загадочно.

Темные волнистые волосы небрежно рассыпаны по плечам. Низ лица скрыт полупрозрачной тканью. Глаза ярко подведены черной краской, привлекая к себе внимание.

Хочется снять браслет и узнать, какие эмоции она испытывает, но сейчас явно не время. Они наверняка растворятся в реакциях других зрителей. Купаться в чужой похоти весь вечер — последнее, что мне сейчас нужно.

Она осматривает зал, и ее взгляд на пару мгновений останавливается на мне. Глаза чуть расширяются. Очевидно, знает, кто я.

Проклятье, надеюсь, не сбежит.

Но Каролина почти сразу разрывает зрительный контакт. Изящно кланяется, а затем замирает с поднятыми руками. В музыку неожиданно врываются резкие звуки — барабаны и что-то еще. Танцовщица принимается двигаться… точнее, двигается исключительно нижняя часть ее тела. Бедра и живот извиваются в быстром ритме, заставляя драгоценные камни ярко мерцать в свете прожекторов.

Признаться, выглядит впечатляюще. Необычно. Смело, захватывающе. Бесстыдно. Она уже извивается всем телом, смотрит томным взглядом в душу каждого и не на кого конкретно. Музыка ускоряется, разжигая пламя в крови.

Зал покорен. Поглощают ее взглядом, а кто-то и вовсе пытается встать. К ним тут же подходит охрана и вежливо просят сесть на место.

А танец все продолжается. Мелькают бедра в вырезе, дразня своими изгибами. И если раньше я бы, возможно, купился на столь откровенную демонстрацию, то сейчас…

Я по-прежнему хочу совсем другую женщину.

Даже как-то неприятно осознавать, что эта зацикленность заходит так далеко.