Вуаль из виноградных лоз

Глава 3

Кареса

Мария, моя личная помощница, поднялась со своего места, когда я вышла из спальни в гостиную. Я находилась в «Белла Коллина» уже три дня. За это время я уже успела нарядиться в вечернее платье и пообедать с аристократами Умбрии. Но до сих пор не было ни слова от принца Зено.

Мария нахмурилась, когда заметила, что на мне надеты тренировочные леггинсы и лонгслив. Я собрала волосы в высокий пучок и не стала наносить макияж.

— Думаю, мне нужно выбраться из этого дома, — сказала я, садясь на стул, чтобы завязать шнурки на своих кроссовках. — Я хочу пробежаться и подышать свежим воздухом.

— Очень хорошо, герцогиня. Но на вашем месте я бы придерживалась садовых дорожек. Сбор урожая уже начался, и виноделы сейчас очень заняты.

Я кивнула и вышла за дверь, Мария последовала за мной.

— Несколько дней я буду отсутствовать. Мне нужно съездить в Ассизи²⁰. До ланча у вас не запланировано никаких дел, — она одарила меня широкой улыбкой. — У вас есть время отдохнуть и познакомится с поместьем. Территория очень красивая и здесь есть на что посмотреть.

— А принц? — спросила я, главным образом потому что должна была.

Мария отрицательно покачала головой.

— Сегодня он уехал в Турин²¹. Не знаю, когда вернется, — она сжала мою руку. — Его отец был трудоголиком. Я бы подготовилась к тому, что и его сын будет таким же.

Мы подошли к главным дверям и вышли на свежий воздух. Мария расцеловала меня в обе щеки и попрощалась.

Я окинула взглядом садовые тропинки и решила отправиться налево в сторону леса. Я включила телефон, надела наушники и позволила ритму плейлиста для бега ударить по своим ушам. Я бежала так быстро, как только могла, мое сердце колотилось в груди от ощущения полной свободы.

Я мысленно вернулась ко вчерашнему дню. Мария дала мне стопку глянцевых брошюр, что бы я их просмотрела. Не было ни официального предложения, ни помолвочного кольца, но подготовка в свадьбе уже шла полным ходом.

Я бежала и бежала, пока тропинка не закончилась. Она петляла, пытаясь привести меня обратно к особняку, но я еще не была готова. Я взглянула за ее пределы, но все, что виднелось впереди — это поля виноградников.

В одно мгновение меня поразила вспышка воспоминаний из детства. О том, как я бегу по виноградникам в нашем поместье в Парме, и о том, как листья целуют мои протянутые к ним пальцы. Поэтому решила побежать прямо. Я наклонила голову и ощутила на своей коже лучи полуденного солнца.

Играла песня за песней, и я продолжала бежать, мои ноги двигались в такт музыки. Я забежала так далеко, что, когда остановилась перевести дыхание и оглядеться, поняла, что не знаю, где именно нахожусь.

Я вытащила наушники и попыталась услышать хоть какие-то признаки жизни. Я слышала, как вдалеке продолжался сбор урожая, но поблизости никого не было. Я поднялась на цыпочки, осматривая окрестности в поисках какой-либо активности. Передо мной не было ничего, кроме полей с многочисленными рядами виноградника и маленького коттеджа, находящегося примерно в трехстах ярдах от меня.

Пройдя до конца ряда, я двинулась по направлению к коттеджу, надеясь, что кто-нибудь окажется дома.

Пока я шла медленным, ровным шагом, меня охватило чувство покоя. Здесь среди виноградных лоз я почувствовала свободу, которую не ощущала с детства. Последние три дня были окутаны сменой часовых поясов и чувством долга. Сон давался мне очень тяжело, и я сильно скучала по дому. Так сильно, что мне казалось, будто в моем животе образовалась дыра. Мои родители были взволнованы предстоящей свадьбой, поэтому я не говорила им, что чувствую на самом деле. Однако Мариэтта сразу же меня раскусила. Она сказала одну единственную вещь, которую могла — что я должна оставаться сильной.

Земля под ногами начала возвышаться. Я шла вперед, пока не смогла лучше разглядеть коттедж. Я остановилась и заморгала. Виноградные лозы, среди которых я шла, закончились. Между мной и следующим виноградником простиралось открытое поле, огражденное деревянным забором.

Заставляя себя двигаться дальше, я заметила, что этот виноградник был намного меньше тех, которых я видела в этом поместье. И все же виноградные лозы были полнее и отличались от других, а земля здесь имела более насыщенный цвет.

Я осторожно обошла забор, пытаясь рассмотреть, был ли за ним кто-то. Я могла видеть, что большинство виноградных лоз располагались у задней стены коттеджа. Убедившись, что рядом никого не было, я прошла через маленькую деревянную калитку по дорожке, ведущей к небольшому аккуратному саду. Хоть он был и невелик, но был полон ярких красок, переходящих от летних оттенков в золотые и оранжевые цвета осени. Из старой водяной мельницы, стоявшей рядом с коттеджем, текла тоненькой струйкой вода. К тому времени как я подошла к красной двери жилища, я оказалась сильно впечатлена. Это место было как из сказки. Я замерла, пока мои глаза упивались садом и маленьким причудливым коттеджем.

— Как на картине, — прошептала я.

Это место, этот уголок неземного покоя был изображён на картине, висевшей в главном доме. Той самой, что украшала вестибюль.

«Это была любимая картина моего отца»

Я стояла именно перед тем коттеджем.

Затем, набравшись храбрости, я осторожно постучала в дверь, но никто не ответил.

Поэтому я двинулась дальше по садовой дорожке, ведущей на задний двор, все время продолжая изумляться. Этот вид очаровывал не меньше. Сзади коттедж украшала деревянная терраса. От сюда я могла увидеть заднюю часть главного дома. И если я не ошибаюсь, даже свою комнату. Особняк был далеко, и почти ничего не было видно, но я была уверена, что это было именно она.

Несмотря на то, что теперь я узнала, как вернуться к главному дому, я продолжила осматривать окрестности. Внушительное строение, похожее на амбар, стояло неподалеку среди деревьев. Я прищурилась, но не смогла рассмотреть, что именно это было за постройка, поэтому продолжила идти.

Рядом с амбаром находился огражденный загон с двумя конюшнями. Улыбка тронула мои губы, когда я увидела двух пасущихся лошадей. Если и было что-то, что я любила больше, чем винный бизнес и психологию, это лошади. Я уже много лет участвовала в конкурсах по конкуру²² и дрессуре. На самом деле я пять лет подряд становилась чемпионом Хэмптона по дрессуре. Но одна лишь травма, которую я получила в последний год учебы в колледже, и я больше не могла ездить верхом так долго, как мне бы хотелось.

Добравшись до забора, я пощелкала языком, пытаясь подозвать к себе лошадей. Та, что была ближе ко мне, подняла голову. Это был черный мерин. Он посмотрел на меня, его уши вертелись взад и вперед в попытке понять мои намерения.

— Иди сюда, малыш, — позвала я, наклоняясь вперед, когда он осторожно начал приближаться.

Он был не меньше семнадцати ладоней²³, с длинными белыми перьями, спадающими на его огромные копыта. У него была толстая шея и крепкие тяжелые ноги. Если я не ошибалась, он выглядел, как смесь Шайр²⁴ с Фризской лошадью²⁵. Он был абсолютным красавцем. Длинная, густая, блестящая черная грива. Некоторые пряди были волнистыми, как и на хвосте.

Когда он остановился напротив меня, я протянула открытую ладонь, позволяя ему обнюхать мою кожу. Через пару секунд он наклонил свою голову, позволяя мне погладить его шею и почесать по загривку. Я засмеялась, когда он уткнулся носом в мою руку.

Затем глухой стук второй пары копыт привлек мое внимание. К забору подошла другая лошадь, меньшая по размеру. Мое сердце воспарило. Она была Андалузской²⁶ — моя любимая порода лошадей. А еще лучше было то, что она была серой в яблоках. Я никогда не видела Андалузскую лошадь такого окраса вживую.

Несколько лет назад у меня был черный Андалузец по кличке Галилео. Для такой юной девушки, как я, он был всей моей жизнью. Несколько лет назад он умер. Я была с ним рядом, когда ветеринар выполнял свою работу. Я гладила его по шее и целовала, когда он уже не мог подняться с земли. Для многих он был просто лошадью, но его потеря разбила мое сердце.

Эта лошадь была крупнее, чем Галилео, возможно пятнадцать ладоней²⁷, с сильным, более грубым телосложением. Но она была не менее красивой. При взгляде на нее на моих глазах навернулись слезы.

Это было забавно, как воспоминания могли подкрасться к тебе и вызвать самые скрытные дремлющие эмоции.

— Ну, здравствуй, маленькая леди, — сказала я, когда она позволила мне прикоснутся рукой к ее носу. — Ты такая красивая. Ты напоминаешь мне того, кого я очень сильно любила.

Ее платиновая грива и хвост блестели на солнце, словно расплавленное серебро. Длинные волны спускались до самого верха ее боков.

— Как тебя зовут? — спросила я.

Ее нос искал еду в моих руках. Рядом со мной стояла каменная скамейка, на которой лежало несколько уже нарезанных морковок. Я взяла парочку в руки и накормила каждую из лошадей, протягивая к ним свои ладони.

Черный мерин придвинулся еще ближе ко мне. Я заслужила его доверие. Затем я поцеловала его в нос и спросила:

— Что это за место, хм?

Осознав, что мне больше нечего им дать, кобыла и мерин неторопливо двинулись на середину загона, чтобы продолжить пастись. Я понаблюдала за ними, пока не заметила небольшую, но полностью оборудованную конюшню.

«Кто-то ездит на них», — подумала я.

Эти две лошади были исключительной породы и очень дорогие. И быть неоседланными, было бы нелепо.

Я оглянулась вокруг в поисках еще какой-нибудь живности, но никого не заметила. Я покинула загон, чтобы продолжить свое расследование, нырнув под низко висящие ветви деревьев, пока мне не открылся вид на остальную часть земли.

Я ахнула. Передо мной оказалось множество рядов, полных виноградных лоз, точно таких же, которые росли перед коттеджем. Здесь было всего лишь несколько акров — может восемь или девять, но спелый виноград источал невероятно сильный, вызывающий привыкание мускус. Ягодный аромат в этом уголке поместья, был сильнее, чем в других.

Это было самое красивое место, которое я когда-либо видела. Пейзаж достойный лучших масленых красок и холста. Я понимала почему старый король был так одурманен этим кусочком рая, спрятанным от любопытных глаз.

Продолжая идти вперед, я вышла к искусственно выложенной дорожке, располагающейся вдоль высокой стены амбара и наткнулась на его двери. Они были заперты. Я вздохнула от разочарования.

Только я собралась идти назад, как вдруг услышала вдалеке мелодию знакомых нот, принесенных легким ветерком. Я повернулась, следуя оживленному зову хоров. Я прошла три ряда вглубь находящегося в углу виноградника, прежде чем узнала музыку, которая казалось доносилась из центра виноградного поля — это был Верди²⁸.

Я глубоко вздохнула, когда сквозь листву услышала Dies Irae²⁹ из Messa de Requiem³⁰. Мое сердце забилось быстрее. Будучи родом из Пармы произведения Джузеппе Верди играли в моей крови. Одним из моих любимых воспоминаний, когда я была ребенком, был наш семейных поход на оперу в Piazza Garibaldi³¹ в центре Пармы.

Я следовала за музыкой, пока она не привела меня к старому серебристому кассетному магнитофону, стоящему по середине одного из рядов. Из грязных поцарапанных динамиков лилась музыка. Я в замешательстве нахмурилась, останавливаясь рядом с ним. У кого в наше время вообще мог быть магнитофон, не говоря уже о кассетах?

Затем сквозь густую листву в нескольких рядах от себя я заметила какое-то движение. Видно это был рабочий, собиравший урожай с этого сравнительно небольшого участка. Ветер выбрал именно этот момент, чтобы подняться, и я начала замерзать. Осенние холода становились все ближе. Я обняла себя руками, пытаясь согреться, и прошла один ряд виноградных лоз, затем другой… и когда пересекла третий, я замерла.

Примерно в двадцати футах от меня находился мужчина. Он стоял спиной ко мне, но я могла видеть, что он был высокий, с широкими плечами и узкой талией. У него были черные растрепанные волосы и кожа глубокого оливкового цвета. На нем были коричневые рабочие ботинки и пара поношенных джинсов, надетых на его мускулистые ноги.

Я стояла словно загипнотизированная, когда он потянулся к высокой лозе слева от себя. Со скрупулёзной сосредоточенностью он осматривал гроздь в своих руках. Он пробежал пальцами по каждой ягоде, держа грозди на своей ладони. После наклонился и понюхал их. И наконец, явно довольный тем, что смог ощутить, он взял в руку секатор и срезал гроздь винограда с лозы, затем осторожно положил ее в уже заполненное ведро, стоящее у своих ног. После мужчина выпрямился, медленно снимая напряжение со своей шеи. Он откинул голову назад и сделал глубокий вдох свежего послеполуденного воздуха.

По моей спине пробежала дрожь при виде его потной кожи, блестящей в ярком солнечном свете. Затем я только начала приходить в себя, когда он наклонился за ведром… и повернулся лицом в мою сторону.

Я была уверена, что ветер все еще обдувал мою кожу и время продолжало идти, но в тот миг, когда мои глаза посмотрели на прекрасное суровое лицо этого мужчины, мне показалось, что время остановилось. Сильная острая челюсть, покрытая неухоженной темной щетиной, гладкая загорелая кожа, покрывающая скульптурные щеки, на одной из которых виднелся небольшой шрам, и пухлые розовые губы — от всего этого вида у меня остановилось дыхание. Но больше всего меня поразили его миндалевидные глаза… самые яркие, самые голубые радужки, выглядывающие из-под длинных черных ресниц… глаза, которые как я быстро поняла, были устремлены прямо на меня.

Мужчина встал, как вкопанный, ведро с виноградом висело на его плече. Его внушительные бицепсы были напряжены от веса так же, как и его почти бирюзовые глаза, которые все еще оставались прикованными ко мне.

С трудом сглотнув, я заставила себя открыть рот и заговорить:

— Здравствуйте, — слабо произнесла я, в моем горле пересохло после пробежки. Я вздрогнула от волнения, услышанного в своем голосе.

Мужчина все еще не двигался.

Прочистив горло, я сделала шаг вперед и улыбнулась. Его глаза сузились в подозрении.

— Извините, что побеспокоила вас. Я немного заблудилась, когда заметила ваш коттедж. Я подошла узнать направление и, — я нервно рассмеялась, — была очарована виноградником, садом и лошадьми, что попались мне на пути.

Мужчина все еще молчал. Он не сдвинулся ни на миллиметр.

Мне пришлось заполнить тишину еще большим бормотанием:

— У вас очень красивый дом, — сказала я, побледнев. — Я имею ввиду, что не заходила внутрь, клянусь. Я имела ввиду сам коттедж — серый камень, красивая крыша. И сад… и ваши лошади. Я просто обожаю лошадей. Раньше я участвовала в соревнованиях, — я оборвала себя, стиснув зубы чтобы замолчать.

Я глубоко вдохнула и сделала несколько шагов в его сторону, пока не остановилась напротив него, протянув к нему руку.

— Сначала мне нужно было представится. Меня зовут Кареса. Приятно с вами познакомится.

Голубые глаза мужчины, которые так пристально следили за мной, опустились на мою протянутую руку. Я наблюдала, как его кадык дернулся, и его уже и так покрасневшие от работы щеки еще сильнее залились румянцем.

Мы были так близко друг к другу, что я могла почувствовать тепло его кожи, распространившееся в холодном воздухе между нами. Я подняла глаза и заметила насколько он был высокий. Думаю, около шести с половиной фута. Он был на дюйм или два выше Зено. И определенно он был крупнее, чем принц. Его торс был набит мускулами, а на его груди виднелась россыпь темных волос. Не было ни одной части тела, которая не была бы мускулистой, но не как у бодибилдеров. Этот мужчина был подтянут и находился в хорошей форме, но он не был огромным. Он был… захватывающим. Я не могла подобрать ни одного другого слова чтобы описать его.

Его внезапное движение застало меня врасплох. Мужчина медленно опустил взор на землю, бросил секатор и выпрямился. Он вытер грязную ладонь о джинсы, низко сидящие на его талии, что ненароком мой взгляд устремился к V-образной линии, уходящей за пояс его штанов. Я почувствовала, как покраснели мои щеки.

Затем он протянул свою руку, и я уставилась на нее, когда тепло его кожи коснулось моей ладони. Его грубые пальцы нежно обхватили мои, и он робко произнес:

— Здравствуйте, Кареса. Меня зовут Ахилл, Ахилл Марчеси.

Его глубокий баритон, мягко обволакивал слоги моего имени. Он сжал мою руку и затем отпустил.

— Ахилл, — повторила я, улыбаясь.

Я посмотрела ему в глаза и заметила, что он нервно на меня смотрел. Густая прядь черных волос упала ему на лоб, закрывая часть его правого глаза.

— Очень приятно с вами познакомится, — сказала я и снова обняла себя руками.

Он стоял на месте, отпустив голову, явно не зная, что дальше делать или что сказать.

— Ваш дом, — повторила я, — необыкновенный.

— Спасибо, — ответил он, выглядя удивленным комплиментом.

Ахилл на мгновение отвел взгляд, но когда вновь посмотрел на меня, он спросил:

— Вы ведь герцогиня ди Парма, верно?

— Вы слышали обо мне?

— Всем здешним рабочим сообщили о вашем скором прибытие. Поведали о вашем союзе с принцем, — он сделал глубокий вдох. — И о том, что вы останетесь здесь жить до вашей свадьбы.

— Ох, — ответила я.

Я не знала почему, но мне не хотелось сейчас говорить об этом. Сегодня я впервые за эти три долгих дня получила отсрочку от этой договорной свадьбы. Я хотела продлить этот момент. Было приятно поговорить с кем-то, кто не давал бы мне советы по поводу званых обедов и правил этикета.

Ахилл указал куда-то вдаль.

— Главный особняк находится в той стороне. Если вы пройдете этой тропинкой и повернете налево, найдете дорожку, которая ведет прямо к дому. Трава хорошо примята от долгих лет хождения по этому пути, и вы сможете безопасно добраться.

— Спасибо, — сказала я.

Ахилл повернулся и поднял с земли ведро.

Неожиданно для себя, я спросила:

— Вы винодел?

Ахилл, должно быть, решил, что я уже ушла, потому что вздрогнул, услышав мой вопрос. Он посмотрел на меня через плечо, нахмурив свои темные брови и кивнул. Он снова закинул ведро на плечо и, проходя мимо меня, натянуто улыбнулся.

Я раздраженно замотала головой.

«Кареса, что ты делаешь?» — спросила я у самой себя. — «Он явно хочет, чтобы ты ушла».

Но я не послушала свой внутренний голос. Вместо этого я наблюдала, как он идет по направлению к амбару. Когда он скрылся из виду, я кинула последний взгляд на виноградник. По-видимому, он только недавно начал собирать урожай. Первая секция уже была освобождена от винограда, но остальная часть виноградника была заполнена до краев.

С высокого дерева, стоящего рядом со мной, раздалось пение птицы. Ее пронзительные ноты вывели меня из транса собственных мыслей, и я двинулась с места. Я шла между деревьев, пока не вернулась обратно к амбару и конюшне. Справа от себя я увидела Ахилла, вновь появившегося из дверей амбара. Мерин в загоне заржал и потрусил в его сторону. Я наблюдала, как на лице Ахилла появилась едва заметная улыбка. Мое сердце подпрыгнуло от этого зрелища. Оно забилось сильнее, когда он подошел к коню и провел рукой по его шее, поцеловав в голову.

Я сделала шаг, и под моей ногой хрустнула ветка, лежавшая на земле. Этот звук эхом разнесся вокруг, словно гром. Мерин посмотрел в мою сторону, его примеру быстро последовал и Ахилл. Он моргнул один раз, затем второй, его вопросительный голубой взгляд не помогал моему учащенному пульсу.

Я прочистила горло.

— У вас очень красивый конь, — крикнула я и стала подходить ближе.

Ахилл кивнул в знак согласия, его рука пробежала вверх и вниз по загривке коня.

Когда я поравнялась с ними, то протянула руку, чтобы погладить мерина по носу.

— Какой он породы?

Ахилл сглотнул, склонив голову набок и ответил:

— Его отец был породы Шайр, а мать Фризской лошадью.

Я улыбнулась и издала легкий смешок.

Рука Ахилла перестала гладить коня, и он посмотрел на меня тяжелым взглядом, от чего мои щеки вновь покраснели.

— Извините, — сказала я взволнованно. — Я просто правильно догадалась о его смеси, когда увидела ранее.

Ахилл коротко мне улыбнулся, но едва заметного проблеска веселья было достаточно, чтобы в моем животе запорхали бабочки. Молчание тянулось между нами, пока к нам не подошла другая кобыла. Так как умеют только лошади, она просунула голову между нами и уткнулась своим носом в руку Ахилла.

Я снова засмеялась, в этот раз громче, когда она ударила копытом по забору.

— Роза, — сделал выговор Ахилл, его голос был хриплым, но глубоким.

Его недовольство длилось недолго. Он вздохнул и провел рукой по серой в яблоках шее Розы.

— И Андалузская, — добавила я.

Мерин отошел назад, чтобы дать Розе подойти к Ахиллу, а сам подошел ко мне. Я погладила его шею, и тепло от его тела согрело мою озябшую кожу.

— Да. Чистокровная.

— У меня была такая. Черный мерин, — я сделала паузу и поцеловала коня в нос. — Он был моим любимым конем.

Я почувствовала на себе взгляд Ахилла и подняла глаза. На мгновение наши взгляды встретились.

— Был?

— Он умер несколько лет назад.

Ахилл кивнул и отвел взгляд.

— А как его зовут? — спросила я, указывая на коня.

— Нико, — ответил Ахилл. — Он мой. Я имею ввиду что езжу на нем.

— Вы ездите верхом?

— Да, — ответил он. — Главным образом, чтобы проверять виноградники. Легковые и грузовые машины могут повредить почву, поэтому я езжу верхом, — он пожал плечами. — Тем не менее, я предпочитаю его.

Я внимательно посмотрела на Ахилла, поймав себя на мысли, что хочу, чтобы он снова заговорил. Он был невероятно застенчив и робок. Мне показалось это удивительно милым. За всю свою жизнь я встречала мало мужчин, которые были бы замкнутыми или застенчивыми. Большинство из них были сильны и уверены в себе, а в некоторых случаях и переполнены собственной значимостью. Большинство из них вели себя так же, как и принц.

— А кто ездит на Розе? — спросила я.

Движение было очень слабым. Если бы я не смотрела, я бы пропустила его. Рука Ахилла замерла на шее Розы в ту же секунду, как вопрос слетел с моих губ.

Он сделал глубокий вдох, когда мягко ответил:

— На ней ездил мой отец. Она была его лошадью.

Была.

Это слово сразу же все объяснило.

— Сочувствую вашей утрате, — сказала я через мгновение.

Рука Ахилла упала с шеи Розы, и он одарил меня напряженной, но благородной улыбкой.

— Мне нужно вернутся к работе.

По его глазам я поняла, что он не знал, что еще мне сказать. Не знал, как вести себя рядом со мной.

— Хорошо, — ответила я и, поцеловав каждую лошадь в нос, отошла от загона в сторону тропинки, ведущей к саду.

Ахилл стоял напряженно, его глаза метнулись к моим, а затем снова к земле.

— Было приятно с вами познакомится, — сказала я и помахала рукой.

Ахилл ответил не сразу, но все же произнес:

— Мне тоже, герцогиня.

Не сказав больше не слова, он повернулся и зашел снова в амбар.

Я вздохнула, почувствовав мягкое разочарование. Я хотела бы посмотреть, что находится у него в амбаре, и даже поговорить о вине. Но поняла, что он был не из тех людей, которые могли непринуждённо везти разговор.

Я вышла из сада и закрыла за собой простую деревянную калитку, которая так идеально подходила к дому Ахилла. Как он и сказал, хорошо протоптанная тропинка вела меня прямо к главному дому. Я пробежала трусцой весь обратный путь, только в этот раз не слушая музыку. Мой разум был занят мыслями о встрече с Ахиллом.

Мое сердце скакало в груди, когда я думала о нем, когда представляла его застенчивое, красивое лицо, его скульптурное тело — оно было невероятным. Грязь на руках и пот на его коже, делали его еще более привлекательным.

Когда я добралась до двери особняка, то покачала головой. Я не должна была думать о другом мужчине. Я здесь, чтобы выйти замуж, а не развлекаться. Я была помолвлена с Зено и на этом точка.

Я зашла в дом и подошла к картине, на которой был изображен каменный коттедж, и начала изучать ее более внимательно. Это определенно был дом Ахилла. Хотя теперь, когда я видела его воплоти, как бы талантлив не был художник, он не смог отдать должное живописности пейзажа.

— Вам она нравится, герцогиня? — я взглянула направо и увидела одну из работниц поместья, улыбающуюся мне.

— Да, — ответила я. — Очень.

Пожилая женщина кивнула.

— Это место почти так же прекрасно, как и вино, которое там создают, и почти так же очаровательно, как винодел, который там живет.

Когда экономка повернулась, чтобы уйти, ее слова повисли в воздухе.

— Что, простите? — резко спросила я.

Она повернулась ко мне лицом.

— Что вы имели в виду, прекрасно так же, как вино?

— Мерло, герцогиня. «Белла Коллина Резерв».

Мое сердце забилось в груди словно пулеметная очередь.

Экономка улыбнулась.

— Это дом знаменитого винодела, который создавал наше мерло. Это место годами принадлежало его семье. Теперь им управляет его сын.

— Ох, — прошептала я.

Мои глаза вернулись обратно к картине. Я не была уверена, стояла ли рядом со мной экономка или я осталась одна. Кровь бежала по моим венам, а легкие пытались вдохнуть побольше воздуха. Я продолжала стоять словно статуя, гипнотизируя картину с изображением небольшого коттеджа, сказочным садом и пышно разросшимся виноградником, окружающим его.

И я думала об Ахилле. Ахилле, находящимся среди виноградных лоз, собирающего вручную ягоды с такой глубокой страстью в своих глазах и такой интенсивной сосредоточенностью на своем лице…

— «Белла Коллина Резерв», — прошептала я про себя, — Ахилл создает мое любимое мерло.

Я не уверена, как долго стояла, смотря на картину. В конечном итоге, я вернулась в свою комнату. Наполнила ванну и залезла в нее, позволяя горячей воде окутать и успокоить меня своими ароматными парами лаванды.

Ахилл был скрытным человеком, в этом я была уверена. Больше я ничего о нем не знала, но чувствовала, что ему было некомфортно от моего присутствия и от нежеланного вторжения в его мир.

Я знала, что он не ожидал увидеть меня снова. Но когда я закрыла глаза и представила этот маленький приватный виноградник и красивого мужчину, который там работал, я решила туда вернуться.

Я сказала себе, что хочу поговорить с мужчиной о своем любимом вине, посмотреть и понять процесс его изготовления, задать множество вопросов, которые у меня накопились.

Но когда в моих мыслях появлялись голубые глаза Ахилла, я пыталась игнорировать правду в своем сердце — что мне хотелось поговорить с этим мужчиной из-за него самого. Не просто из-за вина, а из-за него.

И все же я заставила себя притвориться, что все было наоборот.

Я была помолвлена с принцем.

Я должна была выйти замуж за Зено.

Речь шла только о мерло.

Больше ни о чем.