Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

Глава 15. В ад и обратно

— Он никому тебя не давал! — рыцарь поднял суккубу к потолку и тряхнул так, что связь пропала на пару секунд. — Стерег, как гребаное сокровище! И вот твоя плата! Вот твоя благодарность!

— Арграхира! — заорал во всю глотку, но девушка не ответила на призыв.

«Бегите», — прозвучало в голове, и ментальный контакт оборвался.

— Ее раскрыли? — догадался Буран. — Все, валим.

— Мы должны помочь! — крикнул в ответ. — Она же совсем рядом!

— И что ты сделаешь с Клешней без оружия?! Вдобавок, сюда уже несется половина гарнизона!

— Я ее не оставлю!

— Ты сам придумал этот план! — Семен толкнул меня в грудь. — И расписал все по пунктам!

За стеной раздался стук копыт — особенно громкий в гулкой пустоте каменного мешка. Мы вмиг заткнулись и уставились на дверь, нервно вздрагивая от каждого шага — топот приближался. Буран ругнулся и выставил палицу перед собой, Рен вооружилась обломком доски. Сложно сказать, сколько бесов приближалось, но точно не крупный отряд. Два-три, не больше.

Сердце тревожно екнуло. С рядовыми игроками как-нибудь справимся, хотя эффект внезапности уже потерян — твари знают, что птичка упорхнула из клетки, а значит и остальные не сидят, сложив руки. Но если по приказу вожака заявились Леон и Трикс — нам конец, без вариантов. Единственное, что мы могли сделать — погибнуть в бою: быстро, безболезненно и с честью. Поэтому не поленился и тоже поднял заостренную щепу — если уж не получится победить врага, то хотя бы вспорю себе горло.

Топот стих у самого порога. Пальцы легли на чуть скрипнувшую ручку. Мы напряглись, до рези в глазах всматриваясь в темноту, готовую в любой миг распахнуться рыжим прямоугольником. Вот дверь легонько отошла, в щелку протиснулась рогатая голова и устало прошептала:

— Мальчики, не ссорьтесь.

— Артур, стой! — мечник попытался схватить за плечо, но промахнулся. — Вдруг ловушка?!

Плевать. Бросился наружу и стиснул демоницу в объятиях. Та, в свою очередь, прижимала к груди охапку оружия, поэтому долгожданное воссоединение получилось неловким и недолгим. Да и некогда нежиться — Великая Кузня гудела, изрыгая из каждой щели крики, грохот и лязг доспехов. Отстранившись, оглядел девушку с ног до кончиков рогов — за исключением синяка на шее и кровоподтека на щеке полный порядок.

— Не бойся, не рассыплюсь, — проворчала Хира, любящая такую заботу, как черт — ладан. — Хватайте пушки — и по тапкам.

Повторять не пришлось. Мы вооружились и рванули к лестнице на верхний ярус, слыша позади нарастающий топот копыт. Скоро здесь все перевернут вверх дном, но если мой план хоть чего-нибудь стоит, у нас достаточно времени на побег.

— Сюда! — бестия шикнула и указала на зазор между стеной и наклонным пандусом.

Прислужница видела в полумраке гораздо лучше человека, и спорить никто не стал. Протиснувшись в узкую щель, замерли, стараясь не издавать ни звука. Вверху заскрежетали поворотные колеса, трапециевидные створки распахнулись, и мимо нас пронеслась ватага стражников из плавилен. Первое предположение оказалось верным — темные решили, что беглецы направились к выходу или спрятались на ярусе, но и представить не смогли, что мы отправимся не наружу, а вглубь Крепости.

Дождались, когда шум растворился в полумраке и на цыпочках поднялись в плавильню. Хира и Буран навалились на вороты с таким остервенением, словно задраивали отсек в тонущей подлодке. Пара мгновений оглушительного скрежета, и створки сошлись, отрезав нас от приспешников. Но точно такие же колеса находились и с обратной стороны, и при желании помещение легко бы вскрыли. Дабы этого не произошло, мы с Ренатой приготовились расплавить механизмы магией, ведь они, в отличие от неуязвимого базальта, сделаны из обычной стали. Но как обычно и бывает, даже в самую выверенную схему обязательно закрадется ошибка или непредвиденный фактор.

— Это еще что за шлак приперся? — с характерным вологодским говором проворчал бригадир бородачей — пожилой, седовласый, с отвисшим брюшком, но толщиной ручищ давший фору любому юнцу.

Крепыши оставили кабестаны и сгрудились перед домной, достав из-за поясов молотки, разводные ключи, отвертки и долота. Хмурые лица, обнаженные торсы с замысловатыми руническими татуировками, заправленные в тяжелые ботинки штаны — ни дать ни взять скинхеды перед массовой дракой.

— Не тратьте ману, — Буран выхватил меч и крутанул запястьем. — Занимайтесь железяками.

Демоница выпустила когти и встала рядом с «самураем», широко расставив ноги. Ничуть не сомневался, что друзья справятся с ватагой неписей, поэтому кивнул Ренате и направил разложенный посох на колесо. С близкого расстояния колдовской луч слепил как сварка, и сомкнутые веки мало помогали — пришлось отвернуться, однако исторгнутый волшебницей столб огня бил по глазам ничуть не меньше. Древко дрожало от перенапряжения, слезы щипали веки, и без того горячий воздух нагрелся, а пламя обжигало кожу. Но соратникам приходилось не легче, поэтому терпел, скрипя зубами, а чтобы отвлечься, пытался на слух воспроизвести ход боя.

Зазор между кабестанами — метра два с половиной. Это — наши Фермопилы, «гномы» не лезли через балки, а нападали по два-три в лоб. Что с них взять? Все же не воины, да и мозгов электронных на них пожалели, зато многократное численное превосходство могло аукнуться. Два десятка ботов — это не шутка, стоит зазеваться и строй сомнут, окружат и забьют насмерть. Но пока что, судя по звукам, Семен и Хира более чем успешно держали оборону.

Топот коротеньких ножек и сердитый хрип сменились мокрым хрустом и глухим ударом. Удар по шее — башка долой. Хоть мы с Семеном едва знакомы, к пению катаны успел попривыкнуть и научился выделять среди прочих звуков, коих в цеху предостаточно. Пронзительный свист, разделенный на две короткие ноты: бас на замахе (обух гораздо толще лезвия, и «режет» воздух грубее), и пронзительное (в прямом смысле) сопрано при ударе. Этот дуэт звучал очень часто и всегда заканчивался малоприятным уху чавканьем плоти или треском костей. Не прошло и минуты, когда я для удобства сместил стопу и тут же вляпался во что-то вязкое.

Суккуба тоже не отставала, комбайном перемалывая налетающих неписей. Когти одинаково легко разрубали и мясо, и металл, и дерево, не оставляя никакой возможности для блока. Когда же мы наконец превратили механизм в стекающий по стене расплав и обернулись, от увиденной картины скрутило живот и ком подкатил к горлу. Словно на скотобойне взорвалась бомба — вот как это выглядело. Залитый кровью пол устилали расчлененные тела, обрубки и гирлянды кишок висели на балках, а вонь крови и дерьма перебила даже едкий запах гари.

Стараясь не смотреть на эту мерзость (перелететь или перепрыгнуть, увы, не удалось, и короткий переход по щиколотки в требухе запомнится надолго), подошли к нависшему над домной шнеку. Семен четырьмя взмахами прорезал в нижней части трубы прямоугольное отверстие и осмотрел винт — и диаметр шахты, и длина винта позволяли беспрепятственно пробраться в депо, нужно лишь вращать лебедку в обратном направлении. И без необходимости поднимать груз с такой работой справился бы один человек. Просто вспомните мясорубку — когда перемалываешь мясо, идет туго, но вхолостую прокручивается и мизинцем. Кстати, о Мясорубке...

— Идите, — демоница смахнула кровь со стержня и тронула механизм — шел как по маслу, не тяжелее детской карусели. — Потом призовешь.

— Чур, не крути слишком быстро, — Буран сцепил пальцы ступенькой и помог волшебнице забраться в трубу. — Нам еще пригодятся ноги.

Больше всего побег напоминал спуск по горке в аквапарке, только ржавой, загаженной пылью и сухой. Чтобы конечности не попали под винт, пришлось лечь на спину и поджать ноги к животу. При этом в затылок, шею и лопатки давил вращающийся металл, проталкивая тушку по слою абразива. Благо, все это длилось недолго и ограничилось разодранной на спине одеждой, но не самой спиной. Но вот движение остановилось, однако проблемы только начинались — конец конвейера висел в полуметре над дном бункера для более удобного «втягивания» породы. И хотя за время злоключений канава поиссякла, а вечерний Караван еще не пришел, над нами оставалось несколько метров породы. По сути, мы оказались погребены заживо под толщей угля в зазоре между краем винта и срезом трубы. Для большей наглядности представьте обычный туалет из панельной многоэтажки, отсеките половину высоты, выключите свет, замажьте все пылью, поставьте под углом и сбросьте внутрь троих человек, среди которых двухметровый верзила. И что самое паршивое — этот нюанс в своем плане я совершенно не учел.

«Хира, у нас проблемы».

«Вижу. Работаю».

Звук через твердую среду передается гораздо лучше, и вскоре услышал мерный хруст и шелест — бестия где-то раздобыла лопату и приступила к раскопкам.

«Что в депо?».

«Пока тишина. Все носятся по казармам, но рано или поздно прибегут и сюда».

«Боюсь, мы быстрее задохнемся».

«Так сиди спокойно и экономь воздух».

— Зараза... — Семен колупнул уголь мечом, но ямка сразу заполнилась мелкой фракцией. — Как на тонущей подлодке.

— Рен, можешь что-нибудь сделать?

— Вряд ли, — колдунья попыталась сглотнуть и закашлялась от сухости в горле. — Телекинез — не мой конек. Ну и духота. И воды взять неоткуда...

— А воздуха? — с надеждой спросил «самурай».

— Вот я дура...

Девушка махнула руками, и миг спустя в каморку дунул теплый, вонючий, но все же достаточно обогащенный кислородом воздух, вытянутый из крохотных полостей в сыпучем материале. Мы аж припали к слою угля, как к решетке вентилятора, и втянули живительные струи полной грудью, но через дюжину вдохов потоки иссякли.

— Мана кончилась, — Рен в бессилье опустилась на колени. — Слишком... тяжело.

Неудивительно, с учетом всего, через что пришлось пройти.

— Как же пить хочется, — простонала чародейка.

Хотел попросить суккубу раздобыть фляжку, но решил не рисковать. Пусть лучше копает, чем шныряет у всех на виду. От жажды за час не умрешь, а вот от удушья — запросто.

— Дела, — проворчал Буран. — Ты что, думал, труба торчит из стены как ливневый сток?

— Какая разница, о чем он думал? — буркнула колдунья. — Мы почти выбрались. А если и не получится, то лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

«Артур», — голос прислужницы сквозил тревогой на грани с паникой, а такого за ней еще не наблюдалось.

«Да?».

«Я слышу рев мамонта. Поезд прибудет минут через двадцать. И тогда вас даже сотня экскаваторов не спасет».

— Млять... — не сдержался и ругнулся вслух.

— Что там? — спросил мечник.

— Да так, — с одной стороны, пугать товарищей не стоило — и так сопят, как после марафона. С другой, незнание их тоже не успокоит. Поэтому выбрал компромиссный вариант: сказал правду, но опустил детали. — Поезд приближается.

«Могу протащить тебя через портал. Остальных, увы, не получится».

«Они — не остальные, а мои друзья. Копай, не отвлекайся».

«Понимаю твои благородные порывы, но для меня это — такая себе мотивация. Если что, я зарылась лишь по колени. А труба в двух моих ростах. Вот и прикинь, успею или нет».

— Надо что-то решать, — Семен пнул стенку.

— Верно, — опустился на колени — большего удобства не позволяла теснота. — А пока решаем — надо посидеть, отдохнуть, поберечь воздух.

— Тебе, блин, легко, — проворчали из темноты. — Тебя-то через портал в любой момент вытащат.

— Уже предлагали. Отказался.

— А на кой? — искренне удивился воин. — Катись, помогай откапывать. И воздух нам сэкономь.

— Ага. Просто представь что будет, если здесь откроется пентакль. Вас, может, и не сожжет, но воздух выгорит точно.

— Дерьмо, — Буран цыкнул, чтобы сплюнуть, но передумал, боясь попасть в кого-нибудь из нас. — Никогда не знаешь, где найдешь свою смерть.

— Я тоже не знаю. Но уверен в одном — не здесь и не сейчас.

— Откуда столько оптимизма?

— Хз. Просто кажется, что наш час еще не пробил.

— Все так думают. Уж поверь.

— Согласна, — Рената шмыгнула и потерла нос. — И не представляла, что умру вот так, на дне вонючей ямы. Если бы труба торчала повыше...

И тут до меня дошло — как до жирафа, чтоб его. Конечно, стресс и все такое, но блин, мог бы и раньше догадаться до столь очевидного решения!

— А почему бы нам не подняться и не прорубить дыру над породой?

Я этого не видел, но почувствовал, как две пары глаз уставились в мою сторону. И даже представил, как вытянулись лица соратников от чертовски простой и в той же время гениальной идеи. Рен запалила на кончике пальца огонек — не ярче свечи — ведь экономить кислород больше не было нужды. А «самурай» спилил катаной кромку винта, а после, вогнав клинок в «пол» и раскачивая, как консервный нож, вырезал отверстие нужной ширины. Куда мы, чихая и вполголоса матерясь, благополучно и вылезли.

А потом в спешке забрались обратно, когда громадные ворота со скрежетом расползлись, а в подернутой дымкой дали проступил украшенный бивнями силуэт. Все ждал, что изо всех щелей полезут темные и заглянут под каждый камушек, но пока что по депо не шарили даже сменщики — Змей поднял по тревоге весь гарнизон, но по-прежнему не догадался проверить депо. А зачем, если стражники у ворот на своих местах и ни один не видел беглецов. А то, что мы отважимся пробраться через шнековый конвейер, похоже, никто никому и в голову не пришло.

И экипаж каравана тоже не предупредили — дюжина приспешников высыпала на перрон и принялась удивленно переговариваться, пока возгласы не заглушил грохот опрокинутого борта. За разгрузкой следили бородачи, которые чуть что предупредили бы хозяев, но тонны посыпавшейся черной волной породы подняли такое облако пыли, что любая дымовая завеса позавидует.

Под прикрытием практически наощупь заползли в вагон (из борта получилась отличная аппарель) и забились по углам, не смея глаз открыть, чтобы не выдать себя блеском белков — так пропитались грязью, что не выделялись на фоне стенок. Если в вагон заглянут сбоку — скорее всего, не заметят. Если откроют крышку — нам вряд ли удастся притвориться кучками угля.

Вдали послышался скрежет створок, вслед за ним раздался окрик с платформы:

— Эй! Где все?!

— Светляков сбежавших ловят! — гаркнули с уступа, откуда начинался коридор в трапезную. — Не видели?

— Нет! Мы, блин, только прибыли!

— Ну, тогда сразу и отчаливайте!

— А смена?!

— Смены не будет, все заняты! Поработаете в две!

— Ептыть... — тихо проворчал спорщик — видимо, командир отряда охраны. — Ладно, грузимся.

— Погоди! — окликнули с уступа. — Раз уж приперлись — на всякий случай проверьте депо. Мало ли че.

— Есть, тащмайор! Ну, пацаны — вы все слышали. Пошуршите тут, авось чего найдем.

— А кого искать? — раздался гнусавый голосок, явно принадлежащий подростку. — Как эти беглецы выглядят? Описание там, приметы.

На миг воцарилась тишина, сменившаяся дружным гоготом.

— Васян, ну ты и васян. Они же светлые. Ты что, обычного человека от нас не отличишь?

Юнец стушевался и затих, не рискуя спорить со взрослыми и наверняка более сильными соратниками. Шайка чертей разбрелась по перрону, лениво переговариваясь. Никто никого искать не собирался — просто разминали ноги после долгих часов в тесной коробке и дышали относительно свежим воздухом. Но чтобы спалить контору, особых усилий и не требовалось. Пусть ни прорезь в трубе, ни следы на пыльном откидном борте издали не видны, стоит издать хоть звук, и вся бригада встанет на уши.

Сложнее всего было не кашлять и не чихать. Опорожненный вагон эхом усилил бы любой шорох и нас сразу бы замели. Поезд обыскали бы сверху донизу, и последний шанс не попасться — тайком выбраться наружу и зарыться в уголь. Может, удалось бы дождаться следующего состава, но одна мысль пролежать под слоем породы до утра вызывала такой ужас, что отмел ее сразу, как априори самоубийственную. Вот и приходилось до треска хрящей зажимать нос и процеживать воздух сквозь стиснутые зубы. В глаза словно швырнули песка, на языке осел тошнотворный привкус, а глотка горела огнем, как у хронического аллергика в цветущем саду. Из-за удушья кружилась голова, от напряжения одолевали судороги, пронзая ноги до колена. Даже ночь с ядом Леона показалась менее мучительной, чем несколько минут ожидания. Ведь после прогулки по платформе несколько демонов забавы ради запрыгнули на вагоны и несколько раз прогремели туда-сюда в паре метров над головой.

Каждый удар подков током пронзал оцепеневшее тело, каждая остановка или пауза в болтовне стискивали сердце латной перчаткой. А вдруг засекли? А вдруг прикажут открыть крышку и уставятся на скорченные в углах запыленные тушки? Что тогда? Бросаться в бой, как крысы на мастифа, в надежде на быструю смерть? Но ублюдков втрое больше, а мы далеко не в лучшем состоянии. Им в полную силу драться не придется — заломят, свяжут, и все по новой, пытка за пыткой, боль за болью, унижение за унижение. Недаром шпионы прошлого века таскали с собой капсулы с цианидом — грешным делом подумал, что и нам не помешали бы такие. Впрочем, можно Хиру попросить полоснуть по горлу — наверняка успеет. Интересно, сразу выполнит приказ? Или засомневается, попробует отговорить? Или попытается спасти, наплевав на спутников? Да уж, порой мысли терзают сильнее самых изощренных инструментов и механизмов.

— Хер с ними, — вожак харкнул в пыль. — Нет тут никого. По коням. Точнее, по мамонтам.

И заржал вместе с подельниками. Копыта загрохотали по решетчатому трапу. Вскоре чудище взревело и потащило состав прочь. Покуда створки не сошлись за последним вагоном, лежал, чуть дыша, и отсчитывал удары рвущегося на волю сердца. И не мог поверить, что все это — не сон и не морок, и нам взаправду удалось сбежать из местного Алькатраса. Но лишь когда Караван набрал ход, а от лязга и скрежета подвески заныли уши, осмелился подать голос:

— Все в порядке? Никого не потеряли?

— Вроде, нет... — Буран поднял обомлевшую волшебницу и поднес к амбразуре — свежий воздух быстро привел подругу в чувство, но от былой бодрости не осталось и следа.

Мы с Хирой встали рядом — вдали, насколько хватало глаз, простиралась тундра — серые камни с забившимся в щели снегом, но после душного полумрака пейзаж казался самым красивым в мире. Меня распирало от переполняющего душу счастья — уже и забыл, когда в последний раз испытывал такой восторг. Пожалуй, только когда ребенком возвращался из детского лагеря, куда родители насильно запихнули для оздоровления и социализации.

От переизбытка чувств сгреб чумазую (и оттого втройне милую) суккубу в охапку и прижался к щеке. И что самое удивительное — демоница не стала фыркать, острить и отпихиваться, а с облегчением выдохнула и обняла в ответ. Так и стоял бы вечность, наслаждаясь моментом, однако Караван внезапно начал замедляться.

— Что за новости? — Буран просунул в бойницу клинок и посмотрел на лезвие, как в зеркало. — Станции не видно. Рановато тормозить.

— Может, поломались? — шепнула чародейка.

— Ага, — Хира выпустила когти. — Колесо спустило.

— Поезд нам больше не нужен, — попятился к противоположной стенке, на ходу раскладывая посох. — Дальше сами.

Крайние бойницы предназначались для установки метательных орудий и отличались большей шириной — в них-то мы и вылезли, незаметно покинув Караван. Сброшенная скорость позволила без особого урона спрыгнуть на ходу и помчать со всех ног в туман. Мы то и дело оглядывались, прекрасно осознавая, что черные точки на белом фоне не заметит только слепой, однако в погоню никто не пустился, даже когда товарняк замер. И когда до спасительной пелены оставались считанные шаги, навстречу вышли три до боли знакомые фигуры, унося на доспехах и одежде клочья дымящего как сухой лед марева.

Налетевший смерч выдул между нами полосу мерзлой земли и закрутился вокруг, соткав из тумана просторную арену.

— Ну, привет, — Клешня снял с плеча топор и ударил обухом по камням. — Далеко собрались?