Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

Глава 4. Судебный поединок

Демоница выбралась из пентакля, как модель на подъемном постаменте — со сцепленными на затылке пальцами, оттопыренной попой и медленно вращаясь вокруг оси. Стоило огненному знаку погаснуть, и оцепеневшие зрители взорвались воплями и ругательствами.

— Мясорубка! Рогатая шлюха! Тварь! — летело со всех сторон.

Колдунья, встречавшая меня у ворот, не ограничилась словесным снарядом — подняла камень (хорошо хоть не файербол) и швырнула точно в цель. Булыжник ударил Хиру по лицу, оставив на скуле сочащуюся ссадину, и вид крови не на шутку раззадорил поборников.

— Итак, — прислужница провела по ране большим пальцем и осклабилась, — вижу, все прошло как обычно...

Я скакнул к подруге и как мог заслонил собой, направив посох на обидчиков, и если бы не вмешательство Майора, поединок превратился бы в замес «один против всех».

— Отставить! — гаркнул командир и стукнул молотом в смерзшийся грунт. — Совсем с катушек съехали! Ведете себя хуже темных!

— Хвостатая сука! — выпалила чародейка и замахнулась посохом. — Ты убила Егора!

Седой едва успел схватить подопечную за руку и опустить оружие. После дал короткий приказ, и плачущую, бьющуюся в конвульсиях девушку под локти повели в сторону Базы. Убедившись, что порядок восстановлен, военный крикнул — начинайте.

— Нападай, — Буран ленивым жестом вытащил меч и вонзил острие в землю перед собой. Даже перед дракой великан пожевывал соломину в уголке рта. — Дам небольшую фору. А то что, ребята зря жопы морозят?

За напускным безразличием крылась высочайшая боеготовность. Внешне противник казался расслабленным и спокойным, но если присмотреться, легко заметишь взбугрившуюся от напряжения шею и немигающий взгляд, неотрывно следящий за каждым движением. Похоже, мечник не верил в мой рассказ, но и не считал совсем уж выдумкой. Иначе говоря, опасался недооценить врага, что в условиях Анвиля — верный способ загреметь в могилу.

Положение осложнялось еще и полным незнанием умений и характеристик воина столь высокого ранга. А это — основа основ любого вида PVP. Нужно до последней циферки учитывать все приемы, заклинания, уязвимости, сопротивления, и влияния того или иного параметра как на хозяина, так и на оппонента. Урон базовый, урон усиленный, шанс крита, шанс блока и еще целый лист строчек, формул и их взаимодействий. Я же мог лишь догадываться и предполагать, основываясь на куцем опыте поединков, но разведка боем — тоже тактика.

— Хира, — прошептал одними губами, — сделаем с этим хлыщом то же, что и с Легатом.

— Есть, капитан, — спутница чуть согнула колени и выпустила когти-ножи.

Влил в посох целое деление и выпустил в «самурая» ослепительный луч. Поток энергии протопил наст, оставив в снегу черную борозду, и ударил в великана. Буран и бровью не повел, лишь повернул клинок под небольшим углом, и ревущий столб огня отразился от полированной глади, как лазер от зеркала, и с грохотом вонзился в искореженный холм. Толпа с одобрением захлопала и засвистела, точно увидела занятный фокус.

Мне же стало не до смеха. Заклинание, хоть и выглядит как поток света, свойствами оного не обладает и движется с гораздо меньшей скоростью. Но она все равно слишком велика для обычного человека, и подобный маневр — за гранью людских возможностей. Неужели слова Леры верны на все сто, и местная братия сравнима по мощи с полубогами и древнегреческими героями?

Тем временем суккуба выпрыгнула из пентаграммы аккурат за спиной великана и замахнулась, целясь в хребет. Буран же за доли секунды приподнял меч и снова вонзил в землю, но теперь оглушительно громыхнуло, точно пальнули из ружья над ухом, и во все стороны разошлось кольцо сжавшегося как после взрыва воздуха. Хира присела и скрестила предплечья, аки Чудо-женщина — не помогло, ветер смахнул бестию как пушинку, та кувыркнулась несколько раз перекати-полем и врезалась в склон. Теперь зрители разразились улюлюканьем и руганью, костеря страдалицу кто как умел.

— Ну, такое... — Буран зевнул. — Еще есть чем удивить? Или сразу на подвал пойдешь?

Секунды, которые соперник возился с демоницей, я потратил по прямому назначению — прокрутил в памяти самые яркие воспоминания о близости с подругой и наполнил фиал до краев. Меж зубьев посоха вспыхнула черная дыра размером с апельсин, окруженная колышущимся гало. Небольшой снежок на миг остановился, а затем полетел в обратном направлении под удивленные выдохи поборников. Пока шел прокаст, наполняя кратер гулом перегруженного трансформатора, воин успел бы подскочить и разрубить меня надвое. Но увиденное так поразило мечника, что тот замер с приоткрытым ртом, во все глаза пялясь на стремительно сжимающуюся сингулярность.

— Не может... быть!

Прежде чем концентрированная тьма сорвалась с двузубца, Буран перехватил меч левой рукой, а ладонью правой с размаха саданул по «яблоку». Катана наполовину ушла в почву, хозяин опустился на колено и вцепился изо всех сил в эфес, но это не спасло от сокрушающего напора — с тем же успехом залезший на тонкую ветку котенок мог сопротивляться пожарному брандспойту. Самовлюбленный хмырь пропахал ринг до самого края, где уже поджидала Хира с распростертыми объятиями. Когти с хрустом вонзились в ребра, без труда прорезав и меховую накидку, и толстый халат. Противник поморщился, как от приступа радикулита, и кашлянул кровью.

Казалось, вот и победа, но гримаса боли сменилась ехидной ухмылкой, а кашель превратился в сухой сдавленный смех.

— И это все? — сквозь хохот процедил Буран. — Просто бегаешь и пуляешь из посоха? Смотри, че покажу.

Враг метнулся ко мне, оставляя позади размытый след из очереди призрачных фигур — одна другой тусклее. Смертельное на первый взгляд ранение ничуть не замедлило натиск — и пальцем не шелохнул, как парень возник в шаге напротив с занесенным над головой клинком. Наверное, я бы успел подставить посох, но вряд ли это что-либо изменило. Если волнистое лезвие режет камень как масло, то и с деревом, пусть и зачарованным, справится в два счета. Меч со свистом рассек воздух, перед глазами полыхнуло рыжее пламя, чавкнула плоть, с хрустом разошлись кости, корку наста прожгли горячие капли крови.

Но боли не почувствовал. Разомкнув веки (каюсь, смалодушничал и зажмурился) увидел перед собой Хиру. Подруга сжимала оружие стиснутыми ладонями, напрягая руки до предела, но катана все равно рассекла ключицу и застряла глубоко в плече, не дойдя полпальца до груди. Буран оцепенел и в удивлении вскинул брови, но быстро пришел в себя и надавил на рукоять всем весом.

Меч прорезал еще полсантиметра и намертво застопорился. А бестия, не издав ни звука, подалась вперед, медленно, но верно вынимая сталь из раны. Воин скрипнул зубами, уперся подошвами и снова надавил, но, несмотря на существенную разницу в росте, весе и прокачке, верный меч градус за градусом распрямлял угол, покуда не встал вертикально между сражающимися.

Зрители затихли, не в силах поверить в увиденное. Я и сам ошалел от такого маневра и не сразу догадался прийти на помощь. А когда схватился за древко, выискивая в запасе хоть капельку моджо, Майор гаркнул:

— Довольно!

Несмотря на прерванное веселье, никто не проронил ни слова. Буран закинул клинок на плечо и попятился, но то ли снег запорошил глаза, то ли я принял желаемое за действительное, но перед тем, как развернуться и потопать к лестнице, наглец едва заметно склонил голову. Суккуба попыталась ответить тем же, но пошатнулась, не удержала равновесия и грохнулась пластом в лужу собственной крови.

— Хира!

Как ни странно, однако первым на помощь пришел черноволосый верзила. Не сомневаясь ни секунды, отпорол полу халата — наверняка очень дорогого или добытого в опасном бою, — перевернул девушку на спину и перевязал рану. Это помогло остановить кровотечение, но разруб такой глубины без вмешательства жреца или хирурга не залечить.

— Врача! — рявкнул воин.

На краю ринга стояли два парня в расшитых золотом робах цвета свежего снега, но ни один не сдвинулся с места. Лишь после прямого приказа Майор тот, что пониже и поплотнее нехотя спустился, но я заступил поборнику дорогу.

— Нельзя! Светлая магия убьет ее!

— Не ссы, — угрюмо бросил чародей в капюшоне и отодвинул меня толчком плеча. — Мы же не нубы какие-то.

Из украшенного бриллиантами кадила пополз дым, но не обычный, а густой и темно-красный, как из сигнальной ракеты. Судя по вполне осмысленным движениям, туманные щупальца полностью повиновались воле заклинателя. Сначала тонкими струйками заползли в нос демоницы, и спустя мгновение едва колышущаяся грудь высоко поднялась и опала. В это время толстые ветвистые отростки, похожие на пульсирующие аорты, плотной сетью оплели разруб. Не прошло и минуты, как от него остался тонкий шрам.

— Демоническая медицина, — пояснил врачеватель. — Пришлось выучить, чтобы пленники не дохли на допросах.

— Спасибо, — выдохнул дрожащим голосом, все еще переживая за подругу.

— Ага, — буркнул в ответ и ушел.

— Изгони ее, — велел командир. — И без моего ведома и прямого распоряжения не призывай. Увижу в городе — пеняй на себя.

Посмотрел на спутницу — та с пониманием кивнула. Что же, скоро мой рассказ подтвердится, подозрения снимут и все вернется на круги своя. А пока придется потерпеть — не в тех условиях, чтобы качать права. Суккуба послала воздушный поцелуй и подмигнула, прежде чем нырнуть в портал, а седой вояка приказал отправляться... в казематы. Но прежде чем я возмутился, Буран панибратски положил клешню на шею и с привычной ленивостью проворчал:

— Зачем в казематы, тащмайор? Парень доказал, что не лыком шит, да мы и не дрались в полную силу. Пусть в бараке переночует — под мою ответственность.

— Ладно, — рыцарь махнул рукой. — Что ж мы, совсем садисты? Но чтобы стерег, как зеницу ока!

— Есть! — мечник картинно отдал честь. — Пошли.

Видимо, эти двое решили разыграть знаменитый спектакль под названием «добрый коп — злой коп». Мужик примерил роль недоверчивого обличителя, а «самурай», наоборот, проявлял симпатию, тем самым втираясь в доверие. Прием стар как мир, на него и младенец не клюнет, но за всю дорогу конвоир ничего не спросил, даже сущую пустяковину. Зато охотно рассказывал о Базе, показывая, что и как тут устроено.

— Тут у нас трофейная лавка, — ткнул пальцем в неприметную каменную коробку со скрещенными мечами на вывеске, стоящую слева от ворот. — Можно обменять амулеты убитых темных на анвильские центы. Это особая местная валюта, за нее торгуют шмотьем с бонусами к PVP. Вот эту сабельку, — ласково огладил оплетку рукоятки, — взял за десять центов. Вроде мало, а ты поди попробуй десять чертей зарубить.

Молча кивнул, посматривая на снующих по улицам игроков — все до единого зыркали так, словно съел у каждого любимую собачку.

— А это — баня, — кивнул на приземистый домик, засыпанный землей под самую крышу и обшитый расколотыми вдоль бревнами. Труба чадила густым дымом, из отдушины доносились мужской бас и заливистый женский смех. — Без нее здесь никуда. А рядом — трактир. Попарился — выпил холодного пивка — кайф... А вон та двухэтажная дура и есть барак, где мы живем. Не казарма, а типа общаги с отдельными комнатками — круто, да? Первый этаж — для пацанов, второй — для девчонок. Без приглашения наверх лучше не лезть — уж поверь, знаю, о чем говорю.

— Зачем рассказываешь? — наконец не выдержал. — Вдруг я и в самом деле шпион?

— Ну... — Буран почесал под гулькой. — Если ты за Тьму — никуда отсюда уже не выйдешь. А если за Свет — потом мороки меньше тебя за ручку водить да все показывать. И вот еще что, — спутник остановился у двери и обернулся, — у нас с порядками очень строго. Если поручился — придется отвечать. Поэтому не мог бы ты не чудить хотя бы до завтра?

— Не чудить? — на всякий случай уточнил.

— Угу. Не пытаться сбежать. Не шастать по Базе. Не призывать чертовку. А я, в свою очередь, не стану напрягать и стоять над душой. Договорились? — протянул мозолистую ладонь в неровных бинтах.

— Договорились, — ответил рукопожатием. — Можно вопрос?

— Можно. Но ответа не обещаю. Вдруг ты и в самом деле шпион? — парень криво улыбнулся, но в тоне не слышалось ни намека на шутку.

— Мне кажется, или ты относишься к Хире более... спокойно?

— В смысле, не хочу плюнуть или кинуть камнем?

— В смысле, да, — напрягся, представив, что сделаю с хлыщом, попробуй он провернуть подобное.

— Я тут недавно. И не застал ее злодеяний. Но судя по тому, что случилось на ринге, слухи о ней не такие уж и слухи.

— А что случилось на ринге?

Конвоир усмехнулся.

— Братан, ты как с луны свалился. Эта прелесть, — большой палец провел по круглой гарде — цубе, — разрезает кубометр гранита собственным весом, даже давить не надо. А уж если поднажать... Как-то раз по синей лавочке на спор разрубил скалу толщиною с трех себя. И срез был такой ровный, что блестел как зеркало. Остановить этот меч практически невозможно. По крайней мере, еще не встречал никого, кто заблокировал бы клинок своим телом и остался жив. Но Хира... — поборник в недоумении покачал головой, — н-да... Такого видеть не доводилось. Эта сила, эта ярость, этот взгляд... Она ж к тебе спиной стояла, но хочешь верь, хочешь нет — ее глаза горели как паяльные лампы. Уверен, что справишься с такой мощью?

— Пока получается, — холодно процедил.

Буран пожал плечами.

— Кузьмин так же говорил. А ведь тогда на бестии был ошейник. Впрочем... это не мое дело. Я просто мочу темных, чтобы темные не замочили меня. Ничего личного, просто выживание.

Скрипнула дверь, веселые разговоры смолкли, и полдюжины бойцов уставились на гостей. Барак и впрямь напоминал общагу — небольшое фойе, лестница наверх и длинный коридор с двумя рядами комнат. При нашем появлении отдыхающие игроки — трое лучников, волшебник, чародейка и незнакомая жрица (скорее всего, дозорные со стен) — медленно выпрямились. Накрытые шкурами лавки скрежетнули по дощатому полу, сквозняк качнул лампу с колдовским огнем, и по стенам заплясали тревожные тени, совсем как на шхуне в шторм. Лучники в черной коже не сговариваясь выстроились перед нами, и крайний левый, с выбивающимися из-под капюшона светлыми волосами, с вызовом спросил:

— На кой ты привел это чучело?

Я шагнул вперед, но Буран поднял руку и оттеснил к порогу.

— Разве он не должен сидеть в подвале? — присоединилась к стрелкам целительница.

— У меня имя есть, — прорычал из-за спины мечника.

— Твое имя — черт позорный, — бросил маг и усмехнулся.

— Слышишь...

— Слышу. И че ты сделаешь? Позовешь свою шлюху?

— Народ! — голос великана громом пронзил сгустившийся воздух. — Майор сказал, парень поживет тут.

— Но почему? — удивился второй чародей. — Разве он не проиграл на ринге?

— Иди к шефу и спроси, — буркнул воин, и спорщик сразу стух. — Если вопросов нет — отдыхайте.

— Запри его подальше, — сказала вслед жрица.

Мы прошли в самый конец коридора, освещенный крохотным торцевым окошком. Почти на всех дверях виднелись имена хозяев — одни буквы сияли горящими угольями, другие потухли. Не сложно догадаться, что черный ник означал гибель поборника. По дороге насчитал полтора десятка комнат, чьи постояльцы уже никогда не вернутся домой.

Мое временное (надеюсь) узилище находилось напротив двери с надписью «Буран», но само никаких обозначений не имело. Провожатый отпер замок и жестом предложил войти. Да уж — та же каюта, только с окном: застеленная шкурами двухъярусная кровать, вместо письменного столика — карниз с лампой, перед ним — колченогий стул. В углу — заросшая паутиной буржуйка, у стены — высокий шкаф с массивным сундуком на антресоли.

— Располагайся. Сейчас принесу угля и че-нить пожрать.

— Спасибо, — решил немного подыграть «хорошему полицейскому». — Похоже, ты единственный, кто не хочет оторвать мне башку.

— Да ладно... — великан поморщился. — Тоже нас пойми — не каждый день в гости приходит существо, из-за которого даже топовые бойцы тряслись от ужаса. Все равно что новичок привел бы за хвост Владыку и заявил — все в порядке, он теперь добрый. Давайте дружить.

Оставалось лишь усмехнуться.

Скрежетнул ключ, затопали удаляющиеся шаги. Закутался в плащ (в комнате чуть больше нуля), подошел к окну и насладился великолепным видом на крепостную стену в пяти метрах от барака. На истоптанном пятачке виднелись цепочки следов, расходящихся к двум туалетам типа «сортир» — для девочек и мальчиков соответственно. До утра, пожалуй, потерплю, а дальше — вопрос. Буран и так носится как нянька, не хватало еще парашу выносить.

Замок вновь щелкнул — быстро же, однако, вернулся мой тюремщик. Дверь тихонько отворилась, но на пороге показался не «самурай», а колдунья — та самая, что швырнула в Хиру камень. Весьма симпатичное узкое лицо покраснело и распухло от слез, льдисто-голубые глаза потускнели и ввалились на дно темных кругов, а пепельно-серые волосы средней длины пребывали в страшном беспорядке. Девушка облачилась в алое платье повыше колен со шнуровкой на округлой груди, а от холода спасали унты и белое меховое манто — накидка на плечи, отдаленно похожая на укороченную шубку.

Шмыгнув, незнакомка перехватила резной посох двумя руками и направила на меня. Не ограненный кристалл навершия, оплетенный засохшими побегами, изрыгнул тонкую струйку пламени, из-за чего оружие вкупе с позой хозяйки стало сильно напоминать огнемет. Несмотря на дрожащие губы и блуждающий взгляд, в намерениях и уверенности чародейки сомневаться не приходилось. Ой-ё...