Я тебя верну

Глава 24

Лиза

— Он отказался, — говорю громко, чтобы Кристина услышала. Хотя уверена, что она и так слышала весь разговор. — Так что можешь праздновать победу.

— Зачем ты так говоришь, — Крис выходит в коридор. — Просто, этого следовало ожидать. У Ольшанского семья, беременная жена, зачем ему проблемы?

— Хочешь сказать, на него надавили? Те бандиты, которые угрожали нам? — осеняет меня.

— Не обязательно, — качает головой Крис. — Он мог сам с ними встретиться. Они же все друг с другом знакомы, Лиза, не обольщайся. Ольшанский сам с криминалом не связан чисто номинально. А по факту был задействован на полную катушку.

Она подходит ближе, берет меня за руку и говорит очень горячо и проникновенно, глядя мне прямо в глаза:

— Послушай меня, прошу. Выходи замуж за Алекса и уезжайте. Он тебя отсюда увезет, и всем станет легче.

— Что значит увезет? — выдергиваю руку. — Я тебя не оставлю.

— Оставишь, — устало говорит Крис, — нам пора каждой начать жить своей жизнью.

— Я знаю, ты сейчас будешь меня провоцировать, но я не поведусь, — предупреждаю ее и беру куртку. — Просто оденусь и уйду гулять.

— Мы и так сейчас все время ссоримся, — говорит Кристина, глядя в пол, — нет необходимости ничего провоцировать.

Она разворачивается, чтобы уйти, и теперь я ее хватаю за руку.

— А ты перестань себя вести, будто я тебе чужая, — говорю, надеясь до нее достучаться, — хватит пытаться сводить меня с абсолютно чужим нам мужиком.

Крис поднимает голову, размыкает губы, словно хочет что-то сказать. Даже наклоняется ко мне ближе. Но затем отшатывается, вздыхает и качает головой.

И я понимаю, что это она не со мной разговаривает, а с собой. В одном Кристина права, обстановка в доме становится слишком угнетающей.

Мне больше не хочется спорить. Надеваю куртку, ботинки и выхожу во двор. И сразу сталкиваюсь с Алексом.

Мужчина стоит на нашем участке, упирается рукой в забор и курит, глядя на затянутое тучами небо. Увидев меня, тушит сигарету, выбрасывает в урну и идет навстречу.

— У вас что, тоже голова болит? — спрашиваю, заметив что у него такие же покрасневшие глаза как у Ольшанского. — Давление?

— Откуда ты знаешь? — спрашивает он недоверчиво.

— Так магнитные бури сегодня, — отвечаю. Он кивает.

— Они самые.

— Откуда вы взялись вообще? — спрашиваю.

— В смысле? — он непонимающе хмурится.

— В прямом. Откуда вы свалились? Рассорили меня с подругой. Из-за вас все меня… слили, — говорю и сама понимаю, какое удачное слово пришло мне в голову.

Меня слили. Сергей. Ольшанский. Даже Крис.

Все эти люди выражали готовность мне помочь, но как только заходила речь об Алексе, они превращались в глухую непробиваемую стену.

И меня сливали. Даже моя подруга.

— Кто вы такой? — продолжаю я глухо. — Что вы со всеми делаете, что они вас мне так упорно навязывают?

Мужчина смотрит на меня чуть ли не с изумлением. Растирает руками лицо, затем прячет их в карманы.

— Я не враг, Лиза, — поворачивается ко мне. — Не знаю, почему ты принимаешь меня в штыки.

— Чем больше вы напираете, тем больше мне хочется сопротивляться, — признаюсь честно.

— Почему? — спрашивает он.

— Почему вы расстались с Клер? — игнорирую его вопрос.

— Потому что встретил тебя, — он поводит плечом, настолько его ответ кажется очевидным. А мне хочется закатить глаза, настолько же все это выглядит нелепо.

— Но разве вы сами не видите как это неправдоподобно выглядит со стороны?

— Что в этом неправдоподобного, Лиза? В мире каждую секунду кто-то в кого-то влюбляется, — кривит губы Алекс.

— Вы меня не слышите, — вздыхаю. — Хорошо. Допустим, я поверила, и вы влюбились. Сразу и без оглядки. И вам наплевать на то, что я жду ребенка от другого мужчины. Но неужели вам наплевать на то, что я совсем вас не люблю? Что я люблю другого? Вас нисколько это не коробит? Вы готовы с этим мириться? Или вы настолько уверены в собственной неотразимости и надеетесь, что рядом с прекрасным вами я забуду любовь всей моей жизни?

Он пристально вглядывается мне в лицо, буравит взглядом.

— Не поверишь, — наконец заговаривает, — не надеюсь. Наоборот. И мне не наплевать. Но все заходит слишком далеко, и я хочу увезти тебя отсюда, тебя и твою подругу. Я увезу вас к своей матери, это далеко отсюда. Вас там никто не будет искать. А это проще всего сделать так через брачный договор. Подпиши документы, Лиза, не затягивай. Времени не так много.

— Пообещайте, что брак будет фиктивным, и тогда я подумаю, — смотрю на него в упор. Он медленно качает головой.

— Нет, Лиза, этого я тебе обещать не могу. И не буду.

Иду вдоль домов, глядя себе под ноги.

Я сбежала под предлогом, что иду в магазин. Захотелось прогуляться — мне было все равно, куда идти, лишь бы одной.

Хотя разве я одна? Со мной мой малыш. Пусть он пока не в коляске, а в животе.

Прокручиваю в голове слова Кристины. О том, что нужно бежать, нужно ехать, но…

Я так устала от всего этого. Мне не хочется никуда уезжать. Мне так нравится город, наш поселок. И дом, в котором мы живем с Крис, нравится. Я уже представляла, как летом буду выставлять в сад коляску с малышом, а по вечерам мы с ним будем гулять по поселку.

Неужели то, что сказала Кристина, правда? И меня могут заставить платить по долгам Марата?

Но ведь это бред! Это несправедливо! Причем здесь мой сын? Он точно так же, как и Крис, не имеет к деньгам отца никакого отношения.

Может, она все же сгущает краски? Только мне теперь и спросить некого. Ни на Сергея, ни на Демида я не могу рассчитывать.

Направляюсь в центр поселка и оказываюсь перед кондитерской, из которой Алекс раньше заказывал нам десерты.

— Будешь какао? — спрашиваю живот. Решаю, что нам с малышом хочется какао, и толкаю тяжелую дверь.

Внутри пахнет корицей, выпечкой и шоколадом. Выбираю стол у окна, заказываю какао с маршмеллоу. Замечаю на витрине корзинку с маффинами. Надо будет взять для Крис, она их любит.

Заказ приносят быстро, на тарелке лежит несколько печенек в качестве угощения.

— Это тебе, малыш, — шепчу, — за стойкость.

Он, конечно, не отвечает, но напиток ему нравится. Или мне просто хочется так думать.

Какао с маршмеллоу оказался чуть сладковатым, зато вкусным. Я пью его медленно, растягивая удовольствие.

Затем выбираю маффины для Кристины — с черникой и маком. Может она перестанет со мной воевать, и мы наконец-то нормально поговорим?

В магазине покупаю немного фруктов, сыра и йогуртов.

На обратном пути небо начинает затягиваться, я ускоряю шаг. Уже почти поворачиваю на нашу улицу, как тут из-за угла плавно выезжает огромный внедорожник и встает поперек тротуара, перекрывая мне дорогу.

По противоположной стороне идут люди, вокруг светло, день тихий и безветренный. Но по спине все равно пробегает холод.

Стекло опускается, и я узнаю водителя.

Захар Золотарев.

— Лиза, — он улыбается широко и радостно, — как удачно я тебя перехватил. А то уже начал кружить по этой жопе мира. Садись в машину, поболтаем. Ты ж не боишься родственника?

— Вы мне не родственник, — отвечаю сдержанно. — Уезжайте, откуда приехали.

Он усмехается и выходит из машины. Бегло оцениваю — выглядит отлично. Недешевый костюм, люксовые часы, дорогие ботинки. Не особо он и разорился.

Одеколон тоже дорогой. И чужой, мне такие запахи не нравятся — слишком пряный и горький.

Он делает шаг навстречу, я инстинктивно отступаю.

— Смотри-ка, в точку попала! Я как раз об этом и хотел поговорить.

— Я не собираюсь с вами разговаривать, — хочу его обойти, но он загораживает дорогу.

— А зря. Думаю, тебе было бы интересно послушать. Я тебе не дядя, дорогая. Совсем. Мы с тобой чужие друг другу люди. Не по документам, а по крови. Понимаешь, о чем я?

Он пристально вглядывается в меня — его взгляд острый, тяжелый. Не пронизывает, а давит. Прессует.

— Ты знаешь что у нас с твоим отцом были разные матери, — говорит Захар. Я сглатываю, киваю. Сама не знаю, зачем его слушаю, но слушаю. — Так вот, недавно выяснилось, что и папаша у меня был другой. Моя маман загуляла. Так что мы с тобой друг другу никто, детка. Разве это не прекрасно?

— Замечательно, — отвечаю холодно, — тем более не желаю иметь с вами ничего общего.

— А не выйдет, — Захар мерзко улыбается. — Твой Марат кое-что у меня забрал. Тебе придется вернуть, детка.

— Это вы отобрали у меня, а не Марат, — выплевываю в ухмыляющееся лицо. — Вы украли то, что оставили мне мои родители. Он просто заставил вас вернуть мое. Так что убирайтесь, откуда приехали, ничего вы не получите.

— Правда? — делано удивляется Захар. — А люди Вахада по-твоему просто так от тебя отстанут?

— Я не знаю никакого Вахада, — отвечаю в отчаянии, хотя понимаю, кого он имеет в виду.

— Зато Вахад тебя знает. И он не отступится. Тебе нужен тот, кто сможет тебя защитить, детка.

— Вы не себя имеете в виду? — не верю своим ушам. — Это вы сможете меня защитить?

— Смогу, — спокойно отвечает Захар, — тебе выгоднее со мной договориться. По-семейному. По-людски.

Он наклоняется ко мне ближе. Я чувствую его запах — чужой, обволакивающий. Удушающий…

— Выходи за меня, Лиза…

Отшатываюсь в ужасе, сжимая пакет с маффинами.

— Зачем вам на мне жениться?

— Потому что все, что у тебя есть, — он делает широкий жест рукой, будто я владею всем поселком, — это мое. И я хочу получить все обратно, но только законным путем. Знаешь ли, в тюрьме мне не понравилось.

Делаю шаг назад. Не потому что боюсь. А потому что от такого не отмыться.

— Вы сумасшедший.

— Нет. Просто я взрослый человек, который знает, как устроен этот мир. А ты глупая писюха, которой Хасанов заделал ребенка и бросил. Ты в уязвимом положении. Без защиты. У меня есть имя, есть рычаги и возможности тебя защитить. Нам нужно узаконить твое положение, и все. Ты защищена, я возвращаю свое.

— С чего вы взяли, что это ребенок Марата? — цепляюсь за последнюю возможность, хотя сама знаю, как это звучит неубедительно. — Это вам Лора сказала? Она придумала.

— И Лора. И Вахад. Он не стал бы тебя просто так преследовать. Так что нечего долго думать.

— Я никогда на это не соглашусь…

— Послушай, хватит развозить сопли, — Захар перебивает, его голос звучит как сталь. Он нависает надо мной тяжелой горой. — Достала уже. Мы не родня по крови, у меня перед тобой никаких обязательств. Сделаем тест ДНК, если не веришь. Я хочу получить назад деньги. Мне нужен способ все вернуть. Законный. Мы с тобой женимся. Мне похуй, как ты к этому относишься, поняла?

— Это отвратительно, — шепчу.

— Зато эффективно.

Он выпрямляется. Смотрит в небо. Потом снова на меня.

— Подумай. У тебя времени до завтра.

Он садится за руль, захлопывает дверь, и машина плавно исчезает за поворотом. А я остаюсь стоять, съедаемая липким, животным ужасом.