Я тебя верну

Глава 33

Алекс

— Пока вопрос решен только по баблу, — Демид отпивает виски из бокала и стряхивает пепел в пепельницу. — Для Ди Стефано они слишком мелкие, этот твой Вахад сотоварищи. Ему надо как-то надрочить своих капореджиме. Проще этого Вахада подставить.

— У Вахада здесь легальный бизнес, — говорю я.

— Значит, добавим нелегального, — скалится Демид.

— А что по деньгам?

— По деньгам проще. Есть один очень серьезный чувак, Максимилиан Залевски*. Он сейчас как раз в Цюрихе, готов с тобой встретиться. Уже лет пять работает с криптофермами, организовал криптовалютный майнинговый кластер, распределенный по нескольким странам. При этом легализует офшоры, владеет несколькими офшорными холдингами, зарегистрированными на подставных лиц. А в легализованной части активов выступает как крупный инвестор. Приехал из Америки с экспансией на европейские рынки.

— Так он американец? — спрашиваю Демида.

— Типа того, — помахивает тот в воздухе рукой.

— Почему типа?

— Ну, есть у меня подозрение, что он такой же Максимилиан, как ты Александер.

— Да ладно тебе, — тяну, — хуевый с меня Александер?

— Хасан был лучше, — хмыкает.

— Ты прямо как моя Лиза, — мычу угрюмо и тоже беру бокал.

— А что Лиза?

— Да так, — тяну нехотя. — То как будто все хорошо, а то иногда так смотрит, будто не верит…

— Ну знаешь, — ухмыляется Демид, — я тебе скажу, я и сейчас не до конца верю. Хуй тебя знает, кто ты такой. Сидит какой-то мужик левый. Может, ты и не Марат. Напиздел нам всем, а мы как лохи, уши развесили…

— Ой, все, — отворачиваюсь, допиваю виски. Бубню ворчливо, — ну и иди нахуй, если не веришь. Чего тогда пришел? Иди блядь чайник ставь.

— Вот! — Демид радостно восклицает. — Если бы ты про чайник тогда в отеле не сказал, я бы тебе в табло еще там зарядил.

— Кто б кому зарядил! — морщусь я. — Харе пиздеть.

— Я твоей Лизе теперь долго на глаза показываться не буду, — говорит Демид. — До сих пор стыдно, как пробросил девчонку. То распизделся — конечно помогу, рубашку на себе порвал. А потом как еблан последний глаза прятал и сопли жевал. Рассказывал, какой ее сосед Алекс порядочный бизнесмен и как он охуенно налоги платит. Из-за тебя, между прочим. Видел бы ты ее глаза. Она на меня смотрела как на говно. Я себя таким и чувствовал.

— Ладно тебе плакать, — говорю примиряюще, — ну побыл пять минут говном. Ты полжизни им бывал периодически, и ничего, пережил как-то. Зато сейчас смотри какой чистенький и отмытый.

Мы понимающе переглядываемся.

— Так что этот Залевски? Американец? — возвращаюсь к делу.

— Я думаю, что он Залевский, и что он берет на себя твою офшорную структуру. Переоформляет траст под тебя.

— И каким образом я стану бенефициаром? Какое отношение к Залевскому имеет Алекс Эдер?

Демид усмехается.

— А ты два года назад вложился в его криптоинфраструктуру. Алекс Эдер может стать спящим партнером или вторичным инвестором. Сейчас Макс переводит часть активов в твой фонд — возврат долга плюс проценты. Все легально, с договорами и датами. Документы под это уже готовы.

— Уверен, что через Швейцарию это пройдет?

Демид пожимает плечами.

— Компания зарегистрирована на Виргинских островах, траст — в Лихтенштейне и контролируется управляющей компанией, с которой этот Максимилиан Залевский давно работает. Бенефициар стало быть ты. Формально следов, ведущих к Марату Хасанову, нет.

Просчитываю в уме. В принципе схема проверенная, никто ничего нового не изобретал. Тут главное исполнители с репутацией.

— Когда можно с ним встретиться?

— Я дам контакт, свяжетесь.

Удовлетворенно киваю. Это даже лучше, чем я себе представлял.

— Мы могли бы и через нашу с Феликсом криптоконтору прогнать твои активы, — говорит Демид, чуть подавшись вперед, — но это бы сразу тебя спалило. Нас давно знают как партнеров. Если деньги пойдут через меня, на тебя выйти не хуй делать.

— Не надо, — соглашаюсь, — через вас палевно.

— Ты говорил Шардану, что с ним хотят познакомиться? — спрашивает в свою очередь Демид.

— Говорил. И даже сказал, кто.

—?

— Сказал, обсудим.

— Наш мафиози был в полном ахуе от этого выверта с ДНК, — Демид одним глотком допивает виски.

— Я тоже в ахуе, — кривлюсь. — Особенно, когда понимаю, что о последствиях никто не в курсе.

— А какие могут быть последствия? — поднимает брови Демид. — У тебя же ничего нигде не выросло?

— Не хватало, — буркаю. — Вот умеешь ты блядь настроение пересрать.

— Так не надо быть таким мнительным, — ржет этот дебилушка. — Главное, чтобы то, что есть не отвалилось. А что лишнее вырастет, все отрежем. У Аверина жена хирург, она поможет. Жми на звонок, зови официанта, пусть еще бухла принесет. Ты когда трезвый, всякую хуйню сильно близко к сердцу принимаешь.

Лиза

Недалеко от дома фрау Эльзы есть парк. Он небольшой, но очень красивый, будто вырезан из альпийской открытки.

Между деревьями петляет дорожка из серого булыжника. Вдоль нее расставлены деревянные лавочки с чугунными спинками. На них с утра лежат росинки утреннего тумана.

Мелодично журчит ручей, его берега выложены гладкими камнями. Он стекает в неглубокий пруд, огражденный каменной оградой в самом центре парка.

Отсюда видно глинистую дорожку, уходящую на невысокий холм, откуда открывается широкий вид на черепичные крыши Инсбрука и горы, стягивающие горизонт своими дымчатыми вершинами.

Здесь тихо и хорошо. Я люблю уходить сюда, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Но самой гулять получается редко.

Муж не любит отпускать меня одну, поэтому со мной ходит то ли Крис, то ли кто-то из помощниц фрау Эльзы. Алекс часто ходит со мной, но он догадывается, что не самая лучшая для меня компания, поэтому просто идет следом.

Он бы меня вовсе запер во дворе дома, но спасает наш ребенок. Мне нужно больше двигаться. Просто свежего воздуха мало, об этом сказал врач, наблюдающий мою беременность.

Мы уже посетили местную клинику, выбрали врача и встали на учет по беременности.

Алекс сразу заявил, что он идет со мной и что это не обсуждается. При этом у него был такой вид, чтобы я понимала — он будет отстаивать свое право до конца.

А я и не думала возражать. Но видела, он этого ждал. И боялся.

Весь напрягся, сжал кулаки так, что на руках вздулись вены. На виске запульсировала голубая жилка. Кулаки он спрятал в карман, чтобы я не догадалась, но я все видела.

— Конечно, ты имеешь право со мной пойти, ты же мой муж, — ответила я.

Не знаю, почему я не сказала, что он еще и отец. Наверное, просто потому что мне все еще сложно это принять. Перестроиться.

И дело не в другой ДНК, хотя история, которую рассказал Алекс, звучит как из шпионского боевика. Он говорит, это временно, действие препарата пройдет, и его снова можно будет идентифицировать и с Крис, и с нашим ребенком.

Как будто я ему не верю.

Верю. Разве мог кто-то другой с таким напряжением в глазах следить за экраном монитора? Отвернувшись, быстрым движением проводить тыльной стороной ладони от скулы к виску? Так бережно прикасаться к моему животу своими грубыми шершавыми ладонями?

Только для меня отец моего ребенка по-прежнему ТОТ, другой Марат. А Алекс — это Алекс. И я ничего не могу с собой поделать. Хоть и позволяю Алексу все, что касается малыша.

Прикасаться к нему, гладить, целовать, разговаривать.

Даже петь. Несмотря на то, что у Алекса ужасный слух, и петь он совсем не умеет.

Но он старается, и это выглядит очень забавно.

На этом все. Что касается меня, я больше не позволяю ничего.

Мы спим в одной постели, он даже может меня обнять, но только живот. Кроме того единственного спонтанного секса между нами больше ничего не было. И это охлаждение наверняка заметно со стороны.

Кристина на меня злится, она сразу приняла Алекса как отца. Они иногда даже ругаются, когда она по ошибке хочет назвать его «па» или заговорить по-русски.

А мне нет. Мне не хочется.

Внутри меня будто свернулся кокон. В этом коконе мой ребенок и все прошлые чувства к его отцу. А то, что есть сейчас — к новому мужчине, в котором порой прорывается что-то старое. Как те же сжатые кулаки в кармане. Или стиснутые до скрежета зубы.

Меня качает на эмоциональных качелях. Я то принимаю его, то нет.

Не могу разобраться в своих чувствах, поэтому и ухожу в парк, чтобы побродить там, где пахнет мокрой корой, прудом и тишиной.

— Лиза, ты здесь? — меня окликает муж, я оборачиваюсь. Он запыхался, и я на секунду любуюсь красивым мужчиной, который быстрой походкой идет ко мне по парковой аллее. На миг сердце сжимается. Может, если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы влюбилась до чертиков. — А я уже весь парк обошел. Привет.

Алекс наклоняется, чтобы меня поцеловать. Послушно подставляю ему щеку, но сегодня у моего мужа другое настроение.

Он берет мое лицо в ладони, поднимает выше. Рассматривает. И я его рассматриваю.

В сотый раз поражаюсь, как можно было так перекроить лицо и получить то, что я сейчас вижу перед собой.

Да, осталось несколько шрамов, но ведь Алекс Эдер попал в автомобильную аварию, ему лобовым стеклом посекло лицо.

Только это объяснение логично лишь для таких простодушных дурочек как мы с Крис. Шрамы спрятаны над бровями. Несколько в височной части. Есть один на подбородке, но он его не портит, наоборот, утяжеляет челюсть.

Теперь я понимаю, для чего это было сделано. Настоящий Алекс Эдер был утонченнее, мягче. И его облику следовало придать черты лица тяжеловеса Марата.

— Я соскучился, — говорит Алекс хрипло, тянется губами и целует.

Я вяло сопротивляюсь, но он настойчиво проталкивается и получает свой глубокий поцелуй.

Я тоже скучала. Провожу рукой по густым темным волосам. Это то, что у них осталось общего. Просто Марат стригся короче, а у Алекса короткий ежик только на затылке.

— Как прошла встреча? Как Демид? Арина еще не родила? — пробую съехать с темы о нас на нейтральную, но муж не теряет волну.

— Все хорошо, — не выпускает мое лицо, ловит руку, прижимает к губам. — Ты меня и сегодня будешь мариновать, малыш? Я уже заебался, давай поговорим. Здесь никто не услышит, птички, рыбки… Скажи прямо, ты меня разлюбила?

*Герой книги «Порченая»