Я тебя верну

Глава 9

Лиза

Слова Крис оглушают, я не верю, что в самом деле от нее это услышала.

Первая реакция — обида. Некоторое время просто стою посреди комнаты, глядя в никуда.

Я не заслужила таких слов, не заслужила недоверия и тех обвинений, которые прилетели мне в лицо.

Я придумала Клер нарочно, чтобы… что?

Но когда первые эмоции схлынивают, моя обида тоже сдувается как воздушный шарик. Мне даже становится жаль Крис. Потому что я слишком хорошо ее понимаю.

Потому что она, хоть и зажигалочка, но по-настоящему ни в кого не влюблялась. Один раз Кристине понравился парень, Тео, но тогда собственная мать слишком быстро опустила ее на землю.

А теперь Крис если еще не влюбилась, то уже на грани. Глупо, по-детски, как в старших классах влюбляются в преподавателя. И от этого не менее больно.

Хорошо помню себя в тот момент, когда поняла, что люблю Марата. И меня передергивает. Разве можно это отменить одним щелчком?

Алекс все это видит. Он не может не понимать, что Кристина на него запала. И все равно играет с ее чувствами.

Злость вспыхивает моментально, переполняет до краев. Не раздумывая хватаю пальто и выскакиваю за дверь.

Быстро пересекаю дорожку, ведущую к соседнему дому, толкаю калитку и плашмя луплю ладонью в дверь. О том, что можно позвонить, почему-то не думаю.

Возможно потому, что очень хочется от души полупить ногой.

Дверь открывается почти сразу.

— Лиза? — Алекс явно не ждал меня увидеть.

Замирает на пороге, бросает быстрый взгляд вглубь дома. Как будто проверяет, можно ли меня впускать или нет.

— Вы не пригласите меня войти? — вскидываю подбородок.

— Что вы! Я просто не ожидал вас увидеть. Проходите, — Алекс растерянно ерошит волосы, отходит в сторону.

На нем простая футболка и трикотажные домашние штаны. Волосы влажные, видно мужчина только что после душа. И меня накрывает запоздалое раскаяние.

Я в чужом доме с чужим мужчиной, который все еще слишком напоминает, слишком будоражит. Пусть я уже немного привыкла к такому пугающему сходству.

Но сейчас, когда он в футболке, и я вижу его руки, у меня снова от его близости холодит позвоночник.

Черт, не стоило идти так поздно. Лучше было с утра прийти и поговорить.

Но с утра нам уже доставили бы очередную порцию круассанов, пирожных и дежурные букеты. Так что я правильно сделала, что пришла. Тем более, что Алекс на секунду исчезает и возвращается уже в свитере.

Свитер крупной вязки, под ним не так выделяются мощные рельефные мышцы. По крайней мере я могу перевести дух.

— Чем обязан? — Алекс если и был поначалу удивлен, то сейчас уже никак не показывает своего удивления.

— Мне нужно с вами поговорить, — храбро смотрю в пристально изучающие меня глаза.

— Тогда прошу, — он показывает рукой на дверь, и я иду вперед, ощущая спиной все тот же пристальный взгляд.

За дверью оказывается гостиная.

Спокойные теплые тона, светлые стены. По центру диван песочного цвета, у стены массивный деревянный стол, дальше — кресло и торшер с рассеянным светом. На полках — книги в кожаных переплетах. И нигде ни одной фотографии.

Все буквально кричит о том, что Алекс здесь живет один. Ничто не указывает на присутствии женщины. Но разве это о чем-то говорит?

Взгляд падает на барную стойку — там стоит почти полная бутылка виски и один бокал. Рядом лежит зажигалка и пачка сигарет.

Алекс молча за мной наблюдает. И только когда я поворачиваюсь, натянуто улыбается.

— Так о чем вы хотели поговорить, мисс соседка?

— О Кристине, — переплетаю руки на груди. — Зачем вы шлете ей цветы, завтраки, гостинцы? Все это давно вышло за рамки добрых соседских взаимоотношений. Разве вы не понимаете, что даете ей надежду? Причем надежду глупую и безосновательную. Это жестоко, Александер.

Уголки его губ чуть дергаются. Взгляд темнеет, мужчина трет переносицу, сдавливает подбородок.

— Вы ошибаетесь, Лиза. Это все было не для Кристины.

Я сжимаю пальцы так сильно, что белеют костяшки.

— Простите?

Он упирается в спинку кресла. Голос звучит ровно, без лишних эмоций. Но мне почему-то кажется, что это спокойствие напускное, кажущееся.

— Все это предназначалось для вас, — говорит Алекс.

Я на секунду теряю дар речи.

— И это говорите мне вы? После того, как я видела вас с женщиной? Вы меня держите за идиотку?

— Нет, — Алекс серьезно отвечает, — напротив, я считаю вас очень здравомыслящей девушкой.

— Я видела вас сегодня. Я еще не ослепла. Вы с ней пара. Вы выглядите как пара, ведете себя как пара.

Алекс буквально сжигает меня взглядом. Потом медленно договаривает.

— Клер не имеет никакого значения.

— Для кого? Для вас? А вы ей об этом сказать не забыли? — делаю шаг ближе. — Я понимаю, что вам наплевать, но… Вы подумали о том, что Кристина может в вас влюбиться? Как вы можете вот так запросто играть чувствами другого человека?

Он ощутимо вздрагивает.

— Я честно говоря не думал, что все может зайти так далеко. Но… почему бы вам не влюбиться в меня, Лиза?

— Мне? — вскидываю голову. — Вы шутите?

— Нет.

Повисает долгая мучительная пауза, пока мы испепеляем друг друга уничтожающими взглядами. Только тиканье настенных часов нарушает звенящую тишину.

— Это невозможно, — наконец говорю глухо, — я люблю другого. И я жду от него ребенка.

Алекс закрывает глаза. Тяжело выдыхает.

— И… где же он?

— Погиб. Мне не хотелось бы обсуждать его с вами. Особенно с вами. В отличие от вас он был настоящим мужчиной. Самым лучшим. Надеюсь, вы меня услышали. Мне очень нравится дом, который мы снимаем. Мы долго его искали. Не вынуждайте нас срываться с места в поисках нового жилья. Доброй вам ночи.

Хочу пройти мимо, но Алекс остается стоять у меня на пути.

Протискиваюсь мимо, плечом задевая его грудь. На миг окутывает чужой запах, но что-то в нем примешивается такое, от чего сжимается горло.

Ноги подкашиваются, я спотыкаюсь. Сильная рука цепко подхватывает под локоть.

— Осторожно, Лиза, я хоть и порядочная сволочь в ваших глазах, но не допущу, чтобы вы свернули шею в моем доме.

Выдергиваю локоть из его руки и выхожу из дома. Дверь за моей спиной не закрывается, пока я не пересекаю дорожку между домами. И только когда оказываюсь на своем крыльце, слышу, как она с громким стуком захлопывается.

До вечера Кристина так и не выходит из комнаты. Я тоже к ней не заглядываю. Не чувствую в себе сил кого-то уговаривать, мириться, сглаживать ссору.

А тут еще вдобавок ко всему признания наглеца Алекса, что это он за мной ухаживает, а не за Кристиной. Представляю, что было бы, узнай об этом Крис.

Я, правда, не особо ему поверила, вполне возможно, что он так сказал нарочно, чтобы меня позлить. Или чтобы нас еще больше рассорить.

Зачем? Не знаю. Но зачем-то он здесь поселился?

Я все меньше верю в совпадения, а в то, что он мутный и неприятный тип — все больше.

Может, мне в самом деле заявить на него в полицию? Вот только предъявить мне ему абсолютно нечего. Разве что повышенное внимание, пирожные, цветы и медвежонка.

Для маньяка, преследующего одиноких девушек, улики так себе. Может, позвонить Сергею?

С ним больше общается Крис, но Сергей был другом Марата. И я думаю, что имею право обратиться к нему с просьбой посоветовать, как оградить от преследования дочь его друга, вот только…

Вот только Алекс Кристину не преследует, если совсем уж честно. И я не заметила в его взгляде, когда он смотрел на Крис, хоть что-то, похожее на влюбленность.

Правда, на меня он тоже так не смотрел.

Тогда что ему от нас нужно? Это я могу попросить Сергея узнать?

Спускаюсь в кухню. Обычно ужин мы готовим вместе, сегодня собирались запекать рыбу и делать рис с овощами. Только какая уже сегодня рыба?

Аппетита нет. Я бы просто выпила чаю, но теперь приходится все время напоминать себе, что я не одна.

В итоге быстро сооружаю сэндвич из остатков вчерашней курицы, сыра, помидоров и листьев салата. Запекаю в гриле, получается очень даже вкусно.

На автомате мелькает мысль — предложить такой сэндвич Крис. Мелькает и пропадает.

Сегодня мы, похоже, без вечернего чаепития на веранде тоже. Мне самой лень туда идти. Завариваю чай, пью прямо на кухне вместе с сэндвичем.

Из окна кухни видно соседний дом, сейчас в нем не горит ни одно окно. Возможно, Алекс в комнатах, которые выходят на другую сторону.

После ужина убираю за собой, иду в свою комнату. Решаю, что звонить Сергею не буду. Вечер, он дома, с семьей. Напишу, так будет удобнее сформулировать мысли.

Кристина из комнаты так и не вышла…

Когда утром выхожу на кухню, Кристина уже там. Стоит спиной у плиты, помешивает овсянку.

— Доброе утро, — здороваюсь и включаю чайник.

При виде меня Крис накрывает кастрюлю крышкой, разворачивается. Смотрит в стол.

— Я вчера была не права, — говорит наконец. Голос тихий, сиплый, будто проговорила все это не по одному разу. — Прости.

Смотрю на нее. Ничего не отвечаю, просто жду, что она скажет дальше.

— Сама не знаю, что на меня нашло. Наговорила гадостей… Прости, Лиз… — в глаза так и не смотрит. Я верю, что ей стыдно, но…

Некоторое время молча на нее смотрю. Мне жаль ее, но мне надо это озвучить сейчас. Дальше будет только хуже.

— Крис, — зову негромко.

Она вздрагивает, но голову так и не поднимает.

— Послушай. Я тебя люблю. Но я не твоя мама. И не хочу ею быть.

Она замирает, прислушиваясь.

— У меня скоро родится ребенок, — говорю тихо, но твердо, — и я не собираюсь с тобой нянчиться. Я знаю, что тебе тяжело, но ты даже представить не можешь, как плохо и тяжело мне. Без него…

Крис медленно поднимает голову. Губы поджаты, в глазах боль и что-то еще… кажется, страх.

— Не говори этого, Лиз, пожалуйста! — шепчет она. — Не надо.

Но я продолжаю.

— Если ты хочешь злиться — злись. Хочешь поорать — ори. Только не на меня, Крис. Если ты будешь вести себя как истеричка, нам лучше разъехаться. Так будет лучше для здоровья моего ребенка.

Она поднимает на меня покрасневшие глаза, молча качает головой. Смотрит с мольбой.

— Ты же это несерьезно, Лиза? Ты просто меня пугаешь?

— Нет. Я хочу, чтобы ты поняла, что надо взрослеть. Как бы ни хотелось цепляться за прошлое. Всем ни хотелось…

Завтракать садимся молча.

Все вкусно, как обычно — каша, яйца, тосты, джем. Но атмосфера натянутая.

Кристина старается улыбаться, робко заглядывает в глаза. Я пробую делать вид, что ничего не произошло, но выходит плохо.

В общем, мы с ней обе фиговые актрисы.

Через пару минут на дорожке появляется курьер с пакетом из кондитерской. Я сразу отмечаю, что сегодня мы без цветов. Уже лучше.

— Доброе утро. Передали для вас.

Курьер уходит, Кристина хватает пакет, вытаскивает коробку с пирожными.

— Это опять он! — почти шепчет. Поднимает блестящие глаза, былой скорби как не бывало. — Лиз, смотри!..

Достает из пакета конверт, протягивает мне.

Внутри два билета в городской театр на вечернюю оперу «Севильский цирюльник». И короткая записка, всего пара строчек:

«Иногда стоит услышать даже если этого делать не хочется. Буду рад видеть вас обеих сегодня в театре. А.»

Рука дрожит, пока дочитываю.

Он меня услышал. Четко и ясно дал понять — цветы, знаки внимания закончились. И сегодняшнее приглашение в театр не просто так.

— Лиз, — Кристина сияет, — мы же пойдем? Ну скажи, что мы пойдем!

— Пойдем, — коротко киваю. — Если пригласили, зачем отказываться? Тем более, когда есть билеты.