За 27 дней

Глава 15

Спустя мгновение после того, как я закончила говорить, Арчер сорвался со своего места, не сказав ни слова, перепрыгивая через переднюю стойку, чтобы побежать на кухню.

Каждая пара глаз за столом была направлена в мою сторону, каждое выражение лица выглядело более взволнованным, чем предыдущее.

— Хедли, — не выдержала Виктория. — Что случилось?

— Эээ… — я замолчала, закусив губу.

Я не могла сказать, что знала, что конкретно происходило в этой ситуации. Так что я решила, не говорить ничего вообще. Но должно быть, у меня не очень хорошо получалось делать вид, что ничего не случилось, потому что Витторио, София, Карин и Виктория вместе посмотрели на пустое место Реджины за столом.

— Я скоро вернусь, — выпалила я перед тем, как проложить путь к передней стойке на кухню.

Я нерешительно подошла к тому месту, где видела, как Реджина присела на пол, плача, прикрыв лицо руками, не желая ещё больше ухудшить ситуацию. Когда я нашла Арчера, он сидел на полу рядом с матерью и нежно держал её лицо в своих руках, разговаривая с ней мягким, успокаивающим голосом, который я никогда не слышала раньше.

— Мам, послушай меня. Папа не вернется. Он в тюрьме. Крис мертв. Хватит думать об этом.

Он повторял эти слова снова и снова, пытаясь успокоить Реджину, но это не работало. Реджина облокотилась на Арчера, рыдая на его плече, и я не думаю, что когда-либо видела, чтобы кто-то так плакал раньше.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что предательские слезы стекали по моим щекам, когда я наблюдала за душераздирающей сценой передо мной.

— Что происходит?

Я быстро отошла в сторону, как только Витторио прошествовал на кухню, за ним следом Карин и Виктория.

— Арчер, что случилось? — потребовал Витторио у Арчера, нагнувшись рядом с ним.

— Я не знаю, — сказал Арчер, широко раскрыв карие глаза. — У нее не было таких рецидивов несколько лет. Что-то, должно быть, ее расстроило, но я не могу понять, что это могло бы быть.

— Она всё ещё принимает лекарства? — спросила Карин, держа руки у лица.

— Нет, — ответил Арчер. — Ее врач решил, что с ней всё будет хорошо и без них. Я говорю тебе, у нее не было рецидива, по крайней мере, года два.

— Давай, — вздохнул Витторио. — Мы должны отнести ее наверх.

Арчер скользнул в сторону, в то время как Витторио поднял Реджину на руки и встал, пробираясь к лестнице, ведущей в квартиру на втором этаже.

Карин незамедлительно последовала за своим братом, Виктория следовала за ней по пятам, и спустя мгновение они обе исчезли из виду.

Я посмотрела в сторону Арчера, чувствуя себя более, чем беспомощной, надеясь, что он скажет хоть что-то, что остановит меня от того, чтобы сойти с ума.

— Оставайся здесь, — наконец сказал он после минуты напряженного молчания. — С детьми.

— Арчер, я могу…

— Просто сделай это, Хедли.

Было что-то в голосе Арчера, что я не знала, как описать. Его голос казался одновременно отчаянным, взволнованным и немного испуганным.

— Ладно. — Я кивнула, уставившись на свои ботинки.

Я повернулась и вышла из кухни, прежде чем у кого-либо из нас появился шанс сказать что-нибудь ещё. Я не была уверена, усложнило ли бы это ещё больше, если б я снова увидела такой же взгляд на его лице.

Не думаю, что когда-либо раньше видела столько боли.

— Всё хорошо?

Я заняла место за столом напротив Софии, уперев голову в руки, радуясь, что хотя бы перестала плакать на некоторое время.

Групка маленьких детей, казалось, не думала, что что-то было не так, и старшие дети — Карло, Мия, и Лорен — были достаточно тактичными, чтобы отвлечь их в другом месте у камина.

— Я не знаю, — пробормотала я, делая глубокий вдох.

— Бедная Реджина — вздохнула София, потупив глаза. — Она так хорошо справлялась.

— Что… Что именно случилось? — спросила я, тщательно подбирая слова. Последнее, что мне было нужно, так это огорчать семью, когда всё остальное оказалось совсем катастрофическим.

София ещё раз вздохнула, удручающее ковыряясь в тарелке перед собой с наполовину съеденной пищей. Я ждала её ответа, затаив дыхание, надеясь, что всё не так плохо, как представляется сейчас.

— У Реджины ПТСР, — сказала София после минутной паузы, поднимая на меня взгляд.

— Это посттравматическое стрессовое расстройство, верно? — сказала я для подтверждения.

— И у нее к тому же был довольно тяжелый случай. — София кивнула. — Арчер не рассказывал тебе, что случилось с семьей?

— Да. — Я прикусила губу, чувствуя, как моя нервозность повышается.

София снова кивнула, прежде чем говорить дальше.

— Ну, ты можешь себе представить, как ужасно было им двоим после всего, что случилось. Это было определенно нелегко для Реджины, тем более тогда она была беременна тройней.

— Точно. — Я сдерживала дрожь и новую волну слез, которые угрожали вырваться наружу.

— Реджине поставили диагноз ПТСР и диагноз ужасной депрессии через некоторое время после убийства, — сказала София, понизив голос. — И после суда над Патриком всё стало в десять раз хуже. Раньше у нее часто возникали эти ужасные рецидивы в любое время суток, знаешь, как будто что-то напоминало ей обо всем, что случилось, и казалось, словно она переживала все это заново.

— Значит, о-она была там, когда это случилось? — Я ахнула, моя челюсть отвисла.

— Да, была. И Арчер тоже. — София вздохнула, выглядя расстроенной.

Теперь не было никакого смысла пытаться удержать свои слезы, потому что после того, как эти слова вылетели из уст Софии, я заплакала.

Арчеру было одиннадцать, когда это случилось. Насколько ужасно было пережить это в таком юном возрасте? Увидеть, как собственный отец убивает другого человека?

Неудивительно, что Арчер был таким теперь.

— А сейчас? — спросила я дрожащим голосом, пытаясь незаметно протереть свои глаза.

— Ну, я уверена, что ты видела, какой Арчер сейчас, — продолжила София, понизив голос ещё больше. — Он делает всё, что в его силах для этой семьи, но это, я чертовски уверена, нелегко для него с его ГДР.

Этот термин поставил меня в тупик.

— ГДР? — медленно повторила я. — Что это?

— Глубокое депрессивное расстройство, — ответила София. — У него оно с тех пор, как его отца посадили в тюрьму.

Боже мой. Это определенно многое объясняет.

— Но он кажется всё время таким недовольным, а не злым! — отметила я, стараясь быть как можно тише.

— Судя по всему, злость — это признак депрессии, — сказала мне София. — Просто Арчер придает этому такую форму.

Я откинулась назад на своем стуле, мой ум прокручивал всю информацию, которую мне рассказали.

У Реджины было посттравматическое стрессовое расстройство, а у Арчера — глубокое депрессивное расстройство.

Как они оба могли иметь такие серьезные расстройства и продолжать жить, как ни в чем не бывало?

Я понятия не имела, как это было возможно. Это причинило боль моему сердцу больше, чем мне казалось.

— Но я надеюсь, что это не изменит твое мнение о Реджине и Арчере, — добавила София, её голос звучал немного тревожно.

— Нет! — быстро сказала я. — Вовсе нет. Они удивительные люди. Я просто не могу поверить в то, что случилось с ними.

— Я знаю. — София согласно кивнула, смахнув прядь своих темных волос за ухо. — Это ужасно. Но мы справляемся с этим, как можем.

Без шуток. Это было ужасно.

— Есть… что-то, что я могу сделать, чтобы помочь? — спросила я Софию после нескольких минут молчания.

София бросила на меня любопытный взгляд, словно не могла решить, искренне я говорю или нет.

— Просто оставайся с Арчером.

С этим у меня проблем бы не было.

Три часа спустя было уже около девяти, а от Арчера, Реджины или любого из её братьев и сестер не было ни слуху, ни духу. Мои нервы не успокаивались, я всё ещё был склонна к тому, чтобы разреветься в любую секунду, и я была жутко вымотана. Я могла только представить, какого было всем остальным.

Большинство малышей уже начали засыпать в различных уголках кофейни. Эйприл и Мэй спали без задних ног у меня на коленях на диване, Джорджиана и ее сестры свернулись калачиком у камина, а Порша — на коленях у Мии. Джун по какой-то странной причине спала на столе.

София, Анна, Марк и Джон уже давно вышли из квартиры наверху, и я понятия не имела, когда они должны были вернуться.

Я понятия не имела, что произойдет сейчас. Но я сомневалась, что уйду отсюда в ближайшее время.

— Думаешь, всё в порядке? — через какое-то время спросила Лорен, смотря на меня.

Я вздохнула, ещё больше облокачиваясь на диван.

— Я могу только надеяться, Лорен.

Карло и Мия что-то пробормотали в знак согласия. Я не была уверена, как повлияет на эту ситуацию хорошая надежда.

— Хедли. Хедли, проснись.

Я подскочила и начала оглядываться вокруг, разыскивая того, кто разбудил меня. Карин наклонилась ко мне с извиняющейся улыбкой на лице.

— Привет, — зевнула я, изо всех сил стараясь сидеть прямо. — Что происходит?

Я оглянулась, высматривая всех детей Инситти, но в кофейне никого не было, за исключением Карин и меня. Как я умудрилась заснуть, пока все двигались по кофейне, было чудом.

— Мы уходим, — робко сказала Карин. — Мне жаль, что всё сложилось именно так.

— Нет, не стоит, — быстро сказала я, качая головой. — Всё в порядке. Я хорошо повеселилась во время ужина.

— Тогда я рада. — Карин снова улыбнулась. — Я надеюсь, мы снова встретимся все вместе за ужином.

— Конечно, — согласилась я, улыбнувшись. — Это звучит замечательно.

— Подвезти тебя домой? — спросила Карин, осматриваясь вокруг. — Уже больше десяти.

Я сдержала ругательство, хлопая себя рукой по лбу. Проклятье. Я уже пропустила комендантский час, так что ничего страшного, что я останусь немного дольше, не так ли?

— Нет, всё хорошо, — сказала я. — Не беспокойтесь об этом. Я возьму такси.

— Ты уверена, Хедли? — Брови Карин сошлись в беспокойстве.

— Конечно, — с улыбкой успокоила ее я. — Никаких проблем. Но, эй… Где Эйприл, Мэй и Джун?

— Джон и Марк недавно отнесли их наверх, — сказала Карин, ухмыляясь. — Они уже в постели.

— О, — сказала я. — Хорошо.

Я понятия не имела, как мне удавалось спать, пока все подряд просыпались и двигались вокруг меня.

— Приятно было познакомиться, — сказала Карин, потянувшись ко мне, чтобы подарить дружеские объятия.

— Мне тоже, — согласилась я, обнимая ее в ответ.

Я с трудом поднялась с дивана и последовала за Карин к заднему выходу через кухню, где все семейные автомобили выстроились на обочине. Судя по тому, что я могла сказать в темном освещении, все дети были пристегнуты ремнями безопасности в своих креслах и большинство из них выглядели спящими.

Я всё ещё не могла сопротивляться тому, чтобы помахать им всем, на что мне тоже помахали в ответ. Джон и Марк попрощались с передних сидений своих машин, выкрикивая: «Приятно познакомиться!» и «Надеюсь, когда-нибудь увидимся!»

Я с удивлением обнаружила, что действительно надеюсь на то, что снова увижу их всех. Они действительно были хорошими людьми, и я была благодарна за то, что у меня был шанс встретиться с ними. Даже если б я знала, какими были остальные члены моей семьи, я определенно хотела б, чтобы они были как семья Инситти.

У меня не получилось выяснить, почему я чувствую себя здесь так… по-домашнему. И у меня не получилось выяснить, было это плохо или нет.

— Позаботься о них, Хедли, — внезапно сказала Карин, разворачиваясь ко мне, сжимая мое плечо. — Им нужен кто-то вроде тебя.

Я с удивлением уставилась на Карин, не ожидая, что она скажет мне что-то подобное.

— Хорошо, — сказала я, сделав глубокий вдох. — Позабочусь.

Карин подарила мне ещё одно объятие и улыбку, прежде чем залезть в один из фургонов, стоящих на обочине. Даже несмотря на то, что было немного холодно, я стояла на тротуаре и махала до тех пор, пока три машины не скрылись в тесном проулке, ведущем на улицу.

Я вздохнула, как только направилась на кухню, закрывая дверь за собой. Честно говоря, я хотела побыть здесь, пока снова не увижу Арчера, по крайней мере, чтобы убедиться, что он в порядке. Ну, не совершенно в порядке, как будто с ним всё могло быть хорошо.

Я не была уверена, что должна теперь делать. Было ощущение, что если я останусь, я вторгнусь в то, что, как предполагается, должно быть временем для семьи, чем-то личным между семьей Моралесов и никем другим. Я совсем не имела права быть частью этого.

Как только я собралась выйти из кухни, я заметила, что вся посуда была сложена на столешницах рядом с двумя раковинами, и нахмурилась.

Конечно, это было странным способом отвлечения, но я знала, что по графику я должна выйти завтра на работу — всё-таки это была Черная Пятница — и было бы абсолютно отстойно разбираться с этим беспорядком на кухне рано утром. Я имею в виду, по крайней мере, вся еда ведь была убрана, верно? Это была просто оставшаяся посуда.

Сделав ещё один тяжелый вздох, я закатала рукава своей рубашки и завязала волосы в пучок перед тем, как заняться посудой. Несколько тарелок были покрыты жиром, который хорошенько приелся, так что у меня ушло пару минут яростной очистки, чтобы стереть эту гадость.

После того, как я отчистила столько тарелок, сколько смогла, я открыла посудомоечную машину и осторожно начала класть тарелки на стойки. Последнее, что я хотела сделать, так это разбить любую из этих тарелок, потому что это было бы ужасно.

Единственное, что проносилось в моих мыслях, пока я делала это довольно утомительное занятие, было то, что произошло ранее с Реджиной.

Я знала, что этой семье пришлось пережить более чем достаточно. Но после всего ужасного, что происходит в жизни человека, наступает момент, когда всё начинает приносить не такую сильную боль, раны начинают заживать, даже если очень медленно. Ты никогда не забудешь, что произошло, но время лечит.

Теперь я начинала думать, что, возможно, были некоторые вещи, от которых невозможно было держаться подальше. Не важно, как сильно ты двигаешься дальше, это просто невозможно. У меня было ощущение, что это было то, из-за чего семья Моралесов никогда не будет в состоянии двигаться дальше.

— Хедли. Что ты делаешь?

Я вскрикнула и уронила стеклянную тарелку в посудомоечную машину, прежде чем развернуться на пятках. Арчер стоял позади меня, прислонившись к кухонной стойке, скрестив руки на груди.

Я не могла сказать, плакал ли он на самом деле или его глаза были просто такими красными от природы.

Если бы это было возможно, думаю, мое сердце вообще начало бы болеть ещё больше.

— Мою посуду, — смущенно пробормотала я. — Я, хм… Не хочу оставлять ее здесь… на ночь. Завтра Черная Пятница и всё такое.

Арчер издал небольшой звук, словно его это повеселило, забрасывая вилку со стола в раковину, полную мыльной воды.

— Ты могла бы просто пойти домой.

— Я знаю, но я хотела… — Я пожала плечами, отводя глаза, как только сложила больше тарелок в посудомоечную машину.

— Хотела что? — предложил Арчер после того, как я ничего не сказала.

— Убедиться, что ты и Реджина в порядке, — ответила я, разворачиваясь обратно.

Если бы тогда Арчер увидел мое лицо, он бы, наверное, засмеялся.

— Тебе не нужно было оставаться и мыть посуду, чтобы выяснить это.

Ну, возможно, это было правдой, но всё же.

Я держала свою голову опущенной и сосредоточилась на расставлении каждой тарелки в посудомоечную машину максимально аккуратно.

— Хедли.

— Слушай, Арчер, я почти закончила с посудой, так что просто позволь мне…

Я не успела договорить, когда Арчер взял тарелку, которую я собиралась поставить в посудомойку, из моих рук и поставил ее на стол.

Я повернулась, чтобы бросить на Арчера любопытный взгляд, чтобы спросить его, что он делает, но не смогла даже вымолвить и слово, когда заметила, что Арчер был ко мне ближе, чем я ожидала.

Может быть, из-за моего воображения мне казалось, словно это нечто большее, чем было на самом деле. Было бы довольно глупо со стороны моего сознания крутить фантазии, в которых, я была почти уверена, Арчер собирался поцеловать меня.

Но спустя мгновение, я поняла, что это на самом деле происходит.

Его большой палец скользнул по моей щеке, когда он наклонился ближе ко мне, а его глаза смотрели прямо в мои. Я могу сказать, что мое лицо было смущенно-красного цвета, а мое сердце громко колотилось у меня в груди, но по какой-то странной причине мои глаза отказывались отводить взгляд от него.

— Что ты делаешь, Арчер? — пробормотала я, дыхание перехватило в моем горле.

— Заткнись, Хедли.

После этого Арчер наклонился и поцеловал меня, и этого было достаточно, чтобы я забыла почти обо всех мыслях, которые занимали мою голову последние полчаса или около того.

Я не думаю, что Арчер целовался со многими девушками, но он, определённо, знал, как целоваться, это уж точно.

Мы могли бы целоваться в течение нескольких минут или нескольких часов, или нескольких дней, это было более чем удивительно, из-за чего мои пальцы на ногах скручивались, а пальцы на руках запутывались в его волосах, но нам нужен был кислород, и мы, в конечном итоге, оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть.

— Зачем ты это сделал? — спросила я Арчера, затаив дыхание, стараясь не пересекаться с ним глазами.

— Мне хотелось, — ответил Арчер, на удивление непринужденно.

Это было не справедливо. Как можно было быть абсолютно спокойным после такого поцелуя?

— Эм, ладно? — очень смущенно сказала я.

— Просто забей, Хедли, — вздохнул Арчер, закатив глаза.

Я усмехнулась, борясь с желанием дать ему подзатыльник.

Я, вероятно, не была б в состоянии поговорить с Арчером обо всем, что произошло сегодня (и чем всё обернулось), но прямо сейчас этого было достаточно.